Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      — Ах ты, бесстыдник! — напустился на Вэй Усяня Лань Цзинъи.       — Что я на этот раз сделал? — невинно воскликнул тот.       — Посмотри на себя! Мало того что опять проспал и опаздываешь на утреннюю беседу, так ещё и на глаза людям в таком виде показываешься? Вопиющее бесстыдство!       Вэй Усянь скорчил недовольную рожицу. В том, что он проспал, виноват был, разумеется, Лань Чжань. Вот только на утреннюю беседу Вэй Усянь не собирался, он думал потихоньку улизнуть и купить парочку сосудов с «Улыбкой императора». Одевался он в спешке и не зажигая светильников и перепутал свою верхнюю одежду с одеянием Лань Чжаня. Нижняя была чёрного цвета, так что Вэй Усянь сейчас походил на муху в молоке. Но он так торопился улизнуть из Цзинши, что похватал что под руку попалось. И угораздило же Лань Цзинъи его сцапать!       — Никак Ханьгуан-цзюнь тебя отесать не может! — продолжал Лань Цзинъи. — Каждый день тебе горячих всыпает, и всё как об стенку горох!       Вэй Усянь ухмыльнулся, но всё-таки преодолел искушение взять и рассказать мальчишке, что на самом деле происходит в Цзинши «каждый день»!       Лань Сычжуй смущённо стоял поодаль. Он считал, что в дела старших вмешиваться не стоит. Кое-что он да понимал.       Вэй Усянь пожал плечами и пошёл в сторону кроличьего леса, надеясь, что Лань Цзинъи от него отстанет. Но тот побежал следом за ним. Лань Сычжую тоже пришлось пойти, но он то и дело оглядывался, надеясь, что появится Ханьгуан-цзюнь и вмешается.       — Ты каждый день нарушаешь правила! — нудил Лань Цзинъи. — Ты и твой дурацкий осёл…       — Что тебе Яблочко плохого сделал? — тут же возмутился Вэй Усянь. — Между прочим… кролики! Кролики тоже, если хочешь знать, каждый день правила нарушают! С них же ты не спрашиваешь?       — Кролики? — разом переспросили юноши и растерянно переглянулись.       Вэй Усянь широко ухмыльнулся и показал пальцем в сторону. Кролики копошились вокруг белыми комочками, их тут были сотни. Парочка, что находилась совсем рядом с тропинкой, в самом деле усердно нарушала правила Облачных Глубин: один кролик взобрался на другого и старался вовсю! Юноши покраснели. Вэй Усянь воспользовался их замешательством, отступил за дерево и скрыл своё присутствие талисманом.       — Где он? — растерялся Лань Цзинъи. — Куда он делся?       — Возвращаемся, — настойчиво сказал Лань Сычжуй.       Лань Цзинъи недовольно пошёл с ним обратно. Вэй Усянь шёл следом за ними. Ему было интересно послушать, что они ещё скажут.       — Кролики… все и так знают, что кролики… — проворчал Лань Цзинъи. — Но взять и пальцем в них ткнуть, когда они… Точно бесстыдник!       Лань Сычжуй смущённо улыбнулся.       — Ходит, напялив на себя одежду Ханьгуан-цзюня, — распалялся ещё больше Лань Цзинъи, — хватает его меч без спросу, чтобы дров нарубить, и кичится тем, что всё ему сходит с рук. Ему что, нравится, когда его бьют смертным боем?       — Знаешь, по-моему, ты… неправильно всё понимаешь, — краснея, возразил Лань Сычжуй. — Вовсе и не… не…       Договорить он так и не решился. Даже если не брать во внимание то, что, вероятно, на самом деле происходит в Цзинши… Если уж Бичэнь нисколько не возражает, что его так бесцеремонно хватает чужой человек, чтобы, скажем, срезать стебель бамбука для новой флейты, то, значит, этот человек и владелец меча очень близки — духовно и… и вообще во всех смыслах. А уж то, что Ханьгуан-цзюнь позволяет трогать свою лобную ленту… Лань Сычжуй своими глазами видел, как Вэй Усянь с ней игрался, а Лань Ванцзи ему и слова не сказал.       — Что? — переспросил Лань Цзинъи.       — Я думаю, они очень близки… духовно, — озвучил самую невинную из догадок Лань Сычжуй.       — Пф! — раздражённо сказал Лань Цзинъи.       Вэй Усянь опять ухмыльнулся. Меч Лань Чжаня он, между прочим, брал зачастую совсем не для того, чтобы «дров нарубить», но ни разу ещё не попался.       Они уже прошли во внутренний двор. Вэй Усяню пришло в голову подшутить над Лань Цзинъи. Они ведь отправлялись в зал бесед, где старый Лань уже битый час читал нотации ученикам ордена. Неплохо было бы прицепить мальчишке талисман на спину и заставить его, скажем, во всеуслышание объявить, чем занимались кролики в лесу! Посмотреть бы, какое лицо тогда станет у старого Ланя! И он уже совсем было исполнил задумку, но кто-то крепко перехватил его руку и с укором сказал:       — Вэй Ин!       Ученики обернулись и увидели, что сзади стоит Лань Ванцзи и держит за руку Вэй Усяня, в пальцах которого медленно истаивает какой-то талисман.       — Откуда он взялся? — поразился Лань Цзинъи. — Я точно уверен, что за нами никто не шёл! Что ты хотел сделать, бесстыдник? М-м-м-м…       Он вытаращил глаза и заскрёб пальцами по склеенным губам: Лань Чжань наложил на него заклятье молчания.       — Прекрати, — сказал Лань Чжань Вэй Усяню. — Глупо.       — Я всего лишь хотел пошутить, — оправдывался Вэй Усянь. — Нет-нет-нет, не заставляй меня… — тут же заныл он, потому что Лань Ванцзи взял его под локоть и повлёк за собой в зал бесед.       Старый Лань проводил их сердитым взглядом, пока они шли к своим местам. Вэй Усянь уже умолк к тому времени, потому что Лань Чжань пригрозил и ему заклятьем молчания, и с фальшивой улыбкой помахал старику в знак приветствия. Ученики зашептались, старый Лань побагровел от гнева. Ханьгуан-цзюнь усадил Вэй Усяня на подушку, сам сел возле. Они очень близко друг к другу сидели, явное нарушение правил! Но старый Лань попытался убедить себя, что это только поддержания порядка ради: если Вэй Усяню вздумается что-то выкинуть, Лань Ванцзи его в ту же секунду утихомирит!       Вэй Усянь честно пытался вслушиваться, потому что сердить Лань Чжаня почём зря ему не хотелось, но монотонная речь старого Ланя нагнетала сон, и он начал задрёмывать и клевать носом. Старый Лань заметил это и воззрился на него. Лань Ванцзи осторожно дёрнул Вэй Усяня за локоть. Тот очнулся от дремоты, сел прямо, но через пару минут опять качнулся и уронил голову на плечо Лань Ванцзи. Старый Лань, рассердившись, швырнул в него свитком, но Лань Чжань вытянул руку в сторону, закрывая Вэй Усяня рукавом. Свиток ударился в руку мужчины и упал на пол. Ученики опять зашептались. Вэй Усянь, услышав стук, подскочил, протёр глаза. Лань Ванцзи степенно отвёл руку. Но не прошло и минуты, как Вэй Усянь опять начал клевать носом. Старый Лань демонстративно его проигнорировал. Лань Чжань незаметно опустил руку и крепко сжал Вэй Усяню колено. Тот вздрогнул.       — Я не виноват, — зашептал он, чуть накренившись в сторону Лань Чжаня, — меня от его занудства в сон клонит. Лань Чжань, отпусти уже моё колено… или я решу, что у тебя нечестивые помыслы на мой счёт… Я-то знаю, что у тебя сплошь нечестивые помыслы на мой счёт!       Пальцы Лань Чжаня сжали колено Вэй Усяня ещё крепче.       — Так — не заснёшь, — едва слышно сказал Ханьгуан-цзюнь.       Вэй Усянь поморщился, это было даже больно, и действительно задремать снова не вышло. Пришлось сидеть и слушать. Впрочем, Вэй Усянь только делал вид, что вслушивается в каждое слово: в одно ухо у него влетало, в другое вылетало. Он потихоньку положил ладонь на руку Лань Чжаня и сидел бесконечно довольный, что удаётся нарушать правила прямо во время нравоучительной речи старого Ланя!       После была утренняя трапеза. Вэй Усянь стоически прихлебывал невкусный травяной суп — да эта мерзость совершенно несъедобна! — и как только убедился, что на него никто не смотрит, потихоньку подменил свою чашку на чашку Лань Ванцзи, уже пустую, а потом и вовсе улизнул с трапезы, прихватив с собой Бичэнь.       — Ванцзи, — окликнул Лань Чжаня Лань Сичэнь, когда уже начали расходиться после трапезы.       — Старший брат, — почтительно сказал Лань Чжань, тут же поднимаясь со своего места и кланяясь.       — Где твой меч? — удивился Лань Сичэнь. — Ты позабыл принести его с собой?       Лань Ванцзи машинально тронул бедро рукой. Бичэня не было.       — Мгм… — после паузы ответил он. — Должно быть.       Он так торопился на сегодняшнюю утреннюю беседу, потому что едва не проспал, что сейчас не мог точно припомнить, брал он с собой Бичэнь или нет. К тому же пришлось по дороге вылавливать Вэй Усяня, задумавшего подшутить над младшими учениками, а во время беседы держать его за колено, что явно не способствует сосредоточению и трезвости мыслей. Он повёл бровями, пытаясь вспомнить. Кажется, тогда меч при нём был.       — А молодой господин Вэй? — чуть улыбнувшись, поинтересовался Лань Сичэнь. То, что брат проявлял эмоции, доставляло ему необыкновенное удовольствие. Он давно уже не видел Лань Ванцзи таким оживлённым: всё переменилось, когда Лань Чжань однажды вернулся в Облачные Глубины не один.       — Мгм, — опять сказал Лань Чжань, который понятия не имел, куда делся Вэй Усянь, но предполагал, что тот мог под шумок выбраться в город за спиртным. — Я накажу его за самоволку.       — Не будь к нему слишком строг, — сказал Лань Сичэнь с прежней улыбкой.       Лань Чжань поклонился и пошёл искать Вэй Усяня. Первым делом он вернулся в Цзинши, чтобы проверить, на самом ли деле он забыл Бичэнь, заторопившись в зал бесед. Такого с ним ещё не случалось.       Вэй Усянь был в Цзинши, как оказалось. Он лежал, накрывшись одеялом до подбородка, и явно смутился, увидев Лань Чжаня.       — Что ты делаешь? — поглядев на него с полминуты, спросил Лань Чжань.       — Ничего, — бодро ответил Вэй Усянь, — совсем-совсем ничего.       — Что ты делаешь в кровати? — уточнил Лань Чжань.       — Сплю. Чтобы на обеденной беседе не позорить тебя. Я не выспался. Ты же знаешь.       Лань Ванцзи свёл брови у переносицы. Вэй Усянь явно лукавил. Обычно он к этому не апеллировал и вообще предпочитал об этом помалкивать даже в личных разговорах с самим Лань Чжанем. Максимум мог поддразнить «нечестивыми помыслами», как утром в зале бесед. Но выводить Вэй Усяня на чистую воду у него времени не было.       Ханьгуан-цзюнь повёл глазами по сторонам и спросил:       — Вэй Ин, ты не видел мой меч?       — Нет, — категорично ответил Вэй Усянь.       Категоричность в его голосе лишь упрочила подозрения. Лань Чжань шагнул к нему и рывком сдёрнул с Вэй Усяня одеяло, полагая, что Бичэнь тот припрятал в кровати — очередная шутка. Глаза мужчины широко раскрылись. Такого он точно не ожидал. Бичэнь действительно был у Вэй Усяня. Вот только… Лицо Лань Чжаня стремительно начало багроветь гневом. Бичэнь торчал у Вэй Усяня между ног, засунутый в одно место!       — ВЭЙ ИН!!! — рявкнул Ханьгуан-цзюнь.       — Будет тебе, Лань Чжань, — торопливо сказал Вэй Усянь, вытаскивая из себя меч. — Ты сам виноват: схватил меня за колено, растревожил… Я просто воспользовался тем, что попалось под руку.       — ВЭЙ ИН!!!       Вэй Усянь съёжился. Кажется, разозлил он Лань Чжаня не на шутку. Мужчина отобрал у него меч, замахнулся, точно хотел ударить… Вэй Усянь спешно прикрыл голову руками. В такой ярости он, пожалуй, Лань Ванцзи ещё не видел. Лань Чжань с усилием опустил руку, желваки его заходили, когда он чётко выговорил:       — Подобного бесстыдства я даже от тебя не ожидал. У меча есть душа, и обращаться с ним подобным образом…       — Да ладно, — ляпнул Вэй Усянь, — Бичэнь нисколько не против, когда я так делаю, я уточнял. Думаешь, если бы ему не нравилось, я вообще смог бы до него дотронуться?       Глаза Лань Чжаня раскрылись ещё шире.       — ТЫ ЕЩЁ И НЕ РАЗ ЭТО ДЕЛАЛ?! — прогремел он.       — Лань Чжань… — беспокойно начал Вэй Усянь, — если ты будешь так кричать, они про нас невесть что подумают…       Лань Ванцзи метнул на него яростный взгляд, резко развернулся и вышел, с треском хлопнув дверью. Вэй Усянь втянул голову в плечи: звук был слишком громкий.       Кажется, на этот раз он перегнул палку: Лань Чжань перестал с ним разговаривать и вечером за шиворот вышвырнул Вэй Усяня из кровати на тахту возле окна, а на беседах и трапезах садился на отдельную подушку и полностью игнорировал попытки Вэй Усяня с ним заговорить, как и попытки к примирению.       — Получил всё-таки по заслугам, — съязвил Лань Цзинъи.       Ханьгуан-цзюнь зверем на него глянул, и ученик опять схватился за склеенный заклятьем рот. Другие ученики даже взглянуть в сторону Лань Ванцзи не осмеливались! Он сидел с таким убийственным видом, что, казалось, воздух вокруг заледенел: вот-вот пар изо рта начнёт струиться!       Вэй Усянь ходил за ним, как привязанный, и всё ныл, выпрашивая прощения за выходку с мечом, но Лань Чжань обращался с ним куда как холодно. «Прямо как в первые дни знакомства!» — с досадой подумал Вэй Усянь.       Попытки пробраться на половину Лань Чжаня Вэй Усянь на время оставил, решил: пусть соскучится и сам придёт, — но потихоньку за ним подглядывал, следя за выражением его лица, чтобы не пропустить нужного момента. Лань Ванцзи был очень раздражён, и это читалось в каждом его взгляде, в каждом жесте. Нет, сейчас к нему лезть точно не стоит, только хуже сделаешь.       Один раз, заглянув за ширму, Вэй Усянь с изумлением увидел, что Ханьгуан-цзюнь сидит подле подставки с мечами и пристально смотрит на Бичэнь. Вэй Усянь подумал: «Если бы при нём был гуцинь, я мог бы поклясться, что он устраивает Расспрос мечу!» Он не удержался, вышел из-за ширмы и сказал:       — Лань Чжань!       Тот всем корпусом развернулся к нему, пригвоздил тяжёлым взглядом. Вэй Усянь присел возле него на корточки и как можно невиннее спросил:       — Ну почему ты всё ещё на меня сердишься?       — Ты даже не понимаешь, почему я до сих пор на тебя сержусь?! — ледяным тоном спросил Лань Чжань, но было заметно, что вена на его виске вздулась и что он едва сдерживается, чтобы снова не повысить голос.       — Хм… — покачавшись из стороны в сторону, сказал Вэй Усянь, — потому что я без спроса взял Бичэнь и… поиграл с ним?       — Ты предпочёл мне Бичэнь и ещё… — начал Лань Чжань и осёкся. Лицо его залила краска, он сокрушённо прикрыл глаза ладонью.       — О… — потрясённо выдохнул Вэй Усянь и, расплывшись в широченной улыбке, сказал: — Как же ты мило выглядишь, Лань Чжань, когда ревнуешь!!!