Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Вэй Усянь встрепенулся, сел и протёр глаза. Кролики, копошащиеся вокруг него, пока он спал, раскинувшись на траве в тенёчке под деревом, горохом брызнули во все стороны. Пока он спал, они не были против его общества, но вот когда он бодрствовал, кролики предпочитали держаться от него подальше. У него были странные представления о том, как нужно обращаться с кроликами. Кроликам нисколько не нравилось, когда их бесцеремонно хватали, тискали, дёргали за хвосты или уши. В кроличьих гусуланьских правилах, если бы такие существовали, непременно было бы правило: «Держись подальше от Старейшины Илина».       В этот раз Вэй Усянь не обратил на кроликов никакого внимания. Он хорошенько потянулся, поглядел на небо, пытаясь определить, сколько он проспал. Небо было затянуто облаками, определить время не удалось. Вэй Усянь воткнул соломинку в землю, поглядел на отбрасываемую ей тень и решил, что проспал несколько часов. Он потянулся ещё раз, вскочил на ноги, похлопав себя по спине и тому, что пониже спины, отряхивая одежду.       — Самое время устроить набег на кухню, — пробормотал он, потрогав живот.       Запасшись кое-какой снедью, Вэй Усянь забрался в Цзинши — через окно, разумеется, — и тут вспомнил, что Лань Ванцзи покинул Облачные Глубины по делам клана. Вэй Усянь похлопал себя по лбу. И как он умудрился об этом забыть?       — Полная свобода действий, — промурлыкал Вэй Усянь, покружившись на месте. — Чем бы мне заняться?       Поразмыслив, он решил наведаться в Цайи — там как раз праздник урожая, можно наесться вдоволь, пробуя еду на лотках торговцев и ничего не покупая. Вэй Усянь прижимистым не был, но если можно получить что-то бесплатно, то почему бы и нет? Он покивал сам себе и принялся прихорашиваться перед зеркалом.       Среди волос что-то блеснуло. Вэй Усянь удивился, провёл рукой по голове и уставился на пальцы, между которыми застряла тонкая серебристая ниточка.       — Это ещё что такое? — с лёгким удивлением спросил Вэй Усянь, разглядывая ниточку, и тут же вскрикнул, чувствуя, как по телу пробежала от пяток до макушки и поставила волосинки дыбом волна страха: — Седой волос!       Он клацнул зубами, накрыл рот ладонью и долго сидел, уставившись на злосчастный белый волосок, крепко зажатый в пальцах.       — Беда! — пробормотал он. — Я начал стареть.       Мысли сразу разбежались в стороны, как вспугнутые кролики. Он никак не должен был начать стареть: бессмертные мастера потому и бессмертные мастера, что, совершенствуясь, достигают определённого состояния духа, позволяющего им останавливать в известном смысле время и оставаться неменяющимися столько, сколько пожелают, хоть тысячу лет. Бессмертные мастера определённо не просыпаются однажды и не обнаруживают в своих волосах невесть откуда взявшуюся седину! Он, как бессмертный мастер на пути самосовершенствования, стареть не должен!.. Стоп! Вэй Усянь тут же взял себя в руки. Паниковать — бессмысленно. Нужно понять, почему это произошло, и решить, как это исправить.       Хорошенько поразмыслив, Вэй Усянь решил, что виновато тело Мо Сюаньюя, в котором он пребывает. Конечно, Вэй Усянь его старательно усовершенствовал все эти годы, но факт оставался фактом: Золотое Ядро Мо Сюаньюя изначально было смехотворно слабо и как он его ни усовершенствуй, как ни развивай, а всё равно Вэй Усянь оставался гораздо слабее, чем был до перерождения. Для остальных он был чудовищно силён, но Вэй Усянь-то знал, как всё обстоит на самом деле: ему лет сто нужно над новым телом трудиться, чтобы достичь уровня, какой был у него на момент совместного обучения в Облачных Глубинах! Благодаря духовным вливаниям, которыми его пичкал время от времени Лань Ванцзи, он неплохо держался, но всё-таки Вэй Усянь был не вполне тем Вэй Усянем, каким был раньше.       — Так, — мрачно пробормотал Вэй Усянь себе под нос, — это тело вздумало начать стареть, несмотря на все мои старания!       Вэй Усянь подумал о Лань Ванцзи. Шестнадцать лет тот искал его по свету, позволяя себе стареть, вернее, мужать, а когда нашёл, то остановил своё время.       Вэй Усянь подумал о бессмертных мастерах, которых встречал в своей жизни. Многим было по несколько сотен лет, и они были стары как мир во всех смыслах: седые бороды, трясущиеся руки… Похоже, бессмертие не означало априори и вечную молодость. Вэй Усянь опять подумал о Лань Ванцзи, представил, как тот, по-прежнему молодой, ведёт под руку дряхлого Вэй Усяня, седого, с трясущимися коленками…       — Тьфу! — рассердился Вэй Усянь и несколько раз хлопнул себя по лицу ладонями. — А ну немедленно выкинь из головы эту чушь, Вэй Усянь!       Он припрятал седой волосок между страницами лежащей на столе книги, чтобы его не унесло сквозняком, и ринулся постигать суть бессмертия в библиотеку.       Лань Цижэнь кисло следил, как Вэй Усянь роется на полках с книгами, то и дело что-то роняя, поднимая, снова роняя…       — Что ты ищешь? — спросил он.       — Ищу способ по-быстрому омолодиться, — отозвался Вэй Усянь.       Лицо Лань Цижэня побагровело. Он решил, что Вэй Усянь над ним издевается, и принялся ругаться. Вэй Усянь и полслова не услышал, настолько был занят поисками. Он нагрузился книгами и помчался обратно в Цзинши, чтобы заняться исследованиями.       Бессмертие достигалось и сохранялось несколькими способами.       — Пилюли, — прочёл Вэй Усянь. — Если принимать духовные пилюли, то это продлевает жизнь и в конечном итоге помогает достичь бессмертия.       Упомянуто было так же, что это самый простой способ. Вэй Усянь углубился в чтение, но лицо его тут же вытянулось: и ингредиенты, и процесс изготовления были сложны даже для прочтения. О половине упомянутого Вэй Усянь вообще впервые в жизни слышал. Вторая половина хоть и состояла из знакомых названий, но Вэй Усянь ни за что не потащил бы это в рот, даже если бы оно его в небожителя превратило!       — Потроха ночных тварей? — с отвращением воскликнул Вэй Усянь. — Фу! Уж лучше гусуланьский травяной суп на завтрак, обед и ужин каждый день есть!       Гусуланьский травяной суп, к слову, тоже был упомянут в трактате. Им следовало поститься перед тысячедневной медитацией, которая тоже способствовала продлению жизни. Сначала тысячу дней питаться только этим супом, а потом ещё тысячу дней медитировать. Вэй Усянь тихо зарычал. Он бы нисколько не удивился, что этот способ предложен Лань Цижэнем или одним из его предков. Стопроцентного результата этот способ не гарантировал.       — Нет, долго и противно, это мне точно не подходит, — покачал головой Вэй Усянь.       Он сунул нос в раздел о сохранении молодости, и то, что там было написано, ему нисколько не понравилось. Здоровый образ жизни продляет молодость: алкоголь не пить, еду не перчить и не солить… Да кому нужна вечная жизнь, если она будет такой пресной?! Одна строчка, правда, заставила Вэй Усяня широко ухмыльнуться: «Для сохранения мужской молодости нужно регулярно заниматься сексом». Уж чего-чего, а этого-то ему хватает! «Каждый день — значит, каждый день». Теперь, если Лань Цижэнь начнёт вопить, что они с Лань Ванцзи нарушают правила, можно будет сунуть ему под нос этот трактат: не бесстыдничают, а продляют молодость согласно философскому учению древних мастеров! И ещё одна понравилась: «Смех продлевает жизнь».       — Какая полезная эта бесполезная книжка, — пробормотал Вэй Усянь. — В ней едва ли не на каждую придирку старого Ланя отговорка найдётся!       Вэй Усянь развеселился, настроение у него значительно улучшилось. Ненадолго, правда. Он тут же вспомнил, что так и не нашёл ничего полезного для решения своей проблемы, и на лицо его снова набежала тень. Сначала седина, потом морщины…       — Не хочу я стареть! — воскликнул Вэй Усянь, его передёрнуло.       — Вэй Ин? — удивлённо проронил Лань Ванцзи, замерший на пороге.       Вэй Усянь обернулся, глаза его подозрительно блестели.       — Что-то случилось? — встревожился Лань Ванцзи, быстро подходя и беря его за плечи.       Вэй Усянь ткнулся лицом ему в плечо и ничего не ответил. Лань Ванцзи почувствовал, что у него возмущена Ци.       — Вэй Ин… Вэй Ин?       — Лань Чжань, — убитым голосом отозвался Вэй Усянь, — я начал стареть.       Глаза Лань Ванцзи на секунду широко раскрылись.       — Я начал стареть, Лань Чжань, — повторил Вэй Усянь ещё жалобнее. — Я теперь буду стареть, стареть…       — Глупости! — прервал его Лань Ванцзи. — Бессмертные мастера не стареют.       — Я не бессмертный мастер, — горько возразил Вэй Усянь. — Какой из меня бессмертный мастер, если у меня седина появилась?       — Седина? — потрясённо переспросил Лань Ванцзи.       Вэй Усянь вытряхнул из книги седой волосок и продемонстрировал его Лань Ванцзи.       — Вот, — сказал он с горечью, — полюбуйся. Первые седины! А что дальше? Морщины? Недержание?       Лань Ванцзи скептически выгнул бровь, разглядывая седой волосок. Лицо его ничего не выражало.       — Что же тебе, совсем-совсем меня не жалко? — обиделся Вэй Усянь, который ждал хоть какого-нибудь сочувствия. — Я ему говорю, что в любой момент одряхлею, а он…       — Вэй Ин, опять ты бездельничал в Кроличьем лесу? — спросил Лань Ванцзи и… улыбнулся.       Вэй Усянь обиделся ещё больше:       — Я ему говорю, что стареть начал, а он улыбается! При чём тут Кроличий лес?!       — А вот при этом, — сказал Лань Ванцзи, что-то собирая с одежды Вэй Усяня и складывая в ладонь. Когда он раскрыл её, на ладони лежало несколько серебристых волосков, точно таких же, как и тот, что вытащил из волос Вэй Усянь.       — Я не только седеть начал, у меня ещё и волосы осыпаются?! — ужаснулся Вэй Усянь.       — Вэй Ин, — терпеливо сказал Лань Ванцзи, — это не твои седые волосы, это кроличья шерсть.       Вэй Усянь уставился на ладонь Лань Ванцзи, ничего не говоря.       — Вэй Ин? Вэй Ин?       — Лань Чжань, я не бессмертный мастер, — со вздохом сказал Вэй Усянь.       Лань Ванцзи беспокойно шевельнулся. Нужно найти убедительные аргументы, чтобы Вэй Усянь поверил. Это совершенно точно кроличья шерсть. Седые волосы жёсткие, как сухая трава, а кроличья шерстка — мягкая, почти шёлковая.       — Я не бессмертный мастер, — повторил Вэй Усянь, кривя лицо, — я бессмертный болван.       — Вэй Ин…       Лицо Вэй Усяня просветлело, он смахнул кроличьи шерстинки с ладони Лань Ванцзи и воскликнул:       — Старость отменяется!       Лань Ванцзи невольно улыбнулся. Вэй Усянь тут же стал серьёзным и спросил:       — Лань Чжань, а что бы ты стал делать, если бы я действительно начал стареть?       Лань Ванцзи недовольно поджал губы, но ответил:       — Нашёл бы способ остановить старение.       — А если бы не нашёл?       — Нашёл бы.       — А если бы нет?       — Тогда стал бы стареть вместе с тобой, — помолчав, ответил Лань Ванцзи.       Глаза Вэй Усяня широко раскрылись.       — И… — теряя голос, спросил он.       — Старели бы до тех пор, пока я не нашёл способ остановить старение.       Вэй Усянь закатил глаза: Лань Ванцзи временами был страшно упрям! «Чёрт, как же мне это в нём нравится!» — с трепетом подумал Вэй Усянь. Лицо его тут же стало хитрым, он парировал:       — Долго бы искать не пришлось.       — Почему? — после паузы спросил Лань Ванцзи.       — В этом трактате уже всё есть, — пояснил Вэй Усянь, пихнув Лань Ванцзи в руки книгу.       Лань Ванцзи принялся неспешно листать книгу. Вэй Усянь внимательно следил за его лицом, дожидаясь момента, когда Лань Ванцзи наткнётся на усердно практикуемый ими способ сохранения молодости. «Ага, прочёл», — понял Вэй Усянь, заметив, как краснеют мочки ушей мужчины.       — Оказывается, мы всё это время усердно добивались бессмертия, а, Лань Чжань? — хохотнул Вэй Усянь.       — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи, по его лицу опять скользнула тень улыбки.       — Что? — насторожился Вэй Усянь. Когда Лань Ванцзи так улыбался — одной стороной рта, — это было чревато… хм, Лань Ванцзи определённо подумал о чём-то этаком!       — С этого дня, — менторским тоном произнёс Лань Ванцзи, — удвоим усердия.       — Удвоим? — всполошился Вэй Усянь.       — Мгм… нет, утроим, — исправился Лань Ванцзи с самым серьёзным видом.       Вэй Усянь, которому и нынешнего «усердия» хватало с лихвой — бедная бессмертная хризантема! — заметил в глазах Лань Ванцзи характерный блеск, значение которого он очень даже хорошо знал, и попытался сбежать. Увы и ах, все его побеги из Цзинши заканчивались одинаково: дальше нефритового жезла Лань Ванцзи сбежать Вэй Усяню никогда не удавалось!