В смысле 1971?!

Джон с Полом спускались по лестнице со сцены, после очередного выступления. Из-за спины раздавались восторженные крики. Ринго и Джордж задержались на пару секунд, чтобы как следует попрощаться с фанатами. «Сентиментальные, черти», - подумал Леннон и положил руку на плечо Маккартни, чтобы удержаться на ногах и не упасть с крутых ступенек, так как глаза еще не успели привыкнуть к резкой смене освещения после слепящих софитов сцены. — Мне сказали, что у нас в комнате несколько бутылок крепкого… — Устало сообщил Маккартни согруппникам, прочистив горло, уставшее после концерта, ведь, чтобы музыкантов было слышно из зала, им приходилось буквально кричать. — Отлично! Я уже люблю Америку, хоть я тут и впервые! — Радостно отозвался Ринго и убежал по коридору вперед. — Черт, Макка, я думаю, что после такого выступления нам следует немного больше, чем «Несколько». — Сказал Джордж в своей обычной манере. — Организаторы, здесь, в США, не понимают, какой это труд - выступать на такую толпу. В Великобритании бы всю комнату заставили виски, цветами и тысячей извинений за неудобства. Они спустились. Перед Ленноном открылся вид на длинный закулисный коридор, который был освещен несколькими тусклыми лампочками желто-зеленого цвета. Джону стало не по-себе, ему казалось, что стены узкого помещения сдавливают музыканта. Ему стало трудно дышать. Леннон посмотрел на часы, стрелки показывали 19:30. Музыкант задумался о том, через какое время он будет в отеле, потому что у него в планах была прогулка с Синтией, назначенная на поздний вечер, чтобы укрыться от глаз надоедливых журналистов и фанатов, которые еще не знали об их отношениях и свадьбе. Мысли Леннона прервала музыка, играющая из гримерки, что сразу же его насторожило, так как радио в той комнате не было. Было ощущение, что они шли вечно. Джон снова нетерпеливо посмотрел на часы, на этот раз стрелки показывали 14:47. Он не поверил своим глазам, скорее всего, ему показалось, так как он чрезмерно устал. Снова взглянув на часы, показывавшие уже 23:50, он вздрогнул. Его охватила паника, он опаздывал на свидание с Синтией. Но, оглянувшись по сторонам, он понял, что все еще идет по коридору. — Какого дьявола мы идем так долго?! — Вспылил Джон. — Ты в порядке? — Спросил Маккартни, замедлив шаг и обернувшись на гитариста. — Мы только что спустились. Не волнуйся, в следующий раз, я уверен, ты выступишь лучше. Сегодня было сложно всем, знаешь, я даже не слышал барабанов Ринго из-за криков толпы. Надеюсь, в следующий раз будет спокойнее. — Пол остановился рядом с Джоном и приобнял его за плечо. Внимание Леннона привлекли усы на лице Пола, которых не было еще несколько минут назад. Хотя, Джон не мог быть уверен в этом на сто процентов. Так же, прическа Маккартни, как по волшебству, изменилась, став короче. Леннон зажмурился. До него внезапно дошло, что он видел лучше, чем обычно. Он хотел протереть глаза, но его руки столкнулась со стеклянной преградой. Он не припоминал, что выступал на сцене в очках. Он вообще не помнил, когда в последний раз надевал очки. — У меня появилась идея для новой песни… — Начал говорить Маккартни, когда они уже подошли к двери гримерной, из-за которой все еще доносилась музыка. Теперь Леннон мог лучше ее расслышать. Поющий голос казался невероятно знакомым, прошло несколько секунд перед тем, как до Джона дошло, что пел он сам, но песню он не узнавал. Пол отворил дверь. К удивлению гитариста, за ней не оказалась ожидаемой гримерной с обещанным спиртным. Он снова попал в Каверн Клаб. Джон огляделся. Вместо Ринго слева от него стоял Пит Бест, Пол с Джорджем были одеты в кожаные куртки и высокие ковбойские сапоги. На другом конце сцены из-за кулис выглядывал еще один человек. Это был Стюарт Сатклифф. По спине Леннона пробежали мурашки. Он был рад увидеть давнего друга. Стюарт помахал ему рукой и улыбнулся. — Я еще никогда не видел такого количества людей… — Протянул Маккартни, пробежав глазами по толпе. — Мы на такую аудиторию не выступали даже в Гамбурге! — Басист похлопал в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание согруппников. — Ну что, друзья, полетели! Всем удачи! Ребята выбежали на сцену. Их встретили аплодисменты и одобрительные выкрики из зала. Джон был озадачен, ведь Стюарт не вышел с ними. Обычно, в таком составе, Маккартни брался за гитару, а Стю за бас. Оглянувшись в сторону, откуда до этого выглядывал его товарищ, Леннон увидел испачканную в крови стену закулисья и лежащее рядом тело Сатклиффа с проломленной головой. Джона сковал ужас. На лбу проступил холодный пот. Он не мог двинуться с места. Дыхание перехватило. Ему хотелось кричать, звать всех вокруг на помощь. — Ну что, ты готов? Что-то ты не выглядишь готовым к самому большому шоу в своей жизни? — Стукнувший Джона по спине Маккартни моментально вывел его из транса. Леннон опомнился, продолжая смотреть туда, где только что лежало тело его друга. — Раз! Два! Три! — Т-там только что бы- — Запинающуюся речь гитариста прервала резко начавшаяся музыка. Джон спохватился, чтобы успеть вступить в свою партию, но замер в непонимании, так как его друзья играли то, что было ему не известно. Играли так, будто они знакомы с этими мелодиями и словами уже много лет. Как будто за спиной были тонны репетиций. Желая освежить мысли, музыкант посмотрел на толпу людей. За барной стойкой в конце клуба сидел какой-то важный мужчина в аккуратном костюме. Он весьма заинтересованно смотрел на сцену, оценивая взглядом выступающих, кивая головой в такт музыке. Этим мужчиной являлся менеджер группы, Брайан Эпстайн. На Леннона резко нахлынула тоска, которую он не мог объяснить На глазах проступили слезы, но он не понимал, почему плачет. Брайан посмотрел на Джона и, улыбнувшись, одобрительно поднял в воздух питу пива. Джону стало неловко, в поисках поддержки, он посмотрел на Джорджа. Тот был одет уже не в кожанку, а в странный костюм персикового цвета, похожий на форму какого-то генерала. Взгляд Леннона привлек Маккартни, на котором красовался такой же мундир, но уже голубого цвета. Музыкант посмотрел а ноги. На нем были надеты, точно такие же по стилю, яркие желтые штаны. Музыка становилась напористей, непонятнее. — I am the egg man; They are the egg men… — Пел Маккартни. Толпе, похоже, это нравилось. Леннон вслушался в текст, но не смог ничего разобрать. — I AM THE WALRUS… — Пол буквально прорычал эту фразу, резко обернувшись на Джона. Гитарист вздрогнул. Маккартни смотрел на него сквозь жуткую маску моржа, продолжая петь. От паники Джону показалось, что слова песни, и так не имеющие особого смысла, перемешались, но басист и вправду пел «Goo goo g'joob», прожигая Леннона взглядом. Гитарист не мог отвести от него взгляд, поэтому самым лучшим решением было закрыть глаза. Щелчок. Леннон открыл глаза перед ним уже не было ни толпы фанатов, ни Каверн клуба, ни согруппников. Он оказался в большой белой комнате. Свет, отражающийся от стен, ослепил его. В центре комнаты стоял гроб. Рядом с открытым гробом стояла табличка с цифрами «1942-1966». Будто не по собственной воле, Джон продвинулся на несколько шагов в сторону гроба. Его сердце билось так сильно, что каждый его удар отдавал в виски. По телу прокатились мурашки. Руки начали неконтролируемо трястись. Ноги подкосились. Леннон схватился за край гроба, чтобы не упасть. Он взялся за него так сильно, что его костяшки побелели. В гробу лежал Пол Маккартни. Мир музыканта обвалился. Джон не смог удержать своих эмоций и зарыдал. Ему было трудно дышать. Он весь дрожал. Только не Пол. Он не мог его бросить вот так. Еще один из самых дорогих ему людей от него уходит. Сначала его отец, потом мать, потом его оставил Стюарт ради Астрид, а затем и его смерть, а теперь он остался без самого лучшего друга. Его размышления прервались тем, что кто-то резко положил руку ему на плечо. Джон опомнился. Обернувшись, ему показалось, что он увидел стоящего рядом Маккартни, музыкант не смог поверить своим глазам, он обрадовался, что его товарищ жив, но это был не он. Этот мужчина был очень сильно похож на Пола, за исключением некоторых черт лица. Ноги Леннона снова подкосились. Щелчок. Джон оказался на студии звукозаписи. В воздухе витало напряжение. Джордж и Ринго сидели по разным углам комнаты. Никто не разговаривал. В комнату вошел Брайан Эпстайн. — Я буду краток. В связи с последними событиями, я принял крайние меры. Как только Брайан закончил фразу, в комнату вошел тот мужчина, которого Леннон видел у гроба. Его привел человек в том жутком костюме моржа. — Знакомьтесь, это Билли Ширз, наш новый Пол Маккартни. Джона пронзила ярость. Он чувствовал злость, обиду, несправедливость. Как кто-либо мог вообще подумать о замене Пола?! Как его вообще можно заменить?! — ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ?! — Выкрикнул Леннон, сорвался с места, подбежал к человеку в костюме моржа и сорвал с него маску. Под маской был он сам. «Морж» смотрел на Джона и ехидно улыбался. Щелчок. Леннон вскочил с больничной кровати в холодном поту. На улице уже светало. Йоко спала в кресле для посетителей в углу палаты. Джон все еще пытался отдышаться. Его руки все еще тряслись. Сердце очень громко билось. В голове продолжала прокручиваться сцена из белой комнаты. Перед глазами застыла табличка с надписью «Джеймс Пол Маккартни, годы жизни 1942-1966». Музыкант заплакал.