***
*Около недели тому назад* …Определённо, она расслабилась и здорово потеряла бдительность, раз не вспомнила, сколь радикален в решении проблем может быть Каркаров, а тот взялся развеивать её уныние так решительно и энергично, что она даже не успела не только найти пути к отступлению, но и просто подумать об их поисках. После памятного разговора в подвале он старался не оставлять Иванну одну, активно задействуя Адю с Янко для участия в её досуге. Иванна, которой, в целом и в частности, ни его, ни их общество не было в тягость, инициативу принимала вполне благосклонно. На следующий день после отбытия англичан в родные края свершился разговор, который надёжно отвратил её от мыслей о загадках Малфоя и от мук выбора темы следующих исследований. Иванна, Адя, Янко и Каркаров сидели на веранде, восстанавливая здоровье после прощального «банкета» с помощью чая по рецепту Раувольфии, и сообща обсуждали, чем заняться Иванне. Радио в гостиной негромко журчало очередным бурным диалогом Лавалы с Мстителем, который, впрочем, никто не слушал. Янко активно убеждал, что Иванне пора бы уже поработать на их совместное предприятие. Адя, справедливости ради, говорила, что, по-хорошему, не повредило бы как следует изучить свойства замораживающего зелья, но в целом же была солидарна с Янко — компании нужны свежие наработки, зарекомендовавшие себя продукты — это хорошо, но потребитель хочет новинок. Каркаров считал, что любое её решение будет правильным, за исключением, разве что, очередной дальней продолжительной экспедиции. Янко это заявление развлекло особенно, и он тут же «расшифровал» для Иванны: — Игорь имеет в виду, что тебе следует прекратить маяться дурью, выходить за него замуж и срочно заняться вопросом производства детей! — Я, конечно, не стал бы так радикально ставить вопрос, однако, таковой вариант развития событий я нахожу просто великолепным, — кивнул Каркаров, задумчиво глядя на Иванну. — Так, я не поняла, это что вообще за шуточки? — та обвела угрожающим взглядом всех присутствующих, включая захихикавшую Адю. — Вы втроём сговорились меня подкалывать?! Адя с Янко многозначительно переглянулись и молча потупились, демонстративно предоставляя слово Каркарову. — Идите к чёрту, это бессмысленно! — совершенно неожиданно вскипел Каркаров, обращаясь к ним; те в ответ продолжали гордо молчать. — Ну, ладно, ладно!.. — Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — грозно вопросила Иванна, поставив чашку на подлокотник занимаемого ею шезлонга. — Да ничего не происходит, — трагически вздохнул Каркаров, придвигаясь вместе со стулом ближе к ней. — Просто эти вот два чекиста, — он ткнул пальцем в сторону заговорщически молчащих Янко и Ади, — хотят, чтобы я признал, что уже какое-то время зову тебя замуж совершенно сознательно, а вовсе не ради формирования положительного общественного мнения. — Я очень за вас рада, но я-то тут причём? — пожала плечами Иванна, беря чашку и делая глоток чая, уже успевшего остыть; ей стоило больших трудов сохранить невозмутимый вид. Друзья, в отличие от неё, хранить спокойствие не намеревались: Адя закашлялась, поперхнувшись чаем; Янко возмущённо шлёпнул себя по коленям и поспешил похлопать её по спине. — Ива, пойдём, прогуляемся, пока я не заавадил этих двоих! — обратился Каркаров к неодобрительно глянувшей на друзей Иванне. Она вновь пожала плечами, отставила чашку и покладисто встала. Бросив на Янко и Адю убийственный взгляд, Каркаров жестом пригласил Иванну следовать за ним. — Ну, если я не вернусь… — попробовала было ввернуть шутку она. — …мы будем считать тебя коммунистом, — с готовностью подхватила Адя, удостоившись персонального убийственного взгляда. Неспешно, в полном молчании они шли по саду, Иванна, по непонятной ей самой причине, старательно «закрывалась» от сигналов извне и даже несколько раз одёрнула себя, чтобы привычно не уцепиться за каркаровский локоть. На ходу она старательно, но безуспешно прикидывала линию поведения: если когда-то она и задумывалась о перспективе замужества, то было это давно и не всерьёз. — Игорь, слушай, вы точно не разыгрываете меня? — сделала она попытку прощупать обстановку. — Мы в беседку идём или просто шатаемся? Ой, — он неожиданно остановился, так что Иванна по инерции налетела на него. — Да, чёрт побери, я к тебе обращаюсь! — она похлопала его по плечу. — Прости, задумался… — он обернулся к ней, взял за руку и решительно потянул за собой. — Да, давай в беседку. — Отравиться и не жить… — пробормотала Иванна, охарактеризовав ситуацию; несмотря на внешнюю задумчивость и спокойствие, она чувствовала, что он порядком взволнован, и это волнение самопроизвольно передавалось ей. В беседке она забралась ногами на лавку, села на перила балюстрады, привалилась к колонне и внимательно уставилась на Каркарова, занявшего место на лавке рядом с ней. — Итак, только не говори мне, что и впрямь собрался звать меня замуж, — категорично заявила она. Он помолчал с минуту, глядя на реку, потом поднял взгляд на Иванну. — Ну, что ты… Как бы ни была эта мысль соблазнительна, я реально оцениваю свои шансы, — качнул головой он. — Мне достаточно просто быть рядом с тобою, и я не хочу, чтобы моя персона тебя утомляла… За три года твоего отсутствия я… скажем так, многое переосмыслил, перебрал варианты… Думал, что буду делать, если ты не вернёшься… — Эй, погоди! Ты что, серьёзно думал, что я могу не вернуться? — вытаращилась на него Иванна. — Ты была так зациклена на Снейпе, что я, честно скажу, готовился к худшему… — пожал плечами Каркаров. Потеряв терпение, Иванна в сердцах назвала его идиотом и сообщила, что зациклена она была на застопорившейся работе, а Северус (когда успокаивается и включает голову, разумеется) такие идеи выдаёт, что только успевай записывать, и во многом благодаря ему ей удалось завершить всё быстро и успешно. И если Каркаров наивно полагает, что она всеми правдами и неправдами старается вытащить Северуса из чёртова Хогвартса только ради того, чтобы запереть в своём будуаре, то он идиот в квадрате. Хмурясь и нервно пиная пяткой балюстраду, Иванна напомнила, что разговор сейчас идёт совсем о другом. — Слушай, я не знаю, что именно творится у тебя в голове, но не надо втягивать меня в этот ментальный… это ментальное самоудовлетворение. Объясни, что тебя гложет? — спросила она. — Зная тебя, могу единственно предположить, что ты вдруг осознал свою зависимость от меня как эмпата, и это, с одной стороны, напрягает тебя, а с другой — ты понимаешь, что отказаться от этого ты не можешь и не хочешь. — Ну, что ты, этот этап я прошёл давным-давно. Было непросто решить — как к этому относиться, но я, вроде бы, справился, — его усмешка больше походила на оскал; тряхнув головой, будто в попытке избавиться от нахлынувших воспоминаний, он потёр виски и продолжил: — Сейчас у меня другая печаль. Когда я нахожусь рядом с тобой, у меня возникает иллюзия, что не было этого дурацкого прошлого, что я — нормальный человек, у которого может быть семья… — Да, но у тебя же есть мать и сестра, — перебила Иванна, стараясь не поддаваться эмоциям. — …ага, ещё зять и племянники. Но толку? Я сильно сомневаюсь, что они когда-нибудь возобновят общение со мной… Но, к чему все эти бессмысленные разговоры? У тебя блестящее будущее, а я, желая привязать тебя к себе, поступаю, как последний эгоист. Тебе ни к чему муж с тёмным прошлым и сомнительными знакомыми. — Очень мило с твоей стороны решить всё за меня! — гневно фыркнула Иванна, подавив желание хорошенько его стукнуть. — Действительно, начерта мне муж, который даже предложение чётко сформулировать не может, не говоря о том, чтобы его озвучить без дурацких оговорок. Для начала мог хотя бы спросить, — тихо буркнула она, демонстративно отворачиваясь. — Я всегда уважала тебя как человека, несмотря на все заморочки, решительного, а ты ведёшь себя как дитя малое. Каркаров с готовностью предпринял попытку пасть пред нею на колени, но Иванна решительно остановила его, схватив за воротник рубашки, и раздражённо велела перестать паясничать. Она спрыгнула на пол и покинула беседку, бросив через плечо предложение как-нибудь в другой раз завершить этот дурацкий разговор, ибо сейчас у неё нет настроения на все эти хиханьки-хаханьки. Она мысленно прикидывала, у кого из замужних подруг спросить — как им делали предложение? Может, всё произошедшее на самом деле — абсолютно нормальная процедура, и обвинять потенциального жениха в нерешительности — просто преступление. «Да ну, всё равно — сколько можно дурью маяться, подумаешь, какая сложность — замуж позвать, — мысленно ворчала она. — Тоже мне, героический поступок…» Затем она подумала, что её собственную реакцию тоже вряд ли можно было назвать зрелой, и приуныла ещё больше. Размышления Иванны прервал Каркаров, который перегородил ей путь, нагнав её на садовой тропинке. Попросив у неё снисхождения (ибо для него это первый опыт — по-настоящему сделать предложение), он спросил, есть ли у него хоть малейший шанс, что она, Иванна, составит его счастье. Та, продолжая сокрушаться несовершенством окружающего мира, поблагодарила за оказанное доверие, пообещала на досуге рассмотреть предложение и, обойдя Каркарова, уныло побрела к дому, с опозданием подумав — а не сглупила ли она и в этот раз?***
Иванна взяла верхнюю папку и пролистала её. Войцех Гжимек, Познань… выпуск девяносто четвёртого года… красный диплом, награды… похвалы… приз за лучшее эссе… кубок за первое место в гонках на мётлах… Скукота. Ладно, тут всё в порядке, можно отправлять в архив. Иванна переложила досье Гжимека в соответствующую коробку и зевнула. Часы в бронзовом письменном приборе показывали начало одиннадцатого, а работа, фактически, была в начальной стадии. Конечно, за один день разобрать более двух сотен папок она не планировала, однако хотелось завершить всё быстрее, чтобы заняться чем-нибудь более интересным. Иванна испытала острую тоску по Смитам — да та же Василиса, как она успела убедиться, была бы огромным подспорьем. Однако если вызвать последнюю в Дурмштранг до начала учебного года не позволяла совесть, то Смитов пригласить в гости вполне можно было. Заставлять их работать Иванна вовсе не собиралась, однако их общество наверняка развлекло бы её, да и девицам было бы интересно побывать здесь… Не откладывая дело в долгий ящик, она сбегала к себе за двусторонним зеркалом. Хоуп моментально отозвалась и на предложение Иванны отреагировала восторженно, с радостью пообещав, что они с Тори готовы прибыть в гости в любой момент. Иванна пообещала в самое ближайшее время прислать им портключ. Вопрос был решён, но до появления Смитов стоило придумать иной способ борьбы со скукой или найти добровольно-принудительных помощников. Поразмыслив немного, Иванна припомнила, что не далее как вчера госпожа Май случайно поймала её за бесцельным шатанием по оранжерее и, как всегда, в подробностях доложила, кто из преподавательского состава уже прибыл с каникул. Изо всех возможных кандидатур подходящей была только одна, потому Иванна через камин послала стандартное предписание (с пометкой «не срочно») доценту Королёвой явиться в кабинет директора, а сама пока углубилась в следующую папку (Гиреева Айгуль Рауфовна, Казань). Буквально через пять минут раздался короткий стук в дверь, Иванна, убедившись, что досье можно сдавать в архив, бросила папку в коробку и не глядя метнула невербальную Аллохомору в дверь, после чего потянулась за следующей папкой. — Вызывали, про… — вопросительно начала Ярослава, входя в кабинет. — Ива-а-а, это ты, что ли, развлекаешься? — со смесью облегчения и укоризны в голосе протянула она, обнаружив Иванну. — Мамочки, ты чего так неслась? — удивилась та, поднимая глаза; неровное дыхание и слегка раскрасневшиеся щёки доцента Королёвой подсказывали, что она только что совершила марш-бросок. — Я же специально уточнила, что мне не горит! — Ты не уточнила, что не горит именно тебе! — разразилась возмущённой речью Ярослава. — Я уже начала припоминать все свои прегрешения вплоть до детсадовского возраста! Меня директор ни разу в жизни персонально не вызывал! Ни единого нарекания до сих пор! — Ай, прости, я забыла, что у вас это означает быть битым, — захихикала Иванна. — Правда, я не специально, не хотела тебя напугать! Ладно тебе, чего тут нервничать-то? — Смешно ей, — скорбно проворчала Ярослава, подхватила с верха одной из стопок папку (Гронинген Виллем, Гронинген), ласково постучала ею Иванну по голове, после чего положила на место. — Легко ей говорить — не нервничай! Если бы тут мой портрет стоял, я б тоже не нервничала, — она махнула рукой в сторону рамочки с фотографией на столе. — Вот сейчас как пойду стресс абсентом заливать, будешь знать! — Ну, раз у тебя есть время заливать стресс, значит, ты сможешь мне помочь, — сделала резонный вывод Иванна и ввела Ярославу в курс дела. — Я, правда, не очень понимаю, зачем эту макулатуру перепроверять, но, должно быть, у Игоря приступ паранойи. Тут просто не может затесаться что-то кроме досье уже выпустившегося народа, — выразила она недоумение. — Сказано «надо проверить» ― значит, надо… ― пожала плечами Ярослава, придвинула один из гостевых стульев ближе к столу и присела. ― Но, по-моему, то, что ты сейчас хочешь провернуть, называется «спихотехника»! — Нет, Сюсенька, ты немного неправа, — назидательно возразила Иванна, со значительным видом поправляя очки; «Сюсенькой» Ярославу иногда именовал профессор Фалькенштерн, то ли принимая её за какую-нибудь свою правнучку, то ли просто в рамках поддразнить. — Игорь говорит, это называется «делегирование». Ты же всё равно не занята, небось, приехала в библиотеке покопаться… — Терминологию я не оспариваю… Но суть от этого не меняется, — печально возразила Ярослава, демонстративно игнорируя «Сюсеньку». Иванна рассеянно кивнула, взяла следующее досье (Гурова Елена Станиславовна, Архангельск) и вернулась к мыслям о словах Каркарова. — Слушай, Ярослава, — решительно отложив досье, подала она голос несколько минут спустя. — Идти мне замуж за Игоря или нет? Ярослава подняла на неё квадратные глаза и явно с трудом удержалась от того, чтобы покрутить пальцем у виска. — Конечно, идти. Мне бы твои проблемы! — фыркнула она, бросая в коробку свежепроверенную папку (Джандосов Кудайберды Абишулы, Караганда). — А у тебя какие проблемы? — подняла бровь Иванна. — Опять «Репку» с «Золушкой» ставить заставляют? — Я не знаю — мне волосы отращивать или подстричься коротко, — грустно вздохнула Ярослава. — Да ну тебя, честное слово! — обиделась Иванна. — У меня тут вопросы жизни и смерти, а она про стрижку! Ярослава в ответ скривила кислую мину и заявила, что у неё вопрос не менее важный. Не успела Иванна возразить ей, как в дверь кабинета постучались, и, в ответ на приглашение войти, внутрь заглянул профессор Сальватьерра. — Здравствуйте, синьорины, — поприветствовал он, оглядев присутствующих; Ярослава, тихо пискнув приветствие, смущённо спряталась в только что проверенную папку. — Иванна, а Игоря когда можно будет застать? — осведомился он. — У меня небольшой вопрос по инвентарю. — Здравствуйте, Идальго, — кивнула в ответ Иванна, с удивлением стрельнув глазами в Ярославу. — Я думаю, не раньше второй половины дня, он на совещании в Лондоне. Я передам, что вы его спрашивали. — Спасибо, — кивнул Сальватьерра и хотел было уже покинуть кабинет, но вопрос Иванны остановил его. — Секунду, Идальго, скажите, как вам кажется — доценту Королёвой больше пойдёт стрижка или длинные волосы? — ехидно поинтересовалась она, заставив Ярославу посмотреть на неё округлившимися глазами. Сальватьерра, мельком глянув на объект вопроса, с лёгким поклоном сообщил, что никогда не понимал короткие женские стрижки, и оставил кабинет, словно опасаясь, что у него попросят ещё какого-нибудь совета по улучшению внешности доцента Королёвой. — Ну, Ива, я тебе этого никогда не прощу!!! — шёпотом заорала Ярослава, как только дверь за Сальватьеррой закрылась. — Да что такого? — пожала плечами Иванна. — В конце концов, твой вопрос жизни и смерти решён, не так ли? — Ну… да… — уже нормальным тоном согласилась Ярослава. — Ладно, что-то мы застопорились тут болтать, а работа стоит… До четырёх часов (с перерывом на обед) они добрались до буквы Ф; осталось совсем немного папок, и Иванна решила, что успеет закончить всё за завтрашнее утро. Пока же она предложила свернуть деятельность и попить чайку с плюшками, а то ум за разум зайдёт. Вернувшегося с совещания Каркарова, вопреки некоторым опасениям Ярославы, ничуть не смутило то, что на его письменном столе громоздится подогреваемый волшебной горелкой чайник с водой, заварочный чайник, чашки и блюдо с плюшками. Взяв с блюда плюшку и сев на один из свободных гостевых стульев, он попросил Иванну налить ему чая и с крайне значительным видом принялся жевать. — Ну, я так понимаю — Турниру быть? — поинтересовалась Иванна, доставая из шкафчика третью чашку. Налив чая, она передала чашку Каркарову. — И проводить его будут в Хогвартсе? — Только не говори, что имеешь в виду Турнир Трёх Волшебников! — недоумённо уставилась на Иванну Ярослава. — Я думала, профессор Фалькенштерн шутит!.. Эхм, прошу прощения, — вспомнив о присутствии директора, поправилась она. — Я объявлю об этом на параде первого сентября, — кивнул Каркаров, принимая чашку. — Спасибо… Действительно, речь идёт о Турнире Трёх Волшебников. И, действительно, местом его проведения после тщательных обсуждений выбран Хогвартс, — торжественно объявил он. — Какое счастье, что не у нас! — вырвалось у Ярославы. — Ива, это ты Королёвой мозги прополоскала? — с усмешкой спросил Каркаров у Иванны. — По-моему, только вы двое так реагируете на это мероприятие. — Не-е-е, я тут ни при чём, — возразила Иванна. — Просто это вполне адекватная, трезвая точка зрения на вопрос. — Профессор Каркаров, а как будет производиться отбор учеников, которые поедут на Турнир? — поинтересовалась Ярослава, стараясь на всякий случай перевести разговор куда-нибудь подальше от точек зрения. — Своевременный вопрос. Кстати, Королёва, ты хотела бы войти в оргкомитет? — повернулся к ней Каркаров. — Я?! — опешила Ярослава. — Ещё как! — с загоревшимися глазами закивала она, моментально забыв про все свои убеждения о бесполезности Турнира. — Отлично, — кивнул Каркаров. — В первых числах сентября соберу совещание… Надо подумать, кого ещё из преподавателей пригласить… — Сальватьеру обязательно пригласи, — невинно похлопала ресницами Иванна, радуясь, что у письменного стола глухая боковая стойка, и Ярослава не может незаметно её пнуть. — Наверное, не повредит… — согласился Каркаров. — Ещё есть время подумать, в любом случае. Пока же у меня есть к тебе личная просьба… Пока что я могу сказать, кто из учеников точно отправится в качестве кандидата. Ты знаешь Витю Крумова? — М-м-м… Нет, а кто это? — поскребла затылок Иванна. — А что, я должна его знать? — посмотрела она на фыркнувшую Ярославу. — Ну, Виктор Крумов, из крумовградских Крумовых, — «подсказала» та. — Бесполезно, Ива действительно далека от квиддича, — ухмыльнулся Каркаров. — Я не знаю, какой далёкой нужно быть, чтобы не знать, что у нас учится Виктор Крам! — возмущённо всплеснула руками Ярослава. — А-а-а, вот вы о чём! — прояснилась Иванна. — Нет, про Крама я слышала… Не сообразила даже. Ты уже добыл папе его автограф? А в чём личная просьба состоит? — Уже давно добыл… В общем, у Вити небольшие проблемы с Алхимией и Зельями. Не его это предметы… С Фалькенштерном я договорюсь без проблем, но вот Песцова, боюсь, не захочет отпустить его на Турнир из-за слабой успеваемости, — побарабанил пальцами по столешнице Каркаров. — И я, по-твоему, смогу убедить Нину Алексеевну его отпустить? — покрутила пальцем у виска Иванна. — Ты делай что хочешь, но Витя должен поехать на Турнир, — сформулировал Каркаров, глядя на неё взглядом, исполненным неколебимой убеждённостью. — Отравиться и не жить, — вздохнула она.