Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      — Лань Чжань, пора уходить, — шепнул Вэй Усянь Лань Ванцзи на ухо, улучив момент, — дольше я не продержусь. Заклятье трещит по швам!       — Мгм, — тотчас отозвался Лань Ванцзи. Всё это не доставляло ему удовольствия, он и сам хотел поскорее покинуть банкет.       Вэй Усянь и Лань Ванцзи поднялись, чтобы уйти, но их остановил глава клана Яо. Он поднял чарку с вином и льстиво сказал, обращаясь к Вэй Усяню:       — Вторая молодая госпожа Лань подобна цветущей весенней дикой сливе, присыпанной утренним снегом.       Вероятно, он хотел сделать комплимент «жене» Ханьгуан-цзюня и одновременно намекнуть, что они хорошая пара. Изящностью слога глава клана Яо не отличался. Лицо Лань Ванцзи осталось безучастно, снисходить до разговора со старым сплетником он не стал. Едва заметный кивок головы — вот чего удостоился глава клана Яо. Вэй Усянь, на свою голову, оказался разговорчивее.       — Вы мне льстите, глава клана Яо, — сказал он и почувствовал, что лёгкий холодок прокрался по позвоночнику. Действие талисмана преображения закончилось! Минутная заминка оказалась решающей!       Нежностью голоса Вэй Усянь никогда не отличался: голос у него был сипловатый, с хрипотцой, и многие неверно полагали, что он намеренно придаёт ему развратные нотки. Лань Ванцзи едва заметно вздрогнул.       В банкетном зале провисла тишина, потому что все, ожидая ответа второй молодой госпожи на комплимент главы клана Яо, в тот момент молчали, так что явственно услышали сказанную Вэй Усянем фразу. Вэй Усянем, не Лань Линъи! Гости недоуменно переглянулись.       В абсолютной тишине послышался стук упавшей чарки — Цзян Чэн выронил. Лань Цижэнь неподобающе и вразрез с многотысячными правилами Ордена забыл проглотить чай, и тот потёк по его подбородку, грязня бороду, на стол.       Глава клана Яо вытаращился на Вэй Усяня и дрожащим пальцем попытался указать на него, но руки не слушалась.       — Вэй Усянь? — проблеял он.       Улыбка Вэй Усяня застыла. Он лихорадочно думал, что делать дальше. Лицо старого Ланя стремительно начало зеленеть: гости принялись шушукаться, неловко ёрзать на своих местах. «Нужно что-то сказать… что-то придумать…» — подумал Вэй Усянь, бросив быстрый взгляд на Лань Ванцзи. Тот не выглядел растерянным, но Вэй Усянь знал, что это так: у Лань Ванцзи подёргивались кончики пальцев, самый верный признак того, что Ханьгуан-цзюнь пребывает в смятении.       Глава клана Яо, сам того не зная, пришёл ему на помощь. Он опомнился от первого потрясения, хлопнул себя по колену рукой и засмеялся:       — Ну и шутники! Всех нас разыграли!       Лань Цижэнь встрепенулся и подхватил:       — Ха-ха, отличный розыгрыш, верно?       Прочие гости тоже стали смеяться и обсуждать «розыгрыш». Вэй Усянь вздохнул с облегчением, не заметив, что Лань Ванцзи начал хмуриться.       — Иди переоденься немедленно, — прошипел Лань Цижэнь, сверля Вэй Усяня взглядом. Ничего хорошего этот взгляд не обещал.       Вэй Усянь пожал плечами и ушёл.       — А ты, Ванцзи, сядь на своё место, — велел Лань Цижэнь.       Лань Ванцзи остался стоять, будто не расслышал.       — Ха-ха, — преувеличенно бодро сказал Цзян Чэн со своего места, — отличная была шутка! Даже я ничего не понял, а уж я знаю Вэй Усяня лучше всех в этом зале.       Глаза Лань Ванцзи медленно повернулись в его сторону, пригвоздили ледяным взглядом. Сам он не пошевелился. Цзян Чэн невольно поёжился.       Глава клана Яо отсмеялся и громко сказал:       — Отличный, отличный розыгрыш! Ну, а теперь-то нам покажут настоящую жену?       Лань Цижэнь мысленно проклял главу клана Яо тайным гусуланьским проклятием. И обязательно было снова поднимать эту тему? Все посмеялись и забыли бы, для чего вообще собрались.       — Да, — подхватил вдруг Цзян Чэн, ухмыльнувшись, — хотелось бы на неё взглянуть. Быть может, Вэй Усянь пошёл, чтобы привести её? Ханьгуан-цзюнь, неужто доверите ему такое важное поручение? Он, сколько живёт, ни одной юбки не пропустил, уж я-то знаю!       Вэй Усянь, который, уже переодевшись, только что вошёл в банкетный зал, едва сдержался, чтобы не сказать: «Меня только одна юбка интересует — Лань Чжаня!» — но сдержался и, отвесив в пространство пренебрежительный поклон, хотел пройти к своему месту. Лань Ванцзи быстро протянул руку и удержал его за локоть.       — Ты что, Лань Чжань? — шепнул Вэй Усянь удивлённо.       — Так где же жена Ханьгуан-цзюня? — не унимался старый Яо.       — У меня нет жены, — чётко ответил Лань Ванцзи. — У меня нет, не было и не будет жены.       — Ванцзи! — страшным шёпотом сказал Лань Цижэнь, ещё не совсем понимая, что задумал второй племянник.       Лань Сичэнь оказался сообразительнее прочих. Он пристально поглядел на Лань Ванцзи и проронил:       — Ванцзи, ты уверен…       — Мгм, — ответил Лань Ванцзи, ни секунды не колеблясь.       — Ну, — снисходительным тоном сказал глава клана Яо, — как такое можно знать наверняка? Жизнь — штука такая: раз! и пробежала искра…       — Или в башке замкнуло, — громко добавил Цзян Чэн.       «Вот паршивец!» — мысленно ругнулся Вэй Усянь и состроил Цзян Чэну страшную рожу. Тот иронически поднял чарку с вином.       — Не может же человек всегда быть один, — продолжал глава клана Яо.       — Я не один, — возразил Лань Ванцзи.       — Ванцзи! — повысил голос Лань Цижэнь, начиная смутно догадываться, что ничем хорошим этот разговор не закончится. Для него, Лань Цижэня, и вообще для всего клана Гусу Лань.       — У меня есть Вэй Ин, — к его ужасу, сказал Лань Ванцзи. — Он мой спутник на пути совершенствования.       — Лань Чжань! — потрясённо шепнул Вэй Усянь. — Ты что, выпил?!       Опять воцарилось молчание. Гости снова начали переглядываться. Услышать подобное заявление из уст Ханьгуан-цзюня…       — Ха-ха, — сказал глава клана Яо, — всё ещё продолжаете шутить, Ханьгуан-цзюнь! Но мы-то уже знаем…       — Ничего вы не знаете, — отрезал Лань Ванцзи, и его взгляд исполнился презрения.       Глава клана Яо стушевался, подёргал себя за бороду и протянул:       — Э-э… Ханьгуан-цзюнь, вероятно, имел в ввиду, что они с Вэй Усянем хорошие друзья.       — Вот-вот, — подхватил Вэй Усянь, — именно это он и имел в виду.       — Не это, — категорично сказал Лань Ванцзи. — Я имел в виду то, что сказал. Мы вместе идём по пути совершенствования. Перед Небом и Землёй…       Лань Цижэнь лишился чувств: повалился навзничь, глаза его закатились. Цзэу-цзюнь бросился к нему.       — Лань Чжань, что ты творишь! — Вэй Усянь попытался высвободить локоть, но Лань Ванцзи держал крепко.       — Да что вы говорите, Ханьгуан-цзюнь! — нервно сказал глава клана Яо.       — Говорю то, что давно пора было сказать, — спокойно ответил Лань Ванцзи. — С меня довольно. Миазмы слухов и сплетен распространяются слишком быстро, пора это пресечь раз и навсегда.       — Что вы имеете в виду, Ханьгуан-цзюнь? — растерянно переспросил глава клана Яо.       — Вот это, — сказал Лань Ванцзи и, ухватив Вэй Усяня за воротник, крепко поцеловал его прямо в губы.       Лань Цижэнь, который только-только пришёл в себя стараниями старшего племянника, увидел это — и снова закатил глаза в обмороке.       Все были настолько ошарашены бесстыдным поступком Ханьгуан-цзюня, что не заметили, как Вэй Усянь и Лань Ванцзи исчезли из банкетного зала.       Вэй Усянь воспользовался жемчужиной перемещения.       — Лань Чжань, ты спятил! — воскликнул он, когда они очутились в Цзинши. — Ты понимаешь, что ты натворил?!       — Что я натворил? — спокойно спросил Лань Ванцзи, подбирая рукава и садясь за чайный столик.       — Лань Чжань, ты собственными руками угробил свою безупречную репутацию!       — Не такая уж она была и безупречная, — возразил Лань Ванцзи, проверяя, есть ли чай в чайнике. — Была бы безупречная, слухи бы не ходили.       — Лань Чжань!       — Разве не ты говорил, что предпочёл бы сказать правду? — напомнил Лань Ванцзи.       — Говорил. Но ведь нельзя же просто взять и…       — Можно, — возразил Лань Ванцзи.       Вэй Усянь молча смотрел на него с полминуты. Лань Ванцзи неторопливо наполнил чашку чаем, вернул чайник на подставку, придержал рукав, поднося чашку к губам…       — Лань Чжань, — не выдержал Вэй Усянь, — ты только что на глазах у всех объявил себя обрезанным рукавом, а теперь сидишь и пьёшь чай, как ни в чём не бывало?       — Мгм, — спокойно отозвался Лань Ванцзи, опустошив чашку и отставляя её. — Если мне хочется чая, я пью чай. Если мне хочется объявить всем, что ты принадлежишь мне, я это делаю.       Вэй Усянь вспыхнул:       — Может, ещё грамоту об этом на каждой доске объявлений в Поднебесной повесишь?       Лань Ванцзи задумался.       — Эй, эй! — беспокойно воскликнул Вэй Усянь. — Это же была ирония! Зачем ты всерьёз над этим думаешь, Лань Чжань?       — Мгм, — утвердительно сказал Лань Ванцзи, — хорошая идея. Так и сделаю.       В тот сезон продажи успокоительных средств в знахарских лавках побили столетний рекорд.