Химическая свадьба

23 — 24 июня 1994 г., Усадьба Мачкевичей. Казалось, этот день никогда не кончится — даже солнце словно зацепилось за ветви деревьев пролеска на том берегу реки и никак не могло оставить небосвод, кутаясь в сгущающиеся тучки, смутно угрожающие пролиться дождём. На веранду осторожно выплыла Елизавета в сопровождении племянницы — они левитировали сервировочный стол с разнообразными яствами, следом шёл Степан с двумя огромными чайниками зелёного жасминового чая какого-то особо редкого сорта, прямиком с выставки. Стол торжественно установили посреди веранды, что вызвало в рядах гостей определённое оживление. Евгения профилактически поинтересовалась у ставшего следующей жертвой василисиной ученицы Сквисгаара, не мешает ли ему её ребёнок. Поглощённый азартной игрой молодой человек невнятно ответил, что вообще ничего не замечает: ему как раз начала идти карта, и окружающая действительность через то слегка поблёкла. Успокоенная Евгения вместе с мужем заняла перемещённую из сада деревянную лавку, для комфорта снабжённую множеством подушек. Елизавета, внимательно проверив наличие наполненных ёмкостей с вином и восполнив недостачу при обнаружении таковой, подошла к перилам веранды в том месте, где она граничила с павильоном, и поинтересовалась у супруга, долго ли он намерен морить всех голодом. Мирослав для порядка укорил супругу в излишней торопливости, но готовность мяса признал и велел всем обзавестись тарелками, после чего они с Хайдарагой, чрезвычайно веселясь, занялись прицельным левитированием порций запечённого на решётках или шампурах мяса согласно личным предпочтениям гостей. — Итак, я полагаю, уже можно начать официальную часть вечера? — убедившись, что у всех всё есть, взял слово Каркаров, моментально притягивая всеобщее внимание, в поле которого невольно оказалась и Иванна, ощутившая мгновенное желание оказаться где-нибудь в укромном уголке и, желательно, подальше. Прекрасно зная, что последует за этим высказыванием, она трагически вздохнула, глубоко сожалея о том, что не сообразила заранее запретить ему произносить тематические торжественные речи. — Может, не надо, а? — безо всякой надежды спросила она, поднимая на него взгляд, способный разжалобить и каменную статую. — Надо, Ива, надо. Всего один тост, потерпи, — решительно возразил Каркаров, после чего обратился к аудитории: — …Думаю, что не буду далёк от истины, когда скажу, что все присутствующие и без лишних напоминаний знают, каким, без преувеличения, поразительным человеком является хозяйка нынешнего вечера… — проникновенно начал он. — Угу, та ещё паразитка, — пробормотала Иванна, вызвав серию одобрительных кивков со стороны Яблонской и хихиканье товарищей. — Кстати, давай по-английски, здесь не только Северус русского не знает, — напомнила она. Каркаров признал неправоту, извинился перед аудиторией и начал речь заново на общепонятном языке. — Совершенно потрясающее чувство самоиронии сочетается в ней с невероятной скромностью, — продолжил он, кладя ладонь на плечо героине своей хвалебной речи. — С этими качествами, впрочем, прекрасно сочетается её живой ум, помноженный на природную женскую мудрость и мощнейшую интуицию… — Игорь, будет тебе, все и так в курсе, с кем имеют дело. Давай ты мне потом это всё в частном порядке выскажешь? Обещаю слушать очень внимательно! — взмолилась Иванна, чувствуя, что у неё начинают гореть уши. — Людям это всё неинтересно, они есть хотят! — Неправда! — выразил протест Мирослав. — Мне, как отцу, очень приятно слышать, когда хвалят моего ребёнка! Правда же, Лиза? — Да-да, это вопрос нашей родительской гордости, — поддержала супруга Елизавета с наиехиднейшей улыбкой, за что удостоилась испепеляющего взгляда со стороны дочери. — …а главное — и это хочется отметить особо — при всём этом Иванна остаётся всегда готовым поддержать друзей человеком, которому абсолютно несвойственен снобизм, — охотно продолжил Каркаров. — Человеком чрезвычайно добрым, понимающим и терпеливым… Полностью опровергая последние слова, Иванна демонстративно зевнула и устремила на оратора исполненный немого укора взгляд, безмолвно настаивая на завершении тоста. — …За время моего пребывания на должности директора Дурмштранга, наш институт дал обществу нескольких подающих большие надежды учёных (это не упоминая политиков, спортсменов и прочих полезных личностей), но я со всей ответственностью могу заявить, что личной дружбой именно с Иванной я горжусь особо, — Каркаров, как она и предполагала, чем дальше, тем больше входил во вкус, и хвалебная речь, похоже, рисковала затянуться надолго. — Её самоотверженная преданность науке не может не восхищать, хотя для меня восхищение имеет оттенок грусти — все мои предложения руки и сердца натыкаются на нерушимую стену этой, безусловно, достойной уважения преданности… — Игорь, я тебя тоже очень люблю, но ты сейчас у меня если не на Аваду, то на Круциатус точно нарвёшься! — угрожающе пообещала Иванна, отчаянно надеясь не покраснеть окончательно. — Нашёл время! Водка стынет, мясо греется. — Вот, в этом — вся она, — патетически завил Каркаров. — Ладно, Ива, твоё желание — закон, потому на этой торжественной ноте я предлагаю тост за тебя, единственную и неповторимую, и, уверен, все меня поддержат! Под бурные аплодисменты и одобрительный свист, которые изобразили Янко и Адя, Иванна быстро обежала всех гостей, чтобы с каждым торжественно чокнуться, после чего вернулась в кресло. Поймав за рукав Каркарова, она привлекла его к себе и страшным шёпотом пригрозила, что если он вздумает продолжить толкать речи, она сделает с ним что-нибудь очень нехорошее, что именно — пока не решила, но что-нибудь придумает. Тот ответил, что постарается не поддаться любопытству выяснить, как далеко может зайти её изобретательность. Укоризненно покачав головой и отпустив его, Иванна обратилась к широкой общественности: — Не вздумайте никто брать дурной пример вот с этого, — категорически порекомендовала она, для надёжности указав пальцем — с кого именно. — Радуйся, что мама решила не чтить тебя своим посещением, — развеселилась Адя. — А то сейчас выслушивала бы про умную девочку Ивочку. — Типун тебе на язык, — замахала на неё Иванна. — Кстати, не стой над душой, садись уже, — велела она Каркарову, сдвигаясь влево с расчётом отгородиться им от Малфоя; вроде бы, инцидент был исчерпан, и Иванна вспоминала всё с долей юмора, но порой она всё же ловила себя на желании послать в его светлость какое-нибудь пакостное проклятие. — Места полно. К её облегчению, никто из гостей не проявил желания фонтанировать речами и не выразил недовольства её запретом, так что Иванна вздохнула с облегчением, решив, что вечер, вероятно, ещё не загублен. К сожалению, присутствие Малфоя накладывало определённые ограничения на выбор тем для разговора, однако пока что никто от этого не страдал, так как предметом обсуждения — с подачи самого Малфоя — был выбран супруг Анны. Малфой, невзирая на все совершенно логичные и правдоподобные доводы, решительно отказывался верить, что не является субъектом розыгрыша. Адя, выбирая разные формулировки, несколько раз пыталась уверить его, что Анна просто никак не могла знать заранее о его, Малфоя, присутствии на приёме, потому никак не могла спланировать ничего такого, однако он, должно быть, находился так глубоко под впечатлением от вида супругов Тсучия в концертных костюмах, что упорно отказывался признавать очевидное. Желая докопаться до истины, Малфой подозвал завершившую расправу над Сквисгааром Катерину, и с самой милой улыбкой поинтересовался у девочки, кто, по её мнению, Дайсукэ-сан: мужчина или женщина? Сосредоточенно пожевав кончик ручки расчёски, Катя повернулась к Иванне и честно сказала, что не поняла, чего спросил дядя; Иванна мужественно перевела племяннице вопрос. — Дядя, вы что, дурак? — со всей непосредственностью удивилась Катя, потрясённо уставившись на Малфоя. — Конечно же, это дядя, просто очень красивый! — подтвердила она. — Вы тоже почти такой же красивый, — добавила она справедливости ради. — Кстати, можно я вас тоже причешу? — сделала Катя финальный удар, застенчиво поколупав мыском туфельки половицу. Понимая, что ржать в голос будет непедагогично, Иванна перевела Малфою ответ Кати, политкорректно опустив соображения оной об его интеллекте. Пока Малфой переваривал комплимент, а все остальные свидетели разговора старательно делали отсутствующие лица, Иванна поспешила сообщить Кате, что дядя совсем не против новой причёски. Девочка, просияв, схватила окончательно дезориентированного Малфоя за руку и потащила за собой к козетке, откуда бесцеремонно согнала Янко, усаживая новую жертву на его место под аккомпанемент радостного хохота Анны. — Потрясающий ребёнок, — прокомментировала Адя. — Когда вырастет — будет вертеть мужиками, как заблагорассудится. — Вообще-то, она уже это делает, — пожала плечами Иванна. — Есть чему поучиться. Янко, изгнанный с насиженного места, наполнил свой бокал и, оглядевшись, решил оккупировать ранее занимаемый Малфоем стул. — Адя, я, пожалуй, объявлю тебя героем месяца. Малфоя стоило сюда притащить только ради того, чтобы посмотреть, как она его облагородит, — кивнул он в сторону Кати, усаживаясь. — Да, а я, пожалуй, больше не буду терзаться сомнениями — стоило ли здесь появляться, — подал голос Снейп, задумчиво глядя туда же. — Вы, кстати, берегитесь, — предупредил Янко. — Она всех заплетёт, причём мальчиков — в первую очередь, я просёк тенденцию…О, кстати, о мальчиках, я же ещё вас двоих не опросил! — оживился он, обращаясь к Снейпу и Каркарову. — Янко, не начинай! — простонала Адя, закатывая глаза. — У тебя цель — достать всех, что ли?! — воскликнула она, вновь принимаясь отталкиваться ногой от подлокотника стула. — Чего такое? Я что-то пропустила? — заинтересовавшись, Иванна подалась вперёд, выглянув на друзей из-за Каркарова. — Ой, нашему гению втемяшилось создать линию косметических средств для мужчин, типа, наши основные продукты пахнут совсем немужественно! — фыркнула Адя. — Он теперь кругом ходит, пристаёт к мужикам с идиотскими вопросами; как до сих пор в челюсть не выхватил — ума ни приложу! Он и меня пытался подрядить ходить с этими дурацкими опросниками. Меня, соучредителя, чертовски занятого человека! — На эти вопросы со стороны женщины реакция более позитивная! — начал оправдываться Янко. Иванна расхохоталась, откидываясь на спинку кресла. — Тебе смешно, а он уже тут почти всех опросил, — продолжила Адя. — Даже Малфоя, — опередила она вопрос Иванны. — И, что самое поразительное, он ему на все вопросы ответил, видимо опешил сильно. Молодняк нормально среагировал, твой отец и Горан послали его далеко и без адреса, Степан побухтел, но ответил, профессор Хайдарага тоже ответил, но шуточкам его не было предела. Самым же терпеливым и благожелательным оказался Аннин муж. — Мамочки, когда ты только успел? — продолжала веселиться Иванна. — А как раз пока вы «гуляли»! — ехидно отозвался Янко. — Так что, с джентльменов — ответы на вопросы! Итак, первый вопрос по линии шампуней: испытываете ли вы трудности при расчёсывании после мытья головы? — Не твоё дело, Назич, — моментально отозвался Каркаров. Снейп же кинул на Янко совершенно убийственный взгляд, чётко давая понять, что встанет и уйдёт, если тот продолжит в том же духе. Смиты, судя по их напряжённым лицам, вели кровопролитное сражение с желанием захихикать — они, очевидно, были свидетелями это спектакля с самого его начала и очень ожидали увидеть реакцию любимого профессора. Иванну, не обременённую необходимостью блюсти вежливую сдержанность, сложило пополам от хохота. — Янко, ты, правда, что ли, задумал обновление линейки? — всё ещё не веря спросила она. — Нет, ну, а что такого? — искренне возмутился он. — Почему все реагируют, как будто я им что-то противоестественное предлагаю?! — Я гляжу, Назич до вас добрался? — подал голос Мирослав со второй садовой скамьи, расположенной недалеко от закусочного стола, которую он делил с супругой и профессором Хайдарагой. — Дядя Мирко, вам что, сложно ответить было? — укоризненно отозвался Янко. — Погоди, я вот напьюсь покрепче — тогда, может, и отвечу, — развеселился Мирослав. — Этого-то я и опасаюсь! — Янко удручённо покачал головою. — От вас двоих я сейчас, похоже, тоже понимания не добьюсь! — обвинительно глянул он на Каркарова и Снейпа. — Ладно, ещё не вечер, — оптимистично заключил он, после чего, резко сменив тему, предложил делать ставки — начнёт ли в конечном итоге Малфой приставать к Дайсукэ, если к тому моменту, как напьётся, не поверит, что тот мужик. Мнения на этот счёт разделились. К дискуссии присоединился Мирослав, заявив, что ему нравится, как звучит имя японского гостя. Помахав руками, чтобы привлечь внимание Анны, он громогласно поинтересовался: — А что вообще «Дайсукэ» означает? Звучит очень воинственно, прямо-таки призыв вломить нехорошему человеку! Анна, в очередной раз посмеявшись, сообщила, что по-японски это имя означает «великая помощь» или «великий помощник», после чего долго переводила супругу мирославов пассаж. Не сразу, но до Дайсукэ дошёл смысл игры слов, и сам он пришёл в величайший восторг. Анне, которая приняла три бокала вина, не сиделось на месте, и она, осенённая вдруг какой-то идеей, обрушила на мужа совершенно дикий для непривычного уха поток слов, словно бы убеждая его в чём-то. Тому идея, похоже, пришлась по душе, и Анна, велев людям не расходиться, утащила его в дом. Через двадцать минут на веранде появились две прекрасные гейши при полном параде; гейша повыше несла некий трёхструнный музыкальный инструмент с длинным тонким грифом и квадратным резонатором, гейша пониже — крупную бамбуковую флейту. Иванна, которая в рамках своей экспедиции успела побывать и в Японии, поражённо уставилась на парочку — за столь короткое время просто невозможно было бы успеть одеться и загримироваться, не говоря уже о причёсках. Поразмыслив, она решила, что, должно быть, кимоно всё-же не совсем аутентично-традиционные, а тоже «концертные», а причёски — и вовсе парики. — Ну, всё, теперь Малфой окончательно решит, что его разыгрывают, и Дайсукэ — женщина, — вдохновенно пробормотала Иванна. — И начнёт добиваться его благосклонности! — радостно подхватила Адя. Смиты, на сей раз избавленные от необходимости быть вежливыми, смогли, наконец, вдоволь похихикать. Янко, Снейп и Каркаров одновременно отразили на лицах разные оттенки отвращения. — Я любой зуб даю: это вот представление Куканье точно из вредности затеяла, — не спуская взгляда с фееричного зрелища, заявила Иванна. Дайсукэ тем временем обратился к публике с проникновенной речью, которую Анна синхронно переводила. В речи сообщалось, как оба они тронуты тёплым приёмом и невероятной атмосферой, и желают выразить благодарность песней с длинным невоспроизводимым названием, которое Анна перевела как «ой, это очень грустная старинная колыбельная, про мать, умирающую от тяжёлой болезни, которая просит ветку цветущей сакуры убаюкать её малыша». Композиция прозвучит, как объяснила она, в немного адаптированной, более бодрой аранжировке (ибо оригинал уж слишком тяжёлый и душераздирающий), в дуэте для сямисэна (она встряхнула свою бандуру) и сякухати (указала она на флейту). «Гейши» торжественно прошествовали на середину террасы, Анна достала из-за пояса кимоно нечто, смахивающее на скребок или лопатку (впоследствии оказавшееся медиатором), и начали представление. Звуки, мелодика и вся гармония музыки были столь чужды и непривычны, что даже картёжники на какое-то время оставили свою игру, заслушавшись. Иванна, чтобы отвлечься от трагических мыслей, навеваемых представлением, принялась внимательно рассматривать костюмы исполнителей. Зацепившись взглядом за богато инкрустированные стразами хаси, украшающие пучки «гейш», Иванна вдруг подумала, что зацикливаться на веере — это остановка в творческом развитии, и нужно попробовать сделать парные палочки в виде хаси. Конечно, они, скорее всего, будут ещё менее мощные, чем волшебная палочка в виде веера, но попробовать определённо стоило. За этими размышлениями она и не заметила, как было сыграно ещё три песни, и очнулась, только когда Каркаров попытался забрать у неё опустевший бокал, чтобы наполнить его. — А, что? А… Да, спасибо, я ещё выпью, — Иванна выпустила бокал из мёртвой хватки и активно зааплодировала закончившей выступления паре. Дайсукэ и Анна раскланялись и пошли переодеваться обратно в цивильное. Приобщившиеся к прекрасному, гости возвращались к прерванным занятиям и разговорам; Степан с Евгенией решительно повели ребёнка укладываться спать — бодрствование Катерины и так затянулось просто до неприличия. Смиты и присоединившаяся к ним Василиса с горящими глазами обсуждали своё нежданное счастье — присутствие на частном внеплановом концерте мировой знаменитости. Внезапно оживившаяся Яблонская, периодически косясь на катеринино хитросплетение на голове Малфоя, принялась что-то с ним обсуждать, не иначе — историю магической Японии. Иванна с Янко, разумеется, не могли не высказать Аде совета быть повнимательнее, а то Яблонская уведёт её кавалера. Адя таковую перспективу прокомментировала демонстративным фырканьем и ответила друзьям, что лично ей конкретно тот «кавалер» до лампочки, и вообще, малахольный он какой-то. Свой ответ она сопровождала выразительным хлопаньем ресницами в сторону Снейпа, чем вызвала со стороны Иванны и Янко тщетно сдерживаемый приступ хихиканья и завуалированные призывы определиться в своих предпочтениях и быть более последовательной в симпатиях. Тем временем, солнце наконец-то ушло за горизонт, уступая место восходящей полной луне и пока единственной яркой «звезде» — Венере, уже сияющей на западе. Несмотря на довольно светлое небо, в саду стало заметно темнеть, воздух остывал, но очень медленно и понемногу. К хору сверчков присоединялись первые соловьиные трели. — Думаю, надо будет пойти на берег, разжечь костёр, — предложил Мирослав, зажигая волшебные фонарики, призванные усилить обычное освещение веранды, состоящее из батареи керосиновых ламп, возле которых уже вились ночные мотыльки и мошкара. — Стоит, пожалуй, разбудить нашего пироманьяка! Иванна пояснила для остальных, что отец имел в виду Горана, после чего поведала душераздирающую историю про то, как означенный товарищ сдавал проходные тесты на курсах повышения квалификации в Аврорате, едва не спалив при этом случайно половину здания. Смиты, стоило ей закончить рассказ, немедленно вызвались добровольцами помочь с костром. — Вот уж не замечала за вами склонности к поджогам, — удивилась Иванна. — Я просто обнаружила в букинистической лавочке в Хогсмиде очень милую книжку — называется «Пять заклинаний на все случаи жизни», издание аж прошлого века, ещё на латыни, — объяснила Тори. — Как я поняла — что-то вроде советов «молодой хозяйке на заметку», там так здорово принципы объясняются… Описано заклинание, и к нему варианты использования и примеры всякие. — Очень интересная концепция, — подхватила Хоуп. — Ведь, действительно, в повседневном обиходе мы применяем весьма ограниченный набор заклинаний, и в книжке показано как одно и то же заклинание можно применять в различных ситуациях. — Мы с огнём хотели бы поэкспериментировать, — подвела итог Тори. — Вот это я понимаю — тяга к знаниям, — одобрила Елизавета. — Как окончательно стемнеет — пойдём на берег, там есть куча бурелома и прочего деревянного неликвида, который давно ждёт, чтоб его сожгли. Оживившиеся Смиты попросили разрешения пойти сложить костёр — как закончат, как раз стемнеет. Чрезвычайно бодрая после нескольких часов сна и двух бокалов вина Раувольфия, которая как-то раз уже была в гостях у Мачкевичей, заявила, что проводит барышень до пляжа и заодно искупается, после чего увела Смитов и увязавшуюся за ними Василису в сторону реки. — Слушайте, точно, идёмте к реке, там прохладнее будет! — осенило вдруг Иванну, допивающую четвёртый бокал. — Угу, устроим наше любимое соревнование «кто больше комаров заавадит», — мрачно кивнул Янко; он, как и Иванна, отличался крайней тонкокожестью, и был чрезвычайно любим кровососущими надоедами. — Кто последний — тот ленивая черепаха, — заявила Иванна, вскакивая с кресла, выдёргивая Адю из гамака и устремляясь вниз по садовой тропинке. — Погоди-и-и, я босоножки не надела! — верещала на бегу Адя. — Уймись, я тоже босиком! — отозвалась Иванна, не сбавляя скорости. На всех парах они промчались мимо палаточного городка, разбудив своими воплями Горана. Тот попытался было вскочить по тревоге, но оказалось, что Катерина успела и ему заплести косу, причём — через сетку гамака, так что он оказался надёжно привязан к своему ложу. Художественно ругаясь, он ощупал голову в поисках сдерживающего фактора и, обнаружив таковой, выдал порцию ещё более художественных фраз. На все предложения Ади остановиться и помочь бедолаге, Иванна отвечала, что Горан не маленький, сам справится, и продолжала целенаправленно бежать к пляжу. Все иваннины ухищрения, впрочем, оказались напрасны — оказавшись на речном берегу и получив свободу, Адя, разумеется, пошла обратно в дом за босоножками. Иванна же, закатав штанины выше колен, полезла побродить по мелководью, наблюдая, как на порядочном отдалении от берега белеет голова купающейся Раувольфии, а Смиты и Василиса с развесёлым смехом сооружают недалеко от береговой линии плотную кучу из сухих и не очень веток, выбирая и левитируя их с расположенной неподалёку в кустах ежевики горы бурелома, которую годами собирал Мирослав именно для таких целей. — Дионея, как водичка? — крикнула Иванна, помахав рукой профессору Гербологии. Та подплыла к берегу, вышла на сушу и, одеваясь, сообщила, что водичка — лучше не придумаешь. — Всячески рекомендую, очень бодрит, — добавила она, отжимая волосы. Иванна уверила, что обязательно воспользуется её советом. Раувольфии было определённо очень хорошо за тридцать, но Иванна, успев полюбоваться на её фигуру, крепко пожелала себе сохранить в ближайший десяток лет хоть вполовину такой же тонус. — А куда Адя усвистала? — поинтересовался добравшийся до берега Янко. — Адя за обувью усвистала, а вот ты пропустил сказочное зрелище, — не удержалась Иванна. — Ну, вот! — изобразил крайнюю степень отчаяния Янко, который по мокрым волосам Раувольфии догадался, о чём речь. Сама Раувольфия шутливо погрозила им двоим пальцем и отправилась в прибрежные заросли любоваться травками и цветочками. Небо стало уже совсем тёмным, покрывшись щедрой россыпью звёзд. Янко присоединился к Смитам, помогая им выбирать подходящий материал для костра, Иванна задумчиво бродила по лунной дорожке, машинально вспоминая, какие из ингредиентов можно собрать в полнолуние. Через короткое время появилась задыхающаяся Адя, весь взъерошенный вид которой свидетельствовал о том, что возвращалась она бегом и при этом безуспешно пыталась хихикать. Иванна немедленно потребовала рассказа о предмете её веселья. Присев на комель сильно накренившейся лозины, Адя кое-как отдышалась и смогла говорить. — Куканье твоя — шедевр! — заявила она. — Это я в курсе, а что на этот раз? — нетерпеливо отмахнулась Иванна. — Когда вы ушли, она, Дайсукэ и Малфой прикучковались ближе к твоим родителям, Игорю и твоему хогвартскому товарищу. Дядя Мирко очень веселился над причёсками Дайсукэ и Малфоя и принялся стращать Северуса с Игорем, что Катя непременно доберётся и до них, особо посоветовав Игорю беречь бороду от этого «бесовского исчадия». Анна пришла в совершенно неописуемый восторг и в приказном порядке велела Малфою — которого теперь иначе как Рюцэ-сан не называет — отращивать бороду, чтоб можно было заплетать в косички, ему-де это безумно пойдёт, — разом выпалила Адя. Иванна едва не прослезилась с досады, что упустила возможность поприсутствовать при таком эпохальном разговоре. — Они вообще намерены там сюда идти? — спросила она. — Да, родители чуть позже подтянутся, они отвлеклись поболеть за картёжников — эти прочно залипли, думаю, не скоро придут. Игорь с Северусом за мной следом вроде бы пошли — я просто торопилась тебе рассказать. А остальная троица подтянется, как только Куканье Малфоя расплетёт, — сообщила Адя. — Он её чуть ли не на коленях молил. — Эх, нет у него выдержки, — коварно захихикала Иванна. — Так ему и надо. О, вот и ребята… — приветствовала она появление на берегу Снейпа и Каркарова. — Как там их сиятельство? — спросила она. — Восстанавливает честь семьи Малфоев, — хмыкнул Каркаров. Снейп от комментариев воздержался, но даже сгущающиеся сумерки не могли скрыть его довольного вида — насколько это определение вообще могло быть применимо для описания его выражения лица. Следующий вопрос Иванны был прерван рыжими сполохами, взвизгами Смитов и возмущённой репликой Янко: — Нет, девчонки, это вообще никуда не годится, вы что творите?! Вас чему в школе учили? — Нам на Чарах такого не преподавали! — не менее возмущённо отвечала Тори. — И вообще, мы по книге пытаемся воспроизвести! — вторила ей Хоуп. Янко громко выразил недоумение их учебной программой, чем привлёк к действу живое внимание обоих находящихся поблизости от эпицентра профессоров. Каркаров моментально подошёл к несостоявшемуся костру и поинтересовался, в чём дело. — Да вот две великовозрастные барышни утверждают, что не знакомы с основами пиропластики, — Янко был определённо потрясён. — Сейчас пытались «фейерверком» костёр разжечь! — трагически возвестил он. — И ещё мелкую плохому учат, а ей это только в конце грядущего курса по программе положено, если я правильно помню. Василиса, которая принимала активное участие в неудачной тренировке, постаралась принять самый невинный вид и всячески изображала собственное отсутствие, даже никак не отреагировав на «мелкую». — Каким ещё фейерверком? — протестующе воскликнула Тори. — Мы по книге работаем! Там про фейерверк ни слова! Издание старое, уважаемое и проверенное! — Так, понятно, — покачал головою Каркаров. — Открываем факультатив «Практическая пиропластика для чайников». Назич, ну-ка, выдай ученикам наглядные пособия. Янко задумчиво почесал затылок, потом, видимо, вспомнив школьные годы, просиял и уточнил — всем троим или только двум старшим. Каркаров, смерив Василису взглядом, махнул рукой и утвердил всех троих. Янко кивнул, среди бурелома нашёл три почти прямые ветки, которые укоротил до длины среднестатистической волшебной палочки и раздал девицам, на всякий случай пояснив, что верное движение лучше отрабатывать магически-инертным предметом, а то в другой раз фейерверком можно не отделаться. — Итак, чары практической пиропластики можно условно разделить на две группы: показушная пиропластика — вроде вашего неудавшегося «фейерверка» или пироморфистики разной степени сложности — и бытовая, — начал лекцию Каркаров. — Показушная пиропластика или, если точно именовать — визуальная, как вы можете догадаться, подразумевает красочную зрелищность и используется в основном на всяческих торжественных мероприятиях. В боевых условиях можно попытаться с её помощью занять внимание противника, но особо рассчитывать на это глупо, да и вас никто в боевые условия не пустит, — рассказывая, он иллюстрировал свои слова действиями — сначала выпустил из волшебной палочки в ночное небо огненный шар, который распался на десять шаров поменьше, каждый из которых потом разорвался множеством искр; им на смену явилась огненная лента, которая, закрутившись спиралью, сначала обернулась змеёй, потом, отрастив крылья, стала драконом, который, полыхнув огнём, распался на мириады сияющих стрекоз, разлетевшихся по небу и затерявшихся среди звёзд. — Что же касается бытовой пиропластики, то это штука сугубо утилитарная, красот не подразумевает, зато при должном навыке может обладать весьма разрушительным потенциалом, так что тут следует быть внимательными… Назич, есть какой-нибудь пень или типа того? Янко, подсвечивая себе Люмосом, пошарил по пляжу. — Валун сойдёт? — уточнил он, заставляя крупный камень размером с лошадиную голову с громким чавканьем подняться из прибрежного песка и зависнуть примерно в метре над землёю. Каркаров валун одобрил и велел отлевитировать его подальше от берега и после того, как камень, практически неразличимый с берега, завис над водой, сделал быстрый взмах палочкой. Несколько секунд казалось, что ничего не происходит, однако Иванна с Адей, знающие, что за чары сейчас демонстрируются, синхронно выставили двухслойный щит, отделяющий пляж от реки. В следующий момент камень засиял, раскаляясь от красного до белого, раздался сухой треск и в стороны брызнула каменная крошка — будто множество маленьких комет прочертили воздух. Часть из них рикошетила от щита, с громким шипением падая в воду к остальным. — Может быть, это не очевидно, но, по сути, это один вид чар, просто исполненный с небольшими нюансами, — продолжил лекцию Каркаров. — Если упростить совсем, то суть в том, что в первом случае магия идёт на визуализацию, во втором же происходит работа со внутренней энергией. Продемонстрируйте, что вы сейчас пытались изобразить… К тому времени, как на берег наконец-то пришли Малфой и семейство Тсучия, все три барышни уже вполне сносно могли поджечь кучку хвороста, а их совместные усилия таки позволили загореться грандиозному костру. После этого Каркаров настрого велел им отдыхать, объяснив, что тренироваться нужно понемногу, и выразил искреннее соболезнование Смитам относительно их учебной программы. — Я не понимаю, как можно изучать те же Зелья в отрыве от Гербологии и Алхимии? Как можно сварить правильную рецептуру, если не знать основ взаимодействия субстанций и сочетаемость экстрактов, например? — снисходительно поинтересовался он у Снейпа, весь «факультатив» просидевшего с выражением вселенского отвращения на лице. — Прекрасно можно изучать, — мрачно ответил тот. — Чем меньше ученик думает о таких тонкостях, тем меньше шансов, что его потянет на опасные эксперименты, и тем выше вероятность, что он сделает всё по проверенному рецепту успешно! В реальной жизни — и это неоспоримо — редко кому все эти глубинные знания основ нужны. — Ваша система образования никак не способствует гармоничному развитию личности, — чуть ли не с презрением резюмировал Каркаров. — Зато ваша система образования забивает голову ученика кучей бесполезной информации, — фыркнул Снейп. — Эта информация не может быть бесполезной, — возразил Каркаров. — Она заставляет шевелить мозгами. К тому же, если детишкам всё же приходит в голову экспериментировать с магией, у них больше шансов остаться целыми и невредимыми. — Детишки с мозгами не нуждаются в навязывании лишних знаний, они сами найдут нужную информацию и всему научатся, — парировал Снейп. — Процесс нахождения информации, как показывает практика, должен сопровождаться тщательным контролем и коррекцией со стороны опытных педагогов, — не уступал Каркаров. Иванна, ошарашенно переглянувшись с Адей и Янко, проморгалась, подобрала челюсть и, опередив очередной контраргумент со стороны Снейпа, смогла подать голос: — Нет, вы это слышали?! Система образования! Чёрт, вы ещё волшебными палочками начните мериться! Совсем обалдели, честное слово! — выразительно покрутила пальцем у виска она.