72 часа для Гарри

Поттер попал в окружение. Он оказался в центре гостиной обновлённой Норы, которая, кажется, только увеличилась в размерах, но хлама в ней меньше не стало. Даже наоборот. Он с трудом удержал равновесие, и когда смог посмотреть на людей вокруг, с удивлением обнаружил всех Уизли. — Мальчик мой, присядь, — сказала миссис Уизли, и Гарри передернуло от того, насколько знакомо прозвучала эта фраза. У него под коленями возник стул, и он хлопнулся на него без собственного желания. — Мне кажется, что-то случилось, и тебе нужна наша помощь… Ты сам не свой… — Простите, Молли, я не расслышал, — едва сдерживая гнев, перебил её Поттер. — Мне? Ваша помощь? Не наоборот? Потому что обычно вам нужно что-то от меня, и мне кажется, в данном случае ничего не поменялось. Не ожидавшая такой дерзости от всегда милого мальчика, волшебница отшатнулась, и на первый план выступила Джинни. Она была обижена, расстроена, совершенно обескуражена, но если раньше Гарри тут же бросился бы её успокаивать, сейчас его интересовало только одно: — Как ты нашла меня? — Джин захлебнулась своей репликой. — Я тебя спросил, как ты нашла меня? Девушка растерялась. Но потом вспомнила, что зла, и вообще-то это она должна задавать вопросы и высказывать претензии. — Я ждала тебя! Весь понедельник я ждала тебя! Я ждала твоих объяснений. Этого твоего ужасного поведения на церемонии награждения. Ты оставил меня одну! Ушёл! А я ждала тебя вчера весь день! И когда не дождалась, даже пошла на Гриммо! Но Кричер отказался со мной говорить. И ты должен это исправить, Гарри! Я ведь почти твоя жена! Прикажи своему домовику меня слушаться! — Джиневра, сосредоточься! — повысил голос Поттер, и все семейство Уизли затихло. Такого Гарри они никогда не видели. — Как ты нашла меня? — Это я хочу у тебя спросить, что ты искал в Малфой-Мэноре, вместо того, чтобы быть здесь, со мной, раз уж ты не на работе?! И что произошло в министерстве?! Гарри встал, решительным движением привлёк к себе девушку, и достав палочку, приложил ее к горлу Джинни. — Я в последний раз спрашиваю, как ты меня нашла. Не заставляй меня лезть к тебе в голову, Джинни. Молли вскрикнула, увидев палочку в руках почти зятя, Артур дёрнулся к паре, застывшей посреди гостиной, но остановился в нерешительности. Гарри же просто не стал терять времени. Удивительно, но раньше даже на заданиях он старался не вторгаться в сознание людей. А сегодня Джин стала уже третьей. Будто узнав обо всем, что скрывалось от него о судьбе проигравшей стороны, в нем лопнул пузырь поголовного доверия. И тратить время на настоящий аврорский допрос или Веритасерум не было желания. Особенно, когда понятие своих и чужих так остро встало в его жизни. Теперь Гарри просто брал то, что ему было нужно. Без купюр. Он оттолкнул от себя Джинни, но только для того, чтобы сорвать со своей руки тонкий серебряный браслет. — Что это? — прошипел Поттер, и не услышав ответа от невесты, повёл глазами в поисках ответа. Его взгляд остановился на Молли. — Что это? — потряс он порванной цепочкой. — А-артеф-факт… — почти прошептала женщина, хлопая глазами. От испуга матери Джиневра пришла в себя. — А что такого, Гарри? Должна же я знать, где ты! Я пользовалась им всего несколько раз! Гарри от ярости увидел красную пелену перед глазами, а потому крепко зажмурился, чтобы взять под контроль свои эмоции. — Я давал когда-то повод для недоверия? — тихо, но чётко и с каким-то абсолютным разочарованием спросил Гарри. — Да что такого-то, Гарри?! — не выдержала тихой сдержанной реакции Поттера девушка. Но когда парень поднял глаза, Джинни просто зарвало. — Что такого? Только то, что из-за тебя на моих руках смерть человека. И не одного. Я конечно тоже хорош, мог бы и проверить себя на наличие следящих артефактов. Но я ведь никогда не сомневался в тебе, дорогая. — В его интерпретации это обращение прозвучало как оскорбление. — Помнишь тот месяц, когда я спал на диване каждую ночь? Когда Доджер и Майлз погибли на задании? Нас обнаружили… Точность атаки нас всех смутила, но не было времени разбирать полеты, нас снова бросили на новое дело… Это ты, Джинни, понимаешь?! Это была ты! В полном шоке Гарри просто аппарировал домой. Закрылся в библиотеке, где оставался недопитый ночью Огневиски. И ещё долго не мог прийти в себя. Кричер поскребся спустя час. Молча положил письмо на стол. И также тихо ушёл. Поттер нехотя открыл печать. "Поттер, не знаю, что ты будешь делать со своей фурией невестой, но уверен, что ты себе надумаешь черти что, как говорит Илонка. Малфой никогда не пойдёт на самоубийство в трезвом уме. Он сильный, гордый, и только сейчас понял, какова жизнь на вкус. Он будет цепляться за нее до последней здравой мысли. Ты все неправильно понял. Он ушёл из магического мира. Затерялся среди магглов, чтобы остаток своих дней провести в относительном спокойствии и подобии счастья. Я правда считаю, что это самый верный путь для него. Так что не пори горячку. Ты для него ничего не сделаешь. Всё, что мог, уже сделал. Бывай, Поттер, увидимся на очередной ярмарке тщеславия. Певчая птичка». Гарри так дёрнуло это название министерских приемов, которое в последний раз он слышал именно от Малфоя, что он залпом допил стакан и закашлялся. Заснопился зелёными искрами камин, и Поттер услышал встревоженный голос Гермионы. — Гарри, ты в порядке? Джордж рассказал мне о том, что произошло. Мы вернулись с наших выходных только вчера вечером. Я… Я могу зайти? Парень не ответил, но Грейнджер все равно появилась в библиотеке через минуту. Она осмотрелась и понятливо кивнула. — Налей и мне… Поттер молча протянул ей свой стакан, а сам сделал глоток из бутылки. — Ты знала? — сам не зная, о чем он, сипло от выпитого спросил Гарри. — Мой ответ «нет», независимо от того, что ты имел в виду. Я почти не покидаю Хог с самой войны. Не случайно, Гарри. Я люблю то, чем занимаюсь. Я искренне считаю, что я хороший преподаватель, но принципиально не выхожу в свет по другой причине. Это все не для меня. — Она недолго помолчала, переживая глубокий глоток Огневиски. — Я все еще наивна, Гарри, я все ещё верю в доброту и свет. А политика — это все не об этом. Джордж упросил меня на эту затею с благотворительностью, только чтобы увезти меня в Италию на эти дни, и сделать мне предложение… — Поздравляю, — так же сипло произнёс Гарри, но сил на искреннюю эмоцию не было. — Спасибо. В общем, я ничего не знала. Расскажешь? И Гарри рассказал. Обо всем. Её реакция Поттера удивила: — Знаешь, друг. У тебя свадьба через десять дней. Или нет? Гарри неопределённо махнул рукой. — Я думаю, тебе нужно хорошо подумать о том, чего ты хочешь от жизни. От Джинни. От меня. И от себя. Я тебя люблю, Гарри, и мне жаль, что я так отстранилась от тебя. Но ты должен был когда-нибудь повзрослеть. Меня удивляет лишь то, что причиной этому стал Малфой. Не думаю, что тебе нужен мой совет. Но я его все равно озвучу, — улыбнулась девушка, и на минуту стала похожа на себя до войны. Она жестоко переживала ПТСР, и сейчас очень редко её губ касалась улыбка. Тем более такая. — Побудь несколько дней дома, наведи порядок в своей голове. Не циклись на вопросах, ответы на которые должны давать другие люди. Задай себе свои, правильные вопросы. Волшебница встала. — Я пойду, Гарри. А ты, если вырвешься из своего порочного круга, заходи ко мне. Ты в последний раз был у меня полтора года назад… Грейнджер как всегда ушла, даже не обняв Гарри. Она не терпела прикосновений после войны. А Поттер остался. Поттер остался на Гриммо на несколько дней. И смог встретиться с Джинни только с началом новой недели. Они долго говорили. Очень долго. Девушка извинялась за свою глупость и уверяла в искренней любви, Гарри говорил о том, что ушёл не только из министерства, но и из публичности в принципе. Что не знает, какого будущего для себя хочет, но точно не связывает его с политикой. Что если Джиневра хочет за него замуж только из-за того положения в обществе, которое заняла благодаря ему, то ей лучше отказаться от этой затеи. Объяснял, что больше не позволит принимать за себя решения другим людям. И любящая, плачущая девушка бросилась к нему в объятья, безропотно приняв все его условия. На самом деле, Гарри сомневался. Эмоции последней недели улеглись — и хорошие, и плохие. И теперь выходные с Малфоем казались сказкой с плохим концом. А близкие люди, почти семья, оставались единственным якорем в пошатнувшемся мире Поттера. У них были свои недостатки, но в том, как складывались их отношения, была и его вина. Он никогда не проявлял и не высказывал своих желаний, а если высказывал, то не настаивал. Просто упоминал в разговоре, надеясь, что его мнение учтут. Поведи он себя иначе, возложи он на себя ответственность за свое будущее... Начни он принимать решения и строить свою жизнь самостоятельно, все сложилось бы по-другому. Поэтому он решил дать им шанс, равно как и себе возможность построить такие отношения, в которых он будет счастлив. Несколько дней в полном одиночестве дали ему время для того, чтобы принять решение без эмоций, обдуманно и взвешенно. Что и привело его в это кафе на беседу с Джинни. Он не знал, как она закончится, но не скрывал от нее ничего. Почти ничего. Главное, он честно сказал невесте о своих сомнениях насчёт брака, когда все их разногласия были оговорены, и она испуганно обхватила его руками: — Гарри, но я ведь просто не смогу без тебя… От этой фразы в душе должно было потеплеть. Но не потеплело. Опять его любимая Джинни говорила о себе… Всю предсвадебную неделю он постоянно возвращался мыслями к Малфою. Один из бывших коллег, а от Поттера даже не потребовали писать рапорт об увольнении, сказал о том, что Драко задержат, как только найдут, и Гарри постарался перестать надеяться увидеть его в толпе на улице. Так будет лучше. Он давно признал правоту слизеринца в том, что тот был умнее Поттера, и отчаянно хотел, чтобы у Малфоя все сложилось хорошо хотя бы в мире магглов. Он принял тот факт, что Драко покинул мир магов, и не стал портить ему жизнь напоминаниями о нем. Пусть это было не намеренно, но именно Гарри был тем, из-за кого Малфой в конечном итоге сойдёт с ума. Особенно глубоко в душу ему запали слова Забини о том, что лучше быть сквибом, чем чувствовать всполохи магии, но не иметь возможности прикоснуться к ней. Поэтому он написал Гермионе о том, что узнал от Диттона, и попросил проверить, правдивы ли убеждения палача Драко. Потеряв любую надежду повторить эти невероятные ощущения, что испытал со своим недолгим другом всего за несколько дней, Гарри немного безразлично относился к своему будущему в эмоциональном плане. Словно боялся позволить себе снова радоваться жизни без сомнений и условностей. Тем не менее, он тщательно прислушивался к своей реакции на близких или их действия. Оставался по-прежнему молчаливым, но высказывался обо всем, что имеет для него значение. И очень внимательно наблюдал. Не боялся отказывать в помощи или отказываться от тех предложений, которые были ему не нужны или не интересны. Он понимал, что семья невесты сейчас тоже присматривается к нему, но до свадьбы вряд ли рискнет проверять лимиты дозволенного. Как и сама невеста. Она задавала вопросы, спрашивала его мнения, но только тогда, когда ей казалось, что решение важное. Или хоть сколько-то значимое. И Гарри рад был бы увидеть, что в этом они с Джинни единодушны. Но часто парень ловил себя на мысли, что их понимание важного расходится. Гарри думал, что Джиневре сложно принять новые правила игры, но она старается, чтобы сохранить их семью. За всю неделю он не дал ни одного интервью. Услышав ответ: "Не хочу!" на просьбу Риты Скиттер ответить на пару вопросов, Джинни побледнела, но смолчала. А мисс Скиттер со своим пером нацарапала небольшую статейку за те две минуты, пока чета будущих Поттеров выходила из кафе. За это он уважал невесту, и очень старался найти в себе те чувства, которые должны были соответствовать моменту. Но ни гордости, ни восхищения стоическим молчанием девушки, категорически не согласной с такой позицией, у Гарри не было. Он вообще словно замёрз в своём постоянном анализе эмоций, а потому не сильно волновался предстоящей сменой своего семейного статуса. Он просто занял позицию наблюдателя, чтобы чётко понять, кем он является в жизнях Уизли. Гарри намеренно не касался темы послевоенных судов. Единственный человек, который мог ответить на его вопрос, был далеко - Рон с Лавандой все ещё отдыхали где-то среди песков Египта. Он не был уверен, что у его лучшего друга, шафера, который должен прибыть прямо в день свадьбы на церемонию, будет достойный ответ. Будет достойное оправдание такому поступку. Ведь руками младшего из Уизли творился настоящий геноцид... Но Джинни не должна отвечать за старшего брата, и её день свадьбы должен пройти безукоризненно. Поэтому Гарри намеренно отложил этот сложный разговор, не планируя поднимать эту тему раньше, чем закончится их медовый месяц. Но остальных друзей и близких постоянно изучал. И иногда ему казалось, что он чувствует себя настоящим слизеринцем... Свадьба, организованная Джиневрой, была грандиозной. И по масштабам, и по содержанию. Про расходы Гарри предпочитал не думать. Несколько часов фуршетного формата, пока гости ожидали начала официальной церемонии, жених сидел в своей комнате снятого для проведения торжества отеля и никак не мог выбросить из головы последний паззл в картинке о событиях памятных выходных. Эта недосказанность, недопонятость, незавершенность просто сводили его с ума. Но как он ни бился с самим собой, ему не удалось уловить ту самую нить рассуждений, что привели бы его к правильному выводу. Когда, наконец настала пора становиться к алтарю для проведения брачного ритуала, — а Джинни настаивала на магическом скреплении брачных уз в день свадьбы, — Гарри с наслаждением вышел в сад. Чуть раньше, чем планировал его календарь, но несколько десятков минут в саду не будут лишними для жениха, решил Поттер и нарушил заготовленное расписание. Он медленно прогуливался по аллеям, невольно вспоминая покинутый сад Малфой-Мэнора и свое неисполненное обещание домовику. Он обязательно наведается туда. И все объяснит. Но Блейз убедил его, что для Драко самым лучшим будет жить среди магглов, так справедливо ли тащить его домой? За этими мыслями он незаметно для себя оказался под окнами комнаты невесты. Там вовсю шли приготовления. Постояв немного в тени раскидистых кустов гортензии, он неспешно отправился назад, задумчивый и спокойный. Свежий воздух наполнил его приятными воспоминаниями. Мысли парили перелетными птицами, и Гарри бодро направился к алтарю. Теперь, наконец, окончательно уверенный в своём поступке. С легким сердцем он шёл между ивами, когда взгляд его приковала блондинистая макушка. Но Гарри слишком быстро потерял её среди сотен гостей, а потом, уже стоя у алтаря в ожидании, пока Джинни в платье, достойном королевского бракосочетания, с пышной кружевной юбкой и многометровым шлейфом, расшитым бриллиантовой россыпью, дойдёт до него под руку с Артуром, и вовсе убедился, что обознался. Малфоя здесь быть не могло. Он с нетерпением ждал вопроса, который волшебник в золотой мантии все никак не хотел озвучить, рассуждая о семейных ценностях и важности взаимных чувств, уважения друг друга и прочей патетики, которую Джинни тоже слушала вполуха, наблюдая за собравшимися гостями краем глаза. По регламенту ей сейчас полагалось смотреть только на Гарри, но любопытство и честолюбие девушки не помогали ей в выполнении положенного, ведь видеть реакцию толпы на её одеяние и размах церемонии было ей просто необходимо. Несмотря на ожидание, этот вопрос для Поттера все равно прозвучал неожиданно. И Гарри, улыбаясь, вспомнив те самые чувства, что Драко позволил ему наконец увидеть в себе, вспомнив их выходные, а потом и воркующий голосок его Джинни, со спокойной душой дал на него ответ. Теперь все будет правильно. Именно благодаря ему…