***
Всю следующую неделю Мэзуми провела в четырёх отталкивающих стенах пустой квартиры, однако Дазай заходил чаще обычного, чтобы обрабатывать её рану на шее. Она уже почти затянулась, но шрам остался на всю оставшуюся жизнь, как напоминание о том страшном и кровавом дне, когда Ямадзаки чуть не умерла. Три раза. Вот и сейчас девочка сидела перед наставником, терпеливо выжидая, когда тот, наконец-то, снимет с неё повязку окончательно. Все их разговоры на этой недели сводились к тому, что одарённая слишком безалаберная, и если так будет продолжаться, то Осаму избавится от неё. Мэзуми лишь смиренно кивала и соглашалась чуть ли не по инерции, чем насторожила Дазая. Он не хотел преподносить всё это как нравоучения родителя, который учил непутевое чадо. Но…со стороны было очень похоже именно на это. В ближайшем будущем исполнителю понадобится помощь воспитанницы, да и как показала практика, её способность ещё тренировать и тренировать, поэтому девочку бы стоило как-то взбодрить перед сложным поручением. — Уже июль. Ты почти два месяца в мафии, пора бы уже свыкнуться, Мэзуми. Скоро у меня будет для тебя важное задание. Настоятельно рекомендую не облажаться, — разговоры с наставником всегда вызывали у неопытной мафиози лёгкую дрожь в коленях, привкус желчи на языке и холодок по всему телу даже в жаркие вечера. На самом деле, Ямадзаки питала смешанные чувства к наставнику. С одной стороны, юноша спас её от голодной смерти, приютил, давал верные советы и помогал освоить способность, но с другой… его жестокие слова и бессердечность по отношению не только к врагам, но и союзникам пугали и сковывали. — Тебе бы развеяться. Девочка не сразу вникла в смысл последних слов Осаму. Когда же она наконец переварила фразу в своей голове, Мэзуми тут же развернулась к наставнику, вопросительно взглянув на того. Что он имел ввиду под «развеяться»? — Скоро фестиваль Танабата. Сходи, прогуляйся, а то больше недели не выходила никуда, — Дазай уже выходил из кухни, направляясь в свой кабинет, который служил ещё и комнатой для юноши. За последнее время он очень устал с отчетами и попытками выбить из заложников хоть какую-то драгоценную информацию об организации «Снейк». — А вы… пойдете со мной?.. — одарённая еле-еле выдавила из себя этот смущенный и тихий вопрос. Она сцепила ручки в замок и осторожно перебирала тонкими пальчиками с блестящими от кухонного света ноготками, поджав бледно-розовые искусанные губки. Осаму остановился, когда вопрос крошечной мушкой достиг его. Воспитанница позвала его тоже. Секундной вспышкой удивление вспыхнуло на лице мафиози, как молния на зловещем и тёмном небе в разгар грозы. И тут же пропало. Парень стоял спиной к девочке, поэтому эту эмоцию ей увидеть было не суждено, но каким-то чутьём она почувствовала, что исполнитель напрягся. Из-за этого одарённая вжала голову в плечи, прикусывая со всей силы губы, чувствуя огромное смущение за свой вопрос. Румянец осторожно коснулся её щёчек. — Нет, у меня слишком много работы, — отозвался наконец правая рука босса, даже не разворачиваясь. Голос его был сер, без проблесков каких-либо эмоций, впрочем, как и всегда. «Он хотя бы не разозлился» — выдохнула и немного успокоилась Ямадзаки, радуясь, что наставник никак не отреагировал на её вольность. — Тебя сопроводит Хироцу. После этих слов мафиози уже скрылся в своей комнате, оставляя после себя бесконечный холод и какую-то мускатную горечь. Мэзуми наконец-то смогла вдохнуть полной грудью и немного расслабится. Время шло к полуночи, нужно было убраться на кухне и укладываться спать. Следующие два дня будут по своему трудные и весёлые.***
7 июля.
С прошлого дня вплоть до сегодняшнего утра, девочка увлечённо готовилась к празднику. Она с восторгом примеряла наряд, который ей посоветовала Коё-сан. Девушка с радостью согласилась помочь одарённой с юкатой и причёской. Мэзуми впервые чувствовала такой трепет внутри себя. Она бы никогда не подумала, что подготовка к фестивалю так волнительна и захватывающа. Внутри словно разгуливал свежий ветер, что толкал и призывал Ямадзаки к новым действиям. С самого начала всё пошло удачно, а энергия впервые била из неё ключом. Хироцу действительно сопровождал воспитанницу исполнителя, любезно рассказывая какие-то подробности о фестивале, которые знал в силу своего возраста, отвечая на вопросы девочки. Детский восторг и изумлении в лице и глазах юной мафиози напомнили старику о далёкой молодости, когда он сам воспринимал вещи и явления как нечто неземное и нереальное, сказочное. Сейчас же все эти ежегодные праздники проходили чередом, а сильных эмоций и переживаний, пускай и негативных, хватало на миссиях и сражениях. Каждая улица была украшена самыми яркими и цветастыми декорациями: красочные ленты, флажки, фигурки журавлей, блестящие звезды. На некоторых улицах красивые и грациозные девушки исполняли традиционные танцы в соответствующих нарядах. Всюду была суета, где-то даже толкучка, стоял жуткий шум, гам и свист. Люди веселились, смеялись, рассказывали друг другу истории и легенды, стараясь перекричать друг друга и быть услышанными, несмотря на общий гул. Мэзуми зачарованно наблюдала за всем вокруг, впитывала всё, как губка. Пускай, она не в первый раз на подобных празднествах, но каждый раз происходило что-то новое, интересное, сводящее с ума. Ямадзаки старалась усмотреть всё, не пропуская каких-то моментов или крошечных деталей. Суетливый рой эмоций, ощущений и событий проносился перед девочкой, она старалась влиться в него, стать с ним одним целым. Наконец пожилой мужчина довёл свою спутницу до одной из главных достопримечательностей праздника. Деревья желаний… Одарённая хотела визжать от счастья и громко хлопать в ладоши, только завидев раскидистые кроны зеленеющих деревьев, почти полностью завешанных цветными прямоугольными бумажными лентами с пожеланиями. Обхватив от восторга свои щёчки, девочка терпеливо ждала, когда Хироцу позволит ей написать и повесить желание. Пожилой мужчина жестом руки указал Мэзуми на дерево, и она, как маленькая эмоциональная бомбочка, засмеялась и завизжала, пускай не очень громко, но достаточно, чтобы близ стоящие люди посчитали её странной. Рьюро так же был встревожен столь необычной эмоциональностью воспитанницы Дазая. Мысль о том, что Ямадзаки ученица такого холодного и бессердечного Осаму, казалась безумной. Никто бы не поверил, если бы не увидел лично. Хироцу хорошо помнил свою первую встречу с этим великим мафиози. Тогда он был парнишкой 15-ти лет, который вечно читал руководство по самоубийству. В тот момент старик даже не догадывался, что перед ним стоял будущий член Исполнительного комитета Портовой Мафии и правая рука босса. Интересно, каких сюрпризов можно ожидать от этой девочки, что сейчас, если честно, подавала очень мало надежд. Мэзуми дышала глубоко, какое-то странное волнение заставляло её сердечко биться в два раза быстрее. Предвкушение чуда горело в глазах Ямадзаки, когда она шла вешать желание. Одарённая ступала медленно и аккуратно, словно бумажка в её руках была чем-то хрустальным. Неспешно взяв в руку одну ветку, что чуть неприятно покалывала подушечки пальцев, и наклонив её чуть ниже для удобства, девочка крепко, насколько позволяют силы, привязывает ярко-розовое послание на жёлтую ленту, сладко нашёптывая губами: «Пожалуйста.» Затем она отпускает ветку, а с ней и своё желание, которое так и осталось висеть здесь, среди сотен мечт и грёз, написанных на бумажках.Мечтаю хоть раз встретиться с родными, хотя бы на пару минут!
***
Вечерело. Солнце уже коснулось горизонта и начало медленно оставлять небосвод, уступая место одинокой, но яркой луне, что пристроилась на самом верху, ожидая маленькие искры звёзд. По улицам уверенно шагал чуть прохладный ветер. День почти пронёсся перед глазами Мэзуми, и лишь сейчас она поняла, как изголодала по этим ярким положительным эмоциям. Хироцу вёл её куда-то на площадь, сказал, что кто-то ожидал их там. Почему-то Ямадзаки надеялась на Коё-сан. Девушка сквозь разговор упоминала, что тоже хотела бы пойти на фестиваль, но безумство света и красок её отторгало. Может, под вечер она всё же решила прогуляться и полюбоваться салютом, что озарял ночное небо? Вот только Озаки там не было. А был тот, кого Мэзуми не ожидала увидеть вообще. Её наставник. Он впервые не был одет в строгий чёрный костюм. На нём были свободная светлая рубашка с чёрными силуэтами журавлей и какие-то тёмные штаны. Было так непривычно видеть его таким… обычным? Спокойным? Живым? Ямадзаки не знала, какое слово нужно подобрать. Слишком шокирована. — Здравствуй, Хироцу. Спасибо, что прогулялся с ней, — Дазай сам к ним подошёл, тут же переключая внимание на пожилого мужчину. Мэзуми оказалось безучастной в их разговоре, да и несильно хотела вмешиваться. Её взгляд был направлен на всё ту же толпу, где веселились и радовались люди, где горели огни, и цвела жизнь. Ямадзаки до сих пор не могла поверить, что больше не являлась частью этой обычной рутины. Нет. Не верила. А может просто не хотела. Не могла принять эту ужасную мысль. Спустя минут пять Хироцу откланялся, и Мэзуми еле успела поблагодарить мужчину за составленную компанию в этот день. Рьюро сначала удивленно замер, услышав слова благодарности, а потом мягко поклонился и уже ушёл окончательно. Теперь девочку сопровождал её наставник. На площади собралось большое количество людей разных возрастов. Все хотели увидеть долгожданный парад фейерверков, который осветил бы путь Орихиме и Хикобоси и помог бы им встретиться вновь в этом году. Было шумно, каждый с нетерпением ждал долгожданного первого залпа, что, словно дережор, начнет этот пестрый и ослепительный концерт. Все казались такими высокими, что Мэзуми чувствовала себя маленьким росточком в сосновом лесу. Широкие спины, как раскидистые кроны, загораживали обзор и закрывали ей небо. Девочка старалась тянуться и вставала на мысочки, чтобы увидеть хоть что-то. — Мэзуми, ты напрасно стараешься. Ты слишком низенькая, — Осаму забавили попытки воспитанницы, особенно наблюдая за её огромной разницей в росте с другими людьми из толпы. Девочка посмотрела на наставника, который видимо еле сдерживался, чтобы не усмехаться в открытую над одарённой. Слегка нахмурившись, она обиженно отвернулась и продолжила попытки разглядеть небо, время от времени подпрыгивая, словно ей это помогло бы. Фейерверки вот-вот могли запустить, а Ямадзаки тут прыгала, как покалеченный кузнечик. Это же мог бы быть её первый салют, который она увидела бы так близко. Почему на миссии её рост оказался спасением, а здесь, в мирной жизни, каким-то мучением. Девочка уже была готова расплакаться. День ведь так удачно начался, Мэзуми бодро встала с утра пораньше, Коё-сан с радостью помогла ей надеть юкату, сделала причёску, Хироцу сопровождал её почти весь день, она загадала желание и сейчас завершение этого дня подпортил её маленький рост! Главное не разрыдаться. Главное не разрыдаться из-за этой жуткой несправедливости! Ямадзаки же не маленькая девочка. Хотя рост сейчас говорил обратное. Как обидно получилось. Девочка совсем поникла, не желая даже пытаться. Смысла уже не было. И так минут 10 промучилась, только зря силы потратила. — Мэзуми, — её позвал спокойный голос наставника, уже без иронии и издёвки. Девочка подняла голову и осеклась. Юноша стоял рядом с ней, близко-близко. Одарённая смотрела на спокойное лицо наставника. Глаза, холодной глиной, как будто приклеились и застыли на фигуре воспитанницы. Она непроизвольно выпрямила спину, также не отлипала от мафиози взглядом. — Братьям нашим меньшим надо помогать? Видимо, и мой черед, — это высказывание из уст исполнителя выбило девушки из колеи. Он вроде бы говорил серьезно, учитывая строгость его выражения лица. Но ведь это правило… относилось к… животным. Неужели это очередной намёк на бесполезность Мэзуми в мафии? Девочка уже хотела что-то сказать в свою защиту, ведь высказывание вообще-то обидное, если его воспринимать так, как это сделала одарённая. Но она не успела. Осаму неожиданно, но весьма легко взял её на руки. Ямадзаки взвизгнула от неожиданности, тут же обнимая парня за плечи. Казалось, Дазай замер, но тут он чуть подкинул воспитанницу, из-за чего та вцепилась в него ещё сильнее. Сделал он это для того чтобы поиздеваться или просто, чтобы взять её поудобнее, Мэзуми не знала. Одна холодная ладонь Осаму покоилась ниже подмышки, другая около бёдер, под коленками. Одарённая уткнулась лбом в ключицу наставника, не желая и даже боясь показывать своё смущение. Такая близость с ним вызывала какое-то волнение и определенный трепет. Ей было неудобно так держать голову и прятаться от пытливого взгляда исполнителя, но стыд не позволял выглянуть из такого импровизированного укрытия. — Да, когда я нашёл тебя в трущобах, ты была гораздо легче, — Осаму не собирался задевать чувства воспитанницы или что-то в этом роде, просто решил озвучить в слух своё наблюдение, чтобы хоть как-то отвлечь девочку. — Я тогда не ела почти месяц и была худой, как спичка! Сейчас у меня нормальный вес, — румянец с новой силой лёг на щёки Мэзуми, но зато она наконец подняла голову, взглянув в лицо юноши. Он смотрел на неё пристально, но без злорадства. От такого внимания одарённая умолкла, чуть поджав губы, потупив взгляд. Интересно, кем она была в его глазах? Неопытной ученицей? Слабой букашкой? Или может человеком, который всё-таки на что-то способен? Несмотря ни на что, Ямадзаки осознавала и видела свой разрыв между другими эсперами, да и просто мафиози. Она чувствовала свою слабость и даже какую-то ущербность по сравнению с любым членом Портовой мафии. Она, может, иногда и была дурочкой, но по-настоящему глупой она не была. Осаму что-то увидел в ней, какая-то надежда на пользу Мезуми в нём мелькала. А может сама девочка просто хотела верить в это? Может Дазай просто возился с ней, потому что она много знала? Возможно, её наставник уже сам осознавал, что из неё ничего не выйдет. Неожиданно раздался громкий взрыв. Это был первый залп ярких озаряющих огней бледно-жёлтого цвета. Искры начали мелкими каплями скатываться по тёмному небу. Тут же раздался второй залп, в этот раз красного красного цвета. За ним третий и четвертый, дружный парад ярких фейверков начал маршировать по чёрному полотну, освещая его на секунды. Дазай и Ямадзаки устремили свои взоры наверх. Мэзуми завороженно наблюдала за яркими взрывами фейерверков. Падающие искры этих огней, сгорающими мотыльками уносились куда-то вниз в неизвестность. Было шумно, но грандиозность этих красочных всплесков обращала всё внимание на себя. Это действительно было прекрасно. Прошлые мысли ушли из головы девочки, оставляя место только радости и умиротворению. Она улыбнулась мягко, невинно, как улыбались обычные, счастливые девочки её возраста в такие моменты. Непроизвольно, Ямадзаки обняла Дазая крепче за плечи, чуть прижавшись к нему. Этот жест не остался без внимание Осаму. Он тут же перевёл взгляд с красивого неба на воспитанницу, которая так же наблюдала за фейверком. Сейчас она действительно была счастлива. Впервые Дазай видел её счастливую улыбку. Мэзуми, что он сейчас держал на руках, даже близко не стояла с той девочкой, что он подобрал 2 месяца назад. Два абсолютно разных человека. Девочка с эйфорией наблюдала за фейверком, что сейчас горел в небе вместо ярких звёзд. Исполнитель видел в глазах Ямадзаки детский восторг, они также мерцали и искрились, как те фейерверки на небе, переливались ярко-жёлтым, почти как солнце, светом. Поразительно, сколько позитивных эмоций может вызвать у девочки 14-ти лет обычный салют. — Радостные моменты в мафии, подобны этим фейверкам, яркие, озаряющие, но слишком скоротечны, Мэзуми… — Осаму посчитал нужным сказать это именно сейчас, притягивая к себе в реальность воспитанницу воображаемой цепью. Девочка тут же посмотрела на парня с непонимание, моргая глазками как кукла. Он уже смотрел в небо, а не на неё, наблюдая за последними заключительными залпами цветных огней. Эти слова не были сказаны случайно. Что именно Дазай хотел донести до неё. Наставник холоден и сосредоточен на залпах салюта. Отвлечь его от созерцания фейверком встречным вопросом Мэзуми не решилась. Впереди ещё есть время. Сейчас они могли просто насладиться салютом.***
Люди начали расходиться, праздник закончился. Мэзуми уставшая, но счастливая следовала за наставником. Неожиданно чуть справа от неё она заметила ужасно знакомый силуэт. Ямадзаки не могла поверить своим глазам и своему счастью. Всматриваясь, она узнала своего отца, тот шёл с какой-то женщиной под руку. Это точно была не мать девочки, но сейчас это было не так важно, ведь она наконец-то увидела отца, спустя полгода разлуки. — Папа! — одаренная радостная стала пробираться через толпу и громко звать отца, чтобы тот остановился и обернулся. — Папа! — её голос был плохо различим в этой суматохе, но девочка старалась докричаться до отца изо всех сил. Это была её надежда. Согревающее счастье наполнила её тело и душу. Радость переливалась по венам с кислородом. Их разделяли считанные метры. Папа услышал её, ведь мужчина обернулся и начал искать взглядом источник звука. Ямадзаки расталкивала людей как могла. Оставалось совсем чуть-чуть. Ещё немного. Но тут кто-то схватил одаренную за руку. — Нет, Мэзуми, теперь это не твоя семья, — грозный голос наставника, отрезвлял, но в тоже время душил. Осаму держал её крепко, чтобы та не пыталась вырываться, — теперь это не твоя жизнь. — Но… — Если пойдешь к нему, я тут же сам их застрелю. Здесь и сейчас. Решай, — Дазай отпустил руку воспитанницы. Он дал ей выбор? Это, по его мнению, выбор? Исполнитель не мог с ней так поступить. Нет. Мэзуми не решалась повернуться к нему спиной, но сделала шаг назад. Мафиози действительно потянулся к пистолету, который Ямадзаки заметила только сейчас. Его не было видно, пока Осаму не приподнял края рубашки. Она смотрела на наставника с ужасом. Неужели он не понимал, как это важно для неё. Как она скучала по папе все эти месяцы. Отец Мэзуми ещё минуту оглядывался по сторонам, но потом развернулся и продолжил свой путь с неизвестной женщиной. Ямадзаки не могла сдвинуться с места. Не обращала ни на что внимание. Что-то внутри неё потухло. Её желание исполнилось. Она увидела отца. Но теперь это не её жизнь.