Список желаний

Димка еще раз внимательно прочитал весь список. — Типа, не важно, в каком порядке ты будешь его исполнять? — Он положил конспект рядом с собой и посмотрел на Олежу, который казался менее энергичным и, в противовес, очень радостным с их первой встречи. — Полагаю, что так, — Душнов улыбнулся, соприкасаясь указательными пальцами друг с другом. — Ага, понятно… ни хрена не понятно, как ты это будешь?.. — Дима не успел договорить, как Олежа его перебил: — Ты мне в этом поможешь. — Губу-то закатай. — Побрацкий откинулся на спинку стула, расставляя шире ноги. — То, что ты мне помог на экзамене, конечно, круто, но это ничего не значит, понял. — Ну Димка, ну Шашлык… — жалобно протянул Олежа, соединяя ладони в просительном жесте. — Мне без тебя не справиться, если ты мне не поможешь, я останусь тут навсегда, пока не исчезну. Побрацкий нахмурился и скрестил руки на груди. Всегда, когда он слышал что-то, что его категорически не устраивало, он либо скрещивал руки, либо засовывал их в карманы, как бы давая понять, что хоть он и не хочет во всем этом участвовать, но если поуговаривать или настоять на своем, то он готов передумать. Олежа смотрел на него такими жалостливыми глазами, что долго сопротивляться он попросту не мог. — Черт с тобой, — тихо сказал Дима, отворачиваясь. — О да! — крикнул Олежа, улыбаясь самой счастливой в мире улыбкой. — Но если… Договорить Побрацкий не успел — в дверь постучались. Перекинувшись с Олежей взглядами, попутно вспоминая, что никто, вроде бы, не должен был сегодня прийти, Дима раздраженно встал и открыл дверь. На пороге оказался идеальный в своем великолепии Антон. Дима цыкнул. — Че те? — спросил он, с затаенной в глубине злостью. Антон был старостой их группы, а еще чуть ли не идолом. Казалось, что все люди в университете любят его и очень ценят, а еще прислушиваются. На каждой вечеринке, собрании, да, в общем-то, при любой встрече по поводу и без, рано или поздно кто-то начинал говорить про незаменимого Антошку, который, вы только представьте, взял сегодня маленького котенка с улицы и разместил на своей странице пост-помощь пушистому. «Отдам в добрые руки!». Ну разве он не молодец? Или же Антон приходил до начала всех этих бесполезных обсуждений и все внимание тут же переключалось на него. Дима показательно невзлюбил Антона, а тот, кажется, этого просто не заметил. Так что он бесил его во всех смыслах. — Я пришел узнать, все ли с тобой в поря… — Как видишь жив, — быстро проговорил Дима, хмурясь. Оставаясь с ним один на один, Побрацкий не мог слишком долго на него злиться. Это было очередной монеткой в копилку растущего раздражения. — Ну, ладно. — Антон, смущенный ситуацией и таким поведением Димы, слегка улыбнулся. — Я рад, что ты в порядке. — Не хочешь зайти? — спросил Дима дружелюбно, шире открывая дверь. — Душной, блядь, что ты творишь?! — Ты же обещал помочь мне со списком, — мысленно ответил ему Олежа. В голосе Душного, который прозвучал в его голове, отчетливо слышалось веселье и… некая доля злорадства. Он явно не собирался так просто пустить на самотек тот инцидент с мухой. А то, что Дима по случайности кинул конспект прямо в открытое окно, что было, повторимся, случайностью, и вовсе забывать не собирался. — Конечно. — Антон, чуть-чуть расслабившись, перешагнул порог, оказываясь в комнате. А Олежа, чтоб его черти в сраку драли, в теле Димы, добродушно улыбаясь, закрыл дверь. — Я слышал, — начал Душной, соединяя указательные пальцы вместе, — что ты искал дом для… Дима как бы не старался, не мог вернуть себе контроль. Олежа подсознательно блокировал все пути, и Диме только и оставалось, что врезаться в невидимые стены. Подобное казалось удивительным: Олежа, притворяющийся эдаким мальчиком-зайчиком, был тем еще мстительным засранцем. Побрацкий мог только наблюдать, а еще ловить отголоски тех ощущений, что происходили с его телом. Вот Олежа взял в руку холодную жестяную банку пива, которую Дима приготовил на вечер, чтобы отпраздновать первый сданный зачет. Вот услышал щелчок открываемой банки, ощутил легкую горечь на языке и прохладу. «15. Попробовать пиво» Дима буквально видел наяву, как этот пункт резко пересекает красная линия. — Как жаль, что раньше я так и не съездил тебе по роже! — разозленно сказал он. Его плечи опустились от бессильной злобы, да и в целом Дима готов был пустить все на самотек, когда… Олежа незаметно приблизился к Антону. Не отрывая взгляда от его лица, он что-то сладко щебетал, жестикулируя руками. Даже если со стороны происходящее и казалось странным, то Антон ничего не заметил. Хотя мог, ведь не каждый день Диме срывало крышу и он вел себя спокойно и дружелюбно рядом с ним. А если быть точнее — никогда. У Антона же даже подозрительной мысли не возникло: он увлеченно отвечал на вопросы, улыбался и казался таким странно довольным, будто умудрился приручить дикого зверя. — Кстати, — сказал Антон, опираясь бедром о стол, — поздравляю тебя с успешной сдачей. Мне все уши прожужжали, что сам Побрацкий за ум взялся. — Он легко рассмеялся. Олежа переводил взгляд с глаз Антона на его губы, мялся, а еще постоянно облизывал свои. Черт! — Только попробуй, черт тебя!.. И Олежа попробовал. Резко подавшись вперед, он сначала невесомо прикоснулся к его губам, тут же углубляя поцелуй. Антон, опешив, не сразу сообразил, что нужно делать. Дима же в эту секунду орал настолько громко и воодушевленно, что этим криком можно было не только разогнать стайку птиц в ближайшем леске, но и разбить хрустальный бокал. Олежа самозабвенно целовал Антона, не обращая внимания на пока что легкие отпихивания и оглушающий вой Побрацкого. — Это, — сказал он, отстранившись, — в благодарность за спасение, — и улыбнулся. Сладко и так удовлетворенно, что можно было все простить. Но Антон прощать не стал. — Черт, что с тобой не так, Побрацкий… Дима ожидал, что Антон вмажет ему как следует, но тот, выругавшись, стремительно вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Действительно, Дипломатор… Олежа прикоснулся кончиками пальцев к губам: они были только слегка покрасневшими и чуть припухшими. Еще раз отхлебнув из банки пива, он покинул тело Димы, возвращая весь утраченный на некоторое время контроль. — Я тебя убью, Душнов! — Дима гонялся за Олежей по комнате, но тот все время ускользал из его рук. — Воскрешу и так отделаю, что мать родная не узнает, понял?! — Все же прошло нормально, — веселясь, отозвался Олежа, зависая под потолком. — И ты обещал мне помочь. — Нормально?! Ты считаешь это нормальным?! — крикнул Побрацкий, злобно уставившись на конспект с перечеркнутым первым пунктом. — Ну так тебе же понравилось, — смягчившись, сказал Душной, улыбаясь. — Иди к черту, слышишь… Сев на стул, Дима взял со стола открытую банку пива и сделал несколько глотков. — Иди к черту…