***
Ступеньки раздражающе скрипели. Мэйбл быстрым и широким шагом направлялась в свою комнату. Хотелось закрыться ото всех и выплеснуть наружу все негативные эмоции: боль, злость, негодование, страх, обиду. Как он мог ей такого наговорить? Она же… Чёрт, да она же просто боялась потерять его, а он! Мэйбл захлопнула дверь с такой силой, что с дощатого потолка посыпалась труха. Диппер, до этого лежавший на кровати с учебником в руках, едва заметно подпрыгнул и, отложив книгу в сторону, взглянул на Мэйбл: — Что случилось? — Не твоё дело, — огрызнулась она, проходя к своей кровати. — Что значит не моё дело? Ты же вся в крови! Ты точно не ранена, Мэй? — Точно! А теперь иди к чёрту, Диппер! Диппер хотел возразить, но, видя состояние сестры, проглотил возмущения и молча покинул комнату. Успокоится — расскажет. Мэйбл подошла к столу и одним движением смела все предметы с него на пол. В стену полетела какая-то книга. — Ублюдок! — взревела она, вываливая одежду из шкафа. — Ненавижу! Ненавижу! Не-на-ви-жу! Слёзы безостановочно катились по щекам, с губ срывались нескончаемым потоком ругательства и редкие вслипы, а каждый попавший под руку предмет непременно сталкивался со стеной или полом. Мэйбл прижала руку к простреленному плечу, которое Билл так и не долечил, и едва не упала, запнувшись об один из многочисленных предметов, разбросанных под ногами. Она пнула мешающую вещь, что сопроводил звук бьющегося стекла. Утерев слёзы, Мэйбл присела на корточки, желая убрать последствия своего необдуманного поступка, и замерла, увидев, что именно она разбила — на полу лежала разбитая рамка с уменьшенной копией картины, которую Мэйбл подарила Биллу на Рождество. Только прекратившиеся рыдания вновь подкатили к горлу, оседая солёной влагой на ресницах. Она дрожащими руками подняла раскуроченную рамку и прижала к груди, совершенно не думая об осколках стекла, режущих изящные ладони. — Какие же мы идиоты, — всхлипывая, прошептала Мэйбл. — Он, конечно, хорош — набросился ни с того, ни с сего, но и я не лучше — сразу кричать и истерить. Словно и не знаю, что во всём, что касается эмоций, он полный ноль, — она сильнее сжала рамку, пытаясь окончательно привести мысли в порядок. — Придётся взять ситуацию в свои руки, иначе ничего не решить. Мэйбл неловко встала на ноги, подошла к столу и опустила на него чудом уцелевшую копию в раскуроченной рамке. Бросив мимолётный взгляд на настенные часы и с ужасом осознав, что истерика заняла, по меньшей мере, полчаса, она бегом направилась в ванную комнату, где быстро привела себя в порядок. Глубоко вздохнув и напоследок окинув своё отражение критичным взглядом, Мэйбл телепортировалась в Карманное измерение.***
Билл сидел на неизменном кожаном диване и вертел в руках модель Солнечной системы. Мэйбл медленно, стараясь не создавать лишнего шума, подошла к нему со спины и положила руки ему на плечи. — Нам нужно поговорить, — твёрдо произнесла она. — И о чём же? — безразлично спросил Билл, даже не оборачиваясь к ней. Мэйбл устало выдохнула, сделала шаг назад и обошла диван, остановившись напротив Билла. — О том, что сегодня произошло, — мягко ответила она. — Я… Я признаю, что совершила несусветную глупость, и прошу тебя простить меня, — она шагнула вперёд и аккуратно взяла его за руку. — Но ещё я прошу выслушать меня. Выслушать и понять. — И что же я должен понять? — Билл склонил голову на бок, пронзительно смотря на Мэйбл. — Что, по твоему мнению, я не так понял? В твоём поступке было что-то, помимо глупости и неумения думать, прежде чем действовать? Ничего не говоря, она потянула его на себя, и он, не сопротивляясь, встал, чем несказанно её порадовал — значит, он готов к обсуждению. Всё так же безмолвно, Мэйбл опустила руку Билла себе на сердце и уверенно столкнулась с ним взглядом. — Ты чувствуешь это? Чувствуешь биение человеческого сердца, Билл? Оно бьётся благодаря эмоциям, наполняющим его. Это сердце не только гоняет кровь, но и чувствует. Я чувствую, Билл! Возможно, у тебя и стоит на первом месте логика и детальный расчёт, но не у меня. Ведь я не демон, Билл, я — человек, — она нежно улыбнулась, видя, как расширились его глаза от удивления. — Люди — заложники своих эмоций. Мы можем думать головой, однако эмоции часто диктуют, как нам действовать. И, быть может, выбор, сделанный на эмоциях, будет самым верным, а может — самой большой ошибкой в жизни. Это невозможно предсказать. Поэтому я прошу тебя понять: да, мой поступок был невероятно глупым и нелогичным, но я просто испугалась за тебя, Билл. Стоило всего на секунду предположить, что ты можешь умереть, и я уже просто не могла контролировать себя. Знаю, так себе оправдание, но это факт, и ты должен его принять. Билл, если мы хотим быть вместе, если я всё ещё нужна тебе так же, как ты нужен мне, тебе нужно понять, что я всего лишь человек, и действую я, как обычный, глупый человек. Билл смотрел на Мэйбл озадаченно, слегка огорошенный её внезапной мудростью. — И всё-таки люди странные, — усмехнулся он и прижал Мэйбл к себе. — Эмоции, чёрт возьми. Подлинное безумие, — он опустил голову ей на плечо и сильнее сжал хрупкое тело, чувствуя, как она напряглась от этого действия. — Билл? — её голос был полон тревоги. — Молчи. Теперь моё время говорить, — шикнул Билл и ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Я… Тц… Проклятье! Я же и вправду испугался. Ты хоть понимаешь, что было бы, пройди пуля на несколько сантиметров ниже и левее? И я бы уже ничего не смог сделать! Но хуже всего то, — уже тише продолжил он, — что в твоей смерти виноват был бы я. Из-за меня Дитя Времени пришло в Хижину, из-за моих слов Блендин выстрелил. — Но ты же хотел, как лучше, — возразила Мэйбл и легонько погладила его по голове. — Я знаю, что за сделку ты хотел заключить с Дитя Времени и понимаю, почему ты так поступил, — она прижалась щекой к его волосам. — И ты ни в чём не виноват, Билл. Наверное, на твоём месте я бы поступила так же. — Пообещай, — хрипло потребовал Билл. — Пообещай, что больше не будешь подставляться, что сделаешь всё, чтобы выжить. — Обещаю, — прошептала Мэйбл, надеясь, что судьба будет к ней благосклонна, и её маленькое враньё станет незыблемой правдой. — Очень надеюсь, что вы, люди, умеете сдерживать обещания, — невесело усмехнулся Билл, выпрямляясь. — Уж получше тебя, — засмеялась Мэйбл, пытаясь разбавить атмосферу, и потянулась к Биллу за поцелуем. Он довольно хмыкнул и первым накрыл её губы своими. Они нечасто целовались. Возможно, даже непозволительно редко для влюблённых. Но они и не хотели, чтобы поцелуи стали чем-то обыденным, безвкусным, пустым. Не хотели, чтобы этот замысловатый язык сплетённых вместе губ, что заменял тысячи недостающих для выражения чувств и эмоций слов, обратился в рутину, обыкновенный шаблон отношений. Их поцелуи были целомудренными и страстными, сладкими и горькими, полными радости и тоски, а ещё такими, от которых весь мир исчезал и оставался лишь тот, чьи губы сплелись с твоими, чьё дыхание и сердцебиение бьётся с твоим в унисон. Они медленно, словно нехотя, прервали поцелуй и слегка отстранились, глядя друг другу в глаза. Мэйбл легонько приподняла уголки губ, безмолвно спрашивая: «Мир?», и в ответ получила такое же беззвучное, сказанное одними губами: «Да». — Спасибо, Билл, — уже вслух сказала она, неловко отступая назад. Билл лишь вопросительно вздёрнул бровь и склонил голову набок: — За что? — За то, что выслушал, — только и ответила Мэйбл, и незаметно поморщилась от сильной боли, пронзившей плечо. Билл раздражённо вздохнул и, приблизившись к Мэйбл вплотную, молча расстегнул пару верхних пуговиц её рубашки, оголяя плечо, после чего принялся быстро шептать исцеляющее заклинание. — Спасибо. — У тебя день «спасибо»? — усмехнулся Билл. — Ладони покажи, — он аккуратно взял её порезанные стеклом ладони в свои. — И как же ты умудрилась их так изодрать? Или лучше спросить когда? — Пока крушила комнату вместо того, чтобы хорошенько врезать тебе, — пожала плечами Мэйбл, наблюдая за реакцией Билла на её слова. — Так чего же не врезала? — насмешливо поинтересовался он. — Мы оба знаем, что это было бы бессмысленно, — расслабленно ответила она. — И то верно. Они вновь замолчали, но молчание это было нисколько не в тягость. Последние ранки были залечены, на кофейном столике возле дивана появились две чашки чёрного чая с слишком большим количеством лимонов в нём. Мэйбл взяла чашку и, поднеся её к лицу, с наслаждением вдохнула цитрусовый аромат напитка. Прикрыв глаза, она сделала небольшой глоток, думая о том, что, несмотря на ужасный вкус, чай Билла — её самый любимый напиток. — А не сходить ли нам куда-нибудь? — неожиданно предложил Билл. — А куда? — возбуждённо спросила Мэйбл, слегка подскочив на диване. — Помнишь того вервольфа, что напал на тебя в лесу? — Ты о том огромном медвеволке? — О том огромном медвеволке, — улыбнулся Билл. — Дело в том, что вервольфы — существа не из твоего измерения, и я хочу узнать, как он туда попал. — Но разве не все существа в лесу Гравити Фолз прибыли из другого измерения? — поинтересовалась Мэйбл, поставив чашку на стол, и притянула к себе колени, на которые опустила подбородок. — В этом городишке и за его пределами находится около десятка разрывов, ведущих из других измерений, однако на самом же деле они все связаны с одним единственным измерением, в котором не обитают вервольфы, — пояснил Билл, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику дивана. — На Земле, а именно в Трансильвании, есть разрыв, из которого приходят вервольфы, а также так называемые вампиры, но как он оказался здесь… — Хорошо, — вздохнула Мэйбл. — Завтра отправимся на поиски. Эх, поиски портала в другое измерение… Романтика. Дипперу стоит говорить? — Сосне? Что же, можешь расспросить его о вервольфах, хотя я не уверен, что он знает что-то полезное. — Что же, наверное, мне пора домой, — немного печально заключила Мэйбл. — До завтра, Билл. — Я тебя не прогонял. — Она удивлённо взглянула на Билла. — Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь. Даже до завтрашнего утра. Мэйбл благодарно улыбнулась и вновь поудобнее устроилась на диване. На журнальном столике появился альбом и карандаши, которые она с удовольствием взяла и с головой погрузилась в рисование.***
Повсюду были разбросаны эскизы разнообразных нарядов, а также карандашные наброски пейзажей Гравити Фолз и портреты его жителей. Раскрытая книга со звучным названием «Все тайны мироздания» лежала на подлокотнике дивана. Мэйбл спала на коленях Билла и измазанными в графите пальцами прижимала к себе потрёпанный альбом, в котором осталось не более десятка страниц. Билл задумчиво вертел карандаш, то и дело проверяя собственные записи. Он взмахнул рукой, и в воздухе перед ним появилась карта Гравити Фолз. — Где же он может быть? — щелчок пальцами, и на карте засияли красные точки. — Итак, вервольфа мы встретили в юго-западной части леса, значит, все порталы на севере и востоке можно вычеркнуть — эта тварь не будет ходить так далеко. Остаётся… — Билл пробежал взглядом по карте. — Пять порталов. Не так уж и много. А ближайший к тому месту, где мы встретили вервольфа, — одна из точек вспыхнула ярче и изменила свой цвет с красного на зелёный. — Что же, с неё и начнём. Он взмахом руки заставил карту исчезнуть, ещё взмах — и в комнате полный порядок. Билл поднял голову и пустым взглядом уставился в потолок, витая глубоко в своих мыслях. «И всё же что за странный городишко? Здесь явно скучно не будет, — он слегка улыбнулся. — Ещё и с Гидеоном нужно встретиться… И когда всё стало так сложно?»***
В это же время к Хижине Чудес бежал молодой гном, надеющийся укрыться от страшного синего сияния и оберегающих его чудовищ.