Жестокость
2 ноября 2022 г. в 07:00
— Эй… старик… ты спишь? — голос того мальчишки, Обито, тревожил его слух, но Мадара не открывал глаза. Старость вытягивала все силы. Да, теперь уж можно было признать: он ужасно стар, слаб, немощен… Каждое слово вызывает отвращение. К устройству человеческого тела. К себе.
Большую часть времени Мадара спал. Сон уже не восстанавливал так силы, но во сне, во всяком случае, он чувствует себя лучше. А еще, ему снятся сны. Бессмысленные, пока еще лживые мечтания о будущем, искаженные воспоминания о прошлом. Все это было куда интереснее неизменного антуража мрачной пещеры, каждый угол которой Мадара рассмотрел так, что уже глаза резало.
Можно было бы развеять скуку общением с этим мальцом, но… Не снова. Не на те же грабли.
Мальчишка притих и, тяжко вздохнув, со скрипом и шумом упал на свою постель. Ему было скучно, и от этой скуки он лез к нему. Изоляция давила на разум, отупляя его и делая более предсказуемым, но…
— Рин… Какаши… — и снова этот скулеж. Мадара нахмурился сквозь дрему. Он спал, но сквозь сон отслеживал многое. Так надоедает и…
— Дед… ну деда…
Как вообще умудряется он сравнивать их? В его голосе — тоска, в голосе айсон — всего лишь скука. Нет, в этом они не похожи. Но…
Мадара открывает глаза.
— Хватит ныть, — первое, что он говорит. Мальчишка подскакивает на месте и тут же сжимается под его холодным взглядом. — Чем своим скулежом мне мешать, лучше приложи больше усилий в тренировках.
Мальчишка поджимает губу. Его лицо изуродовано, обмотано бинтами, и потому не вызывает никаких светлых чувств. И слава ками. Если бы он проникся к этому мальцу состраданием… Но на сердце пусто.
— И почему ты такой жестокий… — бурчит Обито, и Мадара содрогается. Лишь внутренне — не внешне. Жестокий… Это-то жестокость? Ха. Он спас этого мальчишку, тратит на него время, которого нет, вместо того, чтобы найти другую марионетку, сильнее и здоровее. Мало ли в клане Учиха талантливых детей? В нем каждый ребенок талантлив, нужно лишь найти подход. И тем не менее он выбрал того, кто теперь лишь наполовину — вот ирония — Учиха. Калеку, в которого нужно вложиться больше, чем в остальных. И вкладываться именно так, хладнокровно, не привязываясь. А это… на самом деле, сложно.
Обито был ребенком, которого он спас от смерти. Обито был ребенком, который неизменно напоминал Мадаре внучку, которую он безмерно любил. Обито был ребенком, которого приходилось кроить, перекраивать, растить буквально, практически с нуля. К человеку, в которого вложено столько сил, невозможно не привязаться. И Мадара признавал — в этот раз легко — что привязался к Обито, что тот для него пусть и марионетка, но отчасти дорогая. Отчасти. Ровно настолько, насколько нужно, чтобы ее потеря не уничтожила его изнутри, чтобы не делать глупостей, поддавшись эмоциям. Но жестокость…
— Если я не буду к тебе жесток, ты никогда не выживешь в этом мире, — произнес Мадара, вспоминая свои ошибки. В голосе резала сталь. — Если бы я был к тебе мягок, ты бы сейчас и пальцем шевельнуть не смог бы.
Жестокость — обратная сторона любви. Дети, взращенные лишь в нежности, долго не живут. А к мальчишке Мадара, как мог, старался не привязываться. Марионетка не должна вызывать родительских чувств.
— Старайся больше… Обито.
...И тогда будешь жив.