Игра на опережение

На улице было тепло, и ребята решили устроить что-то вроде пикника на улице, прихватив с собой еду с обеда. Гермиона грелась на солнышке, лежа на животе и качая ногами. Гарри же листал комикс, который привез с собой для отвода глаз. Он ведь был воспитан магглами, а потому интерес к маггловской литературе должен был иметь. Со стороны могло показаться, что дети весело проводят время, но Гарри просто делал вид, что читает, слушая Гермиону, которая, хоть и казалась расслабленной, была слишком уж напряжена. — Я тут вспомнила кое-что насчет Отката, Гарри, то, что я читала в книге Блэков. — И что там было? — Две вещи, и одна объясняет, почему шляпа сгорела. Понимаешь, время настолько плохо изучено, что никто не сможет сказать тебе, насколько точны эти сведения, но они многое объясняют. Например то, что Откат происходит в основном с волшебниками, которые были в посмертии, а потом вернулись. Так вот, я сначала думала, что это несущественно, но потом мне пришло в голову, что в любой истории с путешествием во времени, кроме реальности с маховиками, конечно, будущее стирается, а вместо него появляется новое будущее, но энергия — она же должна куда-то уйти, правильно? Вся нерастраченная магия, каждая жизнь — этого всего больше нет, но куда оно уходит? Гарри дернул головой. — Ближе к делу, Герми, пожалуйста. — Ой, да, извини. В книге было написано что-то в таком же духе, но проблема в том, что Откат действует на будущее людей, которые имеют непосредственное отношение к этому будущему. То есть когда ты сильно захотел все изменить, ты хотел изменить именно то, что с нами произошло. План Дамблдора, предательство Уизли, возрождение Волдеморта. И во всем этом крутятся десятки людей и жизней, но только единицы действительно привели к такому исходу. Ты понимаешь, что я хочу сказать? — Гарри покачал головой, — Откат действует только на этих людей. Не на всю вселенную — тогда бы избыточной энергии хватило бы на второй Большой Взрыв, а на людей, повлиявших на твою судьбу! В книге предполагается, что в момент Отката магия этих людей высасывается, чтобы сделать новый мир в той исходной точке, когда все началось, чтобы наполнить его магией. Они приносятся в жертву, понимаешь? Все Уизли тогда, Дамблдор, каждый, кто был в комнате, были принесены в жертву для того, чтобы мы оказались здесь. И иногда эта жертва так велика, так важна для развития мира, что ее слишком много, и она начинает выплескиваться через край, понимаешь? Вот почему сгорела шляпа! Это была не просто магия — это была лишняя магия времени, которая либо состарила Шляпу до конца времен, либо омолодила ее до момента, когда она еще не существовала. — Хочешь сказать, что Шляпа пропутешествовала во времени у меня на голове и вернулась уже постаревшей настолько, что превратилась в труху? — недоверчиво протянул Гарри, поднимая одну бровь не хуже Снейпа. — Но это все объясняет! Дамблдор знает, что Шляпу просто так не уничтожить, каким бы супер магом ты ни был. Вся эта чепуха про то, что ты великий волшебник — завеса и пыль в глаза остальным, но сам он прекрасно понимает, что здесь что-то не так! Да любой чистокровный это понимает, их этому с детства учат, поэтому ты теперь в глазах школы не просто Избранный, победивший Волдеморта, ты — маг больших масштабов, понимаешь? Мы уже вышли из рамок, в которые нас хотел втащить Дамблдор, хотя то, что он подлизывается к тебе с откровенной лестью, наводит на мысль, что его план пока еще не изменился, и он все еще хочет сделать из тебя доморощенного героя. — Это все очень печально, на самом деле, — протянул Гарри, захлопывая журнал и откидываясь на пледе, — я подумал, что надо сблизиться с Роном. — Фу, почему это? — скривилась Гермиона. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Так будет легче пудрить директору мозги. Я не хочу, чтобы он подослал еще кого-то, пусть уж будет проверенный Уизел, чем кто-то другой. Тем более он не оставит попыток подружиться. Уверен, и мамаша его к этому руку приложит. Не удивлюсь, если они попытаются нас или опоить, или околдовать. — Да уж… Но я не сказала тебе еще одну вещь, и ты ей не обрадуешься. — Не думаю, что хоть что-то может меня обрадовать сегодня, особенно перед отработкой у Снейпа. — И я думаю, это взаимосвязано. В той книге было написано еще кое-что. Количество людей, возвращающихся к исходной точке — ровно в два раза меньше, чем находящихся непосредственно вместе во время Отката. Нас было восемь, Гарри! Гарри попытался вспомнить тот вечер. Скалящиеся Уизли и Дамблдор. Прекрасная компания. Перси не было, Фред умер, и получалось, что их там было действительно восемь. А в два раза меньше значит… — Ты думаешь, это был Снейп? — Это объясняет его странное поведение сегодня. Да и то, что он пришел к тебе вместо Хагрида. А еще он играет одну из ключевых ролей в истории, а только такие люди могут вернуться назад. Кроме нас должен быть кто-то еще, и лучше это будет Снейп, чем Дамблдор. Гарри кивнул. Теперь игра становилась намного сложнее.

***

Ровно в шесть Гарри с Гермионой стояли перед классом Зельеварения, и постучавшись, вошли внутрь. — Добрый вечер, сэр, мы пришли на отработку. Снейп сидел за столом, сложив руки в замок и подперев голову. Было в его взгляде что-то такое, что заставило Гермиону вздрогнуть, а Гарри подумать, что вот даже не смотря на то, что Снейпа он уважал, человеком тот был противным донельзя. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер, проходите, — он указал на два стула, и Гарри понял, что отработка была простым допросом, но все-таки сел, уставившись на столешницу. С минуту стояла тишина, но вдруг Снейп заговорил. — Я, конечно, знал, что вы, мистер Поттер — редкостный идиот, но не до такой же степени! — он взмахнул руками и встал, опираясь на стол и нависая над детьми, — я прямым текстом сказал вам прочитать учебник и разобрать свои вещи! Было такое? Гарри захлопал глазами и удивленно глянул на профессора. — А это тут причем? — Вы хотя бы могли подумать, что реши директор взглянуть, что происходит в вашей маленькой дурацкой голове, вы бы уже давно отправились раков кормить! Двое идиотов! Ваши головы — открытые книги для любого, кто владеет Легиллименцией, и вы даже не додумались защитить свои мысли! — О чем вы говорите, профессор? — прохрипела Гермиона, с ужасом глядя на Снейпа. — О том, мисс Грейнджер, что еще во время похода на Косую Аллею я имел счастье прочесть мысли мистера Поттера, и знаю о вашей маленькой тайне. Или, правильней сказать, о вашей временной проблеме? — Он поднял одну бровь и сел на место, снова подпирая голову руками. Гермиона пискнула, и, казалось, начала сползать под стол, — Ну что вы, мисс Грейнджер, если я еще и имел сомнения, то теперь, глядя на вас, они совершенно испарились. Я купил три артефакта для сокрытия мыслей, сказал мистеру Поттеру, где искать, но он даже не потрудился разобрать вещи! Вы образец непроходимой тупости, Поттер! — Зачем вам помогать мне, профессор? — Я не собираюсь умирать, не за то, что узнал из вашей головы. Я обещал защищать вас, вы это знаете, но не ценой своей жизни, и уж тем более если в конце концов вы все равно умрете. Дверь неожиданно распахнулась, являя великого и светлого вместе с МакГонагалл. — Северус, я слышал, что ты назначил отработки двум первокурсникам, которые ни в чем, как утверждают свидетели, не виноваты. Снейп встал, дети тоже. Намечался конфликт интересов. Гарри понимал, что Дамблдор пришел сюда спасать героя от ужасной летучей мыши подземелий, тем самым вызвав доверие к себе. — Не припомню, чтобы вы когда-либо проявляли такое участие в учениках, которым я назначаю отработки, Альбус, — съязвил Снейп. — В данном случае я полагаю, что ты несколько предвзят к мистеру Поттеру, а потому пришел разобраться. — И к мисс Грейнджер! — вставила МакГонагалл, которая, видимо, пришла отстоять честь всех своих учеников, а не только избранных. — Разумеется, — не стал идти на конфронтацию Дамблдор, — тем не менее, объясни мне, Северус, в чем состояла необходимость данной отработки? — Нарушение дисциплины, господин директор, поощрять не следует, иначе вместо школы через месяц будут одни руины. И мистер Поттер, как и мисс Грейнджер, для усвоения данного урока следует постараться, — он окинул их беглым взглядом, — а потому они будут ходить ко мне на отработки раз в неделю весь месяц. — Не думаю, что это так необходимо, — в голосе Дамблдора не осталось ни одной теплой нотки, только сталь. — Директор, мы действительно заслужили! — пропищала Гермиона, — мы накричали и нагрубили профессору на уроке, правда, Гарри? — она толкнула друга в бок. — Да, да, мы нагрубили! — активно закивал Гарри. Снейп лишь фыркнул, а Дамблдор недовольно зыркнул на Снейпа, обещая долгий разговор. — Ну что ж, в таком случае, раз вы сами понимаете всю важность вынесенного вам урока, я буду счастлив, если вы оба расскажете о нем побольше, скажем, в среду, в семь вечера. Минерва, пойдем, девочка моя. Дамблдор удалился на пару с МакГонагалл, а Снейп еще минуту буравил взглядом дверь. — В правом углу вы найдете котлы, которые надо почистить. А что, думали, что отработка будет словесная? — ответил он на немой вопрос, написанный на лицах детей. Через час, выходя из класса зелий, Гарри был мрачнее тучи. — Хотя бы мы знаем, что четвертый — не Снейп. — Вопрос только в том, кто?