На стильном Форде Мустанге первого поколения Гарри и Ли поехали выполнять поручение Эдди.
— Не люблю слежки, — сказал коренастый крепыш Гарри, доставая пачку «Хиллбилли Табакко» из кармана своей неизменной кожаной куртки и наслаждаясь поездкой на «служебном пони-каре». — Я не коп, в конце-концов.
— Э-э, ну, типа… Надо, раз Эдди поручил. Какой там план у нас?
— Да план стандартный: следим с утра до вечера, потом допрашиваем соседей, представившись копами. Если он не живёт там, то ломаем его квартиру и попытаемся узнать, где он сейчас.
Проезжая небольшой сквер, единственное «зелёное» место на весь Хобокен, бандиты увидели демонстрацию длинноволосых молодых людей, одетых в мешковатые цветастые рубашки, потёртые джинсы. Украшениям им служили разные бусы, ленточки, цепочки и амулеты. Парочка хиппи в один момент достала звёздно-полосатый и демонстративно подожгла его. Другие бунтари держали плакаты с громкими лозунгами: «Занимайтесь любовью, а не войной!», «Руки прочь от Вьетнама!», «Выключите Свинью!»*. Почти на каждом плакате протестующих Гарри заметил один символ, похожий на «птичью лапку». Им оказался «пасифик».
Уже когда Гарри и Ли отъехали от сквера, они заметили в зеркале заднего вида, что в сторону хиппи устремился плотный строй полицейских в синей униформе. Через пару секунд началась даже не схватка, а настоящие избиение младенцев. Прикладами дробовиков и дубинками стражи порядка мгновенно сбивали протестующих с ног. Те падали в траву чуть ли не после первого удара.
— Ёбнутые протестующие, — выругался Гарри, выкинув окурок в окно. — Мы ради них во Второй мировой дерьмо месили, а они наш флаг жгут, твари! Лучше бы записались в армию, чтоб воевать с краснопузыми уродами.
— Хех, ага, Гарри, — сказал сидящий за рулём Ли, названный родителями-реднеками в честь генерала КША, после чего решил включить радио.
— Казалось, Ричард Никсон победил в выборах всего лишь немногим больше недели назад, а протесты против политики республиканцев только усилились! Что же тогда будет в январе следующего года, когда пройдёт официальная инаугурация президента? Да поможет нам Бог спастись от этих вездесущих хиппи, которые вечно недовольны! — говорил диктор приятным баритоном.
— А что насчёт вьетнамской кампании, Сэмми? — вопрошал женский голос, принадлежащий его помощнице-ведущей.
— Ох, Аманда, об этом больно говорить… Защищая нас от красной угрозы, каждый день гибнут наши парни. И сколько ужасов там творится! Стоит только вспомнить печально-известную «резню в Хюэ», которую совершили звери из Северного Вьетнама. И хиппи хотят, чтобы мы перестали против них бороться? А что, если войска Северного Вьетнама, коммунистического Китая и Советского Союза вторгнутся США и устроят резню, скажем, в Калифорнии, или у нас во Флэт-хиллз? Пусть протестующие задумаются о том, за что они борются! У меня всё. С вами были Сэмьюэль Уилсон и очаровательная Аманда Да-Сильва! Услышимся на волне «Разговорное Радио Либертада»!
— Ли, ты за кого голосовал? — сказал Гарри, доставая бинокль.
— За Джорджа Уоллеса, типа, — останавливаясь у нужного дома, и усмехнувшись промямлил Ли.
— Я думал, ты как и я, за Никсона.
— Ну, чёрт возьми, ебать… Ну, понимаешь, он из Алабамы.
— И что?
— Так у меня прадед из Алабамы. Воевал за ебаные КША, даже в битве у Геттисберга отметился, ебать.
— Ясно, — раздражённо выдохнул Гарри, разглядывая подъезд обычного десятиэтажного многоквартирного дома для семей среднего достатка, каких в Хобоконе было полно.
— Слушай, Ли, — снова обратился к напарнику коренастый крепыш, увидев как мимо прошёл длинноволосый парень в потёртых джинсах и с голым торсом. — Что думаешь про этих обрыганов, хиппи?
— Чем-то похожи на битников времён нашей молодости, — пожал плечами долговязый мужик, чья родословная уходила в Алабаму. — Протестуют, страдают хернёй, курят траву, жрут ЛСД. Будь я у власти, задавил бы уёбков.
— Молодёжь совсем не та пошла. Как раньше было? — всё так же, не отрываясь от слежки, говорил Гарри. — Патриотичны, горды, величавы, стремились либо к знаниям, либо к защите отечества от нацистов и узкоглазых. Сейчас же… Уроды какие-то.
— Ну не скажи, друже, — усмехнулся Ли, — Раньше были раздолбаи-гризеры. Мазали волосы бриолином, катались на байках, слушали рок-н-ролл и рокабилли. Долбанные бунтари, чтоб их.
— Ну, зато движение гризеров было не таким массовым, как долбанные хиппи.
— Страна сама создала этих хиппи. Как своими действиями, типа, так и бездействием.
— С чего ты так думашь? Как это страна сама создала хиппи?
— Ну, ебать, смотри, — Ли стал загибать пальцы. — Во вьетнамскую «эпопею» влезли — это раз. Сегрегацию всё никак не отменят — это два, многие хиппи против расизма. Продвигают пуританские идеи, которые не нравятся молодёжи — это три. Эти три, как это зовётся? — Ли задумался. — Фактора, во! Так вот, эти три фактора и создали хиппи как движение. В войнах было точно так же. Неспроста же на территории некоторых стран, по типу каких-нибудь Греции или Югославии, партизан во Вторую Мировую было как грязи. Хиппи они как партизаны, но более мирные.
— Ну хрен знает. Это не отменяет того факта, что хиппи — ебучие наркоманы-обрыганы, которые ненавидят Америку.
— Наверное… — задумался Ли. — Если верить новостям, то Никсон обогнал демократов на пару ебаных процентов, чтоб его. — посмотрев по сторонам, и уныло проморгавшись, он спросил. — Может, музло врубим?
— Давай… — безразлично бросил Гарри.
На первой же попавшейся волне играла гремевшая на весь мир «ливерпульская четвёрка» с песней «Всё что тебе нужно — любовь».
— Сука, повсюду крутят эти хипповские песни, — досадно прокряхтел Гарри. — Переключи на волну «Тихий бриз», там джаз и блюз играют. Пусть жанры и ниггерские, но… Душевнее они, что ли.
После этого в салоне заиграла группа «Чернильные Пятна» с композицией «Я не хочу сжечь мир»*.
Следили они за квартирой почти весь день, до девяти вечера, а этот коп всё не появлялся. За это время на радио успело смениться несколько десятков композиций, представленных как блюзом и джазом прошлых лет, так и современными песнями Луи Армстронга.
В дом заходили самые разные люди. И старые и молодые, мужчины, женщины и дети, но только не тот самый коп, по чью душу приехали Ли и Гарри. То же касалось и жителей, выходивших из дома на улицу.
— Ну, Гарри, ёпт, пойдём внутрь? Я думаю, все жители вернулись домой. — Ли потирал ладони.
— Пойдём, но говорю я, ты варежку не разевай.
— Лады… — расстроено протянул Ли.
Начать опрос решили с соседей по лестничной клетке.
Пройдя по замшелому подъезду, где не убирались как минимум неделю, двое «работников» местной мафии позвонили в квартиру, нажав на нужную кнопку.
Дверь слегка приоткрылась, но держалась на цепочке.
Открыла мужчинам бабуся лет семидесяти отроду. Низенькая, опиравшаяся на трость, с кудрявыми седыми волосами, в домашнем платье в красный по белому горошек.
— Здравствуйте, мэм, — максимально вежливо, подключив всё своё обаяние сказал Гарри, достав поддельное удостоверение полицейского-детектива. — Детективы Диксон и Джеймесон. Нас интересует вся известная вам информация про Джозефа Кэррингтона, нашего бывшего коллегу…
— Ох, здравствуйте мальчики. Я общалась с Джозефом и его женой долгое время, пока они тут жили. Они мне иногда помогали, после того, как мой родной Арни покинул наш мир. Милейшие люди. Добрые, отзывчивые. Но вот буквально пару недель назад Кэрри, его жена, бросила его, а он сам куда-то переехал.
— Куда переехал, мэм? — бандит, игравший роль копа, достал из внутреннего кармана кожанки блокнот и карандаш.
— Ох, не знаю, мальчики. Не знаю… Просто однажды он собрал все свои вещи, и уехал.
— В любом случае, благодарю вас, мэм.
— А что он натворил-то? — удивлённо подняла бровь старушка.
— Тайна следствия, мэм.
Оставив старушку в покое, ребята пошли к квартире Джо. Ли достал отмычки, оглядел монументальную металлическую дверь с декоративными фигурными узорами, после чего стал ломать замок.
— Модель замка — новейшая, — кряхтел Ли. — Так, провернём вправо, и…
Отмычка сломалась. Но Ли не был бы собой, если бы не взял полноценный набор.
Со второго раза дверь поддалась, и двум бандитам предстала полупустая квартира. Кровать без покрывала и одеяла, пустой шкаф, ни телевизора, ни радио, пустой холодильник…
Они побродили по квартире несколько минут и заметили фото усатого брюнета, обнимающего привлекательную женщину с причёской-каре. Фото было по пояс, на мужчине хорошо сидели что тренчкот, что шляпа, придававшие ему сходство с нуарными героями безвозвратно ушедшей эпохи.
— Тренчкот и шляпа, Ли…
— Тренчкот и шляпа, ёпт, — повторил Ли, — Скорее всего, наш клиент. Не думаешь?
— Наверное.
Теперь у гангстеров появилась очевидная зацепка.
***
Кеннет Грэй был разгильдяем. Многие знали его как алкоголика, хулигана и очень недалёкого человека, даже по меркам такой организации, как «Белая Мафия Хобокена». Костяк её боевиков состоял из «белого мусора».
И не удивительно, что спустя несколько дней после налёта неких вооружённых головорезов, которых в газетах и на радио называли не иначе, как «Хобокенские Линчеватели» и «Хобокенские Герои», этот недалёкий бандит проболтался, что его пытали некие изверги, и демонстрировал ожог, напоминавший коровье клеймо.
Спустя некоторое время после слежки за домом Кэррингтона «Лысый» Эдди послал своих самых доверенных «оперативников» найти и допросить крысу, из-за которой полегло более двух десятков высокопоставленных «лейтенантов», из-за чего началась неразбериха.
Грэй, как всегда, пьянствовал в хобокенском баре «У Смитти».
Когда он увидел двух «элитных головорезов», Гарри и Ли, у него сердце ушло в пятки.
«Чёрт-чёрт-чёрт! Они узнали, что я слил инфу, они меня, блять, убьют!» — в страхе подумал бандит.
Бар пусть и был дешёвой «дырой» с самим хреновым бухлом, пусть тут и затёрли паркет, сильно поцарапали стойку, а «джук-бокс» сломался пару лет назад, но это место было крайне популярно у бедных работяг с заводов, докеров и вот таких вот бандитов, как Кеннет.
— М-мужики, чего вам надо? — поначалу невинно улыбнулся проболтавшийся бандит, но когда Гарри и Ли подошли ближе, то тот внезапно достал из-под полы рубашки небольшой курносый револьвер, наставив на них. — Я не хотел!
Его голос дрожал, будто он едва не плачет, а револьвер гулял из стороны в сторону, потому что бандит выпил полбутылки виски.
— Понимаете, я не хотел! — повторил Кеннет, махнув револьвером в сторону. — Они меня пытали!
— Ребята, с пушками идите разбираться на улицу, мне тут пальбы не хватало. У нас тут не «дикий запад», — устало сказал усатый, как морж, сорокалетний лысый мужик в фартуке. Его звали Смит Джеймесон-младший.
— Ты это, Кенни, чтоб тебя, не парься, всё будет нормально, ёпт, — как бы по-дружески Ли приобнял предателя, но потом ловким движением выхватил у него из рук револьвер, — Так-то лучше. Бармен, нам содовой…
Смитти достал из холодильника две бутылки «Спаркл-колы», местного бренда безалкогольных напитков.
У Кенни расширились зрачки, а сам он дрожал, как осиновый лист.
— Не боись, у тебя есть шанс искупить вину перед организацией, — прохрипел молчавший до того момента Гарри, доставая сигареты и протягивая одну Кеннету.
Тот дрожащими руками взял сигарету, прикурил огоньком, что предоставил ему Ли, и начал курить, нервно переводя взгляд с одного боевика на другого.
— Пойдём за вон тот дальний столик в углу, нам не нужны лишние глаза и уши, — показал в самое отдалённое место бара Гарри.
Дойдя туда и усевшись, Ли вскрыл колу и сделал пару глотков.
— Короче, дела такие, Кенни, — коренастый закурил. — Мы знаем, что из-за тебя погибло много наших ребят. Но! Если ты нам поможешь, мы тебя не просто простим, но даже поднимем по должности до лейтенанта. Сейчас ты жалкий солдат, а там у тебя будет какая-никакая власть, несколько людей в подчинении, будешь свою долю с улицы собирать. Нам нужны командиры, сам понимаешь.
Кенни воспрял духом.
— Э-э, что делать? — раздавив окурок в пепельнице, он сложил руки замком на столе, нервно перебирая пальцами.
— Короче, тема такая, ёпт, — включился Ли. — Если тебя эти «герои» поймают опять, то скажи, что в Стилхарт, на складе на пересечении Босс-стрит и Джонас-авеню, в ближайшие пару недель пройдёт крупная сделка. Типа крупная партия героина и там охуенные условия, чтоб всё сорвать. Мол, там будут лишь шесть или максимум семь-восемь шестёрок на побегушках, да пара лейтенантов. Да и не только линчевателям это скажи. Пусти в целом слух про эту сделку. Тогда линчеватели точно поверят. Понял?
— Ну, чёрт возьми… Ладно. Они говорили, что свяжутся со мной через пару недель после той, э-э-э, операции.
— Отлично, ёпт! — сказал Ли, допивая «Спаркл-колу».
***
Бандиты, как оказалось, не согласились терпеть то, что кучка каких-то идеалистов уничтожала их бизнес, убивала их людей, включая даже важных шишек. Они в первую очередь считали себя бизнесменами, а деловые люди всегда предпринимали контрмеры против наглых конкурентов.
Так что теперь дело осталось за малым: поймать наглых линчевателей на удочку, а после уничтожить…
