scared to be lonely

нам нужен кто-то рядом, чтобы чувствовать себя в порядке? неужели ты обнимаешь меня этой ночью только потому, что мы оба боимся остаться в одиночестве?

      Джек уже привык к перелётам — и создал же бог съёмки, промоушн, комик-коны и прочее ему и остальным работникам киноиндустрии в помощь. Однако этот полёт из ЛА в Торонто с двумя пересадками — када у меня будет куча бабла мы будем летать чартерами мам — прошёл по шкале дерьмовости от одного до десяти на семёрочку. Джек даже умудрился кое-как вздремнуть, пусть и дёргался, как той-терьер на приёме у ветеринара, но это всё равно не помогло — из самолёта он буквально выполз, плетясь за остальными пассажирами по инерции. Уж лучше бы было дерьмо типа «Остаться в живых» — с шарадами от ебанутого Локка, — чем вот это вот всё.       Ну или лучше бы рядом была мама — однако Анджела не могла бросить дела и примчаться вот прям щас. Джек давно заметил закономерность — когда плохо, всегда вспоминаешь о маме.       Он написал ей, что долетел хорошо — дада уже даже встретили не беспокойся, — хотя, покинув аэропорт и зажмурившись на миг от июньского солнца, не увидел никого. День — а он только начинался — обещал быть охерительным. Не то чтоб Джек самая капризная звезда типа Пэрис Хилтон, но самостоятельно до отеля с набитым манатками чемоданом и рюкзаком с дорожными мелочами — не забудь влажные салфетки дорогой ты же знаешь эти туалеты в аэропорте — не доберётся, разве что часа через два.       Переть всё это по Янг Стрит, по которой они шарахались почти два года назад с Эшером, как Кларк Гейбл и Лана Тёрнер, не хотелось — только омрачит приятные воспоминания.       Не к добру он вспомнил об Энджеле.       Джек на всякий случай осмотрелся, подтащил чемодан и терпеливо выдохнул. Достал телефон, добавив яркости — вот ведь дерьмо, в Торонто солнце жарило хлеще, чем в ЛА, — и бросил отчаявшийся взгляд на процент заряда — десяти должно хватить. В конце концов, это не такая херовая ситуация, как у Уиллеса с одной-единственной спичкой.       Он принялся рыться в списке контактов, хмурясь, — намеренно пропустил красноречивое ashhhhhie, хоть и зацепился за него взором. Джек не знал, прилетел ли Эш, и не хотел признаваться самому себе, что правда было интересно. Может, надо было ему написа       — Джек!       Грейзер вскинул голову, автоматически заблокировав телефон — а вдруг всё-таки приспичит написать Энджелу и заряда не хватит. Озираясь, Джек заметил вышедшего из чёрного бликующего «мерседеса» Джована — и если б не его радостный-дружелюбный-доверительный настрой, подумал бы, что его затолкают в багажник вместе со шмотьём, а потом воткнут в унитаз где-нибудь в халупе — где шлялся лебовски?       Арман, видно, окликнул Джека не в первый раз, активно подзывая ладонью. Вот, однако, что Энджел мог с его мозгами и слухом натворить.       Он кинулся к Джовану едва ли не бегом, гремя колёсиками чемодана, — как щенки в приюте мчатся к потенциальным хозяевам — потому что, блин, слава богу, Грейзера здесь не кинули. Не обидно, хотя он успел распланировать стратегию своего возмущения.       А Эш когда-то сказал, что его невозможно игнорить.       Джек крепко обнял Армана, жмурясь от его хватки — он и рёбра переломать мог, подкачался, видать, за полтора года. Спасибо, конечно, Систрому и Кригеру за возможность палить фотки друзей и знакомых, но увидеть всех вживую — нечто иное.       Вряд ли Энджел сильно изменился. Ну может, вытянулся маленько, или ямочки углубились от постоянных улыбок, или волосы немножко выгорели — лето же, блин.       Джек правда трусил — перед первой встречей спустя такой промежуток времени. Он помнил все комик-коны, тусовки до рассвета, прикосновения-поцелуи-тисканья, лишь бы никто не увидел или что там ещё было и на что ни у кого не было компромата помнил ли об этом Эш.       — Как долетел? Выглядишь хреново, — с сочувствием заметил Джован, хотя глаза смеющиеся — говнюк, не удержался от «комплимента».       — Перепутали с багажом и швырнули к манаткам, — в его духе хмыкнул Грейзер.       На самом деле почти так и было. Но Джовану, счастливому от их встречи, об этом знать не обязательно — Джек жаловаться не привык.       Они захохотали, Арман хлопнул его по плечу — ага, вот и знакомый жест, ну наконец-то, — и оба сели в машину на заднее сиденье, после того как помогли смешно матерящемуся водителю впихнуть чемодан в багажник.       В салоне тепло он нагретый от солнца как в микроволновке будто они с Джованом парочка Pop-Tarts. Джек всегда трепетно относился к гигиене, и после перелёта хотелось как можно скорее ополоснуться — смыть запахи звуки будто прилипли в самолёте кричал чей-то ребёнок полтора часа без умолку чихал сосед кашлял кто-то сзади листали книги стучали по клавиатурам ноутбуков — даже наушники не спасли. А сейчас он будто слился в один организм с лонгсливом и тесными джинсами — и молился, что влажноватый след на кожаном сиденье после его вспревшей задницы не останется.       С Энджелом они бы над этим поржали.       Джек потёр глаза, с любопытством неопытного туриста рассматривая в окно Торонто — или так, будто наконец вернулся на родину после десятилетнего отсутствия. Пахло июнем жаром в машине тёплым воздухом ягодами — от ароматизатора под зеркалом заднего вида, забавную надпись на нём Джек не разглядел из-за прыгающих солнечных бликов, но явно что-то угарное, судя по натуре везущего их водителя.       — А кто уже прилетел? — Грейзер повернул голову, подперев её рукой, к Джовану — тот неизменно торчал в телефоне. Джек не удивится, если по приезде в отель увидит в Instagram сторис в его аккаунте с собой, отвернувшимся к окну, — угадайте кто приехал?!       — Грейс. Фэйт и Йен на подходе. Дэвид конечно, — перечислил он, не поднимая взгляда. — Он тут вообще уже месяц, что ли, тусит — прикинь? Если не больше.       Джек понимающе кивнул и пробормотал что-то типа аа ясн. Виски загудели от настойчиво-назойливой идеи спросить, не прилетел ли       — Энджел здесь, — добавил Джован. О, блядь, Грейзер знал этот тон и манеру сообщать им важные для него вещи — ну вдруг те будет интересно.       Джеку правда было любопытно — в конце концов он не малолетка, чтоб в ответ на мамино тебе кто-то нравится милый? вопить никто блин ну мааам! не хуже футбольного болельщика на школьной трибуне.       — Здесь? — тупо и недоверчиво переспросил Грейзер, чуть нахмурившись. Из магнитолы Натали Коул затянула сладкое i miss you like crazy, i miss you like crazy — приторно, блядь, не хватало только марева дождя за окном и тоскливого взгляда на мокрую сопливую улицу.       — Ага, прилетел вчера вечерним рейсом, — тем же небрежным тоном продолжил Джован. — Не видел в сторис?       — А-а, ну…       — Хотел приехать, — вдруг припечатал он, не отрываясь от дисплея телефона. Джек нахмурился сильнее, мотнул головой — нити рассуждения он пока что не улавливал. Видимо, короткий нервный сон в самолёте был лишним — он почти чувствовал, как в голове отказывался работать несмазанный сложный механизм, как в хорошем стимпанковском фильме.       — Куда? — наконец уточнил Джек.       — Встретить тебя конечно. Подорвался с утра, даже не завтракал, придурок. — Джован усмехнулся и покачал головой — вроде удивляясь, вроде осуждая.       Джек и сам не удержал улыбки — палевной ведь наверняка, да и хер с ней. И уже как-то плевать, сильно ли вспотеет задница в джинсах, пока они доедут до отеля, и как скоро он сможет ввалиться в душевую кабину. Минуту назад именно она казалась недосягаемой целью, как Питер Пэн для Крюка, — хотя Джек вообще не знал, как расставить приоритеты после перелёта, потому что жрать хотелось тоже. А теперь он и думать забыл про душ-еду-сон-отдых-или-что-там-ещё-было в этом импровизированном списке.       — Так а… где он? — спросил Грейзер, оглядевшись — будто упрекнул Армана в том, что Энджела с ним всё-таки не было.       — Да его Дэвид куда-то припахал.       — А-а… — протянул Джек — мысль эту вновь кое-как обработали скрипнувшие механизмы в голове. Может, чуть быстрее — потому что до этого их смазала утешающая мысль, что Эш хотел его встретить.       Чтоб поржать над Грейзеровой вспотевшей задницей, конечно, и причитаниями по поводу толчков в аэропорте — зассали весь ободок бля.       Джован словно сжалился над ним — или почувствовал его настроение, Джек знал, что тоска распространялась быстрее сифилиса и иногда даже опаснее, — поэтому потрепал по плечу пухлой ладонью. Джек слабо качнулся вперёд от хватки — и вновь назад неприятно царапнуло что-то локоть под засученным рукавом Джек уставился в окно — на пригласительно раскинувшийся Торонто.       — Чувак, поспи в отеле, ладно? — посоветовал Джован и зачем-то добавил: — Вряд ли Эш будет против.       Словно они супружеская парочка и Эш вот-вот придёт с дневной смены на заводе по производству консервных банок — заёбанный хлеще Джека, полдня проторчавшего у плиты за пресным томатным супом.       Грейзер надеялся, что ему это не приснится. А если и вздумает, то ограничится фантазией на первые четыре слова.       — А Эш тут при чём? — хохотнул Джек, уставившись на Армана.       — Мужик, не тупи, вы ж в одном номере. — И, блядь, опять этот тон ну вдруг те будет интересно. Такое Джек и сам бы вряд ли пропустил.       Джован с насмешкой покачал головой — и Джек вновь посмотрел в окно. Тупо и наивно считать, что их внезапно расселят. Видать, Дэвид со всей съёмочной братией — и не без участия Армана конечно — посчитал, что селить их в разных номерах сродни манёвру лётчика-камикадзе во Второй мировой. И Грейзер их понимал — проспавшись, он первым делом спросил бы а где эши?       — Да. Точно. — Он устало потёр глаза, сдержал зевоту и коротко облизнул губы. Жвачка во рту уже почти разложилась мягкая безвкусная резина — и он выкинул её в окно. — Извини, никак не очухаюсь.       По крайней мере, переживание о том, где Энджел, ненадолго его отпустило.       Пик! ключ-картой чересчур знакомый перед входом в номер — будто максимально не бесящий звук во всех отелях устанавливают. Да и обстановку для двухместных номеров, судя по всему, тоже подбирают в одном универсальном стилёчке — разве что этот светлее, чем тот, в котором они жили в прошлый раз. Тупорылые бра, которые так бесили в тот раз Джека, будто перекочевали из старого номера в этот — дизайнеры однозначно подбирали их, чтобы тут только и делали, что еблись сутками.       И если б не некоторые обстоятельства, Грейзер, наверное, за это бы ратовал.       Джован, проводив его до номера, поспешил ретироваться, глянув на время на телефоне и пробормотав что-то типа располагайся и поспи эш скоро придёт. У Грейзера даже прошла неприятная ассоциация с сутенёром и проституткой — только непонятно, кого из них взяли на роль второй — Джека, кое-как втащившего чемодан в номер, или хер знает где шляющегося Энджела.       Может, тут ещё и джакузи-с-пузырьками-молочный-шоколад-шампанское? Джек насмешливо фыркнул, прикрыв за Джованом дверь, и осмотрелся внимательнее.       Хорошо даже, что Эшер куда-то свалил. Джеку не было стыдно распаковывать при нём трусы — да чего уж там, в прошлый раз навидались, у школьников в лагере друг от друга секретов больше, чем у них, — но появиться перед Энджелом в таком вот виде — попутчики-хиппи краше смотрелись после Вудстока — он не хотел.       Эш-то, блядь, всегда — ну почти всегда, ладно-ладно — выглядел как Джеймс Дин на максималках — blue jeans, white shirt, все дела, в то время как Грейзер — сродни эссекской девчонке: шумный, вздорный, с говорливым ртом.       И интровертом Эша правда было сложно назвать — даже если во время интервью с вереницей однотипных вопросов в духе какую суперсилу ты бы хотел себе? у него до блеска хиромантовых линий потели ладони.       На одной из кроватей валялась пара его неизменных толстовок — одна с глубокими складками, стопудово засунул её в последний момент — Эш всегда собирался в спешке, будто еврей во время Холокоста под гнётом эсэсовцев. При нём бы Джек, конечно, так никогда не пошутил. В углу стоял полузастёгнутый чемодан, будто с голодной раскрытой пастью, — а вот распаковывать манатки ему никогда не нравилось.       Забавно, что становилось теплее-уютнее-спокойнее при виде этого, потому что эй, Эш ведь правда, видимо, почти не изменился.       К чемодану прибился кейс с гитарой — без неё конечно никуда, Эшу бы в пятидесятые на рок-фестивали Джеку бы вместе с ним раскуривать один косячок на двоих гонять дешёвый пивас бренчать что-то заунывное о бомжарской-скитальческой юности.       Им не пахло в номере, как Джек ожидал, — ни следа его присутствия. У Эша сладковато-грубый парфюм привычка оставлять фантики от сладостей-снеков на прикроватной тумбочке и одежда пахла порошком Sarma — как от всех этих хороших мальчиков, обязанных к девяти вечера быть дома и оправдываться мам это друзья курили а я просто рядом стоял.       Джек тоскливо осмотрелся снова — будто Эшер мог материализоваться от одной только его мысли. Он опустился на незанятую кровать, скинув рядом рюкзак, и тупо уставился на его толстовки. Только дебил такие в жару напялит — но Энджелу можно.       Он в спешке, видимо, забыл вынуть адаптер из розетки — и Джек, со снисхождением покачав головой, поставил на его место свой, заботливо свернув Эшеров. Наверное, так поступают коллеги по съёмкам. Наверное, так делают друзья и братья. Наверное, так сделали бы любов       минус одиночества в замкнутом пространстве — в голову впихивались ебанутые мысли, насилу, как пюре брокколи в рот малышам-аллергикам. Грейзер вдруг и вовсе подумал заботливо сложить его толстовку — на самом деле ведомый идеей вдохнуть пропитавший её запах, — но вовремя вспомнил, что собирался принять душ. Было бы стрёмно, если б его застал за этим актом фетишизма Эшер.       Из душа Джек вышел переодетым в футболку и спортивные штаны — по-прежнему один в номере. Усталость немного схлынула, но в сон клонило до сих пор — будто сотрясение мозга получил. Грейзер не сомневался — как только голова, насрать даже, что мокрая, коснётся подушки, он вырубится.       Но Эшера не было — да и хер знал, придёт ли он вообще в ближайшие несколько часов, — а Джован советовал ему поспать, как медсестра в санатории. Джек понял почему, когда посмотрел на себя в зеркало, перед тем как принять душ, — видок хлеще, чем у героинового торчка, на измене загремевшего в полицейский участок и в тревоге до мяса сгрызшего ногти.       Кое-как обтерев голову полотенцем, Джек рухнул на свою кровать — даже если тянуло, ой блядь как тянуло, на соседнюю, к Энджеловым толстовкам.       Как вырубился — даже не понял.       Проснулся он от того, что затекла правая рука, словно набитая ватой игрушка. Двигаться, вытянув её, Джек не торопился — и только сейчас осознал, что за всё это время даже не сменил позы.       За всё это время понятие охерительно растяжимое — приоткрыв глаза, Джек понял, что уже вечер — номер сумрачный по-летнему стены охристо-карамельные воздух тёплый откуда-то слева лился свет настольной лампы.       Грейзер не помнил, чтобы её включал.       — Я уж думал, только завтра увидимся, — по-доброму усмехнулись позади.       Охерительно знакомый — хоть и хриплый — голос. То ли всё дело в гормонах, хотя у Энджела он давно сломался, то ли в долгом молчании — хер знает, сколько он тут проторчал, — то ли где-то наорался — вряд ли на Дэвида. Джек вообще не помнил, чтобы он хоть раз повысил голос.       Грейзер вздёрнул голову, повернув её влево, кое-как повернулся сам — забыл даже про правую руку, в которой неприятно закололо, как от многочисленных инъекций разом.       Ну конечно — Энджел скромно сидел на соседней кровати, свесив ноги, лицо подсветила полутенями лампа у него в таком освещении лучше всего ямочки видать — улыбнулся.       И Джек захохотал, бездумно бросившись к нему и повалив с объятиями на кровать — потому что эй, они дохера не виделись, и если интроверту стремительность-доверчивость-взбалмошность не свойственна, то Джеку — очень даже. Насрать, если оттолкнёт, да и что подумает — тоже.       Эш, однако, от этого ликования куда-то ему в шею — приятно пахнущую и тёплую — засмеялся в ответ заразительно-громко-раскованно грудь ходуном под Джековой сердце вскачь от радости или обоим пора вызывать неотложку — алло «скорая» тут два подростка померли от счастья тристан и изольда бля.       От него пахло теплом июньским солнцем согревшим кожу вот тут около уха и за ним и специями из забегаловки на Янг Стрит.       — Ты пахнешь китайской лапшой, Мао Цзэдун, блин, — пробурчал Джек, вновь уткнувшись ему в шею и глубоко вдохнув — не насытившись не насытившись не насытившись голодный отощавший.       — Мы с Джованом перекусили, — усмехнулся Эш. — Но скоро ужин, и я решил тебя разбудить.       Джек поднял голову и подпёр её рукой, уперев локоть в Эшерово плечо — ощутимо крепкое. Довольной улыбки, от которой щемило уголки губ, даже не сдерживал — нахера.       — Гляди-ка, нискока не поменялся. — И ямочки те же, и родинка над верхней губой, и глаза горящие — зелёные болотного бутылочного непонятного цвета в полумраке отдающие сероватым. Эшер вдруг провёл ладонью по его кудрям, рискуя зарыться пальцами — осторожными как всегда спокойными как бы постоянно спрашивающими а можно вот так? Можно, Энджел, хер с тобой.       — Отросли как, — заметил он — с обожанием, или Джеку после сна в позе дохлой собаки на бездорожье мерещилось. В носу предательски закололо — какие нахрен ужины, какие встречи с кастом, какие сон-еда — если Энджел вот тут под ним валялся, а там пусть хоть электричество погаснет планеты взрываются Всадники на костлявых хвостах своих коней тащат Апокалипсис.       Его в охапку б сгрести — но смелости хватило только на то, чтоб схватить за грудки, потрясти и, вжимась лбом в его, ласково процедить:       — Скучал по те, говнюк.       — И я по тебе, придурок.       С хлопком перегорит минуты через две лампочка — а дальше по расписанию планеты громыхнут?