Короли-универсалы

Эльза уже давно пожалела о том, что начала эту игру. Отчасти из-за того, что сначала Джерар полчаса (и это не преувеличение) придумывал вопрос, а отчасти из-за того, что после этого он спрашивал что-то ОЧЕНЬ личное или то, на что Король не знала ответа. Это жутко раздражало. Она не ходячая энциклопедия, пора бы ему уже это понять! Но нет…  — Что это за организация, что похитила Кану? — внезапно над её ухом прозвучал голос, и девушка вздрогнула.  — Не знаю. — кратко ответила она и ускорила шаг. Парочка уже оторвалась от тех незнакомцев и была далеко за гранью их слышимости.  — Но ты же Король!  — И не Гугл, если ты не заметил.  — Ха-ха. — с сарказмом фыркнул он. — Как смешно.  — Вот и я так думаю. — девушка закатила глаза. Как же он её раздражал! — Нам туда. — она резко свернула в незаметный узкий проход слева. Если не знать, где искать, этот тоннель невозможно найти. Краем глаза следя за Фернандесом, Эльза неожиданно для себя отметила, что выглядит он довольно привлекательно и в который раз мысленно клеймила его как бессердечного сердцееда (как бы это парадоксально не звучало). Витая в своих мыслях и раздумьях, она расслабилась, поэтому следующий вопрос был подобен удару под дых:  — Как жилось в детском доме? Эльза врезалась в стену, завалилась назад и больно приземлилась на спину, но даже не заметила этого: боль душевная была намного сильнее. А она только отошла от этого!  — Зачем ты спрашиваешь? Ты знаешь всё из моего досье. — прохрипела девушка.  — Да, — согласился Джерар. — но сухие факты не то же самое, что рассказ из первых уст.  — Ты и правда хочешь это знать? — недоверчиво сверкнула глазами в его сторону Эльза, но потом, не дожидаясь ответа, хмыкнула. — Ну ладно. Тебе подробно рассказать? Или хватит общего впечатления?  — Подробно, пожалуйста. — необычайно твёрдо произнёс парень. Скарлет только тяжело вздохнула:  — Нам направо. Как жилось в детдоме, спрашиваешь? Ужасно. Моё место проживания (назвать это своим домом я не могу) — это непропорционально низкое и широкое здание, которое похоже на прямоугольник из золота, сдавленный гигантским прессом. Цвет, правда, больше похож на мочу собаки, но кого это волнует? Правильно, никого. Жизнь там такая же, начиная от распорядка дня и заканчивая едой. Там всё поминутно расписано — никакого свободного времени вообще! Ты просыпаешься, идёшь кушать, потом уроки (где ничему не учат), дальше обед, опять уроки, ужин, сон. Утром просыпаешься — и всё по новой. Весело, правда? Мало того, с другими детьми ты не общаешься: нет времени, возможности, да и желания, в принципе, тоже, ведь все слишком зашуганные. Туалет и спальня — единственные места, когда можно с кем-то поговорить. Так, собственно, я и познакомилась с Джувией, она была моей соседкой. В нашей комнате после отбоя были настоящие тусовки: кто-то воровал печеньки из столовой (они, между прочим, были единственной съедобной пищей оттуда), кто-то набирал воду в бутылку (одну на всю комнату. И, да, прежде чем ты спросишь, мы все пили из неё по очереди. Нас было шестеро), кто-то пробирался в книжную лавку напротив и брал книгу. В той лавке был очень добрый владелец, что просил называть его Дедушкой, и он бесплатно давал нам книги, которые мы потом возвращали. Он знал, в каких условиях мы живём, и помогал, чем мог. Так мы устраивали «книжные вечерки», где поочерёдно читали вслух. А теперь представь, как нам жилось в этом месте, если пятилетним девочкам и мальчикам доводилось красть, а единственным развлечением были вот такие вот тайные собрания. В пять лет! Но… Ах, как бы я хотела, чтобы однотонные дни были единственной проблемой… Там никто не заботился о тебе больше, чем предписывалось. Если ты ломал руку, тебя вели к медсестре, а после того, как эта рука заживала, тебя били, чтобы ты больше ничего не ломал и был осторожнее. Ты простудился, потому что твоё одеяло тонкое, как бумага? Тебя лечили, а после — опять же били. Логику, кстати, я до сих пор не улавливаю. По часу в день мы выходили на улицу: у нас была физкультура. Именно это время мы ненавидели больше всего. Ровно на начало урока к нам ходила банда местных богачей, и каждый раз они выбирали себе жертву. Они отводили её за угол и тренировались, как на боксёрской груше. Мальчики были на два года старше, чем дети в нашей группе, поэтому дать отпор мы не могли: во-первых, они были сильнее и старше, во-вторых, нас бы потом били учителя. За нас никто не заступался, ведь родители пацанов слыли в городе, как богатые и почитаемые люди. Одного их взгляда хватило бы, чтобы детдом закрыли. Поэтому мы терпели. Плакали, терпели, кричали и терпели… Пока мне не стукнуло десять. В тот день эти придурки решили поиздеваться над Джувией. Напомню, что она была моим лучшим и, наверное, единственным настоящим другом. До того урока они даже не смотрели на неё — она умела быть незаметной, когда хотела. Но тогда… Один из тех уродов её выбрал. Она была очень хрупкой и маленькой, и этим ублюдкам это понравилось. Они отвели её за угол. Тогда был майский вторник, семнадцатое число — я точно это помню. Они нанесли первый удар, и меня прорвало. Десятилетка против троих двенадцатилетних детей, силы были неравны, меня сразу же поймали. Но, пока пацаны отвлеклись на меня, Джувия успела сбежать. Когда я увидела, что она спряталась, я укусила одного из них. Я очнулась в медкабинете, Джу сидела рядом со мной и плакала. У меня было лёгкое сотрясение мозга, вывихнутое плечо и много синяков и ссадин. Естественно, когда всё зажило, меня побили. С того момента начались стычки между мной и теми уродами. Я дралась с ними каждый день и со временем начала побеждать. Походы к медсестре и избиение со стороны учителей стали постоянными спутниками, мне приходилось терпеть это почти каждый день. Смею заметить, что были и плюсы: мои одногруппники стали мне тайком помогать, добрая повариха давала мне вкусняшки, а я сама перестала бояться боли. Выпорут? Хах, всё будет так же, как и вчера, и позавчера, и, скорее всего, будет завтра. Сломаю руку? Да пожалуйста, я эту самую руку ломала уже раз шесть минимум, мне не страшно. То, что должно быть быть самым ужасным наказанием, скатилось до обычной рутины. Так и жили. Бои, медсестра, побои, бои, медсестра, побои. Когда мне исполнилось тринадцать, те парни отстали. До сих пор теряюсь в догадках, почему, но не суть… После этого произошла всего одна драка, в которой я потеряла глаз. Тогда нам было по семнадцать, мы готовились к университету. Заявки были приняты, экзамены сданы, и всё, что нам оставалось — это свалить из этого грёбаного детдома. Мы с Джувией прогуливали урок физ-ры, и она решила отойти в туалет. Я ждала её в кустах за зданием. Прошло три минуты, пять, десять… Я начала волноваться, тем более, что урок скоро заканчивался, и медлить было нельзя. Джу прекрасно это знала. Ещё немного посидев, я направилась в туалет к ней. Мой путь проходил через участок тропинки, вплотную прилегающей к паркану, и, когда я проходила его, у меня чисто случайно развязался шнурок на кроссовках. Я присела его завязать и застыла на миг в полной тишине. Слух у меня и тогда был развинут, поэтому я почти сразу же уловила какой-то странный звук — как будто бы кто-то мычал или приглушено кричал. Мне стало интересно, и, подтянувшись на руках, я перелезла через довольно низкий забор. Никому и в голову бы не пришло сбегать, поэтому паркан был, знаешь, из кой-чего и палок. Вот-вот. Дальше я направилась к источнику звука. Завернув за ближайший угол, я увидела, как эти ублюдки (все трое) избивают Джу! Один держал её за одну руку и закрывал ладонью рот, второй привязывал другую руку к трубе рядом, а главарь методично бил её кулаком в живот. Её лицо было всё в слезах, а почти вся верхняя одежда валялась на асфальте, разорванная в клочья. На ней остались только лосины и лифчик, но и те уже были в плачевном состоянии. Я видела, как в их глазах горит странный, опасный огонь… Я напала на них. Первого вырубила с одного удара, остальные два отвлеклись на меня. Я откинула второго в сторонку, чтобы разобраться с ним позже и направилась к главарю. Это стало моей самой большой ошибкой: у того поганца оказался кастет. В общем, нас всех доставили в больницу: у двоих были переломы ребер и кистей, главаря с вывихом ступни и сотрясением мозга, Джу — отбитые почки, а я — с моим глазом. Зрение спасти не удалось, но само глазное яблоко осталось. Потом мы уехали в универ, я стала Королём, а эти ублюдки — все трое — сидят в тюрьме. Главарь и один его дружок — за изнасилование и тяжкие телесные, третий — за грабёж и убийство. Это моя маленькая месть — поймали их-то как раз с помощью Королей! Эльза весело рассмеялась и со скрытой угрозой сверкнула глазами в сторону Джерара:  — Мораль такова: хоть пальцем тронешь моих друзей — сломанной рукой не отделаешься!