Путы наваждения

(1425 год)

      Недовольный Амори де Северак, маршал Франции, туда-сюда расхаживал широкими шагами по богатым покоям, принадлежащим молоденькой девушке. Сама виновница — невысокая, но хорошо сложенная и стройная блондинка с копной пшенично-золотых волос и голубыми глазами не сводила с него упрямого и непокорного, дерзкого взгляда. Амори довелось побывать во многих сражениях, не раз рисковать на поле боя в войне с англичанами и бургундцами, но вот его собственная восемнадцатилетняя дочь обещала стать противником самым непримиримым на его веку. — Отец, вы можете как угодно меня проклинать и наказывать, но я своего решения не изменю. Я отказываюсь выходить замуж за Арно де Монсальви, — заявила она без всякой надежды на то, что её мнение переменится. — Изабель, глупышка, ты же этим испортишь себе жизнь! — полу-грозно, и в то же время полу-умоляюще звучал голос мессира Амори. — Какая вожжа тебе только под хвост попала, дура! Вот скажи, тебе чем не угодил Арно? — Отец, поймите, не в этом дело! — Что-то ты лукавишь, дочка, — Амори недоверчиво прищурил такие же голубые глаза как у дочери, пристально глядя на неё. Только Изабелла не намеревалась тушеваться под этим изучающим взглядом. — Он тебя оскорбил? Чем-то обидел? Повёл себя с тобой неподобающе? Говори правду отцу! — наступал Амори на дочь, схватил её за плечи, вкрадчиво глядя ей в глаза. — Ней дай боже, он обидел тебя — он у меня проклянёт день своего зачатия! — Отец, я вас умоляю, давайте без ваших крайностей, ничего из этого между мною и Арно не произошло, — мягко отстранила отца от себя Изабель и обняла его. — Я не хочу, чтобы с этой свадьбой моя жизнь зашла в тупик. — Дочь моя, твоя жизнь зайдёт в тупик, если ты откажешься от этого брака, — уговаривал Амори своё строптивое дитя, нежно перебирая золотые волосы дочери. — Чем тебя такой муж не устраивает? Сам попросил твоей руки, его не волнует твоё приданое — раз его богатство позволяет от него отказаться, на поле боя себя показал отважным воином, знатный и древний род — предки ходили в крестовые походы… На лицо и фигуру хорош собой, молод — всего двадцать семь лет — на девять лет тебя старше, мозги в боях и на ристалище мессиру Арно не отбили, имеет несколько владений в Оверни. К тому же без ума от тебя, дочка! — Ах, отец, я и сама вижу достоинства моего жениха, только из нашего брака не выйдет ничего хорошего, — Изабель отошла от отца и уселась за свою вышивку ирисов, только мысли девушки были далеки от канвы и узора на ней. — Поймите, так будет лучше для всех — и для меня, и для мессира Арно. Мне, правда, приятно его общество. Он умеет очень увлекательно рассказывать про особенности военного дела, про азы владения оружием. Это куда интереснее разговоров про погоду или политику с балладами. — Так почему ты замуж за него не хочешь? Наша семья небогата, а очереди из молодых и хороших собой дворян, просящих твоей руки, я что-то не вижу… — Понимаете ли, отец… тут довольно деликатное дело… я и не знаю, как вам сказать, — Изабель задумчиво перевела взгляд голубых глаз с вышивки на отца. — Скажи правду. — Арно случается забыться, и в такие частые моменты он зовёт меня чужим именем — Катрин! Отец, я не хочу быть для мужчины лишь средством, чтобы вырвать из сердца другую женщину. Есть такие вещи, которые не вынесет никакая женская гордость, ни одной женщины с не убитым самоуважением, — прозвучало решительно из уст Изабеллы. — Вот пусть к этой Катрин и приходит с предложениями руки и сердца, а я заменителем этой Катрин быть не хочу. Вторая причина ещё хуже, отец… — Боже милостивый, Изабель! Дитя моё, ты говори искренне, не бойся. Тебе нечего ревновать к этой неизвестной нам Катрин. Даже если у мессира Арно что-то с ней было, она далеко от него, а вот ты рядом, тепло и поддержку с уверением в любви граф Монсальви получает от тебя, не порть всё бессмысленной ревностью. Ты думаешь, мессир Арно до встречи с тобой монахом жил? — в ласково-шутливой манере пытался мессир Амори де Северак склонить дочь на свою сторону и убедить её не разрывать помолвку. — Если бы дело было только в этом, отец, — грустно вздохнула с досады Изабель, покачав головой. — Вторая причина, как я говорила, намного хуже… — Что за причина? — У Арно есть младшая сестричка четырнадцати лет по имени Мари де Конборн, часто гостит у его матушки… Девчонка редкостная заноза! — В чём это проявляется, милая? — Отец, она сущий ночной кошмар! Она как безумная всюду таскается за своим кузеном. Куда бы мы с ним ни отправились на свидание. Вечно перетягивает на себя положенное мне внимание Арно. Постоянно делает туманные намёки, что, попросив моей руки, он ошибся в выборе — наедине со мной, чтобы взбесить. У меня складывается ощущение уж очень устойчивое, что эта Мари так преследует своего кузена с целью отбить его у меня… — доверительно поделилась девушка с отцом, злобно поджав губы. — А что Арно? Он ей это спускает? — тут же забеспокоился Амори. — Он, конечно, пытается мягко осаживать эту малолетнюю дрянь, да только она мастерица из него верёвки вить, «ни тру, ни ну» не понимает. На голову Арно села, а он слишком привязан к членам свое семьи, чтобы надавать по шее этой нахальной особе. Очень разболтанная девица, а ведь ей всего четырнадцать. Ещё имеет наглость обзывать меня старой девой и говорить, что я усохну раньше срока, и тогда Арно будет полностью её. Это же какой противный характер… Смеет говорить, что я не типаж Арно, что у меня внешность блёклая, и кузену её я не пара, — Изабель рассерженно сдула с глаза выбившуюся из её причёски золотую прядку. — Дочка, быть может, положение с этой Мари вполне поправимо. Её всегда можно сбыть замуж, как семнадцать лет исполнится. Муж её увезёт подальше от тебя и Арно, и эта наглая девица не будет отравлять вам жизнь, — пытался Амори де Северак приободрить дочь. — Вы что, отец, эта Мари клещом в брата вцепилась, попробуй — отдери, дай волю ей — она третьей в кровать ко мне и Арно после нашей свадьбы пролезет, — невесело хмыкнула прекрасная дворяночка. — Пока не потеряет к кузену интерес, что глубоко сомнительно, напрасно верить и ждать, что она оставит Арно и меня в покое… Я боюсь того, что если у меня и Арно появится ребёнок, она и моего с ним ребёнка может убить, — дивное личико сердечком Изабеллы омрачила тревога. — Пусть только попробует, дорогая! — Северак стукнул кулаком по стене. — Ты знаешь, что я делаю с теми, кто — не дай боже! — моего ангела обидит! — Отец, так ещё эта Мари так смотрит на меня, словно я сожгла её родной дом и сгубила всех её родных. Подобный взгляд не может принадлежать девушке четырнадцати лет… Больше подошёл бы инквизитору или палачу… Мне будет банально страшно с ней под одной крышей оставаться, неважно — дома Арно или нет — эта Мари часто у его матери живёт! — делилась Изабель всем, что скопилось в её душе, не заботясь о том, чтобы оставаться в рамках корректности. — Я умоляю тебя, отец, скажи Арно, что я заболела оспой в тяжёлой форме, она меня обезобразила, и я умерла! А в закрытом гробу похорони какую-нибудь умершую оборванку, мне же сделай документы на другое имя и позволь мне уйти в монастырь! — Изабелла, дочка, ты что говоришь такое! Какой монастырь, какие документы на другое имя? — поразился словам дочери Амори. — Есть только один способ избежать свадьбы и при этом не ранить гордости моего жениха — инсценировать мою смерть. Арно ничего не должен знать. Он очень интересный и красивый молодой человек, он мне нравится, мне с ним правда хорошо. Было. Но с его сестрёнкой-гадюкой жить под одной крышей я не буду. Жизнь дорога, потому позволь мне побеспокоиться о её сохранности, и получить кинжал между лопаток желания нет, — оставалась при своём Изабелла. Амори же потерял возможность хоть как-то повлиять на решение дочери. Конечно, брак Изабеллы с одним из самых видных представителей овернской знати сулил большую выгоду, только своё дитя маршал де Северак любил больше каких-то земель и денег. Разум его терзали думы о том, где он будет доставать дочери поддельные документы на чужое имя, под которым она уйдёт в монастырь, и как лучше инсценировать смерть своего ребёнка. Победа осталась за Изабеллой, выигравшей это бескровное сражение в прениях с собственным отцом.