***
Зима в Нью-Йорке была в этом году невероятно красивая. Снежная, яркая… Шикарная зима. Прошло несколько месяцев, как Драко Малфой исчез из магического мира. И к его собственному удивлению, жизнь среди магглов оказалась замечательной. Но до его мнения никому не было дела, он остался одиночкой, никого не впуская в свою жизнь. Он нашёл себе дело по душе, вечера разнообразно и интересно проводил, стараясь не вспоминать о прошлой жизни и не делать трагедии из нынешней. Именно поэтому встреча с прошлым оказалась для него такой шокирующей. Он точно знал, что Аврорат Магической Британии разыскивает его, но был уверен, что с нынешней внешней политикой едва ли может себе позволить попросить помощи у зарубежных коллег. Поэтому жил спокойно. По крайней мере в этом отношении. По ночам его сильно трусило. Он просыпался в холодном поту и еще долго не мог унять дрожащие руки, сбитое дыхание и лихорадящее сердце. Магия внутри него не хотела умирать. Но и выпустить ее на волю Драко не оставили шанса. Поэтому такие ночи были уже привычными. После такого он весь день ходил в скверном настроении, но старался не показывать того, что на душе. В конце концов, никто в этом не виноват, и никто ему не поможет. Но были и другие ночи. Когда сны о проведенных с Гарри выходных на время возвращали мечту в его жизнь, и тогда он летал на крыльях, даря свое счастье каждому, кто хотел его принять. А совсем редко — Драко сам краснел от понимания, что ему может прийти в сновидениях, — эти сны имели другое продолжение, нежели реальность. В них Гарри не уходил. Он оставался с ним, в лондонской квартирке, и говорил, что никуда не отпустит. Иногда гладил по волосам, иногда заботливо обнимал и прижимал к своему теплому боку, иногда просто смотрел своими невозможными зелеными глазами нежно и спокойно. А однажды Малфою приснилось, что Гарри тогда, в темном коридоре, сидя с ним на полу, притянул его к себе и прошептал в шею: «Ты нужен мне, Драко…» От этого нежного шепота, от бешено стучащего сердца, так близко к его собственному, от переполнявшей его нежности Драко во сне потянулся к нему и оставил едва ощутимый поцелуй на губах. И тут же испугался, тут же заметались мысли в его голове, но Поттер из сна не успел его оттолкнуть. Малфой проснулся. На губах его весь день играла улыбка, он светился радостью, и иногда смущенно опускал глаза, когда вспоминал этот поцелуй во сне. Именно поэтому встреча с человеком из прошлого прошлась по нему, как бронепоезд. Он был настолько не готов к подобному, насколько это вообще возможно. — Для Уилфреда капучино с кокосовым сиропом и… — мужчина замялся, ожидая, пока его спутница произнесет свой заказ. — Эспрессо для Панси. Как гром среди ясного неба. Как молния. Драко сидел за столиком в кафе, продумывая стратегию развития нового направления, и этот голос не мог не узнать. Он хотел было уйти, оставив свой напиток нетронутым. Но перед его носом плюхнулся стаканчик с эспрессо девушки, а сама она невежливо уселась рядом с ним на стул. — Привет, Драко. Пока моему мужу будут готовить его извращение, мы успеем поговорить. Как ты? Ни весточки, ни искры… Малфоя передернуло от этого сравнения. Он не писал писем — не тех, которые передают совами. И не пользовался камином для связи — у него был сотовый. — Ну прости. Я знаю, что задела за живое. Но мне так скучно без наших ядовитых бесед… Хочу посплетничать. Ты знал, что Блейз женится? Через полгода. Тебя не приглашают, понятное дело, праздновать будут в Уилмидшире, так что… Хотя ищейки про тебя уже, наверное, и забыли. О, а у Грега будет ребенок. Уже! Ты можешь представить себе его в качестве папаши? Боже, я когда узнала… А я попробую получить разрешение на присутствие на свадьбе Забини. Он, кстати, женится на маггле. С ребенком! У нее, кажется, мальчик лет восьми. Лавгуд открыла свою зельеварню. Ты только вслушайся: Лавгуд — зельеварню! — Как тебе в браке? — прервал ее поток сплетен Малфой, понимая, что неизбежно где-то в этом списке будет и информация о Поттере, которой он слышать не хотел. Не мог себе позволить. У него от силы осталось несколько лет. Но каждое потрясение приближало его неизбежное сумасшествие. Панси, проигнорировав, что он не поздоровался, только пожала плечами. — Знаешь, я думала будет в сто раз хуже. Но пошла на это. Зная, что даже самые мои страшные опасения ничто, по сравнению с браком с одним из этих… — она поморщилась, но потом быстро переключилась, выровняв безупречный лобик. — Уил меня поддерживает. У нас, я бы сказала, крепкая дружба. Я боялась, что скрепить брак будет отвратительно, но он нежный и заботливый, и вообще… — она понизила голос до шепота. — Если сразу у нас было скорее сотрудничество, то сейчас, когда мы узнали друг друга лучше, он перестал меня воспринимать как взбалмошную девицу с пустой головой и жаждой свободы, а я увидела в нем что-то большее, чем способ сбежать из Британии от ненавистного навязанного брака. У нас… Что-то получается. Драко слушал ее молча и не мог не отметить, что девушка очень изменилась. — Откуда столько откровенности, Паркинсон? Ты забыла, на каком факультете училась? Делишься тем, что никому… — Я просто скучаю, Драко, — перебила его Панс. — Я просто скучаю по дому. А еще повзрослела. Поняла, что проявлять свою благодарность или сочувствие — не порок, а выражение человечности, — она говорила очень печально. И Малфой понял, что ей не хватает семьи так же, как и ему. С матерью он разорвал все контакты вместе с магическим миром. Он не хотел, чтобы в одном из последних писем она увидела отблески его ненормальности. Пусть лучше помнит сына в здравом уме. — Прости, что загрузила, это так, минутное… Собственно… Ты знал, что МакКошка пригласила вампира преподавать Защиту от темных искусств? И как ей разрешили? У нее никогда не будет такого же влияния, как у Дамблдора, и я не думаю, что у нее в министерстве остался хоть какой-то протектор с потерей Поттера. Ума не приложу, как могли пустить посмертного к детям! Это же немыслимо! — Панси продолжала говорить, но Драко не мог слушать. Он завис на одной фразе и не имел сил даже выдохнуть. — Какой потерей? — Малфой сделал вид что не расслышал, но он общался со слизеринкой, пусть и в немного более человечном виде сейчас. Она с готовностью ответила, найдя возможность посплетничать. — Ну, Поттер пропал. Не знаю точно, когда, потому что, уж извини, не так уж и слежу за их новостями. Британский пророк здесь достать сложнее, чем печень русалки. Но в октябре его точно уже не было. То, что я читала — это информация о том, что рыжая облила его грязью на вопрос, почему она так скоро после несостоявшейся свадьбы с Поттером, нашла нового жениха. Она его обвиняла в тирании, говорила о каких-то грязных секретах, которые не может выдать под страхом смерти, и что-то там еще. Но по большей части это выглядело отвратительно. Даже я не поверила в большую часть. Ну какой из этого недоумка тиран?! Он же сам не решит, какого цвета трусы утром надеть… Так вот… — Подожди, Панс, так Поттер не женился? — Так я же так и… — Милая, не представишь нас? — Панси вздрогнула от неожиданности, но расплылась в искренней улыбке. — Уил, — это мой одноклассник, Драко, — она повернулась к Малфою и продолжила. — Позволь представить тебе моего супруга: Лорд Уилфред Паркинсон. Мужчины пожали руки, обменявшись традиционными словами приветствия, потом Уил что-то шепнул на ухо жене, и они, спешно попрощавшись, ушли. А Драко остался в неведении. К его удивлению, эта новость не отразилась на его состоянии, магия была в покое, несмотря на тянущее чувство тревоги. Драко беспокоился, куда мог влипнуть Поттер. Пропал ли он на задании, или его кто-то похитил? Здоров ли он, жив ли? Малфой понимал, что бессмысленно крутить в голове подобные мысли, что он по сути-то и права не имеет на подобные чувства, но остановить поток волнений не мог. Он пытался найти успокоение в работе, отпуская коллег пораньше, нагружая себя так, чтобы вечером просто отрубиться, не в силах думать и переживать. Долгие несколько недель он не мог отделаться от идеи вернуться домой, начать его искать, хотя бы просто узнать, что произошло… Но разумом понимал, что ничего не сможет сделать. И поэтому смирился с неизвестностью, или хотя бы решил для себя, что смирился. Он все чаще подумывал о том, чтобы найти друзей. Как никогда полно он понял Гарри, который говорил о том, что наслаждаться мелочами одному скучно и тоскливо. Хотя бы приятелей, с кем он мог бы поболтать после работы. Или отметить праздники. Но каждый раз, когда он пытался с кем-то заговорить, он… Просто не мог…***
Утро было очень морозным. Как и несколько дней до этого. Но днем пошёл снег. Красивый, волшебный. Потеплело, и люди, радостно восприняв подарок погоды, охотнее выходили из домов, а потому работы было много. День в кофейне пролетел незаметно. Приятная усталость разбавлялась каким-то странным ощущением ожидания. Готовясь к закрытию заведения, а это была любимая из его кофеен, он уже не ожидал, что кто-то сделает заказ. Однако услышав его, парень с воодушевлением принялся за работу. Особенно учитывая, насколько тёплые, хоть и противоречивые воспоминания этот заказ вызвал. Размеренно исполняя латте маккиато, он отогнал ненужные сейчас мысли, внутренне удивляясь совпадению. Однако следующий вопрос не оставил сомнений: места совпадению здесь нет. — Для меня, — этот голос, хриплый, почти неузнаваемый, но такой знакомый, шокировал, сбивал с толку, заставлял дрожать от предвкушения и страха ошибиться одновременно. — Что? — Сделай кофе для меня, Драко. Колба с молоком со звоном упала на пол, и Малфой, не поворачиваясь, крепко зажмурился. «Жив» — первая осознанная мысль после нескольких глубоких вдохов. Гарри понятливо пережидал, пока Драко осознает момент. За это время он убрал разлитое молоко несколькими взмахами палочки, а потом левитировал металлический сосуд на стол. Малфой не поворачивался, и Поттер уже не был уверен, что тот будет рад его видеть. Но свое эгоистичное желание не смог проигнорировать. Он обошёл стойку и подошёл к нему сзади. Встал близко. Так, как ему мечталось все это время, что он наблюдал за ним. И тихонько попросил: — Драко? — он и сам не знал, о чем просит, но ему просто нужно было что-нибудь услышать от него. — Как ты нашёл меня? — кажется, Драко прошептал. Потому что сам он ни звука не слышал за шумящей в ушах кровью. — С трудом, — в тон ему ответил Поттер и не выдержал и качнулся ещё ближе. Руки будто сами обхватили парня, прижали крепко-крепко. Но Драко напрягся, весь сжался. И Гарри замер. — Не отпустишь? Поттер мотнул головой, задевая волосами шею Малфоя, щекотно, непривычно и дико в данной ситуации. — Не отпущу. Малфой опустил голову ещё ниже и горько вздохнул. — И сколько у меня времени? Только сейчас до Гарри дошло, что говорят они о разных вещах. Он развернул Малфоя в своих объятьях, не отступая ни на шаг. Внимательно осмотрел его лицо, убрал магией пятна молока с джинсов, а потом наконец нашёл глаза, пронзительно серые. — Столько, сколько позволишь, Малфой. Хочешь, ещё одни выходные, а хочешь, несколько лет. Или больше… Он искал в парне напротив того Драко, которого видел все эти дни за стеклом кофейни. Искал и не находил. Потому что этот Драко был другим. Испуганным, разочарованным, но все равно гордым и смиренным одновременно. Однако после его ответа Малфой потерял все свое напускное хладнокровие. — Как это, сколько захочу? Ты… Ты не по заданию Аврората? Гарри только отрицательно покачал головой. Потом отошёл на шаг, нехотя разжал руки и сделал ещё шаг назад. И по тому, как Малфой едва заметно качнулся за его руками, понял, что все же желанный гость в этой кофейне. В его жизни, возможно, тоже. Наступила тишина, и чтобы как-то заполнить её, Поттер сказал первое, что пришло ему в голову: — Привет, Драко. Тот улыбнулся, широко, светло, и ответил: — Привет, Гарри. — Сваришь мне кофе? Они просидели за столиком закрытой кофейни до глубокой ночи. Гарри рассказывал о том, как прошли недели после их прощания, что случилось в день его свадьбы и куда он исчез из Магической Британии. А Драко о том, как готовился уйти из магического мира, как приехал сюда, в Нью-Йорк, и как справляется с жизнью среди магглов. — Не могу поверить, что ты, такой правильный, хороший парень, мог так с ней поступить… — Я после этого перестал быть правильным, хорошим парнем? — Лукаво спросил Гарри и допил уже второй стакан латте, на этот раз чистый. Малфой промолчал, и Поттеру пришлось объясниться. — Понимаешь, я все эти дни смотрел и слушал. И теперь уже ясно понимал, что мне просто говорят то, что я хочу услышать. И делают то, что одобрил бы. Я ведь все ей честно сказал: что сомневаюсь, что хочу этой свадьбы, но она ведь даже не спросила меня, люблю ли я её. И я бы правдиво ответил на этот вопрос, если бы её интересовал ответ. Но ей было все равно. Драко прикрыл глаза и откинулся на стул. Он понимал, что те вопросы, что вертятся у него на языке, не к месту задавать. Но сдержаться было сложно. — И до самой церемонии у меня в голове был миллион сомнений, я никак не мог справиться с той недосказанностью, что осталась между нами. Между нами с тобой, — он накрыл ладонь Драко своей и легонько, бережно сжал. — А потом услышал их разговор с Молли. Стоя в кустах гортензии, которую Гарри терпеть не мог, но её запах пропитывал все пространство церемониальной аллеи, Поттер услышал гневный вскрик будущей тещи: — Не трожь руками, Джинни, только испортишь! — Мам! — капризно возразила девушка и послышался шорох её одежды. — Ты уверена, что после свадьбы все станет как раньше? Гарри нёс какую-то чушь о том, что будет сам принимать какие-то решения… Как будто сейчас мы прямо заставляем его жить какой-то чужой жизнью… — Милая, чтобы манипулировать мужем, достаточно иметь женскую хитрость и немного магии шарма. Магический брак влияет на обе стороны… Ты станешь прислушиваться к его эмоциям, а он к твоим… И вы найдёте тот баланс, что есть у нас с Артуром. — Но он сказал, что ушёл из Аврората и вообще не хочет появляться на публике! Он не дал интервью Рите Скиттер! Ты ведь читала её статью о том, что Гарри Поттер совсем охамел от предсвадебной лихорадки… И вообще! — Джиневра Уизли. Ты сейчас выходишь замуж за этого волшебника! И если он этого хочет, то ты либо смиришься, либо заставишь его сделать так, как тебе нужно! Но ты должна быть готова к тому, что брачная магия повлияет на тебя, и твоё решение по этому поводу изменится. — Я никогда не смирюсь с его затворничеством! Зачем мне какие-то там путешествия и тихая жизнь в пригороде?! Конечно я найду способ его убедить! Всегда ведь находила… — Не знаю, милая моя, нужно ли тебе вообще это замужество с такими рассуждениями… Дальше Гарри не слушал. Он кристально ясно осознал, что все его сомнения, подкрепленные этим случайно услышанным диалогом, однозначно дают ему ответ на то, что ему делать дальше. — Мне показалось, что я увидел тебя в толпе. Но потом я понял, что тебя здесь быть не может. Что тебя там быть не могло. И поэтому со спокойной душой сказал «Нет». У Малфоя расширились глаза от эмоций. — Не может быть, — прошептал он, а Гарри хохотнул. — Ещё как может! Ух, и скандал был… Ты бы хотел это видеть… Хочешь, как-нибудь покажу тебе воспоминание… Эти слова больно полоснули по душе Драко. Он больше не смог бы окунуться в думосбор. Но виду он не подал, просто неопределённо кивнул. — Рон брызжал слюной и кричал, что я ему больше не друг. Но после того, что он сделал с вами, с тобой… Я просто разнес его шикарный экипаж и едва не убил. Благо, были свидетели, на свадьбе была добрая часть Аврората и почти весь Визенгамот, поэтому меня не смогли ни в чем обвинить, я защищался от его нелепых Ступефаев, но когда он стал говорить гадости о тебе, а потом попробовал использовать Инсендио, подпалив несколько мантий почтенных гостей, и до тла выжег беседку и часть сада, мои действия были более чем оправданы. Гарри затронул очень серьёзную тему, но не хотел, чтобы их первый разговор за столько месяцев был сложным и напряжённым. Он просто рад был увидеть Малфоя и поговорить с ним так, как не смог в ночь министерского приёма. Поэтому он в шуточной форме пересказал, как семья Уизли отреагировала на его громогласное «нет». Для более серьёзного разговора у них ещё будет время. Драко рассказал, как ему пришла идея открыть кофейню за океаном, как он перевёл часть денег в маггловские доллары и обеспечил себе безбедное существование в Нью-Йорке. Объяснил, почему стоит за прилавком наряду со своими сотрудниками и никому не говорит о том, что владеет этим, и ещё несколькими заведениями. Что планирует открыть ещё одно кафе с чайной церемонией в качестве эксклюзивного шоу и уже даже самостоятельно составил дизайн, чтобы расписать интерьер. За окном давно уже была глубокая ночь, и Драко, с утра проведший день на ногах, устало зевнул. — Пора, наверное, расходиться… Малфой растерянно уставился на комментарий Гарри. Потом поднялся из-за стола, непривычно суетливо и дергано. — Я могу сварить ещё кофе… — Драко, — перехватил его за руку Поттер. — Ты устал. Пойдём, я провожу тебя. А завтра мы увидимся здесь же, ладно? Пока Малфой закрыл кофейню, пока они шли до его квартиры, что располагалась всего в нескольких кварталах от неё, парни обменялись только парой фраз. Уже стоя на пороге, Драко не выдержал: — Зачем ты нашёл меня? Я понимаю твои причины уйти из Аврората и от Уизли. Понимаю желание посмотреть мир и пожить в свое удовольствие. И рад, что косвенно помог тебе увидеть правду вокруг себя, пусть она и была неприглядна и жестока. Но почему Нью-Йорк? Гарри улыбнулся ему, словно ребёнку, спрашивающему, почему снег белый: — Потому что здесь ты… Я приехал сюда, потому что хотел с тобой поговорить. Хотел бы с тобой, хм… дружить… И раз уж я тоже ушёл из магического мира, то почему бы не с тобой? Мне просто… Давай завтра поговорим, ты уже спишь на ходу… Спокойной ночи, Драко… — Постой! — Малфой вцепился в руку Гарри не хуже пиявки. — Подожди, Гарри… И замолчал. Он не знал, что сказать, не знал, как сказать, что не готов его отпустить, когда только-только встретил. Что не может выпустить его руку из своей. Просто не может разжать пальцы. Но Поттер, кажется, все понял и сам. Понял, что теперь его очередь остаться. — У тебя есть диван, Малфой? Пустишь переночевать? И Драко только сжал его руку ещё сильнее и кивнул. А ночью случился приступ. Магия хлестала его изнутри, выжигала холодной плеткой мысли, оставляя после себя сухую пустыню. Он метался в постели, переживая один из самых сильных магических всплесков с момента проведения ритуала. Но неожиданно стало теплее, а потом прохладная ладонь будто сняла липкий жар с лица. И сон выровнялся, стал чище, светлее. И в конце концов просто растворился где-то в глубинах сознания. Драко проспал до полудня, а когда проснулся, едва не слетел с кровати. — Не пугайся, пожалуйста, я просто не знал, вдруг приступ повторится, а я не услышу тебя… Извини… Поттер медленно отодвинулся, убрал руку с его плеча и встал. — Прости, я разбудил тебя. — Перестань! — Гневно сверкнул глазами Гарри и насупился. — Если бы не я, у тебя была бы магия! — Да, Гарри. У меня была бы магия. Но я, возможно, был бы мёртв. Моё родовое гнездо разорили бы падкие на ценности и власть, мать сидела бы в Азкабане за то, что была верной женой… Не надо! — Драко подвинулся к тому краю постели, откуда только что встал Поттер. — Не надо думать за других, что им нужно чувствовать. — И что ты чувствуешь? — в лоб спросил Гарри, и Малфой отвернулся. — Благодарность. Уважение. Много чего. Но уж точно не обиду. Я не виню тебя ни в чем, Гарри. Просто прими это как данность. Поттер кивнул. Они посмотрели вместе фильм в кинотеатре, наелись мороженого в Баскин Роббинс, погуляли по улицам, обмениваясь впечатлениями. Провели замечательный день, закончив его поеданием суши в квартире Драко, заказав самые невероятные и дикие варианты сашими и роллов. А потом долго пытались понять, как магглы поджигают абсент и пьют его, едва не спалив скатерть и занавески. Они сидели на полу в гостиной, опираясь спиной на диван, захмелевшие от нескольких попыток выпить абсент правильно, и смеялись. Малфой выпустил струйку Агуаменти в тлеющую ткань. Она вышла тонкой и едва смогла потушить искру: — Всё, — выдохнул он, — больше не могу… — сказал он, все ещё смеясь. — На сегодня это все… Он говорил об этом просто, без надлома, и Гарри замер. Он не касался этой темы, боясь задеть его чувства, и теперь, когда Драко сам ее затронул, был немало удивлен. — Тебе не больно? Теперь настала пора Малфою удивляться. — Нет, — протянул он, — сейчас нет. — Разговор стал серьезнее, но Драко всё ещё улыбался. — Не смотри на меня так. Пожалуйста. Я отчасти именно поэтому не говорил тебе ничего. Чтобы ты на меня так не смотрел. — Он на минуту замер, глядя в никуда, его улыбка померкла, но не сменилась грустью на лице. Он выглядел расслабленным. И спокойным. — Я смирился. Далеко не сразу, конечно. Сразу была злость, и раздражало все вокруг. Но со временем, особенно, после того, как меня направили в отдел сохранения секретного статута и зачистки, я стал понимать, как с этим жить. И смирился. Именно поэтому решил уйти. Здесь проще. Они посидели ещё немного, Поттер налил ещё по одной и хотел произнести тост, но Драко его опередил вопросом: — Когда ты уезжаешь? — Куда? — не понял его Гарри и попытался понять, не упустил ли он суть беседы. — Обратно. Или может, во Францию. Ты говорил сегодня, что хотел увидеть Булонский лес… Боюсь, ты разочаруешься в… — Я уже был во Франции, Драко. Когда искал тебя. Говорил с твоей мамой. Она приняла меня радушно, очень тепло. Ей трудно далось твоё решение. — Малфой испуганно вытаращил глаза. Его мать могла наговорить лишнего, особенно про его отношение к Поттеру. Как она сделала свои выводы, находясь так далеко от сына, для Драко осталось загадкой, но она верно все сказала в одной из бесед по зачарованному зеркалу. Но Гарри ничего об этом не упомянул. — Если ты ещё не понял, то я скажу тебе ещё раз. Прямо. Я ушел из магического мира вслед за тобой, Драко. Я не знал, где искать тебя, и первым делом отправился к Нарциссе. Но она мне ничем не помогла. Только сказала, что у тебя были свои причины так поступить, и не все они связаны с потерей магии. Она была права? — Да, — хрипло выдохнул Драко, не успев понять, что отвечает на вопрос вслух. Его слишком шокировала прямота Поттера. Он никак этого не ожидал. — Там не осталось людей, которым был бы нужен Гарри, а не Гарри Поттер. Гермиона с Джорджем не в счёт. Да и с остальными при желании можно обмениваться письмами. Я искал тебя долгие месяцы, и если честно, отчаялся и опустил руки. Я даже писал Паркинсон. Но она ничего мне не ответила. Я уже несколько недель жил в Австралии, когда получил письмо от некоего Уила Моргана. Который и написал мне о том, что его жена недавно встретила некоего Драко. Но не посчитала нужным давать ответ, или попросту позабыла о давнем письме. Но его чем-то тронуло его содержание, и он решил мне написать. И вот, несколько недель я тебя искал уже здесь. И нашёл после Нового года. Но не решался ворваться в твой мир, не зная, буду ли я желанным гостем. Но, Драко, я так устал быть один. Я ведь все это время после войны был один, пока кое-кто не показал мне, каково это — быть с кем-то. Так что… Я решился. И вот, я здесь. Так что, я не уеду, если ты не прогонишь… Малфой молчал. А потом просто положил руку на его плечо и ответил: — Не прогоню. Пока нет. Но потом, когда я начну понимать, что схожу с ума… Я попрошу тебя уйти. И ты уйдешь. Они наконец выпили налитое в рюмки. И Гарри согласно кивнул. — Уйду. Гарри понимал причину этой просьбы. И был намерен исполнить это обещание. Сколько бы у Малфоя ни осталось времени, он проведёт его рядом. А когда его время истечет, он уйдёт, давая возможность распорядиться своими последними неделями или днями так, как Драко захочет. Даже несмотря на то, что самому Поттеру хотелось бы быть рядом. Уже почти отключаясь, Драко, рассеянно подумав, что теперь ему даже Антипохмельное не так хорошо помогает, спросил, цепляясь за остатки осознанности: — Гарри, а что бы ты ответил своей рыжей, если бы она все-таки спросила, любишь ли ты ее? Поттер ответил: — Что моё сердце уже занято другим волшебником — сероглазым, светловолосым, неподражаемым, добрым и самым заботливым, что мне доводилось встречать. Но Малфой его уже не услышал.