***
Из школы Елена вышла в приподнятом настроении, хотя эйфория, в которой она пребывала в первые часы после их с Аней «беседы», значительно уменьшилась. Уже садясь в машину, она вдруг почувствовала какой-то душевный дискомфорт. Что-то настойчиво пыталось пробиться сквозь завесу радости. Даже машину сразу не стала заводить. Сидела, держась за руль, пытаясь нащупать, что же это за колючка такая. В один момент ей даже показалось, что вот-вот… уже почти поймала: замелькали какие-то картинки, словно в детском калейдоскопе, и… всё исчезло. Сердито тряхнула головой, решив, что разберётся с этим позже. Привычно отметив, что Лёшки нет дома, стала раздеваться перед большим зеркалом, как пристрастилась делать после его ухода к Ларисе. Зная, что никто на неё не смотрит, не спеша начала расстёгивать блузку, отметив, что нет двух пуговиц. «Это же я так по школе ходила! Где были мои глаза?!» — подумала рассерженно. Дальше ещё лучше: колготы между ног были разорваны и длинная стрелка тянулась вдоль всей ноги до пятки. Она опешила: «Да что же это за фигня?!» Опустилась на стул, потому как ноги стали трястись от страха, но тут же вскочила, прикоснувшись к твёрдой и холодной спинке стула: спина ощутимо саднила. Она повернулась к зеркалу. Через всю спину тянулись красные полосы с засохшими капельками крови. Ошарашенно присвистнула. И вдруг словно кадры киноленты в ускоренной перемотке замелькали картинки: она у Ани на коленях, её руки держат Анино лицо. Она снимает очки, целует, с жадностью впиваясь в губы. Потом расстёгивает блузку, спешит, пуговица отрывается. Аня снимает ей бюстгальтер, целует грудь, лаская соски… Елена сползла по стене, не обращая внимания на болезненный зуд кожи. Прошептала, смотря на себя в зеркало и не видя: — Ни хрена ж себе! Я сошла с ума?! Этого просто не может быть! Бред! Какие-то грязные порно-фантазии! Нет! Нет! Нет! — затрясла головой, пытаясь выбросить из неё эти дурацкие картинки, но они и не думали исчезать. Наоборот, они стали выстраиваться в логической последовательности, вызвав у Елены такое сильное чувство стыда, какого она отродясь не испытывала. Закрыв лицо ладонями, согнулась пополам и уткнулась в колени. Трясти стало так, что даже зубы зацокали, по коже побежали мурашки. Запылало лицо, шея. Руки же были, наоборот, холодные как лёд. Подкатила тошнота. Сердце вдруг заколотилось как бешеное. Накрыло такой волной страха! Она сейчас или умрёт, или сойдёт с ума. Вскочив, заметалась по коридору, не зная, что сделать, чтобы стало легче. «Скорую вызвать!» — мелькнула спасительная мысль. Переодевшись в домашнее, Елена лежала на диване и тряслась как осиновый лист, прислушиваясь к сердцу, которое билось пойманной в силок птицей. Пробовала посчитать пульс. Бросила на ста пятидесяти, а минута ещё даже не закончилась. К своему огромному удивлению, до приезда медиков она не умерла. Один только вид двух дядечек в белых халатах, благодушно-расслабленно настроенных, подействовал исцеляюще. Она даже смогла улыбнуться на какую-то их шуточку. — У вас была паническая атака, — сказал тот, что постарше. — Где работаете? — В школе, — дрожащим голосом ответила Елена. — Ну так а чё вы хотели? — хохотнул тот, что помладше. — С этими монстрами странно, что у вас их раньше не было. — Давление у вас ещё немного высоковатое, — сказал врач постарше. Елена послушно закивала головой. К нему она прониклась большим доверием, чем к его коллеге. — Укол сейчас подействует. Капельки тоже. — Он взял Елену за запястье. — Ну вот. Пульс уже почти в норме. Главное, не волноваться! — Все болезни от нервов! — влез в разговор врач помладше. — Только сифилис от удовольствия! — загоготал как придурок. «Вот идиот! — с неприязнью подумала Елена. — Знал бы ты, от чего меня трясти стало, — ей показалось, что сердце опять забилось быстрее. — Всё хорошо! Просто не думать об этом! Здесь врачи. Они не дадут мне умереть!» — принялась успокаивать себя. — Доктор, — обратилась к врачу, который вызывал доверие, — а как долго это продлится? Мне можно завтра идти на работу? Или нужно какие-то анализы сдавать? — Конечно можно. Кардиограмма у вас хорошая. Давление в пределах нормы. Даже краснота с лица почти ушла. Старайтесь не нервничать. В течение получаса всё пройдёт, — заверил врач. — Но если будете себя чувствовать плохо, то лучше обратиться в поликлинику. — И да, — уже на выходе он обернулся, — нужно, чтобы дома хотя бы корвалол был, ну и что-то успокоительное. — А ещё лучше — хороший мужик! — опять загоготал врач помладше. Ещё час после их ухода Елена лежала, прислушиваясь к сердцу, периодически считая удары. Вроде всё нормально. Осторожно поднялась с дивана и пошла на кухню. Очень хотелось чего-нибудь пожевать. Сидя за кухонным столом, открыла телефон, просмотреть новостную ленту, и увидела три входящих сообщения от Ани. Задышала глубоко, не спеша, как советовал доктор. «Надо было не на кухню идти, а в аптеку», — укорила себя. Так как без корвалола читать сообщения боялась, а прочесть очень хотелось, стала собираться в аптеку.***
Елена сидела на диване, укрывшись пледом, с телефоном в руках. На журнальном столике стоял стакан с водой, бутылочка корвалола и внушительных размеров бутылка с успокоительной микстурой. Выпив мерный стаканчик успокоительного, а потом ещё и тридцать капель корвалола, Елена решила, что в достаточной мере подготовилась к чтению. «Добрый вечер. Всё время думаю о тебе! Не могу дождаться субботы! Спасибо тебе за то, что решилась на такое!» «Как дожить до субботы?! Хочу твои губы, руки… Очень скучаю!» «Я бы никогда не решилась на такой Поступок. Я — жуткая трусиха! Какая же ты смелая!» Елена чувствовала, что опять начинает краснеть. Ей было так стыдно за то умопомешательство у себя в кабинете. Иначе этот ужас она назвать не могла. Осторожно, постоянно прислушиваясь к ощущениям в груди, она попыталась разобраться в вопросе: почему всё пошло не так?! Она ведь хотела только поговорить с Аней. В какой-то момент ей — о боже, как же стыдно! — безумно захотелось СЕКСА! Да, вот такого, огромными буквами. Первобытного, без цивилизованных одежек из взглядов, намёков, флирта. Елена ещё раз прочла сообщения. Кажется, Аня её не осуждает, а даже, наоборот… восхищается? Ведь это не издёвка? Она опять читала короткие строчки, зависая над каждым словом. Аня очень даже была не против. Она улыбнулась, вспомнив о царапинах на спине. Значит, ей хотелось? Елена сидела, не шевелясь, смакуя это слово. Аня могла возмутиться, рассердиться, уйти. Конечно! Если бы… не хотела. На лице Елены заиграла широкая улыбка. Громко выдохнув, начала писать ответ и остановилась, озарённая ещё одной мыслью: а если у них, лесбиянок, так принято? Может, для них это нормально? Ведь она так и не удосужилась ни фильм о них посмотреть, ни книгу почитать. «Добрый вечер, Аня. Я тоже жду субботы. Соскучилась. Думаю о тебе». Прежде чем отправить, перечитала несколько раз. Ведь всё правда: она скучает, она хочет встретиться, а все эти сомнения и муки по поводу почему и как, пусть останутся нетронутыми до субботы. Уж в этот день она постарается расставить точки над «i».***
Аня смотрела на полученное сообщение. Три строчки ни о чём. Выжимки из её сообщений. Глаза ещё раз пробежали эсэмэску. «Чего же мне недостаёт?! Ведь пишет, что скучает, думает, ждёт! — Аня рассердилась. — Что мне ещё надо?! Больше слов? Конечно! Я вам три сообщения, а вы мне одно! Несправедливо, — заулыбалась. — Или же я ждала звонка в ответ? Три сообщения равняются одному звонку». Она устала! Слишком много эмоций было. А вопросы, лишенные чувственной окраски остались. Почему Елена устроила такое? При одном воспоминании «о таком» Аня задрожала и поняла, что была бы очень не против повторить прямо сейчас. Усилием воли отогнала соблазнительные картинки. Интересно, её этому Ольга научила?! Почувствовала металлический привкус во рту. Ого губу как прикусила! Скорее бы суббота! Она должна поговорить, спросить, сказать… Расставить все точки над «i».***
Чем ближе Аня подходила к дому Елены, тем неуверенней себя чувствовала. Шаги становились медленнее и медленнее. В голову полезли неуютные мысли: а если Елене нужен только секс? Вот захотелось человеку разнообразия: Аня по субботам, Ольга по воскресеньям! А ведь есть ещё и муж! Он по будним дням! Тем более возраст такой — критический. Вот и стало крышу срывать. Проснулась сексуальная энергия, и теперь человек такое творит. А оно Ане надо? Может, ну её, эту встречу?! Может, не нужно ничего выяснять? Может… — Сомненья дружною толпой пришли опять на водопой! — сердито прошептала Аня. Как же её достала эта мысленная жвачка! — Как можно вот так?! — горестно шептала Аня-Мата Хари. — Без нежных слов признаний, без романтики ухаживаний… снять одежду и с криками «возьми меня!» предаться грубой страсти! — Она зашлась в рыданиях. — Ни на минуту нельзя оставить без присмотра! — вторила ей Аня-пионерка. — А если бы кто-то это увидел?! Им лишь бы одежду сорвать и развратом заняться! — Ну сколько можно нотации читать! — наконец не выдержала Аня. — Мне нужно с ней поговорить! Понимаете? НУЖНО! Чтобы идти дальше! — она стала нажимать кнопки домофона. — Да пожалуйста! Конечно. Кто же нас слушает? Сами с усами! — Аня-пионерка трясущимися от обиды руками открыла «Устав пионерской организации». Двери лифта разошлись, и Аня тотчас же увидела улыбающуюся Елену. Та стояла на пороге квартиры, входная дверь которой была гостеприимно распахнута. — Привет! — Аня улыбнулась в ответ. «Ей так идут короткие шорты! И эта футболка с глубоким вырезом. Вот что значит хорошие гены — им и возраст не помеха, — проскользнуло в голове. — Как же я хочу её!» — Привет! Заходи, — Елена закрыла дверь и повернулась к гостье, которая не решалась снять верхнюю одежду. — В квартире не холодно, — рассмеялась хозяйка и протянула руку за плащом Ани. Тёплые руки Елены обняли её, и она почувствовала едва ощутимое прикосновение губ и услышала жаркий шёпот: — Я так соскучилась! От этих касаний по телу пошли мурашки. «Ты ведь собиралась поговорить!» — оторвавшись от Устава, учительским тоном сказала Аня-пионерка. «Чтобы расставить все точки…» — смягчая приказной тон своей соратницы, ласково добавила Аня-Мата Хари. — Лена, может, поговорим? — предложила Аня, дрожащим от возбуждения голосом, понимая, что эти слова — последний оплот её сознательности и, если Елена не согласится разомкнуть объятия… — Да, — Елена тотчас же отдёрнула руки: «Господи! Да что же это со мной творится?! Я ведь тоже собиралась разговаривать! Что обо мне Аня подумает?!» — ругала себя за свою несдержанность. — Может, в комнате? — предложила она несмело. Аня в знак согласия лишь кивнула головой, чтобы не выдать голосом волнение. — Кофе, чай? — Елена замялась, но так и не предложила алкоголь, опасаясь, что разговор может не получиться. — Кофе будет чудесно. Аня села в кресло, чтобы беседовать. Беседовать! Ждала кофе, стараясь не смотреть на диван, который всё равно приковывал взгляд, отвлекая и мешая собраться с мыслями. «Я спрошу у неё: правда ли она встречается с Ольгой? Или же не ставить этот факт под сомнение? Начать с… как долго она встречается с Ольгой? — Сразу обеспокоилась: — Не прозвучит ли это грубо? — … а потом мы танцевали… Не о том думаю!» — отвернулась от этого дивана, созерцание которого забирало все силы. — Кофе. Не уверена, что получился такой вкусный, как у тебя. Елена поставила поднос на журнальный столик. «Почему Аня сидит не на диване? Она не хочет повторения. Она пришла только поговорить!» — Сахар? Молоко? — предложила она, опустившись в соседнее кресло. Сделала глоток кофе: «Вроде ничего». Посмотрела на Аню. Та замерла с чашкой в руках. Потом сделала глоток и тотчас же поставила её на столик. «Не понравился, — констатировала с огорчением хозяйка. — Надо было чай сделать. Он у меня лучше получается». — Может… — Лена… Начали говорить одновременно и умолкли испуганно, уступая право начать беседу другому. — Говори ты первая, на правах гостьи, — улыбнулась Елена. — Хорошо, — Аня выпрямила спину и, набрав как можно больше воздуха, выпалила на выдохе: — Как долго вы с Ольгой встречаетесь? «Смотри ей прямо в глаза. Если забегали, однозначно врёт!» — тоном знатока заявила Аня-пионерка. «Мне кажется, забегали», — не очень уверенно прошептала Аня-Мата Хари, пристально вглядываясь в карие глаза напротив. — Я? С чего ты взяла? «Точно врёт! — удовлетворённо отметила Аня-пионерка. — Ишь как хвостом виляет, не отвечает на чётко поставленный вопрос. «А может, и нет», — в голосе Ани-Мата Хари зазвучало сомнение. — Ты хочешь сказать, что вы не спите вместе? — Аня опустила ладони между коленями, чтобы не было заметно, как они противно дрожат. Елена оторопело открыла рот. Аня решила идти до конца: — Под «спать вместе» я имела в виду занятия сексом. — А почему мы с ней должны заниматься сексом? — Ну откуда же мне знать, почему вы с Ольгой занимаетесь сексом! — Аня почувствовала, что вот-вот заплачет, но не могла остановиться. Её несло: — Может, потому что тебе нравятся женщины постарше… Ты думаешь, что они опытнее и, опять же, старый конь борозды не испортит. К тому же она замужем и можно не бояться, что вас кто-то заподозрит. Классно устроились! — уже кричала Аня, выплескивая вместе со слезами свои неоправдавшиеся надежды. — В будние дни — мужья! В выходные — вдвоём в постели кувыркаетесь! Это здесь происходит? — она указала подбородком на диван, громко шмыгнув носом. — Так ты об Ольге Викторовне?! — Елена вдруг захохотала, закачалась, прижав руки к щекам. — А о ком же ещё! — всхлипывая, Аня смотрела на заливающуюся Елену. — Не о брюнетке твоей психической? Лена вытерла выступившие от смеха слезы. — Какой накал страстей! — прошептала Афродита, сверкнув горящими от восторга глазами. — Я думала, что такое только между мужчиной и женщиной возможно! — она поудобнее устроилась на диване. — Ха! — польщённый такой реакцией Купидончик уселся у её ног. — Видела бы ты, о прекрасная, что они в кабинете вытворяли… — и осёкся, чуть язык себе не откусив. Не хватало ещё проболтаться про те злополучные три капли. Поднял голову кверху, с опаской посмотрел на богиню. Она сидела, вся подавшись вперёд, с раскрасневшимися щеками и ртом, приоткрытым от изумления. — Слава Зевсу! — с облегчением выдохнул он и продолжил, посмотрев на Аню и Елену: — Надеюсь, они найдут, чем нас удивить.