Vigilantes '68

Лицо Анны-Луизы не предвещало ничего хорошего. Её руки были по локоть заляпаны в крови. Посмотрев в глаза каждого из линчевателей, она отрицательно помотала головой и сняла медицинскую маску. По щекам её текли слёзы, на лице застыло выражение полного отчаяния. — Слишком большая потеря крови, две пули буквально разорвали всё лёгкое в кашу! Из лёгочных артерий текло столько крови! И я… я не смогла её остановить! Видит Бог, я делала всё, что было в моих силах! С такими ранениями с трудом бы справились даже в городской больнице! Но там хотя бы есть оборудование для этого! А у нас ничего толком нет! Одна кустарщина! — голос Анны-Луизы пронизывала ужасающая боль. В бессилии она села на стул, опустив голову и закрыв её руками. Услышав её, мужчины ещё сильнее приуныли. Их лица со стороны напоминали грустные каменные маски, а Томас… он и вовсе закрыл лицо руками. Всех их словно парализовало. Так они и сидели дальше, раздавленные, уставшие и будто онемевшие. В помещении воцарилась бы гробовая тишина, если бы не болезненные всхлипы Анны-Луизы. Первым из ступора вышел Джо, который раздавил окурок в импровизированной пепельнице из жестяной консервной банки. — Надо его хоть похоронить по-человечески, — с тяжестью в голосе прохрипел бывший коп. Каждое слово давалось ему с большим трудом. — Обращаться к гробовщикам опасно. У них нас могут поджидать, — хладнокровно ответил ветеран. — Нужно купить рулон плотной толстой ткани, брезента, например, завернуть тело и закопать. — Но это будет похоже на похороны безымянного бродяги! Вы хоть понимаете, что мы закопаем нашего друга, как какого-то пропитого бомжа! — наконец пришёл в себя Томми, сгорая от возмущения. Его лицо покраснело, как и глаза, а руки тряслись. — И что ты тогда предлагаешь? — с невозмутимым выражением лица и льдом в голосе, что звучал так, будто он принадлежал вовсе не человеку, а бездушному роботу, спросил Билл. — У меня есть друг, работающий в крематории. Так что… Боже ж ты мой, что я предлагаю?! Одуреть можно! Но я не могу придумать ничего другого. Вообще ничего. — Пусть будет кремация. Это хоть и не по-христиански, но всё же лучше уж так, чем закапывать его, завернув в брезент, в безымянной могиле, — с тяжёлым вздохом согласился Джозеф. Был человек и нет его, даже трупа не останется. Они за это ответят. Я клянусь. *** Чтобы почтить память погибшего товарища, бывший сыщик купил бутылку «Джонни Уокера», которую они раскупорили в крематории. Тело Криса медленно «заезжало» на ленте в жерло печи, а Джо, Билл и Томми с Луизой сидели на одной из скамеек в зале. С грустью и отпечатком вселенской тоски на глазах они разлили по бумажным стаканчикам виски и после минуты молчания выпили, встав в один ряд у скамейки. Конечно, пришлось помимо стандартной суммы за кремацию и урну доплатить сверху, чтобы немолодой работник крематория не задавал лишних вопросов, но других вариантов не нашлось. Постояв молча, сняв шляпы и в почтительном жесте склонив головы, вигиланты ждали, когда им принесут урну с прахом. За целый час ожидания они не проронили ни слова. Всем было крайне паршиво на душе, особенно Томасу, который эмоционально привязался к своим товарищам. Забрав урну, все, включая Луизу, сели в Импалу вышедшего в тираж гонщика и поехали в сторону сельского округа Флэт-Хиллз, чтобы развеять прах на берегу реки Спаркл, которая дала название трём районам Лас-Либертада, явяляясь местной достопримечательностью и природным украшением города. Стоял промозглый ноябрьский вечер, Том включил в автомобиле печку, чтобы было не так холодно. Джозеф закурил. Выпуская горький дым, он с грустью смотрел в окно. По крыше автомобиля стучали капли дождя. На выезде из города вигиланты застряли в пробке. Пока вся улица стояла, они решили обсудить, что делать дальше. — Господа. Может… Всё? — подал мысль Томми. — Расходимся? Ну, после смерти Криса нам придётся сложнее. Чем нас меньше — тем мы слабее, и потому нам труднее. Билл молча посмотрел на Лэнгфорда, после чего отвернулся и стал смотреть на промозглые улицы и гудевшие машины. — Вы как хотите, но я не остановлюсь. Если надо, то буду бороться в одиночку, как Одинокий Рейнджер. Как рана в боку заживёт, то тут же вернусь к решительным действиям, — чётко сказал, как отрезал, Джозеф. — Я дал клятву отомстить за Криса. Он спас мне жизнь. Я перед ним в долгу. — Я думаю, пасовать перед трудностями — не по-мужски, — согласился Билл, — Во Вьетнаме и не такое случалось. И что? Я выжил, отслужив честно до конца. Надо продолжать борьбу. Мы их избивали, а теперь они избили нас. Но война ещё не окончена. — Я согласна с вами, кабальерос. Вы умелые ребята, и кто-то должен стать символом борьбы с преступностью, — сказала Анна-Луиза, напоминавшая безжизненную мумию. — Жертва Криса должна быть не напрасной. Он помог вынести Джозефа из-под обстрела. Вы должны уничтожить этого мерзкого спрута, Белую Мафию. — Втроём, против влиятельной организации, у которых под ружьём десятки головорезов и отборных садистов с современными пушками? — выразил сомнение Томас, обгоняя медленно волочащуюся колымыгу, выпущенную в прошлое десятилетие, и наконец выезжая за черту города. — Билл, ты говорил, что те стрелки воевали, да? Ты у нас один, а у них целая дюжина парней вроде тебя. Ты крут, но их больше. — Но ведь партизаны и подпольщики во Вторую Мировую как-то боролись с превосходящими силами противника? Мы ведь тоже, по своей сути, подпольщики, маленькая ячейка сопротивления преступникам. Да и противник у нас не настолько влиятельный. Белая мафия не так сильна, как Гитлер и свора его дружков. Так, мелкая шайка быдланов. — Ну, так что делаем далее, дамы и господа? — сворачивая на просёлочную дорогу, спросил Лэнгфорд. — Заселяемся в разные мотели по всему городу, потому что искать будут, понятное дело, целую группу. Я заселюсь у вокзала, там меньше всего вероятность быть замеченным. Денег, конечно, у нас осталось мало, но пожить недельку в мотеле хватит. Как только я выздоровею — снова собираемся, — решил Джо. — Там же, на старой базе? — Билл закурил «Лаки Страйк». — Мне кажется, что они станут серьёзно рыскать, чтоб найти наше убежище, — бывший детектив почесал бок, который постоянно зудел и ныл, — Надо организовать новое убежище. Можно даже не в самом Лас-Либертаде, а в одном из окружных городков, например, в Гриффитсе. От него до окружного центра миль десять. Или в Морнинг-Хилл. Но проблема будет в том, что пустых домов там мало. Разве что заброшенная после пожара качалка в первом городке или же брошенный ресторанчик во втором. Я думаю, качалка будет надёжнее. В конце-концов, она находится в прочном бетонном здании. Но нужно будет перенести туда всё оборудование из старого убежища. Остановившись у берега реки Спаркл, три вигиланта и Анна-Луиза вышли из машины. Урну с прахом держал Джозеф, решивший произнести прощальную речь. — Я знал Криса не так долго, как его родные. Я был с ним знаком меньше месяца, и за этот месяц он проявил себя как настоящий воин, борец с преступностью, который ввязался во всё это из-за гибели брата. Я считаю, что желание отомстить бандитам за родственника — благородная цель. Он проявил себя как настоящий герой, который бросился под пули чтобы… вытащить меня. Я этого не забуду. Я буду всегда помнить тебя, Крис. Знай, что мы отомстим. Не только за тебя, но и за твоего брата, и за сотни погубленных жизней! — произнося эти слова Джозеф, суровый мужчина, с трудом сдерживался, чтобы не пустить слезу и зарыдать. Джозеф уже испытывал похожее чувство, когда после года службы патрульным он потерял напарника. Вроде бы рядовое ограбление магазина выпивки в Аптауне, два преступника с обрезами. Казалось бы, что может пойти не так? Райли Джерико, более старший и опытный из полицейских, хотел арестовать их, не прибегая к стрельбе, но бандит просто выпустил в их с Джо сторону дуплет. «Я тогда легко отделался, всего пара дробинок полоснули по виску. Но Райли… Ему разворотило весь живот. Как Крису лёгкое, — вспоминал напарника Джо. — Треклятые гангстеры Белой Мафии! Откуда у них современные штурмовые винтовки? Неужели у них есть контакт со снабженцами в армии или морской пехоте?» Дождавшись, когда ветер будет дуть не в их сторону, а куда-то на юг, Джозеф открыл урну с прахом. Перед тем, как Джо развеял прах, слово решил вставить Томми: — Крисси, дружище! Спи спокойным сном. Покойся с миром, — голос Лэнгфорда пронизывала такая боль, что складывалось впечатление, будто умер кто-то из его близких и очень дорогих сердцу родственников. — Надеюсь, ты не будешь зол из-за того, что мы с тобой так поступили, и мы провожаем тебя в последний путь именно здесь. У нас не оставалось другого выбора. Здесь не так уж и плохо и даже получше, чем на кладбище, где лежат мёртвые и скорбят живые. Здесь повеселее будет, да и покрасивее тоже. Будешь созерцать здесь жизнь, а не смерть, как на кладбище. Меня понесло и, может быть, я брежу, но я пытаюсь хоть как-то разрядить обстановку, подбодрить и тебя, и себя заодно. Проводить тёплым словцом. Я надеюсь, там, на небесах, тебе будет раз в сто лучше, чем было здесь. Анна-Луиза вовсе начала читать молитву на испанском. Никто из линчевателей не понял ни слова. — Пусть нас стало меньше, — поделился мыслью Билл, — но не будем отчаиваться. Они заплатят за это. Когда все выговорились, Джо развеял прах над рекой Спаркл. Завихрения ветра подняли вверх песчинки. На секунду Джозефу, Биллу, Томасу и Анне Луизе показалось, что из урны вылетел вовсе не прах, а вырвался дух, что вознёсся на небеса. *** — Вы! — у Лысого Эдди дёргалась бровь, из-за чего он выглядел обезумевшим, — Как вы, обезьяны, дали им удрать?! Уёбки! За что я вам плачу, мать вашу? Тоже мне, крутые парни! Помимо самого босса, в его кабинете присутствовало ещё трое: Гарри, Ли и негласный лидер ветеранов по имени Джерри, самый опытный и матёрый, а потому и самый смертоносный из них. — Плюсы в ситуации тоже есть, босс, — сказал Гарри, выпустив изо рта сизый табачный дым. — Теперь мы знаем, сколько их. Два урода серьёзно ранены. Тем более, наши рубаки, которые гнались за ними, сказали, что потеряли их след где-то в Миддл-Хобокене. Парни кое-как выжили, а вот тачке хана. По сути, эти уроды у нас торчали всё время прямо под боком. Хитрые жуки. — Скорее тараканы, ебать. Потому что ещё и живучие. Хотя хер знает, выживут ли те двое. Их подстрелили из автомата, — дополнил Ли. — Так, нужно сделать вот что, — вмешался Джерри, — надо установить слежку за тем копом-архивариусом, вдруг он нас выведет на вожака наших линчевателей. Также нужно порыться во всех заброшках Миддл-Хобокена. У меня есть один знакомый, который в этих заброшках разбирается так, будто родился в одной из них. Излазил их в бытность вдоль и поперёк. Да и вообще, искать — это по его части. — Так. Допустим, мы найдём их убежище, но что дальше? Опять постреляем в них и отпустим? — сыронизировал Эдди. — Придумаем… — задумчиво произнёс Гарри. *** За архивариусом по имени Гарри, тёзкой бандита, было установлено, как бы выразились полицейские, «круглосуточное наблюдение». За полицейским следили, само собой, не Гарри и Ли, а мелкие сошки, которые регулярно отчитывались по таксофону обо всём, что они делали. Ничего подозрительного в поведении работника архива бандиты не заметили. В семь утра Гарри ехал в полицейский участок, в восемь вечера возвращался домой. Часто заезжал в закусочную «Эл и Джей Бистро», крышуемую Белой Мафией, как и десятки других заведений, раскинувшихся по всему Хобокену. Но куда эффективнее сработал некий Мистер Эш, таинственный «урбанистический следопыт по каменным джунглям». Не прошло и пары дней, как этот человек с репутацией городской легенды заявился в кабинет Эдди. Эш всегда непременно был одет в кожаный плащ-пыльник поверх серой водолазки, шляпу-котелок и маленькие круглые солнцезащитные очки, какие любили носить битники в недавнем прошлом. Зайдя в кабинет, он первым делом засыпал в курительную трубку крепкий табак, прикурил серебряной зажигалкой «Зиппо», после чего уселся на гостевое кресло, вальяжно закинув ноги на кофейный столик, что стоял перед ним. Эдди раньше не имел дел с этим «следопытом», но его стиль одежды и манеры поражали босса. Да и слухи про него ходили разные. Одни считали его отставной полицейской ищейкой, другие — вылетевшим со службы федералом. Третьи говорили, что он работал частным детективом, а четвёртые считали его вообще шпионом, ушедшим на вольные хлеба. Домыслы, байки, правда и откровенный вымысел создали вокруг него ореол загадочности. Кем был мистер Эш в прошлом, знал только он сам. — Как же безвкусно обставлен ваш кабинет. Слишком пафосно и отвратно. Неужели вам тут приятно находиться? Такое чувство, будто ваш дизайнер не выходит из запоя. Прямо испанский стыд… — Ближе к делу. Ты что-то обнаружил? — спросил Эдди, чуть ли не взрываясь от ярости. Какой-то проходимец смел говорить с ним в таком дерзком тоне, будто перед ним восседал не лидер могущественной группировки, а студент-дизайнер. — А как вы неаккуратно спрятали сейф! Опытный вор давно бы вас ограбил. А из чего ковёр? Из дохлого шакала? Без-вку-сность! — по слогам произнёс этот чудак, после чего достал некую визитку и бросил на рабочий стол Эдди. — Этот дизайнер обставил мои апартаменты по высшему слову техники и стиля. И ваши обставит со вкусом и делом. Но не за спасибо. У Эдди начинало кончаться терпение. Он достал позолоченный и инкрустированный бриллиантами Кольт 1911 из ящика стола и демонстративно положил на стол. — Убери эту цацку, мне больно видеть настолько испоганенное оружие. Из него ведь только застрелиться можно. Ну а насчёт дела есть сдвиг. Я нашёл один склад в трущобах, заглянул туда, а он прям так уютно обставлен! Там даже завалялся небольшой полупустой коробок патронов. Прямо полноценный лагерь, я тебе скажу. И что примечательно — нашёл я там и операционную с недавно-запёкшейся кровью. Думаю, это то самое место, которое вы ищете. Вот вам адресок, — затем Эш кинул на стол гангстеру ламинированный картонный кусок, — Я, пожалуй, пойду, мне тут некомфортно. Но работать с вами всё же приятно. Деньгами вы не обижаете. Если я вам понадоблюсь, дайте мне знать. Только говорить будем где-нибудь в другом месте, так на будущее я скажу. Эш ушёл, а у босса Белой Мафии созрел план. *** Пока Джозеф отдыхал и восстанавливался в одном из мотелей, Билл решил заглянуть в старое убежище. «Нужно провести ревизию, посмотреть сколько осталось денег, патронов, еды. Пусть я и не квартирмейстер, но кто-то же должен подсчитывать что да как?» — думал он по дороге. На дворе стояла середина ноября, и под свою старую куртку М65 он надел ещё и свитер, на голову накинул капюшон. Народу на улице встречалось не особо много, особенно с учётом того, что был уже вечер, столь мрачный и пугающий, что простому обывателю ни за что бы не захотелось выйти на улицу. Но не только из-за погоды. Люди на улице тоже вызывали желание быстрее убежать домой, подальше от этой грязи большого города. В подворотнях курили травку подростки, кто-то покупал у уличных дилеров что-то «потяжелее» марихуаны. Тут и там по углам улиц стояли «жрицы любви», чьи сутенёры, скорее всего, состояли в рядах Белой Мафии. Худые, измождённые, с пустым взглядом — такие девицы вряд ли брали больше пяти или десяти баксов за час. Иногда встречались и приличные проститутки — без следов наркотиков, с аппетитными формами. Вот они уже могли по-настоящему обчистить кошелёк. «Хотя один хер сутенёр забирает чуть ли не больше половины», — подумал ветеран. Уже приближаясь к переулку, который вёл к их складу, Билл насторожился. Совсем рядом с переулком он увидел вооружённых людей. «Бандиты», — сразу определил Доэрти. Намётанный глаз ветерана заметил у двоих обрезы Винчестера, у остальных — пистолеты разных марок, начиная Кольтами и Браунингами и заканчивая такой старинной оружейной экзотикой, как Маузер C96. Развернувшись и сделав вид, будто он что-то забыл дома или в машине, Билл направился на автобусную остановку. *** Следующим утром Билл, Томми и Джо собрались в гостиничном номере последнего. — Убежище раскрыто, надо переезжать в новое место, как и говорил Джозеф. Качалка в Морнинг-Хилл? — задал вопрос Доэрти — Качалка была в Гриффитс, такой себе городок. Хотя крупные банды там не рулят. Так, мелкая уличная шпана, но Хобокенская Мафия там нас искать не станет, — сказал сыщик, почесав бок. — Рана как? — поинтересовался Том, купивший в ближайшем киоске три кружки американо, чтобы хватило всем. — Ещё два-три дня, и затянется. Чёрт, как же зудит, — пожаловался коп. — Денег у нас почти нет, из оружия только Люгеры, в багажнике у Томми лежит немецкий МP-40, но к нему почти нет патронов, в последнем магазине осталось всего патронов десять. Короче, мы в дерьме. — Да уж, мы точно на мели… Томас, молча слушая Джо и Билла, в очередной раз включил радио на новостной волне и присел на табуретку, что стояла рядом с кроватью. — Уважаемые слушатели, с вами снова Сэмюэль Уилсон и Аманда Да-Силва! Мы продолжаем наш эфир после музыкальной паузы. Обстановка в Лас-Либертаде остаётся крайне напряжённой. С каждым днём улицы нашего города всё больше и больше напоминают поле боя. Как нам стало известно, полиция основательно взялась за поимку неуловимых вигилантов, успевших стать палкой в колесе как для преступников, так и для властей. Аманда, ты ведь слышала про десятки полицейских облав, прокатившихся вчера по всему Лас-Либертаду, словно торнадо? — Слышала, и не только про облавы. У «хобокенских линчевателей» появились многочисленные подражатели по всему городу — от Южного Централа и вплоть до самого Норт-Сайда, где живут мексиканцы. И это не говоря про Аптаун и другие неблагополучные районы. Да даже в Спарклтоне, самом безопасном квартале, группа вооружённых людей вломилась в офис торговой организации «Брофловски и сыновья», которую многие считали штаб-квартирой «Еврейской Мафии». Чтобы пресечь всплеск новых акций самосуда, полиция стала ловить всех и каждого. — А что насчёт негритянских гетто? Весь юг полыхает в огне самого настоящего восстания! Повторяем для тех, кто не слышал утренний выпуск — в Крэблвуде, Локэше, Южном Централе и Грэгсонсе разгорелся бунт. Его масштабы ничем не меньше, чем у бунта в калифорнийском Уоттсе три года назад! Протесты переросли в грабежи и мародёрство, тут и там гремят выстрелы! Сообщается о более двух десятках погибших! Также, судя по всему, съёмочная группа главного либертадского телеканала «Либертад Шесть» попала под обстрел! Ужас! Выражаем соболезнования коллегам-журналистам. Ситуация напоминает самый настоящий прорыв дамбы». *** C того момента начался упадок группы «Хобокенских Героев». Им просто не повезло, но кому в такое время приходилось легко? Даже с крохотным запасом патронов и оружия, не имея никакой поддержки, они настроились биться до конца.