Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Вэй Усянь, насвистывая себе под нос, шагами мерил лесную тропинку. День был чудесный, солнечный, на небе — ни облачка. В такую погоду лучше всего сидеть у ручья, опустив разутые ноги в воду, и высасывать сочную мякоть охлаждённого арбуза. Что может быть лучше? Осталось только стянуть где-нибудь арбуз и подыскать подходящий ручей.       Сверху упала какая-то тень. Вэй Усянь поднял голову и в ту же секунду повалился на землю, опутанный сетями божественного плетения. Неясные фигуры приблизились, но ему не удалось их разглядеть: в воздухе развеяли какой-то приторный порошок, и сознание помутилось…       — Как щедр глава клана Не! — завёл хвалебную речь глава клана Яо. — Пригласить все кланы на облаву в Цинхэ…       Четыре великих клана и два десятка других собрались в Цинхэ по приглашению Не Хуайсана на совместную облаву. По размаху мероприятие могло бы сравниться с облавами, устраиваемыми Орденом Ланьлин Цзинь. Проявив неслыханную щедрость, глава Ордена Цинхэ Не объявил, что открыл охотничьи угодья всем желающим на целую неделю, но только в первый день облавы будет выставлен ценный приз, за который все желающие могут потягаться, если у них достанет умений и сил. Задание представлялось простым: всего-то и нужно, что пройти весь маршрут и вернуться к исходной точке, собрав достаточное количество расставленных на пути мишеней и устраняя соперников (фигурально выражаясь, разумеется: достаточно принудить их пустить сигнал выбытия из соревнований).       — Ха, проще простого, — фыркнул Цзинь Лин, приосанившись. — Правда, дядя?       Цзян Чэн пренебрежительно скривил губы. Он слушал краем уха, занятый тем, что разглядывал собравшихся людей и, стало быть, потенциальных соперников. Лань Ванцзи, как он заметил, выглядел страшно недовольным. Лань Сичэнь что-то негромко ему говорил, положив руку брату на плечо.       — Уж этих Ланей-то мы обставим, — резковато отозвался Цзян Чэн на слова племянника. — И только попробуй хоть на шаг от меня отойти!       Лань Ванцзи действительно был не в духе: Вэй Усянь обещал прийти, но так и не объявился.       — Должно быть, опаздывает, — мягко увещевал брата Первый Нефрит. — Когда он придёт, я скажу ему, в какую сторону вы отправились.       Главы кланов, по желанию, тоже могли принять участие в облаве, но Лань Сичэнь рассудил, что по отношению к другим это будет несправедливо, если ещё и он присоединится: Лань Ванцзи и старших учеников будет достаточно.       — Пора узнать, что победитель получит в награду, — объявил Не Хуайсан, обмахиваясь веером.       По его знаку адепты отодвинули ширму, установленную позади него. Тотчас всё стихло. За ширмой оказался вкопанный в землю столб, к которому был привязан… Вэй Усянь.       — Каждому клану хотелось бы иметь такого союзника, — сказал Не Хуайсан. — Победитель получит Старейшину Илина.       Заклинатели страшно разволновались, зашумели. Перспектива получить в качестве «приза» самого Старейшину Илина? Тем кланам, что помельче, такое и во сне не снилось!       — Что этот болван делает? — изумился Цзян Чэн. — Он легко мог бы освободиться.       — Но разве это не сети божественного плетения? — неуверенно спросил Цзинь Лин.       — Ты думаешь, его остановить такими пустяками? — хмыкнул Цзян Чэн. — Цзинь Лин, это соревнование должен выиграть Орден Юньмэн Цзян, ты слышишь?       — Вообще-то я Цзинь, а не Цзян, с какой стати мне тебе помогать, хоть ты мне и дядя? — пробормотал Цзинь Лин.       — У тебя, я гляжу, лишние ноги появились, раз ты смеешь мне дерзить? — осведомился Цзян Чэн с убийственным спокойствием.       — Ладно, ладно, — испуганно сказал Цзинь Лин, — мы просто объединим силы, да? Какая разница, какой из кланов выиграет, если мы всё равно родственники?       — Разве можно выставлять в качестве приза живого человека? — с сомнением спросил Оуян Цзычжень у отца.       — Это же Старейшина Илина, — сказал глава Ордена Балин Оуян. — И он не принадлежит ни к одному из кланов. Хватит ныть! Лучше постарайся выиграть это соревнование.       — Я бы лучше в сторонке посидел, — пробормотал тот, видя, что происходит среди адептов Гусу Лань.       В рядах Гусу Лань воцарилось смятение. Адепты зашептались и невольно попятились, предчувствуя грозу. Ханьгуан-цзюнь, казалось, обомлел, когда увидел, кого выставили в качестве «приза», но замешательство его длилось ровно секунду. Лицо Лань Ванцзи побагровело гневом, он дёрнул Бичэнь из ножен. Лань Сичэнь его остановил:       — Ванцзи, успокойся. Устраивать ссору неразумно.       — Неразумно? — сузив глаза, переспросил Лань Ванцзи.       — Учитель Вэй! — побледнел Лань Сычжуй, увидев Вэй Усяня. — Ханьгуан-цзюнь, Цзэу-цзюнь! Что происходит?!       Лань Сичэню пришлось останавливать и его:       — Сычжуй, и ты успокойся.       — Успокоиться?! — переспросил Лань Сычжуй с теми же интонациями, что и Лань Ванцзи.       Между тем воздух прорезал гулкий залп — сигнал начала соревнования, и заклинатели ринулись, толкая друг друга, в охотничьи угодья.       — Просто иди и делай то, что должен, — сказал Лань Сичэнь, подтолкнув брата в спину. — И ты, Сычжуй. Или вы настолько не уверены в себе, что допускаете возможность проигрыша?       Взгляд Лань Ванцзи был способен убить или превратить в камень. Тем не менее Ханьгуан-цзюнь вложил меч в ножны, развернулся и сделал адептам знак следовать за ним. Лань Сичэнь облегчённо вздохнул: младший брат мог бы наломать дров сгоряча!       — Хуайсан, — сощурившись, предупредил Вэй Усянь, — ты испытываешь судьбу.       — В самом деле? — приподнял брови Не Хуайсан, прикрыв лицо веером.       — Глава Ордена Не, — хмурясь, сказал подошедший Лань Сичэнь, — вам не кажется, что вы перешли все границы допустимого и… разумного?       — Я всего лишь хочу, чтобы облава имела успех, — возразил Не Хуайсан, ничуть не покоробленный столь холодным обращением. Все знали, что Лань Сичэнь начинал говорить официальным тоном, если его что-то возмущало.       — Уж она будет, не сомневаюсь, — фыркнул Вэй Усянь, — её надолго запомнят.       — Глава Ордена Не, я всё ещё хочу знать, что это значит, — дрожащим от негодования голосом сказал Лань Сичэнь, указывая на Вэй Усяня.       — Глава Ордена Лань, я позаботился, чтобы над ним раскрыли зонт от солнца, а по его первому требованию адепты подадут ему напиться воды, — пожал плечами Не Хуайсан.       — Лучше вина, — вставил словечко Вэй Усянь.       — Я говорю не об этом! — вспылил Лань Сичэнь.       Не Хуайсан сделал неопределённый жест и отошёл, чтобы занять место наблюдателя. Лань Сичэнь резко развернулся к Вэй Усяню:       — А вы, молодой господин Вэй? Я ни за что не поверю, что вы не можете разорвать путы.       — Но это ведь сеть божественного плетения, — широко улыбаясь, ответил Вэй Усянь.       Разумеется, Вэй Усянь мог легко освободиться, особых трудностей ему это не доставило бы: достаточно повести плечами, приложив толику духовных сил. Кажется, Не Хуайсан думал, что таковых у Вэй Усяня нет, иначе бы использовал не одну сеть, а все десять. Но всё-таки Вэй Усянь не стал этого делать. Он решил позабавиться.       — Сюнчжан, — сказал он быстро, видя, что Лань Сичэнь просто кипит негодованием, — разумеется, я мог бы разорвать сети. Разве Лаоцзу удержать какой-то сетью, пусть и сетью божественного плетения? Но я не стану этого делать.       — Почему?       — Хм, для Лань Ванцзи это отличная возможность выпустить наружу то, что скопилось внутри, — пояснил Вэй Усянь. — Подавленные эмоции дурно влияют на духовное состояние заклинателя. А он всегда всё держит в себе… Пусть развлечётся немного.       — Боюсь, — сказал Лань Сичэнь, покачав головой, — что выпустит наружу он совсем другое.       — Что? — с любопытством спросил Вэй Усянь.       — Внутренних демонов.       Вэй Усянь приподнял брови и заметил:       — Ну, в таком случае эту облаву точно нескоро забудут!       Лань Ванцзи углубился в охотничьи угодья Цинхэ. Адепты едва за ним поспевали и скоро отстали, в ногу с ним идти смогли лишь Лань Цзинъи и Лань Сычжуй. Оба юноши были страшно взволнованы.       — Что же нам делать, Ханьгуан-цзюнь? — испуганно спросил Лань Цзинъи.       — Ты ещё спрашиваешь? — возмутился Лань Сычжуй. — Разумеется, прийти первыми и освободить учителя Вэя.       — Нужно собрать все мишени и обогнать соперников? — морща лоб, попытался припомнить правила Лань Цзинъи, глянул в сторону и тут же закричал: — Ханьгуан-цзюнь, мишень! Я нашёл мишень!       Лань Ванцзи взглянул на мишень, выхватил Бичэнь и со страшной силой ударил по ней. Мишень разлетелась в щепки. Лань Цзинъи вовремя отскочил в сторону, иначе бы прилетело и ему.       — Но разве… разве можно уничтожать мишени? — неуверенно спросил он. — Разве мы не должны их собирать?       Тут он сообразил, что его никто не слушает: Лань Ванцзи уже пошёл дальше, Лань Сычжуй поспешил за ним, причём оба так чеканили шаг, что в земле оставались ямы и трещины.       — Нехорошо это, — пробормотал Лань Цзинъи и бросился их догонять.       Наблюдательный пункт, который являлся стартом и одновременно финишем, был на возвышенности, так что охотничьи угодья Цинхэ были видны как на ладони. Судя по тому, что видел Вэй Усянь, в лесу шла ожесточённая борьба: над деревьями вспыхивали молнии, то и дело в воздух поднимались сигналы: «Такой-то выбыл из соревнования». Вэй Усянь насчитал уже не меньше пятидесяти. Участники, видимо, разошлись не на шутку. Адепты Цинхэ Не, не принимавшие участия в облаве, притаскивали с «поля боя» выбывших. Некоторым даже потребовались лекари.       — Думаю, те, у кого сломаны конечности, повстречались с Цзян Чэном, — предположил Вэй Усянь. — Я насчитал уже двадцать переломанных ног. А те, у кого одежда в клочья, должно быть, встретились с гуцинем Ханьгуан-цзюня. Надеюсь, он не применил Технику Смертельных Струн, ха-ха!       — Молодой господин Вэй, — укоризненно сказал Лань Сичэнь, — я не думаю, что это «ха-ха».       — Вы ошибаетесь, учитель Вэй, — сказал Оуян Цзычжэнь, который притащил обратно отца, несмотря на его возражения (таким образом они были дисквалифицированы). — Это не Ханьгуан-цзюнь. Это Сычжуй.       — Сычжуй? — в голос воскликнули Вэй Усянь и Лань Сичэнь.       — Никогда не видел его в такой ярости, — покачал головой Оуян Цзычжень.       — А Сычжуй отлично научился управлять струнами! — развеселился Вэй Усянь.       — Лучше бы он научился управлять эмоциями, — покачал головой Лань Сичэнь.       — Да будет вам, Сюнчжан. Вот Лань Чжань научился — и что? Это же бомба замедленного действия, а не человек! Уж если рванёт, то мало не покажется!..       — Мы почти выбрались из леса, да, дядя? — переводя дух, спросил Цзинь Лин.       Цзян Чэн спрятал Цзыдянь и пробежался взглядом по поляне, на которой были разбросаны как попало тела бесчувственных людей. Среди них был и глава клана Яо. Цзян Чэн с превеликим удовольствием стегнул старого сплетника кнутом! С поистине дьявольским удовольствием! Глава клана Яо удара не почувствовал: он отключился со страха, увидев приближающегося к нему Цзян Чэна.       — Тьфу, — с презрением сплюнул Цзинь Лин, — он только трепаться может, а как…       Белая молния прорезала сумрак леса. Если бы Цзян Чэн не выставил Саньду и не принял удар на него, Цзинь Лина бы сбило с ног и, вероятно, ранило. Увидев белую фигуру в полумраке, Цзян Чэн крикнул:       — Ханьгуан-цзюнь, а ты не пожалел сил!       Белая фигура вышла на поляну, и оба с изумлением увидели, что это вовсе не Ханьгуан-цзюнь, а Лань Сычжуй.       — Сычжуй? — изумился Цзинь Лин.       Это действительно был Лань Сычжуй или кто-то очень на него похожий. Глаза его сверкали ледяными искрами, всё его существо было напряжено как струна. Он очень напоминал Ханьгуан-цзюня времён юности. Сам Лань Ванцзи появился на поляне минуту спустя. Следом за ним нёсся Лань Цзинъи, восклицавший бесперебойно:       — Сычжуй! Сычжуй! Сычжуй взбесился!       Лань Ванцзи никакого беспокойства не выказывал, но и Лань Сычжуя не останавливал. Он обвёл взглядом поляну, остановился на Цзян Чэне. Тот всем существом ощутил исходящую от него угрозу и понял, что спуска Лань Ванцзи ему не даст. Цзян Чэн покрепче сжал меч, готовясь отразить любой удар.       — Сычжуй, ты что, спятил? — воскликнул Цзинь Лин, осознав, какой опасности избежал: дерево, в которое прилетел рикошет от струн, было расщеплено.       Лань Сычжуй положил пальцы на струны гуциня и крикнул:       — Я своего отца никому не отдам!       Цзян Чэн, услышав это, опешил:       — Что? Отца? У Вэй Усяня есть сын?!       — Дядя… — попытался сказать что-то Цзинь Лин.       — Сын? Вэй Усянь его отец? А кто тогда его мать? — ошеломлённо спросил Цзян Чэн.       — Я, — спокойно ответил Лань Ванцзи.       Этот неожиданный ответ выбил Цзян Чэна из колеи. На долю секунды он выпал из реальности, пытаясь осмыслить сказанное, а когда опомнился, то увидел, что к его горлу приставлен меч. Лань Ванцзи воспользовался его заминкой.       — Сдаюсь! — поспешил сказать Цзинь Лин и поднял руки.       — Ты! — рявкнул на него Цзян Чэн, но острие меча намекнуло, что ему не кричать на племянника следует, а подать сигнал о выбытии.       Цзян Чэн помрачнел, но запустил сигнальную ракету. Ханьгуан-цзюнь отвёл меч и, более не глядя на него, прошёл мимо, переступая через тела бесчувственных людей, и на ходу в щепки разнёс ещё одну мишень. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи тоже ушли. Цзян Чэн проводил их долгим взглядом и выругался.       — Дядя, — сказал Цзинь Лин недоуменно, — а почему ты растерялся, когда услышал, что у Вэй Усяня есть сын? Ты же об этом прекрасно знаешь… ну, что Сычжуй его приёмный сын?       Лицо Цзян Чэна побагровело. Он об этом позабыл в запале, поэтому Ханьгуан-цзюню удалось застать его врасплох.       — «Я его мать», — желчно сказал Цзян Чэн. — Тьфу! Если он считает, что умеет шутить, то он ошибается. Никогда не видел более жалкого чувства юмора!       — Я уже со счёта сбился, — сказал Вэй Усянь, зевая. — Сколько было послано сигналов? Сто двадцать? Сто сорок? Сколько всего людей участвовало? Сколько уже времени прошло? Не меньше двух часов?       — Двадцать пять минут, — возразил Лань Сичэнь. — И я насчитал сто пятьдесят девять сигналов.       — Сто шестьдесят, — заметил Вэй Усянь, кивнув на охотничьи угодья. Над лесом взвился ещё один сигнал о выбытии из соревнований.       — Как думаете, кто победит? — спросил Не Хуайсан, расхаживая возле столба, к которому был привязан Вэй Усянь.       Лань Сичэнь неодобрительно на него взглянул:       — Вы хотите ставки сделать, глава Ордена Не?       — Бессмысленно делать ставки, — возразил Вэй Усянь, — все и так знают, кто выиграет. Из трёхсот ударов молний в лесу двести сорок две были белого цвета. Думаю, Лань Чжань хорошо постарался!.. Ага, я был прав.       Из леса вышел Лань Ванцзи, спокойный, как море в штиль, и неспешно пошёл к наблюдательной площадке.       — А мишени? — удивился Не Хуайсан, глядя из-под веера на приближавшегося Ханьгуан-цзюня. — Я не вижу при нём ни одной мишени.       Вэй Усянь издал короткий смешок.       — Что такое, молодой господин Вэй? — с тревогой спросил Лань Сичэнь. Смешок был явно многозначительный.       Вэй Усянь повёл плечами, сеть божественного плетения разлетелась в клочья. Он потянулся, хрустя суставами и с удовольствием жмурясь, и спросил:       — Хуайсан, ты быстро бегаешь?       — Да, а что? — растерянно отозвался Не Хуайсан.       — Беги, Хуайсан, беги, — посоветовал Вэй Усянь. С этого расстояния уже можно было различить, какое выражение лица у Ханьгуан-цзюня, и ничего хорошего оно не предвещало.       Но как бы хорошо ни бегал глава Ордена Цинхе Нэ, разъярённый Лань Ванцзи его всё равно догнал.       [Дальнейшее описание изъято великой гусуланьской цензурой.]