***
Сердце, словно метроном, отсчитывало шаги, их было так много… бесконечно много. Всё вокруг сливалось в пёстрые лоскуты, и улицы, и люди, и охрана, и цветущие императорские сады, и гнутые крыши дворца. Сан не видела ничего и никого, лишь цель — гостевые покои императрицы. Перепрыгивая через ступени, барышня ворвалась внутрь. Длинный коридор. Тишина. Ветер качал волны золотистой органзы, раздувал купол белой вуали. Витые колонны, резные спинки кресел и приятный пряный аромат благовоний. Войдя в комнату, Сан нос к носу столкнулась со служанкой королевы. Стеклянные пузырьки с маслами в её руках тихонько звякнули о золочёную лампадку, девушка сильнее прижала свою ношу к груди, поклонилась госпоже и мышью проскользнула к выходу. Время остановилось, сердце замерло. На широком ложе неподвижно лежал отец. Ноги вмиг подкосились, руки похолодели, Сан медленно приблизилась. «Отец…» — робко слетело с дрожащих губ. Казалось, он спит. Вот-вот его веки поднимутся, тёплая ладонь коснётся щеки дочери, лишь стоит чуть громче позвать его. Сан молча провела рукой по родному лицу, поправила края чайного цвета кимоно, заправила выбившуюся прядь подёрнутых сединою волос. Пустота внутри, нет никаких чувств, лишь холод, холод и одиночество. Ван Рин вошёл неслышно, остановился в дверном проёме и смотрел на неверящую в случившееся Сан. Гнев зарождался в сердце, ядом растекался по венам. Он не смел подойти к Сан, ведь это была последняя встреча дочери и отца. Лишь тихо стоял поодаль, видя, как безмолвно разрывается сердце барышни. Пальцы сжали шёлк на груди — Рин понимал, что чувствует несчастная девушка, не понимал лишь, почему судьба настолько жестока к ней в который раз. Господин Ын никому за всю свою жизнь не причинил зла, был предан своей стране всей душой, был предан народу. В конце концов, был выгоден императору. Вот так просто оборвать его жизнь — должно быть, королева обезумела. Нет сомнений, что в смерти господина виновна она. Знал ли об этом принц? Мысли Ван Рина воплотились торопливыми шагами — в комнату вбежал принц, шумно и быстро. Ему уже доложили о смерти министра финансов, доложили, что и его дочь здесь. Не замечая друга, он окликнул девушку, ринулся к ней, но крепкие руки впились в плечи. Рин схватил наследника престола за грудки, хотя этого не позволял ни этикет, ни его положение перед принцем, ни место, в котором они находились — и вывел за двери. Всегда спокойный и покорный, Рин был похож на настоящий ураган, хищника, который наконец настиг свою добычу. — Пусти меня, — приказным тоном заявил принц, ударяя Рина по рукам. — Что ты делаешь? — Это сделала ваша матушка, — не своим голосом прорычал третий господин. Кронпринц замер, его глаза налились гневом. Кто может обвинять императрицу в стенах дворца? — Что ты сказал? — вкрадчиво спросил принц. — Да как у тебя язык повернулся… — Сегодня утром министр Ын прибыл к императрице, дабы просить её. Но просьба была не по душе вашей матушке. И вот к чему это привело. — Что? Какая просьба? Говори прямо! — Министр пришёл просить включить барышню Сан в реестр невест, — принц опешил, всё его тело замерло, приготовившись слушать страшные сердцу слова. — В реестр невест… что? Но почему?.. И кто же?.. — Они хотели просить о нашей с барышней свадьбе, — беспристрастно ответил Рин, следя за тем, как меняется выражение лица собеседника. — Что? — поначалу отказавшись понимать значение слов, спросил принц. Затем схватил друга за грудки и притянул к себе. — Что ты сейчас сказал? — Я не успел остановить министра. Это была большая ошибка — прийти сюда. Императрица никогда бы не дала это разрешение, а реестр хранится только у неё, — казалось, что Рин не говорил с принцем, а рассуждал вслух, смотря куда-то в сторону. — Что ты сказал о свадьбе? Повтори! — всё не унимался кронпринц. — Вас волнует это, в то время как за дверью находится барышня Сан с покойным отцом? — удивился третий господин. Но затем принял холодный, пугающий вид, которого принц никогда не видел. — Я повторю. Ваша матушка убила министра финансов, потому что он просил дать разрешение на мою и Ын Сан свадьбу. Теперь вы хорошо меня услышали? Принц яростно оттолкнул Рина, но тот лишь слегка качнулся, сохраняя равновесие. Кажется, что в эту секунду его способность здраво мыслить испарилась, будто разум отказывался признавать действительность. Его «единственная» должна была выйти за другого. Должна была выйти за его лучшего друга, который был для него как дерево, на которое всегда можно было опереться. Два близких человека пытались воткнуть нож в спину. Так это выглядело для него. И матушка предприняла нелепую попытку противостоять этому: убила отца Сан. Принц не мог вместить это в голове, не мог даже оценить масштаб трагедии. — Я не думаю, что барышня захочет вас видеть, — уже привычным голосом сказал Рин, сожалея о трагедии каждого в целом. Кажется, что способность мыслить рассудительно стала к нему возвращаться, и всегда рациональное и логичное мышление вышло вперёд чувств. Всё-таки он по-прежнему хотел быть верен своей дружбе. — Это не твоё дело, — оскалился Его Высочество. — Мы всё ещё близки с Сан как друзья, — принц пригладил одежду и прочистил горло, на мгновение потеряв уверенность. — Я надеюсь. — Думаю, — тихо поправил третий господин, — пусть она всё ещё не может поверить, но тоже понимает, чьих это рук дело. Принц, вспыхнув как спичка от этих слов, сильно схватил друга за плечо и встряхнул. — Не смей этого говорить, — прошипел он. — По-твоему, моя матушка убила министра Ына? Думаешь, я поверю, что она способна на это? Пусть она и бывает слишком требовательной, но она не убийца. Ты понял меня? Кронпринцу была чужда мысль о возможном вмешательстве матери, пусть он и знал, что такие методы борьбы за власть императрица вполне приемлет. Но он не хотел принимать ни сердцем, ни разумом, что его собственная матушка приложила руку к убийству отца его возлюбленной, ведь было ясно, что, узнав об этом, Сан отвернётся и станет такой далёкой, что даже сам император не сможет дотянуться до неё. Ван Рин молчал, превращаясь в каменную статую. Ему всё стало ясно. Ясно, что никто не будет проводить расследование против королевы, если единственный, кто мог бы сделать это, не верит в правду. И даже если бы поверил, стал бы начинать разбирательство против собственной матери? И с этого момента в одну секунду между лучшими друзьями возвелась стена, ещё сильнее укрепилась та грань, что проложила между ними Ын Сан. Он позволил принцу продолжить путь, позволил войти в комнату, где была барышня. И теперь точно знал, что ему нужно делать, чего он хотел всю свою жизнь, что может спасти его и Ын Сан. Ван Рин поправил края одежды и, найдя слугу министра Ына ждущим на улице, приказал донести печальную весть до управляющего и до своего отца. — Велите начать похоронную процессию, — тихим голосом сказал господин. — Моя Семья окажет вам поддержку. Поклонившись, слуга поспешил выполнять приказ, а Ван Рин на секунду застыл, вдыхая воздух полной грудью. Ему казалось, что он физически ощущает боль, которая сейчас разрывает бедную барышню на части, словно кто-то связал их души невидимыми нитями и наделил способностью ощущать эмоции друг друга даже на расстоянии. Сейчас она не может рассуждать здраво и оценить ситуацию в целом. Сейчас перед ней только бездыханное тело отца, который ещё утром был жив и относительно здоров, улыбался и обнимал любимую дочь. И то одиночество, которое сковало барышню в крепкие объятия, окутало и третьего господина. Поэтому он решил вернуться обратно. В комнате всё ещё находился принц, тщетно пытающийся успокоить Сан. На барышню стала накатывать истерика — будто обезумевшая, она ощупывала одежды отца, повторяя одно и то же: — Лекарство! Нам нужно скорее дать ему лекарство. Оно где-то здесь. Ну где же? Где же? Принц поджал губы и зажмурил глаза, видя безумие девушки. Он взял её под руки, чтобы выпрямить и заставить посмотреть на него, но та пыталась избежать этого взгляда, желая вырваться. — Успокойся, пожалуйста, — тихо говорил он, но барышня Сан настойчиво продолжала вырываться из объятий, мотая головой и не желая его слушать. Она повернула голову и застыла, глядя на стоящего неподалёку третьего господина, и только когда увидела его, словно очнулась и завела безмолвный разговор с Ван Рином. Она хотела услышать правду от него, будто лишь он её знал. «Ведь этого не может быть. Это ведь неправда…» Молодой господин смотрел не отрываясь, взволнованно разомкнув губы, будто желая произнести слова вслух, но продолжал оставаться молчаливым. Весь его вид, мимика и движение тела говорили лишь одно: «Мне очень жаль…» Глаза защипало, и Рин невольно закрыл их, тяжело выдыхая. Барышня сделала шаг назад, вырвавшись из рук принца и развернувшись обратно к отцу, положила ладонь ему на закрытые веки. Кронпринц же более ничего не говорил и не касался Сан. За всё это время она будто и не замечала его, смотрела сквозь, и пришла в себя только лишь взглянув на Рина. Принц не мог не заметить этой странной связи между ними. Его ладони невольно сжались в кулаки, а челюсти сомкнулись до слышимого хруста. Он резко обернулся к другу и смерил его яростным, ненавидящим взглядом, на что Ван Рин ответил лишь непроницаемым выражением лица. В эту же секунду вбежал управляющий дома министра финансов. Принц подошёл к другу, но, ничего не сказав, вышел из комнаты. Рин поспешил за ним, оставляя барышню под присмотром скорбящего управляющего. — Вы собираетесь это игнорировать? — спросил третий господин вслед кронпринцу. Тот остановился в узком коридоре, чуть повернул голову к собеседнику и недовольно нахмурился. — Ведь вы же понимаете, кто причастен… — Я сказал тебе замолчать, разве нет? — холодным голосом ответил принц. — Но как же можно молчать, когда министр финансов сейчас лежит мёртвый во дворце императрицы? Неужели ваши чувства к барышне ничего не стоят? Кронпринц взбесился от этих слов, удивляясь, как Рин посмел перейти с ним на такой тон, словно насмехаясь. Он обернулся: его ноздри вздувались от волнения, а руки не разжимались из кулаков. — Зато я вижу, твои чувства к ней дорогого стоят. И как всё гладко выходит: родители договорились о браке, пришли с просьбой о свадьбе, а ты и Сан, конечно же, ничего не знали. В итоге Рин получает жену с богатым приданым, оставляя своего якобы друга не у дел. Его положение наследника трона усиливается. И что же получается? Ты превзошёл меня? Обогнал везде? Тот, кто всегда был на шаг позади. Тот, кто должен был стать для меня опорой. Какая глупость, — усмехнулся кронпринц. — Неужели сейчас вы думаете об этом, да ещё и в таком ключе? — поражался Ван Рин. — Ты мне скажи, как давно всё это запланировал? Твоя Семья ведь всегда имела виды на власть, вы же прямые наследники, чистая кровь. Сначала твой брат пытался заполучить Сан, теперь ты. Но если намерения Ван Чжона были ясны с самого начала, то от тебя я такого не ожидал. Моя матушка была права, но я не слушал её. У будущего короля не может быть друзей, только враги. Слова принца больно кольнули в груди, спазмом скручивая сердце Рина. Всё время он был верен кронпринцу и никогда не посягал ни на власть, ни даже на женщину, которая являлась возлюбленной наследника. Он думал лишь о благополучии Его Высочества, желая стать верным помощником и союзником. И совсем не понимал, что происходит с принцем. Будто это был не тот, кого знал Рин. Или же не тот, кого он себе представлял. — Неужели эта трагедия заставила вас сделать такие выводы? Я пытаюсь призвать вас здраво посмотреть на причины смерти министра, а вас волнует лишь то, зачем он приходил сюда? Сейчас не время говорить о нашем с барышней браке, нужно начать расследование. — Значит ты не отрицаешь, что знал обо всём? — продолжал вести свою тему принц, будто не слыша, что хочет донести до него Ван Рин. — Да, я знал. Просто не успел остановить всё… — Не успел или не хотел? — Это не имеет абсолютно никакого значения сейчас. Что с вами? Принц неспешно подошёл к Рину, вставая почти лицом к лицу, и прожигал того ледяным взглядом. Третий господин понял, что всё, чтобы он ни сказал, будет проигнорировано и пройдёт мимо — об этом говорило абсолютно стеклянное выражение лица. — И ты спрашиваешь, что со мной? Лучший друг и моя возлюбленная собирались сыграть свадьбу за моей спиной. — Неужели вы думаете, что я решился бы? Мне действительно не было ничего известно до недавнего времени… — Так быть может, мне стоит взять Сан в жены? Она станет моей второй женой. — От этой мысли третьего господина коробило, ведь он знал, что это могло значить для барышни. — После того, что случилось в стенах дворца, вы думаете, она выйдет за вас? Думаете, сможет каждый день видеть императрицу, которая могла быть причастна к трагедии? Сможете удержать её в клетке? — Смогу, — ответил принц, не изменившись в лице. — Я захлопну дверцу клетки, запру её здесь, сделаю своей насильно, нравится ей это или нет. Чтобы у неё больше не было выбора и она смотрела только на меня. И чтобы никто и никогда не смог даже помыслить о ней, заполучить её и пойти против меня. Кронпринц говорил так, как никогда до этого, и Рин понимал, что это не просто слова, а конкретные намерения, которые обязательно воплотятся в жизнь. Он ведь знал принца лучше кого бы то ни было. Думал, что знал. Ван Рин всё более явственно ощущал выстраиваемую между ними стену, будто протяни руку — почувствуешь шершавые кирпичи. Мысль о том, что хитрец писарь мог оказаться прав, была противна, но не настолько уже далека. Варварство Юаня — вот что видел Рин сейчас в принце. С какой жадностью они расхищают империю Корё, с такой же он хочет запереть Ын Сан и привязать к себе. Ван Рину было страшно смотреть на своего некогда друга, страшно видеть и осознавать, что этот человек не тот, кого он знал. И его вера в кронпринца поколебалась. Управляющий вышел из покоев, утирая платком слёзы. Он подошёл к двум господам и поклонился. — Я позабочусь, чтобы тело моего господина было перевезено в его дом. Там мы сделаем все нужные приготовления и начнём погребальную церемонию. Барышня просила оставить её там, но всё же… я волнуюсь… господин Ван Рин… — Вам не о чем беспокоиться, — ответил Рин, глядя на принца. — Я позабочусь о ней. Ведь она моя невеста. Принц сомкнул челюсти и злобно оскалился, сдерживаясь, чтобы не наброситься на бывшего друга прямо сейчас. «Хочешь выступить против меня? Посмотрим, на сколько тебя хватит, Рин…»***
Нежно-голубой небесный купол затягивал саван облаков, колкий пух сизой хвои укрывал костлявые ветви елей, бросая на землю густую тень. Утренняя дымка цеплялась за укрытые лесным бархатом горы, сползала к изогнутым крышам домов. Тишина. Она поглотила некогда шумный двор, императрицей уселась на белых ступенях, надменно взирая на бледные лица слуг министра финансов Коре. Чёрно-белые силуэты, склонившиеся головы, лишь кое-где за спинами шелестели красные резные листья клёна. Люди ждали своего господина, ждали, чтобы в последний раз поклониться ему. Пёстрый шёлк, собранный в соцветия, украшал похоронное ложе, вытянутые полотна, извиваясь на ветру, сопровождали министра в последний путь. Люди выстраивались живым шлейфом, медленно следуя за носилками. Скорбь тянулась за процессией, холодя сердца, терзая души. Надрывный голос читал молитвы, взывая к высшим силам, смешивался с причитаниями и всхлипываниями присоединившихся горожан. По широким улицам, мимо домов и питейных тянулась чёрно-белая река, прячась под мостами и появляясь вновь. Люди бросали дела, толпились, замирали на местах. Мужчины склоняли головы, женщины, закрывая ладонями рты, пытались сдержать рыдания. Мудрый, почитаемый и любимый народом министр финансов оставлял этот мир, оставлял близких. Сан смотрела в никуда, утопая в мыслях, в ледяном одиночестве. Это безмятежное небо, яркое слепящее солнце, лишь тонкие лоскуты облаков белёсой вуалью плыли вдаль. Где он сейчас? Мог ли отец стать таким облачком, степенно ступать по голубой бездне? Мог ли он встретить матушку в этом неведомом царстве? Пустота в сердце, ничего больше. Тонкие пальцы порывисто сжали белый шёлк на груди, слёз не было, они кончились, да и не пристало барышне реветь у всех на глазах. Она должна быть сильной, так хотел отец. Он хотел благополучия и безопасности для дочери, хотел передать её тому, в ком был уверен. Сан опустила глаза, слегка повернув голову, — высокая тень следовала за ней, щитом укрывала от слуг врагов. Рин — верный, надёжный, честный — он не обманет и не оставит, рискуя всем, что имеет, защитит, убережёт. С ним барышня чувствовала себя спокойно, а большего ей и не нужно. Голос монаха заглушал людские причитания, чёрно-белая река медленно текла по улицам, огибая дома и питейные. Коричневые столбы удерживали увешанную фонариками крышу, гнедой конь недовольно фырчал, то и дело пытаясь тронуться с места, увлечь за собой небольшую закрытую повозку. Ничего обычного. Широкая ладонь накрыла плечо барышни, повелевая отделиться от процессии. — Госпожа, сюда, — шепнул Рин. — Что? Уже? — пролепетала Сан, впиваясь взглядом в похоронные носилки. — Стража теней следует за мной от самого дома, как и за вами. Они следят, — ответил он, пробегая под пузатыми фонариками. Сан покорно следовала за Рином, крепко сжимая его руку. Одним движением он открыл дверцу повозки и помог барышне сесть. Повозка тронулась. Конь шёл медленно, при желании его мог догнать кто угодно, но кто заподозрит, что в неприметной повозке находятся столь важные особы?***
Тронный зал был пуст и безмолвен, лишь задумчивый император восседал на троне, хмуря брови. Инцидент, произошедший в стенах дворца, поражал своим вопиющим неуважением к власти и жестокости по отношению к министру Ыну — человеку, который был выгоден всем, как ни посмотри. Правитель стукнул кулаком по деревянному резному подлокотнику трона и резко подскочил с места, начиная расхаживать из стороны в сторону. Он всё не мог понять, для чего императрица пошла на такой шаг, а в том, что это сделала она, у императора не было сомнений. Богатствами министра финансов желали завладеть все: как король, так и принцесса Юани. И убийство — самое безграмотное, варварское и нелогичное действо, которое мог совершить кто-то из них. Императору было известно, что первый министр и министр финансов готовили прошения о свадьбе детей, но ему никак не могло прийти в голову, что императрица посмеет решиться на такой шаг. Да и к чему это приведёт? Если Ван Рин и Ын Сан всё равно намерены вступить в брак, то похороны лишь отсрочат это. В конце концов, Её Величество могла просто наложить запрет на помолвку, отправить кого-то из них в ссылку, выдать Сан за кронпринца, но не убивать же министра. — Неужели она и вовсе сошла с ума? — рассуждал вслух правитель. — Или же это дело рук ещё и Ван Вона?.. Широкие двери со скрипом распахнулись, и слуга провозгласил появление императрицы в сопровождении сына. Император принял надменный вид, смерив вошедших холодным взглядом. — Вы желали нас видеть? — криво улыбаясь, спросила императрица, будто вся происходящая суматоха вызывала в ней лишь иронию. — Вижу, вам весело, — неодобрительно замотав головой, ответил правитель. — Недолго вам осталось радоваться. Думаете, убийство министра сойдёт вам с рук только потому, что вы императрица? Как бы не так, — на этой фразе правитель усмехнулся. — Вас будут судить за измену Империи. — Что вы говорите, Ваше Величество?.. — взволнованно произнёс принц, пытаясь воззвать к благоразумию императора, но тот лишь смерил сына колючим взглядом. — И тебя вместе с ней. Думаете, я не знаю о ваших происках? Не понимаю только, зачем. Он, — правитель указал на принца пальцем, — единственный мой сын, который находится в своём уме. Зачем нужно было затевать всё это, — разводя руками, воскликнул он, — зачем плести эти заговоры, если это и так достанется ему?! Императрица лишь слегка вздёрнула бровь, но оставалась всё такой же надменно усмехающейся. — Вы не можете меня судить, — последний вопрос остался риторическим. — В чём же моя вина? Я не убивала министра, да и если бы так, то является ли это государственной изменой? Кажется, что Его Величество совсем запутался и позабыл законы собственной страны… — Молчи, — прошипел правитель, закипая от злости. Он так грозно огрызнулся на супругу, что принц невольно качнулся в их сторону, дабы преградить путь отцу, но вовремя остановился. — А если я скажу тебе, что изменил свою волю? — император хитро прищурился, когда увидел, как поменялось лицо супруги. — Кронпринц делал всё, чтобы я в нём разочаровался. Ваши интриги вокруг престола только ухудшили его положение. А теперь ещё и смерть министра, — правитель засмеялся в голос. — Неужели вы думали, что, убив несчастного, отмените свадьбу между его дочерью и третьим сыном главного министра? Какая глупость. Императрица нервно набрала в лёгкие воздух, сжав кулаки до белых костяшек. Было очевидно, что эта тема не оставляет её равнодушной, но не смерть министра так трогает её, а заключение брачного союза между влиятельными кланами. — Должно быть, вы ошибаетесь, — спокойно напомнил о себе принц. — Мы должны начать расследование, чтобы найти настоящего убийцу. Я уверен, что это кто-то из моих неприятелей, которые пытаются выставить матушку в дурном свете… — Думаешь, я тебе поверю? — прервал сына император. — Можешь оставить эти слова при себе, как и маску недалёкого дурачка. А если ты действительно не понимаешь, то я объясню. Брак, заключённый между семьями Ван и Ын, усилил бы положение Рина как твоего главного соперника на трон. Возможно, то, что его сестра является теперь твоей законной супругой, не позволило бы ему и его сторонникам убить тебя — всё-таки родня, — император усмехнулся на этом слове. — Однако твоей матушке пришло в голову, что, лишив министра финансов жизни, она остановит это процесс. И как думаешь, долгую ли жизни она проживёт, играя в такие игры? — Рин никогда бы… — принц не мог собраться с мыслями. Он знал, что слова отца противоречат здравому смыслу, но в то же время они были настолько логичны, что он не мог подобрать нужные аргументы. Принц не был уверен в искренности мотивов Рина, не верил он и в то, что ему было неизвестно о свадьбе, и был убеждён, что тот питает к барышне недвусмысленные чувства. Однако он сомневался, что бывший друг способен был вмешаться в грязные политические игры и начать гонку за власть. — О да, — спешно согласился император. — Рин слишком благороден, чтобы пойти на предательство и составить заговор против тебя. Но ты… Ты способен на такое. — Не трогайте его, — вступилась императрица за сына, взволнованная словами супруга. — Он здесь ни при чём. — Так значит вы не отрицаете своей вины, моя дорогая королева, — ликующе оскалился правитель, наблюдая, как оба собеседника были загнаны в угол и не знали, что ответить. Он подошёл к супруге ближе, почти вплотную, и тихим голосом продолжил: — Я объявлю, что намерен назначить своим наследником Ван Рина, третьего сына главного министра и чистокровного представителя королевской семьи. А раз так, то совершённое вами преступление будет считаться государственной изменой против нового кронпринца. Вас будут судить по всей строгости закона. — Вы не посмеете этого сделать, — взорвался принц, готовый чуть ли не кулаками решать вопрос, дабы защитить мать, безэмоционально выслушивающую речь короля. — Она принцесса Юаня, вы забыли? Вы хотите, чтобы между двумя империями началась война? В ответ он услышал истеричный смех отца. — Твой дед не так давно почил, теперь в Юане новый император. Так что не думаю, что он станет развязывать войну из-за никому ненужной дочери мёртвого императора. — Что вы хотите? — спросила королева, чем удивила сына. — Вы же не просто так нас сюда вызвали. — Да, ты весьма догадлива, моя дорогая, — от этих слов женщину передёрнуло. — Отдай мне брачный реестр. Пусть я не забуду совершённое вами деяние, однако судить как изменщицу вас не будут. Императрица гордо вздёрнула подбородок, и хотя стояла ниже супруга, казалось, что смотрит на него сверху вниз. Уголок её губ слегка приподнялся, от чего на лице засияла зловещая улыбка. Просто так эта женщина сдаваться не намерена, но логики в её действиях правитель пока не мог разглядеть. — Вы потеряли слух? — съязвил император. — Прикажите своим слугам, чтобы в тронный зал доставили брачный реестр немедленно! — Не собираетесь ли вы вписать туда Рин и Сан? — с опаской спросил принц, хотя наверняка знал ответ. Император перевод взгляд от матери на сына и усмехнулся. — А что, ты думал, я позволю забрать её тебе? Конечно, теперь она наследница огромного состояния отца. Теперь все его богатства, связи и власть принадлежит ей. Завидная невеста, да? Я знаю все ваши хитрые ходы. Сначала вы получили первого министра, взяв его дочь, а теперь метите на дочь министра Ына, — король подошёл к сыну почти вплотную, так что тот мог ощущать сбитое от злости дыхание отца. — Ты решил пойти против меня? Если так, то знай, что я уничтожу тебя, втопчу в грязь, унижу перед всем народом и никто не сможет тебе помочь, потому что теперь у тебя нет власти, и даже твоя мать не может тебе её дать. — Не трогайте его, — прорычала императрица, как дикий зверь, защищающий своё дитя. — Вы не посмеете. Он наследник престола… — Он был им, — спокойно сказал император. — А если вы продолжите настаивать на обратном, то вас обоих будут судить за измену государству. Вы будете смотреть, как на вашего сына наденут кандалы и поведут в тюрьму, как его будут избивать до крови и никто из Великой Юань не примчится его спасать. Императрица сжимала кулаки с каждым произнесённым супругом словом, тяжело дыша и хватаясь за плотную ткань одежды на груди. Она понимала, что император загнал их в угол, и между политическими интересами и жизнью сына она выбрала последнее. — Так вот значит, как вы думаете обо мне, Ваше Величество, — чуть улыбаясь, сказал принц. — Вы хотите развязать войну за трон и поставить против меня Ван Рина. Ну что же, пусть будет по вашему, отец. Последнее слово кронпринц произнёс с издёвкой, растягивая звуки и грозно глядя на императора, чем вызвал лишь волну отвращения в собственном родителе. — Нет, — тихо сказала императрица, смотря в сторону. Теперь она понимала, что её сын слаб и не имеет достаточно связей и сил, чтобы идти против императора и возможного наследника, и если всё так и продолжить, то Ван Вону не выжить. Женщина выпрямилась и слегка повернула голову в сторону. — Прикажите доставить сюда брачный реестр. — Что? Матушка… — принц знал, что это конец, что вписанные имена в реестр нельзя вычеркнуть и сделать вид, что ничего не было. И если император сделает это, то ничего нельзя будет вернуть. — Пусть будет по-вашему, — поникнув, сказала императрица, смотря пустыми глазами в пол. Король довольно хмыкнул, складывая руки за спиной. В эту минуту в тронный зал влетел один из начальников стражи и, поклонившись, подошёл к правителю. — Вы можете идти, — сказал он присутствующим, видя, что стражник принёс важные вести не для посторонних ушей. Уходя, принц на секунду задержался у выхода и услышал слова слуги. — Что случилось? — Ваше Величество, третий господин и госпожа пропали из нашего поля зрения. Они будто испарились во время процессии… Кронпринц быстро выбежал из залы и вышел во двор дворца, где тут же перед ним оказались его верные слуги. — Ваше Высочество. — Они сбежали? — уже догадался принц. — Да. — Так найдите же их! — прокричал он так, как никогда не делал раньше. Время отсчитывало секунды. Ему надо найти их первым.