Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      В посёлке Цзиньху, по уверениям местных жителей, от лис-оборотней житья не стало: они всячески пакостили людям, вводили в заблуждение легковерных и дюжинами отправляли на тот свет, высосав из них жизненную энергию.       Вэй Усянь полагал, что слухи преувеличены. Как ни посмотри, а не походил посёлок на обиталище злых духов. Торговля здесь процветала, люди не выглядели замученными или встревоженными, к тому же за помощью в Гусу Лань они, несмотря на якобы лисий беспредел, не обращались.       — По мне так зря время потеряли, — сказал Вэй Усянь, разглядывая торговую площадь. — Не чувствую присутствия злых духов.       — Мгм, — согласился Лань Ванцзи.       «Зелень» в неполном составе (Лань Сычжуй с Вэнь Нином отправились почтить память предков Вэнь в Илин) их мнения не разделяла. Юноши так и рвались исследовать посёлок.       Цзинь Лин хотел взять с собой Фею, услышав, что отправляются они охотиться на лис, но Вэй Усянь запретил.       — Твоя собака всегда охотится только на меня, — сказал он недовольно. — Отправь её в Юньмэн, чтобы не увязалась следом.       Цзинь Лин, поворчав, подчинился. С Вэй Усянем он бы ещё поспорил, но Ханьгуан-цзюнь только краем глаза взглянул — и Фея сама, поджав хвост, ретировалась.       Теперь он ворчал вдвое больше:       — Была бы здесь Фея, она бы вынюхала лис.       — Ладно, — сказал Вэй Усянь, уверившись, что слухи распускали местные красного словца ради, чтобы завлечь покупателей и гостей, — если не верите, идите и ищите. Встретимся через час на постоялом дворе.       Юноши наперегонки помчались в посёлок, каждому хотелось первому обнаружить следы оборотней и получить свои пять минут славы.       — Жалко будет, если они вернутся ни с чем, — заметил Вэй Усянь, глядя им вслед. — Они возлагали на эту ночную охоту большие надежды. Лань Чжань, как думаешь, лисы-оборотни вообще существуют?       — Никогда не видел, — отозвался Лань Ванцзи, не сводя с него взгляда. — Вэй Ин, ты что-то задумал?       — Подбросить им немножко впечатлений, если представится случай, — хитро сказал Вэй Усянь, но в детали вдаваться не стал, предложил только: — Лань Чжань, давай купим что-нибудь вкусненькое? Я проголодался.       — Если проголодался, зачем тогда к винной лавке идёшь? — поинтересовался Лань Ванцзи.       Вэй Усянь хохотнул и рысью помчался в винную лавку. Вернулся он с тыквенным сосудом, наполненным до краёв вином, и скептическим выражением лица.       — Представляешь, Лань Чжань, этот пройдоха пытался меня уверить, что это лисье вино. Кого они пытаются обдурить? Обычное вино, к тому же дурного качества. Даже ваше гостевое гусуланьское вино и то лучше!       — Не пей тогда, — сказал Лань Ванцзи, попытавшись отнять у Вэй Усяня тыквенный сосуд.       Вэй Усянь ловко спрятал его за спину и покачал пальцем:       — Раз уж я его купил, то выпью. Разве в правилах Гусу Лань не сказано, что нельзя пренебрегать едой, какой бы она ни была?       — В правилах Гусу Лань ничего не сказано о вине, — возразил Лань Ванцзи.       — Но оно явно подразумевается, — нисколько не смутился Вэй Усянь. — Может, с закусками оно лучше пойдёт? Надеюсь, торговцы не станут меня уверять, что продают жареных лис.       Купив кое-какой снеди, они вернулись к постоялому двору. «Зелень» уже поджидала их там, все трое юношей были страшно разочарованы.       — Ну что? — спросил Вэй Усянь, оглядев их унылые физиономии. — Как успехи?       — А сам не видишь? — огрызнулся Лань Цзинъи. — На три раза посёлок обошли, не то что лис-оборотней, даже кончика хвоста обычной лисы не нашлось!       — Слухи на пустом месте не возникают, — важно сказал Вэй Усянь, хотя думал иначе. — Ладно, сегодня переночуем здесь, на постоялом дворе. Не тащиться же ночь-полночь обратно в Облачные Глубины? Мы с Ханьгуан-цзюнем будем спать на верхнем этаже, вы внизу… И не вздумайте подглядывать, что бы вы ни услышали.       Двусмысленность сказанного Вэй Усянем смутила всех, кроме самого Вэй Усяня. Он, напевая себе под нос, поскакал по лестнице наверх. Лань Ванцзи пошёл следом.       — Вэй Ин, — сказал он с лёгкой укоризной, когда они закрылись в комнате, — говоря так, ты словно подначиваешь их.       — Конечно, подначиваю, — согласно кивнул Вэй Усянь. — Сычжуя с ними нет, значит, они безрассуднее и глупее обычного. Грех не воспользоваться этим.       — Что ты задумал?       — Кое-что. Они ведь жутко расстроены, что придётся возвращаться ни с чем. Есть у меня пара мыслишек… — И он коварно ухмыльнулся.       Лань Ванцзи вздохнул. Вэй Усянь бухнулся на пол, поставил тыквенную бутыль и мешок с закусками на стол и объявил:       — Но для начала нужно поужинать. Лань Чжань, составишь мне компанию? Тут и чайник с кипятком есть. Должно быть, хозяин постоялого двора расстарался.       — Мгм, — сказал Лань Ванцзи и присоединился к нему.       «Зелень» после ужина поднялась в снятую для них комнату. Вэй Усянь решил сэкономить и снял одну на всех, причём самую дешёвую. Здесь не было даже кроватей.       — Да он издевается, — сердито сказал Цзинь Лин, пнув бамбуковую циновку. — Как можно спать на этом коврике? Что я, собака, что ли? Я сниму себе отдельную комнату.       Он пошарил за пазухой, вынул кошель, но содержимое привело его в ещё большее уныние. Не нужно было тратить деньги на всякие пустяки, пока бродил по посёлку в поисках лис-оборотней! Цзинь Лин кисло поглядел на приятелей и спросил:       — А может, если сложимся, хватит на одну комнату, но получше этой?       Оуян Цзыжэнь вытащил кошель, тощий, как крысиный хвост, и потряс им над ладонью. Выкатились две мелкие монетки. Лань Цзинъи даже пытаться не стал, пожал плечами и сказал:       — В Гусу Лань денег на карманные расходы не дают. Кошель у старших.       — Придётся ночевать здесь, — сказал Оуян Цзыжэнь.       — Ноги бы этому Вэй Усяню переломать, — в сердцах сказал Цзинь Лин. — Сами-то, поди, сняли лучшую комнату!       Все трое поглядели на потолок — комната старших находилась как раз над ними.       — Ладно, ничего не поделаешь, — сказал Лань Цзинъи тоном человека, привыкшего к лишениям, — всё лучше, чем где-нибудь в лесу под открытым небом.       Он расстелил циновку в углу и плюхнулся на неё, вытягивая ноги. Оуян Цзыжэнь последовал его примеру. Цзинь Лин долго ворчал, прежде чем лечь.       — А что же, врали насчёт лис-оборотней? — спросил Оуян Цзыжэнь.       — Может, пронюхали, что пришёл Ханьгуан-цзюнь, и попрятались, — сказал Лань Цзинъи.       — Надо было Фею с собой взять, — опять посетовал Цзинь Лин.       Воцарилась тишина, нарушаемая лишь дыханием юношей и стрекотом сверчков где-то за окном. Несмотря на убогость и неудобство импровизированных постелей они задремали: весь день на ногах, усталость сделала своё дело.       И вот тут как загрохотало наверху! Они подскочили, уставились на потолок. Судя по всему, кто-то переворачивал мебель или швырялся ей. Потолок ходил ходуном, на головы юношам сыпалась пыль и древесная труха.       — Что там происходит? — всполошился Оуян Цзыжэнь. — Кого-то убивают?       — Надо пойти и проверить, — сказал Цзинь Лин.       — Ага! Ты что, забыл, что в прошлый раз было, когда мы подглядывали за старшими? — фыркнул Лань Цзинъи.       — Подумаешь, отругали, — пожал плечами Цзинь Лин.       — Это тебя отругали, а мне пришлось полдня на руках стоять и правила переписывать! — с горечью сказал Лань Цзинъи. — Полторы тысячи пунктов из «Раздела о ненадлежащем поведении»! На два раза, потому что Ханьгуан-цзюню показалось, что переписано небрежно! Если бы Вэй Усянь не вступился, я бы их, наверное, до сих пор переписывал!       — Тогда тем более стоит пойти и проверить, — возразил Цзинь Лин. — А что, если они сражаются с лисами-оборотнями? Звуки похожи на сражение.       — Ещё как похожи! — подтвердил Оуян Цзыжэнь.       Был бы с ними Лань Сычжуй, он бы их остановил, поскольку у него была голова на плечах и он умел делать правильные выводы. Но Лань Сычжуя с ними не было, так что остановить их было некому. Посовещавшись, они решили, что стоит пойти и глянуть, что творится в комнате наверху. Если на самом деле напали лисы-оборотни, разве можно упускать такой шанс на них поохотиться?       Вечер в комнате старших начался тихо и мирно. Вэй Усянь пил вино, Лань Ванцзи неспешно потягивал чай. Потом Вэй Усянь кивнул в сторону кровати и предложил:       — Давай проверим, насколько хуже эта нашей кровати в Цзинши?       Лань Ванцзи слегка покраснел, но не двинулся с места, продолжая подливать себе чай.       — Не хочешь? — надул губы Вэй Усянь.       — Пусть заснут, — проронил Лань Ванцзи, подразумевая «зелень».       — Всё равно разбудим, — пожал плечами Вэй Усянь, — так что ничто не мешает нам начать прямо сейчас.       — Вэй Ин…       Вэй Усянь полез к нему целоваться. Вряд ли произошло бы что-нибудь из ряда вон выходящее. Быть может, они бы даже никого не разбудили, поскольку Вэй Усянь мог, если хотел, сдерживать восторги по поводу происходящего, а Лань Ванцзи по природе был немногословен. Все эти «бы» были бы возможны, если бы Вэй Усянь только что не выпил целый сосуд вина: слюны в его рту, всё ещё хранящей вкус вина, хватило, чтобы Лань Ванцзи опьянел.       — Да ладно! — поразился Вэй Усянь, заметив, что Лань Ванцзи захмелел с одного поцелуя.       Опьянение, правда, было неглубокое, так что Вэй Усянь полагал, что Лань Ванцзи придёт в себя через четверть часа, но эти четверть часа ещё нужно было пережить. Он взял Лань Ванцзи за плечи и попытался уложить его на кровать:       — Лань Чжань, ложись спать.       Лань Ванцзи ловко вывернулся из его рук и объявил:       — Я не буду спать. Я буду спать с тобой.       Он сделал попытку поймать Вэй Усяня, но тот увернулся, понимая, чем это ему грозит, если он попадётся Лань Ванцзи под горячую руку! Лань Ванцзи нахмурился и, расшвыривая попадавшуюся ему на пути мебель, принялся гоняться за Вэй Усянем по всей комнате. Неудивительно, что ученики проснулись!       Нарезав по комнате кругов двадцать, оба остановились. Лань Ванцзи стоял, покачиваясь, и показывал на Вэй Усяня пальцем, будто собирался прочесть ему нотацию. Вэй Усянь вытер со лба пот, выдохнул и стал ждать, когда Лань Ванцзи отключится. Это произошло через пару минут. Лань Ванцзи покачнулся, Вэй Усянь тут же подхватил его и уложил на кровать, сняв с него сапоги. Лань Ванцзи что-то бессвязно пробормотал.       В это время дверь комнаты с треском распахнулась, ввалились ученики, с мечами наголо, и вытаращились на погром в комнате. Вэй Усянь прищёлкнул пальцами, и все трое повалились на колени, связанные заклятьем. Мечи со звоном упали на пол.       — Эй! — свирепо сказал Цзинь Лин. — Ты что выдумал!       — Я ведь предупреждал, чтобы вы не подглядывали, — сказал Вэй Усянь, — теперь пеняйте на себя. Я вас накажу за непослушание.       — Эй! — возмутился Лань Цзинъи. — А ну немедленно развяжи нас!       Вэй Усянь и не подумал. Он важно уселся на подушку в позе лотоса и сказал:       — Это всего лишь связывающее заклятье. Неужели у вас не хватит сил, чтобы самим освободиться?       «Зелень» запыхтела, завозилась, но путы были слишком крепкие: Вэй Усянь не пожалел духовных сил!       — Хватит трепыхаться, — велел Вэй Усянь, понаблюдав за юношами какое-то время. — Скажу вам пару слов и отпущу. Не думаете же вы, что я всю ночь буду тут с вами сидеть?       — Ты не будешь всю ночь тут сидеть… — невнятно раздалось со стороны кровати. — Ты всю ночь будешь спать со мной.       Юноши густо покраснели, услышав это.       — Вот и Ханьгуан-цзюнь того же мнения, — не смутившись, продолжал Вэй Усянь. — Но прежде чем вас отпустить, я вам расскажу, что мы с Ханьгуан-цзюнем узнали о здешних лисах.       — Так лисы-оборотни всё-таки существуют? — воскликнул Лань Цзинъи.       — Я так и знал! — сказал Цзинь Лин таким тоном, будто это он что-то разузнал, а не Вэй Усянь.       Вэй Усянь подождал, когда ученики справятся с волнением, и начал рассказывать:       — Вот что мне рассказали, когда я спросил. Жил в Цзиньху некогда один человек, имени его уже никто не помнит, но он ценил искусство, а в особенности музыку. И вот однажды застала его непогода в дороге, а домой возвращаться было далеко, и он решил снять комнату на постоялом дворе…       — На этом постоялом дворе? — сглотнув, уточнил Лань Цзинъи.       — Эту самую комнату, — ответил Вэй Усянь с ухмылкой. — Но хозяин постоялого двора предупредил, что все комнаты разобраны, так что придётся ему ночевать вместе с другим постояльцем. Когда тот человек пришёл в комнату, то увидел, что на кровати кто-то спит, укрывшись одеялом. Он тогда решил посмотреть, с кем ему придётся ночевать. Когда он откинул одеяло, то увидел, что это был…       — Лис?! — не выдержал Цзинь Лин.       — Юноша необыкновенной красоты, — возразил Вэй Усянь. — И тот человек так к нему воспылал, что лёг и стал с ним спать.       — В каком это смысле? — с подозрением спросил Лань Цзинъи.       — А ты как думаешь? — прищурился Вэй Усянь.       Лица юношей залила краска.       — Спали они всю ночь напролёт и так друг другу приглянулись, что наутро не захотели расставаться, — продолжал Вэй Усянь, не смущаясь, что рассказ его становился всё бесстыднее. — Заплатили за комнату и остались на постоялом дворе. Жили они там, должно быть, пару месяцев и даже из комнаты не выходили, насколько друг к другу прикипели: круглыми сутками только и делают, что поверяют кровать на прочность! А юноша тот, к слову, оказался музыкантом, у него был при себе гуцинь…       — У меня есть гуцинь… — опять донеслось со стороны кровати.       Ученики невольно вздрогнули.       — И вот однажды юноша говорит: «Мне нужно закончить сочинять песню, а мы только и делаем, что предаёмся утехам в постели. Перейди на два дня в другую комнату, а ко мне не заглядывай». Тот человек пообещал, что не станет ему мешать, и перешёл в другую комнату. Но он скоро соскучился по юноше. А из их комнаты доносились звуки струн. Вот он и решил пойти и глянуть одним глазком, как юноша играет на гуцине.       — И дальше что было? И где уже эти лисы-оборотни? — недовольно спросил Цзинь Лин. — Как по мне, так ты просто рассказываешь нам басню о том, что подглядывать нехорошо.       Вэй Усянь засмеялся:       — Не торопись! Самое интересное впереди! Тот человек приоткрыл дверь, заглянул внутрь, а там… — И он замолчал интригующе.       — А там? — хором спросили ученики.       — А там по гуциню бегает большой лис и лапами тренькает по струнам. Тот человек закричал от удивления, а лис поглядел на него и сказал: «Ты нарушил обещание. Пеняй на себя». И оба пропали. С тех пор в этой комнате ночами слышат, как тренькают струны гуциня, когда и гуциня-то нет. Лисьи проделки. Так всё и было.       — А откуда ты знаешь, что это на самом деле было, а не выдумки? — скептически спросил Лань Цзинъи.       — Откуда я знаю? — коварно спросил Вэй Усянь. — Ха-ха, а вот откуда.       В полумраке ученикам показалось, что глаза Вэй Усяня светятся. А ещё они увидели, что за спиной его… вильнул длинный лисий хвост. Ученики с криком отпрянули, но поскольку всё ещё были связаны, то повалились на пол, барахтаясь, как жуки. Вэй Усянь с трудом сдержал смех, вытянул вперёд руку, чтобы освободить их от заклятья. Им же показалось, что на пальцах у него длинные когти — у страха глаза велики, — а Оуян Цзыжэнь завопил:       — Это не Вэй Усянь, это лис-оборотень!       Все трое уставились круглыми глазами на Вэй Усяня, а потом, как по команде, подняли глаза вверх. Вэй Усянь запрокинул голову и тоже посмотрел. За ним стоял Лань Ванцзи. Судя по всему, он начал трезветь, но хмель ещё не полностью выветрился из его головы.       — Куда собрался? — спросил Вэй Усянь, протянув руку и фривольно хлопнув ему пониже спины.       — Хочу пойти умыться, — выговорил Лань Ванцзи и показал пальцем в сторону двери.       — Как же ты без сапог пойдёшь? — возразил Вэй Усянь.       Лань Ванцзи опустил голову, посмотрел себе на ноги.       — Мгм, — сказал он и пошёл обратно к кровати, чтобы обуться.       Ученики издали нестройный вопль ужаса: сзади у Лань Ванцзи болтался лисий хвост! Они настолько перепугались, что непроизвольно разорвали связывающее заклятье и сломя голову побежали прочь под дикий хохот Вэй Усяня, который казался им лисьим лаем. Юноши заперлись в своей комнате, забаррикадировали дверь мебелью и не спали всю ночь, вздрагивая от каждого шороха, и им всё чудилось треньканье гуциня с верхнего этажа.       — Лисы-оборотни! Это были лисы-оборотни! — стуча зубами, повторяли они. — Лисье наваждение!       Но, конечно же, это были вовсе не лисы-оборотни. Вэй Усянь прикупил на рынке парочку лисьих хвостов и решил разыграть учеников, чтобы им «было что вспомнить».       Что же до гуциня, то Вэй Усянь снял с волос ленту, привязал один её конец к своей щиколотке, другой — к струнам и лёг спать, а поскольку он всегда спал беспокойно, да и протрезвевший Лань Ванцзи приложил руку (и кое-что другое!), чтобы Вэй Усяню той ночью не спалось, то гуцинь то и дело издавал душераздирающие звуки.