Свет ночного города

Это была маленькая комнатка под самой крышей. Вход в неё из самого дома, где ещё остались кое-какие жильцы, был предусмотрительно завален всяческой рухлядью. Зато теперь люди из дома, не имея, конечно, возможности залезть на этот чердак, стали замечать удивительные вещи: скачки в электрической сети, яркий свет из окон чердачка, неожиданно подключился очень хороший интернет, а один раз даже пробки пережгло... среди молодёжи однозначно решили, что это всё – ни что иное, кроме как привидения, взрослые люди искали объяснения, дети не обращали на такие мелочи внимания, ибо зачем, жизнь-то проходит, и только самое старшее поколение задумчиво ухмылялось, прекрасно понимая, что же происходит в заваленном чердаке и мечтательно вздыхая, вспоминая «молодость», прятки, мушкетёров и дуэли во дворе на палках. — Чёрт! Раздался стук. Голова с силой треснулась об клавиатуру. Пальцы в перчатках, части его экзокостюма, проскребли по столу, оставляя за собой и металлическими «когтями» длинные борозды на дереве. Кот поднял голову и со вздохом посмотрел на экран любимого компьютера. Больше всего в глаза бросалось ненавистное слово «ошибка». — Что делаешь? – из-за пыльных коробок появилась голова милой напарницы. Девушка подошла поближе, бессмысленно всмотрелась в монитор, понимающе перевела взгляд на друга и отошла в сторону, скрестив руки на груди. — Тупик, верно, котик? — Да ты прям мысли мои читаешь. – вздохнул парень, бешено стуча по клавишам в поисках нового алгоритма. Ошибка. Со стоном Нуар откинулся на спинку стула и, сняв кибернетические очки, лениво помассировал веки. За сохранность личности он мог не волноваться: помимо очков, лицо закрывал самодельный респиратор нового поколения, с которым можно было дышать даже в воде. Можно... только вот не пригодился он пока ни разу, ну, да впрочем, это даже и к лучшему. — Вижу. – ухмыльнулась девушка и полезла в карман толстовки. – Может, тогда необходимо ускорить подачу крови к голове? – мгновенно в её руках оказался батончик молочного шоколада, который она щелчком перебросила в руки напарнику. — Спасибо. – Кот мягко улыбнулся, прекрасно понимая, что она этого всё равно не увидит. Да уж, за полтора месяца они изменились. Даже их взаимопонимание вышло на новый, так сказать более совершенный, он бы сказал модернизированный уровень... но тем не менее, – они такие же дети, какими всегда были. Почти. Сейчас они – считай что... кхм... гениальные квалифицированные преступники, которые, в свою очередь, сами сражаются с преступностью. Странно, не правда ли? Но это – тот Париж, в котором живут они. В котором живёт он. Конечно же, жизнь постоянно меняется. Наверняка и он не остался за бортом... на этот раз. К тому же, неделю назад к ним заходила проверка из министерства образования, – узнать, что же современные дети из себя представляют, средний и индивидуальный уровень оценок, интеллекта, кто кем хочет стать... было интересно. Ну, во всяком случае, ему: Маринетт же «эти странные люди в чёрном» напугали до чёртиков. Видимо, ещё хорошо, что она не додумалась приставить палец к подбородку и задумчиво, аки Лило из первой части, тихо так спросить у одного из них: «Ты когда-нибудь людей убивал?». Но, слава Богу, этого не произошло. А то мало ли, что они могли подумать... В классе было шумно. Прошла ровно неделя с посещения комиссии. Все волновались. Ну, Хлоя, конечно же, не в счёт. Адриан обвел глазами класс и заметил стоящую прямо перед их партой Роуз. Блондинка с всё возрастающим удивлением в огромных голубых, как синее небо, глазах, смотрела на стопку листов, которую она держала в руках: её как всегда попросили раздать проверенные тесты. — Роуз? – Адриан по возможности вежливо улыбнулся, изо всех сил превозмогая желание ткнуть одноклассницу пальцем. Лавьян вздернула головку, повертела ею в разные стороны и, сфокусировавшись наконец на блондине, протянула ему листок: — Высший балл... – она сглотнула. – поздравляю, Адриан. Неожиданно над результатом склонился неизвестно откуда взявшийся Нино, присвистнул и поправил кепку. — Двадцать, бро... ты даже эту задачу решил! – и указал пальцем на задачу повышенного уровня сложности. — Нино, я просто готовился... — Друган, это же алгебра! – Лейф интенсивно замотал головой, покуда Роуз раздавала остальным ученикам тесты. – Тут никак нелья было «просто подготовиться»! Ты до всего этого сам додумался?! – он легко выхватил у друга контрольную, вскочил и, схватив Агреста за руку, вышел на середину класса. Агрест невольно начал продумывать план побега: Нино был страшен. Страшно возбуждён, если быть точнее. Глаза горели, очки бликовали, кажется, даже не от света солнца, а на лице застыло ужасно серьёзное выражение. — Граждане парижане! – громко провозгласил Лейф, и весь класс синхронно повернулся к ним. Больше всего на свете сейчас Адриан хотел провалиться сквозь землю. Араб (настаиваю, что Нино именно что... эээ... скажем так, одной национальности с прадедушкой Пушкина. Тот был арабом. Ничего не знаю.) между тем поднял правую руку лучшего друга и продемонстрировал всей аудитории его результат. – У этого человека, – двадцать по алгебре! – и ещё раз взмахнул листочком. На глазах у всех. Разумеется, народ их разглядывал. Да кого он обманывает! Все отчаянно пялились на Агреста, буквально сверлили его взглядом. Маринетт Дюпен-Чен в особенности. И да. Он действительно боялся взглядов. Особенно таких. Особенно от такого количества людей, особенно если они ровесники и особенно если всё это одновременно. Неожиданно дверь распахнулась, в неё влетел запыхавшийся стажёр. Оглядел школьников бешеным взглядом и громко, задушенно прохрипел: — Кто из вас на тестах подписался как «А. А.»?! Сам себе не веря от шока, Адриан медленно поднял дрожащую руку. Ночь. Тишина. Свет неоновых фонарей, вывески. Тихо только здесь, наверху. Внизу шумного мегаполиса люди суетятся и бегают туда-сюда. А здесь, – здесь тихо. На бледном, закрытом респираторе лице мелькнула улыбка. Рука коснулась кибернетического наушника. Пальцы резво нажали несколько кнопок, настраивая звук. На бронированном, чуть зеленоватом стекле современных очков побежали строчки, – информация, информация, информация... щелчок. Микрофончик рации включён и приближен ко рту. — Внимание. Приближается два полицейских отряда, один с юга, второй с северо-запада. Оба нацелены на нас. Количество человек – в обоих отрядах по десять. Из вооружения: по автомату, два пистолета на пулю двадцатого калибра и по ножу на каждого. Автомобилей нет. О том, что их выследили, не знают. До начала операции десять... Где-то на других крышах зашевелились знакомые тени... — Девять... Снизу послышались голоса... — Восемь... Казалось, время застыло. — Семь... Одна реклама на стене дома напротив вспыхнула и исчезла, переключившись на другую. — Шесть... Выходит, сегодня двадцать взрослых человек планируют приставить пятерым подросткам пистолет к виску? — Пять... Точно. Нужно же надеть капюшон! О чёрт! — Ч-четыре... Нужно осторожно, не забывая просматривать данные, надеть капюшон... вот блин... как же его так угораздило... — Три... Давай, давай, давай! Скорее! — Два... Металлические кнопки защелкнулись на шее. Успел. — Один. Казалось, сам воздух воспламенился за одно мгновение. Со стороны выхода на крышу послышалось громкое... — Пленных не брать! ...и тут же на крыше стало слишком много людей. Если быть точнее, пятеро подростков и двадцать взрослых мужчин, пытающихся этих самых подростков ликвидировать. Убить. Уничтожить. Стереть в порошок. Он ухмыльнулся и быстро продолжил читать то, что ему сообщал информационный, собственноручно созданный гид-очки. — Миледи, шакалы планируют нападать сзади. Рена, атака справа. Подкрепления нет... – неожиданно в висок упёрлось что-то твёрдое. Твёрдое, холодное и мелко дрожащее. Из груди невольно вырвался вздох изумления, замерший где-то в горле. Так, спокойно. Он во всяком случае должен контролировать ситуацию. По возможности стараясь не поворачивать головы, парень осторожно скосил глаза на человека. Молодой, нервничает. Судя по форме, сержант. Паренёк сглотнул, – его руки, державшие пистолет, невероятно тряслись. Адриан невольно ухмыльнулся, – вот уж кому-кому, так этому пареньку точно бояться не следует. По идее, он должен паниковать, но, вот знаете, абсолютно не страшно... Сержант судорожно вдохнул и, набрав побольше воздуха, испуганно прохрипел: — Одно лишнее движение, – и ты покойник! — Ладно. – Кот пожал плечами, старательно пытаясь спланировать свои дальнейшие действия. – Не волнуйтесь, господин сержант. Вы имеете полное право ликвидировать меня как опасного информационного преступника в связи с данным вам приказом. Мой... мои родители не имеют права предъявить вам претензии после вашего вполне справедливого поступка. Просто не волнуйтесь. Пуля, конечно, дура, но вы стоите так близко, что любой попадёт. Послышался рваный вдох сержантика. Нуар осторожно, делая вид, что задумчиво подставляет руку под подбородок, нащупал кнопки на капюшоне. Так. Теперь главное, – незаметно заставить подняться стальной лист... не-за-мет-но... металл тихо прожужжал над ухом, занимая необходимое положение. Теперь под капюшоном, – настоящий шлем. Пуля такого калибра, да ещё и не разрывная, точно не пробьёт. Но ударная волна будет. Ладно, больно и неприятно, конечно, но во всяком случае, это уже не смертельно. В прямом смысле. — Сэр? – Адриан даже не врал. Ему хотелось закончить это побыстрее. – Вы в порядке? Стреляйте, пожалуйста. Мне уже скучно. Юноша с силой зажмурился, начал медленно нажимать на курок... несколькими пальцами, как девчонка. Да ещё и пистолет держит неправильно. Да уж. Выстрел действительно грянул. Или грохнул. Просто когда стреляют у вас над ухом, звучит это так, будто по вам палит целая дивизия. И да. Отдача была, и ещё какая. Парень резко шагнул в сторону, зажимая наушники руками. Больно. Металл, потревоженный ударной волной, очень сильно отдался по голове. Кот хотел было полезть под наушник, – узнать, что там с его ухом, но оттуда, прямо под респиратором, покатились, одна за другой, горячие капли. Ладно-ладно, он понял. Солдатик взвизгнул, увидев выпрямившегося соперника. У молодого мужчины прямо в глазах читалось явственное: «Он что, неубиваемый?!». Адриан тихо ухмыльнулся, но видной частью лица, – очки, к счастью или к сожалению, были почти прозрачными, – отчаянно пытался выглядеть серьёзным или даже озлобленным. Получалось плохо. Одновременно было и адски больно, и до чёртиков смешно. В общем и целом, когда он сержантику заламывал руки, тот не сильно сопротивлялся.