«Кто битым жизнью был, тот большего добьётся.
Пуд соли съевший, выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся.
Кто умирал, тот знает, что живёт.»
Я не рисковала расспрашивать Джека о дальнейших планах — грань доверия между нами и без того была слишком тонка, а излишнее любопытство может показаться кэпу подозрительным, и он окончательно перестанет посвящать меня в свои сверхважные дела. Поэтому мне оставалось лишь перебирать в воспоминаниях подслушанный мной разговор Воробья и капитана Тига и гадать о том, что же он мог означать: речь шла о неком Стивенсе и местечке под названием Нассау. Ни о первом, ни о втором я и слыхом ни слыхивала, и толком разобраться в этом мне так и не удалось — никто из обитателей «Жемчужины» не ответил мне на вопрос о цели нашего плавания. А вероятнее всего, они так же, как и я, не имели представлений о задумках Джекки. Только мистер Гиббс подозрительно замялся, услышав мой вопрос о курсе «Жемчужины», что-то промямлил, отводя взгляд, после чего ответил кратким «не знаю». И по его реакции я решила, что ему-то как раз всё известно, просто просвещать меня он не хочет. Возможно, это было исполнение капитанского приказа — что, если Джек велел никого не посвящать в эту тайну? А может быть, приказано было не говорить именно мне? Что ж, наверное, у него имеются на то веские причины. …Утро стояло раннее — настолько раннее, что рассвет только-только расплескался алыми красками по горизонту. День обещал быть солнечным и жарким. Я стояла на самом носу корабля и наслаждалась свежим ветром, когда по правому борту из-за горизонта выплыло маленькое пятнышко. Щёлкнула раздвигаемая подзорная труба. Я навела линзы на остров. В увеличительном кружочке появилась большая бухта: мачты нескольких линейных кораблей пронзали небо острыми вершинами, рыбацкие лодочки бились о причал, а многочисленные дома — как деревянные лачужки, так и белокаменные особняки, жались друг к другу. Двугорбый горный хребет разделял остров на две половины — так же как Уральские горы делят Евразию на Азию и Европу. — Три румба вправо! — приказ Воробья заставил рулевого крутануть штурвал. «Чёрная Жемчужина» послушно поддалась велению рулевого колеса и лениво поворотила бушприт в сторону острова. — Что за земля? — я очутилась рядом с капитаном; тот уже привык при моём появлении измученно вздыхать и готовиться к бесчисленному множеству расспросов. Джек Воробей очертил глазами непонятный символ и безэмоционально отозвался: — Нью-Провиденс. — Также известный, как Нассау? — после нескольких секунд смятённых раздумий, спросила я. — Нет, — Джек машинально качнул головой. — Нассау — это столица Нью-Провиденса. — Решил наведаться в гости к Стивенсу? — бездумно ляпнула я, о чём тут же пожалела: провоцировать человека, доверие которого хрупко, как карточный домик — глупее, чем разгуливать среди королевских солдат и распевать пиратские песни. Я почти услышала, как свистнул воздух — Джек Воробей повернулся с немыслимой скоростью. В меня впился прожигающий насквозь взгляд, от которого что-то боязливо скукожилось в животе. Я стала насвистывать весёлую мелодию, изображая непринуждённость, и повернулась к берегу. Нанизанный на бушприт судна остров увеличивался неохотно, с черепашьей скоростью. Бриз нырял в паруса прерывисто; фор-марсель висел, как уши спаниеля, лишь иногда в него забирались потоки ветра. Такими темпами «Жемчужина» обещала приползти к суше не раньше полудня. — Идём, — прозвучало над самым ухом. Джек проворно ухватил меня за запястье и потащил за собой — по трапу с полубака, а потом под капитанский мостик. Лишь когда створки дверей хлопнули за нашими спинами, я возмутилась и вырвала руку из цепкой пиратской хватки: — И что мы забыли в твоей каюте? Джек вскинул ладонь, мол, подожди, и опять принялся рыться в сундуке. Мне осталось лишь закатить глаза и наблюдать за манипуляциями пирата. — Если ты ищешь ром, — подала голос я через полминуты, — то он здесь, — и кивнула в сторону комода. Но Джек меня проигнорировал, и только спустя минуту выпрямился — и с превеликой радостью в глазах продемонстрировал массивный комок серой узорчатой ткани, извлечённый из недр сундука. Я недоумённо уставилась на протянутый мне мятый ком тряпья. — И? Что это? — невозмутимо вопрошала я. — Платье! Тебе, — Джек впихнул ткани мне в руки, и торжественно объявил: — Ты пойдёшь со мной в город. — Зачем? — я вытаращила глаза. От капитана подобное заявление звучало как признание в любви. Воробей в мимолётном движении приложил палец к подбородку, чёрные глаза сверкнули напускной задумчивостью. — Скажем так, женщины лучше ведут переговоры, —Джек встряхнулся и преднамеренно быстро добавил: — Ты не против? — Как я могу быть не против, если даже не знаю, что будет от меня требоваться!? — Твоей задачей будет лишь отвлечь нужных людей, пока я сделаю дело. Это очень важно! — Джек ногой закрыл крышку сундука и отпихнул его назад; тот шумно громыхнул о переборку. Я опасливо развернула щедро подаренное Джеком платье. Нижняя юбка и корсет выскользнули на пол, и я с ужасом осознала, что не имею ни малейших представлений о том, как это надевать и носить. Подобрав упавшие вещи, водрузила их на стол рядом с уже знакомой мне непристойной синей книжонкой. На губах появилась беззвучная усмешка: теперь из затёртых страниц выглядывала замызганная закладка. И тут меня посетила очередная неприятная мысль: — Могу я узнать, кому принадлежало это платье и какая судьба постигла его прошлую обладательницу? — опасливый взгляд поднялся к лицу Воробья. — Так ли это важно? Главное, что новой хозяйке оно будет очень к лицу, — губы Джека растянулись в прельстительной улыбке. — Как ты можешь судить об этом, если я его ещё не надела? — хмыкнула я, хлопнув по столу рукой. — Ах да! Ты же знаток женщин. И подобно великому дизайнеру можешь на глаз определить, пойдёт ли мне оно. — Его карие глаза подсветились согласием и довольством. — Ты так и не ответила, что думаешь насчёт нашей совместной вылазки в город, цыпа, — Воробей, словно гипнотизируя взглядом, медленно обошёл вокруг меня; во всех его движениях читались повадки дикого кота — грациозные, но при этом опасные. — А ты так и не ответил, что ты хочешь сделать в Нассау. Я слышала, на Тортуге Тиг говорил что-то про некого Стивенса… Я задам лишь один вопрос: что тебе от него нужно? Джек, нарезавший вокруг меня круги, внезапно остановился прямо напротив. Я выдержала капитанский взгляд и чуть заметно кивнула, приглашая к ответу. — Дневник. — Какой дневник? Карие очи сузились в хитрющем прищуре. Джек чуть наклонился, обжигая дыханием: — А это уже второй вопрос, дорогая. — Он безмятежно отклонился назад и изящно перебрал пальцами, как по клавишам фортепиано. — Очень важно, говоришь? — я с небольшим прищуром воззрилась на капитана. Тот слегка развёл руками, как бы подтверждая мои слова: — Я бы даже сказал, жизненно необходимо. — Ладно, — я подхватила со стола тяжёлые дамские одежды и театрально вздохнула: — Только ради жизненно необходимых целей. — Я пнула носком сапога двери и покинула каюту. На облачение в светское платье у меня ушёл целый час и вагон нервов. Нижняя юбка на верёвочной завязке постоянно сползала, и я решила обойтись без неё — она полетела на койку и была оставлена там до лучших времён. Та же участь должна была постигнуть и корсет, но внезапно выяснилось, что без него в лиф платья мне влезть не удастся — а если и удастся, он может разойтись по швам в самый неблагоприятный момент. Поэтому я долгое время изворачивалась, прыгала по всей комнате, мучаясь с затяжкой корсета: стоило чуть ослабить хватку, чтобы завязать на узел, как завязки снова расходились. Китовые усы впивались в рёбра, стягивали грудную клетку и красочно иллюстрировали состояние Элизабет, когда той было «нечем дышать» (и я вовсе не могла гарантировать, что подобно ей не свалюсь за борт). Едва мне удалось влезть в платье, прежняя обладательница которого, похоже, была тощей как мумия, пришло время истязать волосы. Попытки соорудить на голове подобие высокой причёски не увенчались успехом, и единственное, что мне удалось сделать — скрутить волосы в пучок. Но и здесь вышел промах: более короткие пряди выбивались из тугого жгута и торчали во все стороны. Но лучше сделать мне бы всё равно не удалось, и я махнула рукой, водружая на голову слегка замызганную дамскую шляпку. Как и предполагалось, судно вошло в гавань к полудню и встало на рейде вдалеке от причала. На палубу я поднялась, когда паруса уже подползали к реям. Оружие пришлось оставить в каюте, так как юная леди в пышном платье и с «аксессуарами» в виде пистолета и сабли смотрелась бы, мягко говоря, странно. Едва я вышла из трюма, меня снова обдало столпом зябких брызг воды — якорь, с котором у меня с самого начала не задались отношения, шумно нырнул в волны. Я мысленно чертыхнулась, поправляя шляпку и оттирая с лица капли воды. Передо мной сразу же возникла восхищённая физиономия Тимми. Парусных дел мастер, как показалось, на несколько секунд потерял дар речи — серые глаза так и искрились восторгом. Я молчаливо усмехнулась: настолько выразительной была его оторопь. — Окси, — вымолвил он, приблизившись ко мне. — Ты просто… просто принцесса! — Не лучший комплимент для пиратки, — хохотнула я. — Ну хватит уже любоваться, закрой рот, а то чайка залетит. Ты мне лучше расскажи, что ты знаешь про Нассау, Тим. Я лично не имею представления, куда мы приплыли, и хотела бы выяснить некоторые подробности до сошествия на берег… — Город большой. Королевских солдат много, но и пираты встречаются. Их тут, конечно, не жалуют, но и не пытаются истребить, как в Порт-Ройале. Губернатор тут один правит. Неприятный тип, — поморщился он. — Говорят, капитан Джек с ним очень не в ладах… — Так-так, а вот об этом поподробнее, — напряглась я, подаваясь вперёд. Тим неоднозначно качнул головой. — Я плохо знаю, чем конкретно кэп ему насолил, но мне известно, что когда-то губернатор служил в Ост-Индской компании, и говорят, именно он поспособствовал приказу Беккета пустить «Жемчужину» на дно, а Джека заклеймить пиратской меткой. История очень запутанная, я мало что знаю. Кэп неразговорчив… Да и желающих идти на расспросы нет. Тему давно замяли, а все его краткие упоминания об этой истории — либо небылицы, либо, проще говоря, обман. — Обмануть обманщика — двойное удовольствие, — прозвучало едкое замечание за спиной парусного мастера. Тот вздрогнул, побледнел, мелко задрожал и медленно обернулся к капитану Воробью. Последний обвёл матроса придирчивым взглядом, ухмыльнулся и добавил: — Трясёшься как собачонка ободранная. Для большего соответствия стандартам тебе стоило ещё и испуганно зажмуриться. Даже несмотря на то, что Тимми был почти на полголовы выше Джека, он смотрел на Воробья снизу вверх, как на инквизитора. Ещё бы! Ведь его застали за обвинением капитана в обмане, и никто не мог знать, как последний отреагирует. Я поспешила отвлечь внимание Воробья, чтобы защитить Тима от заслуженного им выговора: — Джек! — я нырнула ему под бок и взяла за руку. — Я как раз тебя ждала. Можно отправляться в путь! — и я навязчиво потянула Джека к борту, о который уже билась лодочка, в которой нас ждал Гиббс. — Позже поговорим, — Джек сурово сверкнул глазами и отвернулся от Тима. Тот перевёл дух и послал мне благодарный кивок. Мы с Воробьём спустились в баркас. Джек со старпомом взяли по веслу, и лодка медленно поползла к причалу. — Джек, если память мне не изменяет, — спустя время начал Джошами Гиббс, скосив глаза на мой новый дамский наряд, — это платье раньше принадлежало… — Да, Гиббс, замолчи, — рявкнул Джек, отвесив тому подзатыльник. Этот содержательный диалог подпитал во мне огонёк любопытства по поводу бывшей хозяйки платья, но я заставила себя промолчать: очевидно, эта тема для Джека была неприятна. Оставшиеся метры до берега лодка преодолела в тишине. — Мы пойдём только вдвоём? — удивилась я, когда мы с Воробьём уже стояли на причале, а Гиббс разворачивал лодку к кораблю. — Именно, — Джек воровато огляделся и взял меня под локоть, как истинный джентльмен. — Нам не следует привлекать много внимания. — Не проще было бы отправить кого-то другого? — я подняла на капитана вопросительный взгляд, но тот не увидел его, так как сосредоточенно смотрел по сторонам, чтобы уловить мельчайший признак опасности. — Нет, — выговорил он, когда с оживлённо переулка мы ушли на малолюдную улицу. — Никто из команды не знает, что именно нужно достать. — И я тоже, заметь. По мне мазнул его косой взгляд. — Я же сказал, что мы ищем один дневник. — Но не сказал, зачем. Не объяснил, кто такой Стивенс и какие счёты у тебя с ним. — Я сдвинула шляпку на лоб, прикрываясь от слепящего солнца. — Старый знакомый. Вернее, старый недруг. Вернее даже, старый враг, — Джек скривился от безрадостных воспоминаний. — Дневник должен храниться в его кабинете на втором этаже — туда этот барахольщик складывает всё своё барахло. — Тавтология, кэп, — усмехнулась я. — А мне, стало быть, следует отвлечь его, чтобы ты проник в кабинет. — Ты поразительно догадлива. Но главное, — перстень на поднятом указательном пальце хвастливо блеснул изумрудом, — Отвлечь стражу. А с губернатором справиться ничего не стоит. — Губернатором!? — я всплеснула руками.— Ты собираешься проникнуть в дом… к губернатору? — яростно зашипела я. Джек безмятежно кивнул. — Понятно, значит, Стивенс и есть тот самый губернатор, которому ты чем-то в своё время не угодил… Мне Тим об этом рассказал. — А ты веришь этому прохвосту? Он же охочий до небылиц как Гиббс и любитель посплетничать, как крикливая чайка! — Праведно возмутился Воробей. Мы свернули с улицы к тропическому лесу. — Тебе я могу верить не больше, чем ему, — возразила я. — Блин, зачем я ввязалась в эту авантюру?! — А как же дух приключений? — пропел кэп над ухом. — Помнится, ты изо всех сил рвалась за мной подсматривать и лезть на рожон… — Но я не собиралась обворовывать губернатора! — воскликнула я. Джек вжал голову в плечи и опасливо поморщился, словно ожидая удара. — Цыпа, не кричи. Не забывай, мы не на Тортуге, а мне не очень бы хотелось попасться «красным мундирам». — А мне прямо-таки очень не хотелось бы! — выдавила я. Но отступать было поздно, и джунгли сомкнули над нашими головами густые вершины. За спиной по-прежнему маячили огни большого города, а впереди возвышалась непроглядная зелёная стена леса. Капельки росы на растениях отражали наши лица: моё — абсолютно безрадостное, и Джека — невозмутимое и увлечённое. Воробей жизнерадостно бубнил себе под нос какую-то песенку и бодро разрубал саблей заросли. В отличие от него мне приходилось туго: тяжёлый подол платья застревал в кустах, коряги безжалостно рвали его, а ветви деревьев так и стремились сгрести с моей головы шляпку. Не будучи привыкшей к подобным условиям, я постоянно отставала от кэпа и посылала ему в спину отборные ругательства. Не прошло и пяти минут, когда мокрые листья выскользнули из-под сапог, нога подвернулась — и мой нос встретился с землёй. — Твою же за ногу! — простонала я, приподнимаясь на локтях и потирая бок, под который попался острый камень. Джек обернулся, и лицо его приукрасила умильно-сочувственная улыбка. — Не ушиблась? — пропел он, протягивая мне руку и помогая подняться. — Нет, тебе назло, — пробурчала я, отряхивая пышную юбку. На платье остались зеленовато-коричневые разводы, а шляпка и вовсе улетела в грязевое месиво. Из «богатой леди» мой образ превратился в «грязную оборванку». Джек бегло оглядел меня с головы до ног. — Ничего, — изрёк он, выудив из лужи шляпку. — Так даже более жалостливо. — Он оттёр тыльной стороной ладони часть грязи с головного убора и протянул мне. Мой словарный запас уменьшился до презрительного «Фу!» при виде капающей со шляпы жижи. Я протянула руку, чтобы выхватить у Джека шляпу и зашвырнуть её в густые заросли, но не успела: Воробей водрузил её мне на голову и, не заметив моей красноречивой реакции, придирчиво сощурился, после чего слегка сдвинул шляпку на бок. Я глядела удаляющемуся пирату вслед и могла только хлопать ртом, как выброшенная на берег рыба. Меня охватили шок, негодование, а так же желание зачерпнуть из той самой лужи грязь и щедро плюхнуть ее на голову бестактному капитану. — Гад! — вскричала я. Со шляпки на лицо сползла грязная капля. — Отчего же? — Джек остановился в пол оборота с выражением искреннего непонимания. В наглую физиономию тут же угодила много раз упомянутая шляпа. — Эй! — возмутился кэп. — Напялил мне на голову комок грязи! Ну спасибо! — я перешагнула грязную лужу, задрав подол юбки и поплелась вперёд, оставив замершего Джека позади. — Увы, не заметил, — я не видела, но красочно представила, как Джекки с умильной улыбкой развёл руками. — А говорил же, что знаешь женщин… — заворчала я, перебираясь через ствол упавшего дерева. — В отличие от вас, мужиков, нам не плевать на чистоплотность, и ходить с заляпанными грязью волосами для нас истинный кошмар! Если ты не знаешь такого понятия, как гигиена, не надо равнять всех по себе! — я остановилась и с неохотой обернулась. — Ну что ты там встал? Джек, не сдвинувшийся с места, упёр кулаки в бока. Снисходительная улыбка тронула его губы. — Вообще-то, ты идёшь не в ту сторону, — произнёс он. Пришла пора почувствовать себя полной идиоткой. Я поджала губы, кое-как протолкнула застрявший в горле ком обиды и вернулась к Джеку. — Идём, — буркнула я. Оставшийся путь мы преодолели молча. Через пятнадцать минут джунгли выкинули нам навстречу широкий пустырь, посередине которого сверкал стёклами окон белокаменный двухэтажный особняк, у дверей которого дежурили двое стражей. Со всех сторон к дому жались сараи и амбары. На окраине пустыря гулко лаяла собака. Выжженная солнцем трава колыхалась под слабым ветерком. — Целое поместье посреди леса! — удивилась я, рассматривая открывшуюся картину. Тут же в глаза бросилась широкая каменистая дорога, что вела от дверей особняка и исчезала за деревьями. Внутри меня будто вулкан взорвался. До слуха донёсся яростный скрип моих же зубов. Джек, вероятно, почувствовал, что его вот-вот разорвут на части и удостоил меня мимолётным взглядом. — Ты чего это рожицы злобные корчишь? Тебе не к лицу, — сладко пропел кэп. — А то! — я взорвалась яростным шипением. — Здесь есть дорога! Нормальная каменная дорога! А ты!.. — Джек отклонился назад, иначе я, активно жестикулируя, непременно заехала бы ему по лицу. — Ты тащил меня через лес! — Так более безопасно. — Извалял в грязи! — Это был не я! — Заставил рисковать жизнью, когда приплыл в такой защищённый порт! — Так цель жизненно-необходимая, смекаешь? — Ррр, замолчи! Когда выберемся отсюда, — мой указательный палец замер в миллиметре от капитанского лица, — я с тебя шкуру спущу! — А у тебя, оказывается, есть зубки, — пропел Джек, наклонившись ко мне. — Если так пойдёт и дальше, то я выбью твои! Джек отпрыгнул назад, сделал ошарашенный вид и прикрыл рот ладонью. — Уже весь дрожу, — шепнул он. — Всё! — я в запале обернулась к пустырю. — Пойдём, сделаем дело. Я шагнула из-под сени деревьев, трава зашелестела под сапогами. Двое стражников у ворот особняка— оба в солдатских красных мундирах и с мушкетами наперевес, вперили в меня взгляды. Я нацепила очаровательную улыбку, поправила измазанные в грязи волосы и остановилась в метре от них. — Что вам нужно, мисс? — хрипловатый, грозный голос немолодого, но крепкого солдата прозвучал угрожающе. Я мельком обернулась и наткнулась взглядом на взъерошенного капитана, выглядывающего из-за угла деревянного амбара. Тот поджал губы и беззвучно шепнул: «Отвлеки!» Я повернулась к красным мундирам, настороженно ждущим ответа. Разум постепенно начала охватывать паника. Как отвлечь? Что сказать? Переговоры — это определённо не моё. Отправлять на такую важную миссию меня — глупее чем идти на кракена с перочинным ножом… Но, как известно, в экстремальных ситуациях мозг способен выдавать удивительные идеи... — Ох… — промямлила я, приставила тыльную сторону ладони ко лбу, другой рукой схватилась за рёбра и пошатнулась, возводя глаза к небу. — Нечем дышать, — и мешком повалилась на траву, за секунду до падения успев заметить одобрительно кивнувшую и скрывшуюся за углом дома фигуру Воробья. Что бы это значило? Решил проникнуть через чёрный ход? Тогда зачем отправил меня отвлекать стражей, охранявших парадные двери…? Труднее всего было себя не выдать — не вскрикнуть от неудачного падения, не дёрнуться… Глаза прикрылись до состояния щёлочек, сквозь опущенные ресницы удалось разглядеть две человеческие фигуры, заслонившие свет солнца. Зазвучали испуганные и рассеянные голоса охранников: — Кажись, упала в обморок, — более молодой шумно вздохнул и почесал затылок. — Да неужели! — прохрипел пожилой. Он склонился надо мной, уперев руки в колени. — М-да… И что делать-то с ней? — Грязная она какая-то, как будто из свинарника… Захотелось хорошенько зарядить наглецу по физиономии за невежество. Я с трудом подавила в себе возмущённое восклицание. — Тупица! Она же шла не по дороге, а по лесу! «Вот! Наконец-то нормальный человек!» — проскользнула одобрительная мысль. Недолго думая, один из них заботливо подхватил мою тушку на руки и понёс к дому. Моя рука безжизненно повисла, пересохшие губы приоткрылись — я делала всё, чтобы выглядеть как можно естественнее. От волнения дыхание участилось. Сильнее прежнего ощутился впивающийся в бока корсет – как бы такими темпами действительно не провалиться в обморок… Двери особняка раскрылись перед моей головой. Тут же со всех сторон стали раздаваться взволнованные возгласы— откуда-то набежали слуги, лакеи, горничные и вокруг моего тела собралась целая толпа народу. — Расступись! — рявкнул охранник. Меня пронесли на середину комнаты. Спины коснулась мягкая обивка дивана. — Бедная девочка. Что же с ней случилось? Ах, как она бледна, —зазвучали сочувственные голоса добросердечных обитателей дома. А мои полуприкрытые глаза тем временем остановились на крутой каменной лестнице в углу зала и внимательно следили за тем, чтобы никто не начал подниматься наверх — ведь именно второй этаж был местом нахождения кабинета, куда Джек собрался наведаться в поисках дневника. Только сейчас идея капитана Воробья стала мне ясна. В мои обязанности входило не столько отвлечь стражу, сколько обитателей дома, чтобы у Джека было меньше шансов напороться на нежелательных свидетелей ограбления. И до данного момента мне вполне успешно это удавалось: любопытные слуги увлечённо разглядывали моё бездвижное тело, кто-то даже заботливо водрузил мне на лоб мокрую тряпку. Но интерес их был не долгим: толпа сочувствующих быстро начала редеть, и вскоре мой взгляд уловил тощую фигуру в парике, что восходила по лестнице на второй этаж, заложив руку за спину. Опережая собственные мысли, я издала протяжный стон — достаточно громко, чтобы все те, кто начали разбредаться, мигом подлетели к моей кушетке. Веки дрогнули и открылись. Повисла тишина, и даже тот лакей, что поднимался на второй этаж, уже склонился надо мной. Я приподнялась. Тут же под спину подхватили несколько рук, помогая сесть. Кто-то сунул в ладони стакан воды. Мой растерянный взгляд обвёл озабоченные и до жути заинтересованные лица, попутно оценивая обстановку помещения. А обстановка, к слову, больше напоминала музей, чем жилой дом. Стены огромного зала были заполнены картинами, статуэтками и лепниной, и от блеска позолоты вскоре заболели глаза. Удивлённый присвист чуть не сорвался с губ. А губернатор Стивенс не бедствует — вряд ли пропажа какого-то дневника его сильно огорчит. — Кто вы, мисс? Зачем пришли? — добродушного вида полная женщина, что пихала мне стакан воды, мило улыбнулась. — Меня зовут Аделаида, — представилась я, сделав глоток. — Ох, мне право, так неловко… Я принесла вам столько хлопот, добрые люди… — объявившийся внутренний голос шепнул интонацией Джека: «Переигрываешь». — Ничего, ничего… Мы рады оказать помощь. Я спустила ноги с дивана. Взгляд медленно скользнул поверх голов — по тёмно-зелёным бархатным шторам, бежевым стенам с вензелями, поднялся к сверкающей хрустальной люстре и вернулся обратно. — Где я? — В доме сэра Кристиана Стивенса, — охотно пояснил бойкий молодой лакей, вновь водружая мне на лоб мокрую тряпку. — О! — я подорвалась на месте и изобразила безграничное счастье. — Я как раз шла к нему! — С какой целью, мисс? И почему по лесу, а не по дороге? — немолодой охранник подозрительно скрестил руки на груди. Я прикрыла глаза пышным веером ресниц и поднялась с дивана. Невзирая на внешнее спокойствие, мысли кипели, перебирали самые разнообразные варианты, прежде чем сформулировать ответ. — Дело в том, что я давным-давно не бывала в этих краях и не имела представления, как выйти на дорогу. Я прихожусь ему… свояченицей двоюродного племянника. — Как же глупо это прозвучало! Я встала у окна, заложив руки за спину, чтобы никто не увидел, как моё лицо перекосилось от абсурдности собственных слов. Но в ответ на мои мрачные помыслы прозвучал голос лакея с ноткой извинения: — Вам не повезло, мисс Аделаида. Сэра Стивенса нет дома. С души словно камень свалился. Паника отступила, освободив место невиданному облегчению. — Досадно, — я отвернулась от окна, провела кончиками пальцев по золочёной статуэтке на полке и как бы ненароком спросила: — И что же, долго его не будет? — Он завершает поездку в Картахену и, если ничего не случится, его корабль приплывает завтра, в одиннадцать часов вечера. Второе «я» радостно подпрыгнуло и довольно хлопнуло в ладоши. Это было воистину прекрасно. Чем дольше не будет Стивенса, тем больше шансов у нас будет скрыться в морях до того, как пропажа дневника будет обнаружена губернатором. Но вдруг голову посетила неожиданная мысль. Никаких сомнений и недоверия к Джеку раньше у меня не было и в помине, но тут внезапно подумалось, что Воробей мог просто избавиться от меня, заслав к красным мундирам. Или действительно умыкнуть дневник Стивенса, но отплыть без меня. Что-то противно скукожилось в животе. Я слишком плохо его знаю. От него можно ожидать чего угодно, а поступит он совсем иначе. Нет, всё же он добряк, а значит не бросит меня на произвол судьбы... надеюсь. Сколько уже прошло? Минут двадцать? Успел ли он найти кабинет и отрыть дневник среди вещей? Впрочем, отправляясь на эту вылазку, Джек выглядел как завсегдатай в этих местах, и я наивно надеялась, что он преспокойно ввалился в кабинет, схватил со стола книжонку и уже благополучно ретировался. Но словно в ответ на мои надежды громыхнул тревожный крик где-то наверху. По второму этажу застучали шаги и раздался раскатистый грохот, будто прямо над нами опрокинули шкаф. Не успел шум смениться настороженной тишиной, на лестнице показался сморщенный лакей в парике. — Вор! — судорожно сглотнув, завопил он. По залу прокатилось дружное «Ах!». — Он пытался ограбить кабинет! И выпрыгнул окно! Подобный исход был вполне ожидаем и вызвал у меня только мрачную усмешку. Значит, Джекки улизнул — впрочем, как и всегда. И естественно, не обошлось без свидетелей. — За ним! — заголосил один из охранников. Словно по щелчку пальцев все вышли из ступора. Хаос и суета заполнили зал, и в нём мигом стало душно. В помещении неожиданно оказалось в три раза больше охраны, чем было изначально. Замельтешили многочисленные алые спины мундиров, спешащих по душу Джека. Слуги и домработники понеслись на второй этаж, чтобы увидеть своими глазами «место преступления» и оценить урон. Про мою же персону все разом позабыли. Воспользовавшись всеобщей суетой, я под шумок выскользнула на улицу и нырнула в спасительные объятия густого леса. Выйти на дорогу теперь нельзя было и подавно — я была уверена, что «поисковой отряд» красных мундиров рассредоточится по всему лесу, а начнёт, естественно, с широкой каменистой тропы. Проклиная ветки, цепляющиеся за одежду, я петляла меж деревьями, кустами и ямами, стремясь оказаться как можно дальше от опасного особняка. Вскоре взгляд стал узнавать знакомую тропинку, поломанные ветки и искромсанные саблями заросли. Внезапно за спиной зашуршало. Взвизгнул чей-то обнажаемый клинок. Страх схватил меня за горло и вынудил бегло обернуться. Не увидев, но услышав шаги преследователей, я припустила вдвое быстрее. Оборачиваясь через каждые десять прыжков, я и не заметила, как угодила сапогом в уже знакомую грязную лужу. Нога податливо поехала, мир кувыркнулся и спина снова встретилась с грязной жижей. «Проклятье!» — мысленно взвыла я. В кружочке неба между кронами пальм взмыла стайка птичек. Я заскользила по грязи в неумелой попытке встать, но только сильнее перепачкалась, делаясь похожей на болотную кикимору. Позади что-то шаркнуло, упали два широких листа папоротника, отсечённых саблей, и осторожное, но удивлённое восклицание капитана позволило мне облегчённо выдохнуть: — Ты? — фигура Джека склонилась надо мной, его длинные косички защекотали по щекам. Он был взъерошен, разгорячён и едва ли не подпрыгивал на месте. Шпага с лязгом вернулась в ножны. — Тебе так понравилась эта лужа? — Очень, — скривилась я. Терять было нечего, и я опустила руки в грязь, помогая себе подняться. — А тебе, видать, понравилось доводить меня до сердечного приступа. Я, чёрт возьми, думала, что за мной погоня! А это был ты… Негодяй, — однако, несмотря на внешнюю угрюмость, на душе стало спокойнее: теперь я, по крайней мере, не одна и могу сбросить на плечи Джека задачу по поиску дороги к «Жемчужине» и конечно, порадоваться, что ни с ним, ни со мной ничего не случилось. — Идём же, — капитан махнул рукой, приглашая следовать за ним. Щёлкнула крышка компаса, стрелка крутанулась и указала влево. Джек перевёл взгляд по её направлению. Пока он что-то обдумывал, я воодушевлённо подалась вперёд: неужели, тот самый компас? Воробей цыкнул и захлопнул крышку у меня перед носом. Ну да, ну да… «любопытной Варваре…», как говорится… Джек бодро зашагал по еле заметной тропке, что вилась среди кустов. — Мне казалось, или город в другой стороне? — скептически заметила я, вспоминая наш путь от него к особняку. Джек невзначай поправил на поясе компас и пристукнул по нему пальцем. — Тебе правильно казалось. — Ответь ты уже прямо, куда мы идём?! Почему я должна клещами вытягивать из тебя любую информацию? — всплеснула руками я. Джек предусмотрительно отдалился, чтобы вновь не получить по носу. — И не надо говорить, что меня никто не заставляет это делать. Ещё как! Ты заставляешь! Из-за того, что ты держишь интригу и вместо чёткого ответа выдаёшь какие-то туманные намёки, у нас обоих возникают сплошные неприятности! А лишние проблемы нам ни к чему! — я забежала вперёд и встала на пути у кэпа. Тот остановился, вероятно, чтобы не испачкаться об меня. В глазах его мелькнул отсвет улыбки. Он качнул головой и приподнял уголок губ — снисходительно, будто глядя на несмышлёного ребёнка. — Если слово «проблема» заменить на слово «приключение», то жизнь становится намного интереснее. Несколько секунд мы прожигали друг друга взглядами, после чего Джек легким движением отодвинул меня в сторону и прошествовал вперёд, неприязненно дёрнув кистью руки, чтобы смахнуть прилипшую к ладони грязь. Мне не оставалось ничего, кроме как побежать следом. Да уж, «приключений» в обществе Воробья хватает. Как знать, чем ещё вывернется для нас это приключение - надеюсь, мы свернули с проторенной нами же тропинки не только потому, что так указал компас? — Джек! — я хлопнула себя по лбу, поравнявшись с пиратом. Как же можно было забыть самое важное? Главная цель этой вылазки, главная причина моих валяний в грязи — была ли она в наших руках? — Ты достал дневник? — Джек почти не изменился в лице, но предательски дрогнувший ус выдал его досаду. — Ты его не достал?! Джек, нет? — Нет, — цыкнул Воробей. У меня вырвался долгий, обречённый выдох. Что ж, закономерный исход. Слишком сырой был план, а рассчитывать на то, что нужная вещь сама прыгнет кэпу в руки было неразумно. А уж теперь достать дневник практически нет шансов: слухи про вора и странную гостью в губернаторском доме обязательно поставят на уши всех красных мундиров города. Единственное правильное решение, которое можно сейчас принять — это как можно быстрее выйти в море. Чем раньше «Жемчужина» оставит Нью-Провиденс за кормой, тем больше шансов избежать новых проблем. Вернее, «приключений», как выразился Джек. — А на что ты рассчитывал? — я подняла взгляд на Джека после нескольких минут молчания. — Дневник Стивенса, как я понимаю, вещь ценная. А значит, он запрятал его как следует. — Предполагалось, что Кристиан Стивенс должен был находиться дома во время ограбления. И тогда, когда все слуги были отвлечены, я прибегнул бы к «ненавязчивым» угрозам смерти и заставил его выдать дневник. — Джек с досадой пнул ногой камень. Тот отлетел в кусты, откуда следом донеслось змеиное шипение. — Что это за дневник такой, что его обладатель готов был бы выдать его только под «ненавязчивой» угрозой смерти? Что такого он мог там описать? Место, где запрятал сокровища? Джек, может, уже поделишься? Воробей ненадолго остановился, состроил придирчивую физиономию и смахнул с моего плеча паука, опустившегося с ветки. — Не для твоих это ушек. Джек продолжил путь, а я подвела глаза к небу и испустила долгий раздражённый выдох. — Значит, всё сводилось к тому, что губернатор сам должен был показать место хранения загадочного дневника, — я задумчиво поскребла подбородок. Вопрос был риторический, но ответ всё же последовал: — Как видишь, его дома не оказалось. И тут в голове зажглась «лампочка». Будучи отвлекающей «приманкой» для слуг, я успела узнать важные сведения и только сейчас поняла, как их нужно использовать. Впервые я обрадовалась, что приняла участие в этой авантюре. Это был шанс — шанс подняться в глазах Джека и добиться уважения. Я ощутила прилив авантюрного духа, который успел испариться ещё во время нападения Тёмной Личности на Тортуге. Это оказалось очень приятно — знать то, что не знает капитан Джек Воробей, иметь возможность хотя бы ненадолго сплести интригу самой, а не разматывать клубок чужих туманных высказываний. Я остановилась и внезапно для себя произнесла: — Я знаю, как достать дневник. Воробей словно на невидимую стену наткнулся. Сделалось абсолютно тихо, лишь стрёкот цикад и звонкие крики птиц доносились из глубины чащобы. Ко мне обратилось полное внимания капитанское лицо. Я выдавила улыбку и гордо прошествовала мимо. Спина ощутила прожигающий насквозь взгляд. Несколько секунд показались вечностью, пока Джек не отозвался: — Может, поделишься? Теперь очередь таинственно медленно обернуться пришла мне. Тянуть время, заставлять оппонента помучиться в ожидании, было сродни мести. Сколько раз выпрашивать туманного ответа приходилось мне, сколько раз ответами служили недомолвки, знойные взгляды и отвлекающие фразы? Надоело! Пришла очередь поставить кэпа в моё положение. Вдоволь насладившись чувством превосходства, я подошла к Джеку вплотную и приподнялась на носках, чтобы наши лица были на одном уровне. Чёрт знает, что пришло ему в голову в момент, когда мы впервые оказались так близко друг к другу, что заставило чёрные глаза лукаво заблестеть, что приподняло уголки губ в бессовестной улыбке… Когда между нами оставалось всего несколько сантиметров, я положила руки ему на плечи, прикрыла глаза, подалась вперёд и знойно, пылко… прошептала на ухо: — Не для твоих это ушек. Плечи сами собой гордо расправились, а подбородок задрался вверх, когда я уходила в лес, оставляя неудовлетворённого Джека позади. Такая «киношная» сцена позволила мне почувствовать себя той самой роковой красоткой, с надменной улыбкой рушащей планы мужчин. — Есть одно «но», дорогуша. Я чуть повернулась и скосила глаза назад. Джек хитро улыбнулся и склонил голову на бок. — И какое же? — надменно бросила я, отворачиваясь и вновь шагая в лесную чащобу. — Ты опять идёшь не в ту сторону. Ноги приросли к земле. Торжествующая улыбка съехала с лица под гогот неизвестной птицы, так напоминающий издевательский смех. С какой лёгкостью Джек разрушил весь триумф, как быстро вернул превосходящее состояние себе! А мне осталось лишь глупо хлопать ресницами, и лихорадочно искать достойный ответ. — Каждый человек имеет право на карт-бланш, и я в том числе. Могу идти куда хочу. Могу делать что хочу. Да и потом, может быть, я знаю более короткую дорогу, — заметила я, повернувшись и сложив руки на груди. И плевать, что я даже не знала, куда именно мы держим путь. В ответ раздался смешок. — Не знаешь, — Джек покачал головой. В ответ на мой вопросительный взгляд он раздвинул высокие листья папоротника и кивнул: — Потому что мы уже пришли. Но раз говоришь, карт-бланш… не буду тебя заставлять, можешь идти по своим делам. Я мигом оказалась рядом с ним. Там, за густой листвой, бликовала светло-бирюзовая гладь моря, над которой нависал каменный утёс, выпяченный как язык дерзкого мальчишки. Внизу извивалась лента золотого песка, огибавшая вдающийся в сушу небольшой залив. На пляже через каждые пять метров чернели обломки каких-то деревянных конструкций. Вероятно, когда-то непостижимо давно, в этой уютной гавани крылся порт, но жители решили переместиться в более удобную бухту. А быть может, собственный залив когда-то обустроили для себя контрабандисты или пираты. Теперь же от старой пристани остались лишь разбросанные волнами обломки и кособокий рыболовный мостик, одиноко торчащий над водой. На язык просился вопрос о том, что нас привело в эту старую гавань, но опережая мои слова, из-за крутого сочно-зелёного холма выглянул острый бушприт, а за ним появился гордо натянутый чёрный парус. «Жемчужина» заходила в бухту неспешно и величаво, как королева в свой дворец. Полотна парусов подтягивались к реям, пираты на палубе суетились, и редкие отзвуки команд долетали до слуха. Всё стало ясно: Джек многое предусмотрел — и возможность погони, и большую заметность судна-о-черных-парусах в таком защищённом городе, поэтому приказал матросам уйти в секретную бухту, где можно не опасаться появления незваных гостей. Якорь разбил хрустальную гладь воды на множество брызг, корпус корабля качнулся и выровнялся. Зрелище было настолько великолепно, что дух захватывало — не залюбоваться было невозможно. Неудивительно, что Джек так дорожит «Жемчужиной» — корабль действительно прекрасен. Интересно, каково это — быть капитаном этой махины, управлять ей и иметь право распоряжаться как угодно? Уж точно не просто. Как минимум, надо знать морское дело и географию до мельчайшей детали, быть великолепным организатором, стратегом и уметь убедить людей идти за тобой. Всё-таки это не только удовольствие и «свет софитов», как выразились бы в нашем времени, но и огромная ответственность. А иногда, вероятно, и бремя. — Так значит, знаешь, как достать дневник? — ненавязчивый вопрос Джека вывел из прострации. Утихнувшие было звуки мира снова хлынули в сознание и вернули в реальность. Я хлопнула глазами и стремительно развернулась к Джеку, который наконец-то смотрел на меня, как на полезного человека, а не как на предмет мебели. — Знаю.***
Ступив на борт «Жемчужины», мы с Джеком сразу рванули в капитанскую каюту, сославшись на очень важное дело. Гиббсу, который встретил нас, как только мы перелезли через борт, было обещано рассказать обо всём позже. Тимми, который обеспокоился моим непривычно чумазым видом, был отправлен ожидать объяснений вместе со старпомом. Джек слушал меня внимательно, в раздумьях попивая ром. Мне важнее всего было изложить мысли как можно убедительнее и серьёзнее аргументировать, почему мы должны поступить именно так, а не иначе. — … Так что завтра в одиннадцать вечера корабль Кристиана Стивенса прибудет в Нассау. И это — отличная возможность застать его почти наедине, — произнесла я. Взгляд Джека просветлел. Он стукнул кружкой по столу и наклонился чуть ближе: — Ты предлагаешь… — Да, — я откинулась на спинку стула. — Ему нужно будет добраться от города до дома. Значит, он с прислугой будет идти, или, что вероятнее, ехать в карете по той дороге, что проложена через лес. Это отличный шанс застать его врасплох. Только представь: уставший губернатор, слуги уставшие, потеря бдительности… а кругом лес и тёмная ночь, — я кровожадно оскалилась. И без дальнейших объяснений капитан Воробей уловил мысль, одобрительно кивнул и вальяжно закинул ногу на ногу. — Значит, предлагаешь устроить засаду в ночи, напасть, воспользовавшись эффектом неожиданности… — И прибегнуть к «ненавязчивым» угрозам смерти, — добавила я. — Мы узнаем от него, куда он запрятал дневник. Если он действительно в доме — заставим выдать на блюдечке с голубой каёмочкой. Джек прищурился, глядя куда-то сквозь меня, словно пытаясь представить в красках всё описанное. На первый взгляд план прост и понятен, но есть довольно важные моменты — например, стратегия нападения. Если субъект будет ехать в карете, надо остановить ее. Проще всего — перегородить путь. К примеру, упавшей прямо на дорогу пальмой… А дальше в ход будут пущены сабли, пистолеты и «прочие прелести ближнего боя». А если пойдут пешком — в первую очередь обезвредить охрану. — В этом что-то есть, — наконец изрёк Джек. Нельзя в двух словах описать всю ту радость, что охватила меня. Моё второе «я» запрыгало на просторах подсознания, заглушая здравые мысли радостными воплями. Однако снаружи я лишь сдержанно улыбнулась. — Должно сработать. В тот же час было положено начало разведкам и тайным вылазкам команды в город. Группе из нескольких пиратов было велено отправиться в порт и выяснить подробности о прибытии Стивенса, а также разузнать обстановку в городе - прибегнуть к расспросам местных жителей, торговцев и всех, кто мог быть сведущ в данных вопросах. Вопреки ожиданиям, первая группа разведки сообщила, что гвардия не рыщет в поисках человека, пытавшегося обворовать кабинет губернатора. Впрочем, ничего украдено так и не было, значит дому Стивенса стоило лишь усилить охрану, а искать вора не было смысла. Вторая группа матросов отправилась выискивать подходящее место для засады у лесной дороги. Тёмный уголок леса с обилием кустарников и деревьев, примерно на середине пути от города до особняка, было признано лучшим местом для временной базы. Пока Джек и матросы занимались подготовкой засады, меня заботило куда меньшее, но тоже крайне важное дело. Ближе к пяти вечера на палубе опустело. Большая часть команды, включая Джека, отправились на очередную разведку, и лишь несколько человек остались дежурить на судне. Стало прохладнее — солнце скрылось за тучкой, и дневная жара сошла. Температура воздуха сделалась идеально комфортной. Ветер улёгся, и погода воцарилась прекрасная. Заметив на корме задумчивого Тима, я поспешила к нему. Прислонившись к бизань-мачте, он курил трубку, глядя на что-то поверх гакаборта, и редкие порывы ветра взъерошивали слегка вьющиеся каштановые волосы. Едва я прислонилась к мачте рядом с ним и кратко поприветствовала, на лице юноши появилась широкая, открытая, добродушная улыбка. — Рад тебя видеть, — Тим затянулся трубкой и выпустил изо рта облачко дыма, которое сразу рассеялось в воздухе. — Как дела? — ляпнула я, не зная, с чего начать беседу и как деликатнее разъяснить свою проблему. — Не жалуюсь, — пожал плечами парусный мастер, наблюдая за рассеивающимися кольцами серого дымка. — А ты, я вижу, не очень… — в серых глазах пролегла тень сострадания, когда пират оглядел меня с головы до ног. Видимо, после валяний в грязи мой вид был настолько жалким и удручающим, что даже Тим не удержался от сочувственного причмокивания и покачивания головой. — Именно по этому вопросу я и пришла, — я вздохнула и подняла взгляд ко внимательному матросскому лицу. — У меня есть просьба, Тим. Ты не подскажешь, есть ли где-то неподалёку пресное озеро? Меня уже тошнит от этого запёкшегося слоя грязи. На лбу матроса пролегли складки. Взгляд устремился к берегу, сквозь деревья. — Ммм… кажется, есть одно… Трава хрустела под сапогами, пылинки плясали в лучах света, которые пробивались сквозь кроны пальм. Я бодро шагала по указанному Тимом направлению, напевая заглавную мелодию из фильма, в который попала. Мачты «Жемчужины» быстро скрылись за стеной деревьев. В этой части леса было уже не так грязно, но даже редкие лужи я старалась замечать заранее, наученная горьким опытом. Вскоре зашумел водопадик и между деревьев блеснула полоса воды. Дорога до озера оказалась ещё короче, чем описывал Тимми. В нескольких метрах от каменистого берега пресного водоёма я остановилась и огляделась в стремлении убедиться, что за мной никто не следит. Не считая любопытного огненно-красного попугая, что уселся на ветку и наблюдал за мной одним глазом, живых душ по близости не было. Я вприпрыжку понеслась к озеру. Оно оказалось маленьким и прозрачным, с пригорка струился небольшой звонкий водопад, а вытекающая из озера речка вилась меж деревьями и пряталась за высокими зарослями кустарника. Грязное платье и корсет тут же были скинуты на нагретый гладкий вал, сапоги поставлены рядом, а волосы распущены. Я разбежалась и прыгнула в воду. В воздух взметнулись брызги, и разложенное на камне платье промокло до нитки. Я резко вынырнула, вдохнула свежего воздуха и пригладила мокрые волосы. Капли воды заструились по лицу и рукам и зазвенели по поверхности воды. Я подошла к невысокому каменному «навесу», что высился у берега, и нырнула под водопад — вода забарабанила по телу, как настоящий прохладный душ, избавляя меня от недельного слоя грязи на коже и волосах. Вздыхая об отсутствии каких-никаких средств гигиены, я намылась с запасом на несколько дней. Вдоволь наплескавшись в прохладной воде, я выползла на каменистый берег. Пришла очередь приводить в порядок одежду. Устроившись на нагретом камне, я запустила платье в воду, и по поверхности тут же поплыли серо-коричневые пятна. Грязь с платья остирывалась тяжело и медленно, а когда оно всё же было приведено в потребный вид и вернулось на гладкую поверхность прибрежного камня сохнуть, то пришла очередь сапог. Тёмные разводы покрывали их почти до верха голенища, но отмылись они в отличие от платья достаточно быстро. Закончив стирку и извинившись перед хрустальным озером за вынужденное загрязнение, я оделась отправилась на корабль. На судне мелодично поскрипывал такелаж под напором свежего ветерка, а волны расходились у бортов почти бесшумно - погода налаживалась. Едва штормтрап остался за спиной, я окинула палубу цепким взглядом в поисках капитана. Тот обнаружился на мостике. Выглядел он довольным, как сытый кот, и я сделала вывод, что очередная вылазка матросов прошла успешно, а значит, место для засады было выбрано. На Джека я накинулась сзади, схватив за руку и настойчиво потянув за собой: — Джек! Ты обязательно должен пойти со мной! Я должна показать тебе кое-что крайне важное! Воробей обернулся и на лице его отпечаталось лёгкое удивление: вероятно, он не ожидал увидеть вместо грязной замарашки мокрую, но зато чистую особу. Не дожидаясь ответа, я схватила капитана за вторую руку и потянула его к штормтрапу. Тот начал сопротивляться и затормозил, вырвав свою ладонь из моей: — Что ты хочешь показать, цыпа? — О, ты не разочаруешься, — многозначительно протянула я, подкрепив обещание интригующей улыбкой. На берег мы с Джеком сошли под провожающие взгляды и неоднозначные усмешки матросов. Деревья быстро сомкнулись за нашими спинами и вокруг зашумела лесная чаща. Воробей молчал, следя за мной чересчур заинтересованным взглядом. — Иди за мной! — я отпустила его руку и вприпрыжку понеслась по ковру травы. — Если ты решила показать мне как ловко умеешь скакать по джунглям в платье — у тебя это прекрасно получилось ещё в прошлый раз, — подал голос кэп, поспешив за мной. Я лишь коварно хихикнула, прикрыв губы ладонью. Когда в промежутках между пальмами начала проглядываться вода знакомого озера, я стремительно затормозила, из-за чего капитан чуть не влетел мне в спину. — Пришли! — выдохнула я, довольно уперев руки в бока. — Ну и как тебе? — я указала раскрытой ладонью на высившуюся стену деревьев в стороне от озера. Джек подался вперёд, прищурил глаза, всерьёз пытаясь что-то разглядеть в чащобе, однако его лицо так и не осветилось пониманием. — О да! — наконец горячо воскликнул он. — Великолепно! Только знать бы, что именно… — Ну посмотри внимательнее, подойди поближе, — я слегка подтолкнула его в спину, заставив сделать пару шагов. Спустя несколько секунд тишины последовало его неуверенное высказывание: — Не вижу ничего особенного. Что там? — Та-а-ам, — кровожадно протянула я, очутившись за его плечом, — моя страшная месть! — и со всех сил толкнула Джека в спину; тот нелепо взмахнул руками и не удержав равновесия, приземлился лицом прямо в лужу грязной жижи, что была тщательно укрыта листьями. Мой смех зазвенел на все окрестности. Затрещала какая-то птица, словно бы одобрившая мою шутку над капитаном. Джек приподнялся, возмущённо отряхнулся, как сброшенный в воду кот, и оттёр рукавом часть грязи с лица. Вся его одежда оказалась вымазана в бурой жиже похлеще, моё платье до стирки. Не дожидаясь возмущений, упрёков и вопросов, я вприпрыжку понеслась к озерцу, смеясь до боли в животе. «Так тебе и надо, пташка! За свои деяния в конце концов приходится платить!» Я устроилась на большом гладком камне около озера, взяла с земли веточку и стала водить её концом по поверхности воды, наблюдая как расходятся извилистые волны. Почти сразу же из леса вышел Джек, фыркая, отряхиваясь и бурча себе под нос разнообразные ругательства. — Если ты думала, что мне понравится подобный сюрприз — точно сумасшедшая, — буркнул он, подойдя ко мне. Я спокойно выдержала его грозный взгляд. — Как и ты, — умехнулась я. — Ты не очень беспокоился, когда напялил мне на волосы вывалянную в грязи шляпку. Так что око за око, капитан! Джек несогласно цыкнул и мотнул головой. — Один, глядя в лужу, видит в ней грязь, а другой — отражающиеся звёзды, — важно изрёк он. — Вот как? — расхохоталась я. — Что-то ты не очень обрадовался, когда угодил своей симпатичной мордашкой прямо в звёзды…! Воробей раздражённо подвёл глаза к небу и сделал шаг ко мне. Но в этот самый момент нависающий над водой кусок берега обвалился под увеличившимся весом. В воду полетели мы оба, звонко вскрикнув и вмиг оказавшись с головой под тёплыми ласковыми волнами. На поверхность мы с Джеком Воробьём вынырнули синхронно, отфыркиваясь, откашливаясь и отплёвываясь. Вода смыла часть грязи с капитанского лица и теперь стекала струями с густых волос. Несчастный, уязвлённый вид капитана вызвал у меня лишь смешок. Насупившийся Джек грустно дёрнул усами и вытер рукавом воду с лица. Постепенно кашель перешёл в хохот — отчасти нервный, отчасти весёлый. Постепенно к моему порыву смеха присоединился и Воробей — возможно, мой смех оказался настолько заразительным, а возможно, Джека всё-таки позабавила ситуация. Странная лёгкость и радость вдруг охватили душу, когда мы оба, насквозь промокшие, стояли в воде, и смотрели друг на друга. Словно давние друзья в аквапарке. Я сделала шаг к Джеку — он поднял брови домиком и комично улыбнулся. Воцарилась тишина. Внезапно я подорвалась на месте и плеснула в Джека водой. Тот инстинктивно прикрылся локтем и издал преисполненное негодованием восклицание. — Это чтобы остаток грязи смыть! — воскликнула я, и новый приступ смеха взорвался над окрестностями. Я ловко выскочила на берег и хотела было пуститься по лесу вприпрыжку, но прилетевшая вдогонку фраза вынудила остановиться: — Так что ты говорила про неограниченное право каждого человека на карт-бланш? Джек застыл по пояс в воде, снизу-вверх глядя на меня. Я медленно повернула голову к нему, неопределённо повела плечами и многозначительно улыбнулась, перед тем как отвернуться и скрыться под сенью деревьев: — Подумай. Разгадаешь.