Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Возвращаться в Облачные Глубины после целого дня на свободе в Цветочном Посёлке, где тебе ни правил, о которых нужно помнить, ни сварливого свёкра, который по пустякам придирается и следит за каждым твоим шагом, чтобы выискать, к чему бы ещё придраться, Вэй Усяню не хотелось. Тем более что время обеденное, а обеденную трапезу в Облачных Глубинах не грех и пропустить: кормят в клане Лань скверно, да ещё и гордятся этим (вековые, мол, традиции!). Поэтому Вэй Усянь заискивающе поглядел на Лань Ванцзи и сказал:       — Лань Чжань, давай пока не будем в Облачные Глубины возвращаться. Если по вон той дорожке пойти, там будет речная заводь. Посидим в тенёчке, рыбки, может, наловим… Денёк располагает. А?       Лань Ванцзи поглядел в ту сторону, куда указывал Вэй Усянь, потом в сторону Облачных Глубин. Кажется, он сомневался, что выбрать.       — А может, денёк и ещё кое к чему располагает, — вкрадчиво добавил Вэй Усянь, искушая.       — К чему? — машинально переспросил Лань Ванцзи.       — Ну, мало ли… — сделал вид, что призадумался Вэй Усянь. — Денёк-то жаркий. Может, мне вздумается раздеться и прилечь отдохнуть где-нибудь в тенистых кусточках. Я почти уверен, что подходящие непременно отыщутся.       — И?       — Как? — почти искренне поразился Вэй Усянь. — Разве тебе тогда не вздумается составить мне компанию? Кто знает, что мы там, в тенистых кусточках, после этого сообразим…       — Вэй Ин! — сказал Лань Ванцзи, но гнева в его голосе не было.       — Так куда пойдём?       Лань Ванцзи постоял немного, раздумывая, потом указал в сторону, противоположную от Облачных Глубин.       — Я так и знал, — довольно заулыбался Вэй Усянь.       Они неспешно пошли по тропинке, бегущей вдоль небольшой речки. Берега тут были заросшие высокой травой. Вэй Усянь подумал, что валяться в такой — одно удовольствие!       Вэй Усянь выбрал подходящее местечко и остановился:       — Вот тут, возле дерева. И тенёк, и сучья для костра.       Кажется, Вэй Усянь всерьёз задумал ловить рыбу. В цянькуне у него много чего было напрятано, нашлись и две лесы, одну из которых Вэй Усянь взял себе, другую — всучил Лань Ванцзи. Лань Ванцзи глядел на удочку с явным сомнением.       — И мне? — медленно уточнил он.       — Конечно, — сказал Вэй Усянь, подталкивая Лань Ванцзи в спину к невысоким камням, рассыпанным по берегу. — Одному мне будет скучно, да и ты и сам заскучаешь меня ждать…        «Нет», — явно сказал взглядом Лань Ванцзи, но Вэй Усянь не заметил и продолжал:       — Вдвоём рыбу ловить занятие даже полезное. Можно и побеседовать заодно, пока не клюёт.       — О чём? — спросил Лань Ванцзи, под давлением Вэй Усяня соглашаясь сесть на камень и забросить лесу в воду.       — Ну не знаю… — Вэй Усянь плюхнулся рядом с ним. — Лань Чжань, как думаешь, тут вообще рыба водится?       — Мгм… — неопределённо отозвался Лань Ванцзи.       «Да уж, содержательная это была бы беседа…» — невольно подумал Вэй Усянь. Лань Ванцзи обычно был немногословен, Вэй Усянь даже подшучивал над ним, когда тот извлекал из себя больше десяти слов за раз: мол, истратил запас слов на год, какое расточительство! Лань Ванцзи не сердился на него за это. А вообще Вэй Усяню больше любопытно было, почему Лань Ванцзи говорит так односложно, когда — при его-то образованности! — он наверняка может в изящности речи превзойти даже учёных мужей. Были бы у Вэй Усяня его способности, он болтал бы вдвое больше обычного!       «Ну, с любимым человеком можно и помолчать», — подумал Вэй Усянь, поглядывая на Лань Ванцзи. Тот сосредоточенно глядел на погруженную в воду лесу, и взгляд у него был такой, точно он в любой момент готов был выхватить Бичэнь. Будто не на лесу смотрел, а на затаившегося под водой врага. Да, пальцы у него очень близко к рукояти меча лежали…       — Лань Чжань, а ты когда-нибудь рыбу ловил? — спохватился Вэй Усянь.       — Мгм… нет, — отозвался Лань Ванцзи, продолжая сверлить взглядом воду.       — Лань Чжань, Лань Чжань… — вздохнул Вэй Усянь, бросая свою лесу и хватая Лань Ванцзи за плечи, чтобы размять их. — Кто же так рыбу ловит! Расслабься, ты так напряжён, точно струна натянутая. Это же рыбалка, а не ночная охота.       Лань Ванцзи напрягся ещё больше, реагируя непроизвольно на прижавшегося к нему сзади Вэй Усяня. Ещё немного — и будет не до рыбалки, как и предрекал Вэй Усянь.       — Одно и то же, — проронил он, отвечая на слова Вэй Усяня.       — Почему? — изумился Вэй Усянь.       — И там и там не знаешь, что поймаешь.       Вэй Усянь никогда ни о чём подобном не задумывался. Да что ещё можно поймать на рыбалке? Он так и сказал:       — Рыбу?       Лань Ванцзи строго сказал:       — Тут может водиться нечисть. Нельзя терять бдительность.       — Нечисть? — переспросил Вэй Усянь, широко раскрывая глаза. Уж он-то точно знал, что в окрестностях никакой нечисти и в помине нет, поскольку упомянутые окрестности излазил вдоль и поперёк. А если что и водилось, то давным-давно отсюда удрало, почувствовав энергетику бессмертных мастеров.       — Мгм, — согласно кивнул Лань Ванцзи и опять впился взглядом в лесу.       — Лань Чжань, Лань Чжань… — пробормотал Вэй Усянь себе под нос, но тут у него клюнуло, он забыл ворчать на убийственную серьёзность Второго Нефрита и вытащил из воды рыбку. Она показалась ему слишком мелкой и тощей, так что Вэй Усянь отцепил рыбку от лесы и кинул её обратно в воду: пусть растёт, нагуливает жир!       У Лань Ванцзи не клевало вообще. «Распугал всех рыб своей кровожадной аурой», — подумал Вэй Усянь и развеселился этой мысли. Хотя, быть может, это он сам рыб распугал, беспрестанно болтая.       — Нечисть… — сказал он, окидывая взглядом речную заводь. — Думаешь, и водяные здесь тоже водятся?       — Мгм, — ответил Лань Ванцзи.       — Как думаешь, на что водяные ловятся?       Лань Ванцзи покачал головой и обронил:       — Не знаю, на что ловятся водяные. Знаю только, на что ловятся бессмертные мастера.       Вэй Усянь взвизгнул смехом. Это Лань Ванцзи удачно пошутил, припомнив ему, как Вэй Усянь пытался поймать Лань Ванцзи в сети, используя разнообразные наживки, а попался сам — на сосуд с вином. Лань Ванцзи тоже улыбнулся.       — Хорошо бы поймать одного! — со вздохом сказал Вэй Усянь после, продолжая прерванный разговор.       Лань Ванцзи не сдержал удивления:       — Зачем?       — Нет-нет, не обычного водяного, — замахал руками Вэй Усянь, — а волшебного.       — Мгм? — уточнил Лань Ванцзи. Это «мгм» означало примерно следующее: «Что ещё за волшебные водяные? Впервые слышу».       — В книжке прочёл, — пояснил Вэй Усянь. — Есть такие водяные, волшебные, если поймать их, то они исполнят любое твоё желание, а если поторговаться, то целых три.       — Мгм, — озадаченно отозвался Лань Ванцзи. Это «мгм» наверняка означало: «Полная чушь, не бывает таких водяных, которые могли бы желания исполнять».       Но Вэй Усянь оседлал любимого конька и принялся пересказывать Лань Ванцзи легенды, которые вычитал в книжке. Ничем хорошим они обычно не заканчивались, потому что люди оказывались жадными и нарушали условия договора с водяными: не желать жизни, или смерти, или сердца.       — Сердца? — переспросил Лань Ванцзи непонимающе.       — Нельзя чувствами манипулировать, — пояснил Вэй Усянь. — Влюбить кого-нибудь в себя или заставить кого-нибудь ненавидеть. Судя по всему, эти волшебные водяные — высоких моральных принципов. Совсем как адепты Гусу Лань.       Лань Ванцзи, кажется, не слишком понравилось это сравнение, но спросил он другое:       — Зачем тебе такой водяной?       — Как! — воскликнул Вэй Усянь. — Я бы что-нибудь пожелал. У меня куча невыполненных желаний!       — Мгм? — пристально глядя на него, уточнил Лань Ванцзи.       — Хм… — задумался Вэй Усянь. Сказать-то он сказал, но теперь, когда Лань Ванцзи потребовал конкретики, оказалось, что ничего толкового на ум не приходит.       — Ну, к примеру, я бы пожелал, чтобы у меня никогда «Улыбка Императора» не заканчивалась, — поднял он вверх палец. — Вино кончается всегда некстати.       — У тебя ведь есть талисманы, — возразил Лань Ванцзи.       — Хм… да, точно, я и позабыл… — поскрёб затылок Вэй Усянь, сверкнул глазами и сказал: — Тогда пожелал бы, чтобы у твоего дяди борода выросла в три чжана! Некогда было бы к людям цепляться, разве только за каждый угол бородой!       — Вэй Ин.       Вэй Усянь фыркнул и на-гора выдал ещё с десяток желаний, кое-что на смех, кое-что всерьёз, но все в духе Вэй Усяня. Чтобы «зелень» никогда не ранилась на ночной охоте. Чтобы Луаньцзан очистилась окончательно и по-настоящему стала Кроличьей горой. Чтобы звери по-человечьи разговаривали, а то не поймёшь, что тебе собака-оборотень тявкает при каждой встрече. Чтобы почерк стал разборчивее. (Тут Лань Ванцзи подумал, что для этого волшебных водяных нисколько не требуется, достаточно усердно практиковаться по пять-шесть часов в день.)       — Лань Чжань, Лань Чжань, — спросил Вэй Усянь, видя, что Лань Ванцзи внимательно его слушает, — а что бы ты пожелал?       Лань Ванцзи помолчал, потом обронил:       — Ничего.       — Как? — поразился Вэй Усянь. — Неужели ничего в голову не приходит? Неужели нет ни единого, ни малюсенького желаньица?       Лань Ванцзи ещё помолчал и ответил:       — Уже сбылось.