О тенях и вампирах

Глава двадцать третья Луций внимательно осматривался на месте недавней бойни: что-то было однозначно не так, но он никак не мог понять, что. Все следы вели к развалинам форта, но то ли чутье, то ли интуиция подсказывали вампиру, что что-то, едва уловимое было абсолютно неправильно. Валяющиеся тут и там тела бандитов, во всю начали разлагаться. «Глаза удалены», – подметил про себя вампир. Человек менее внимательный счел бы, что это работа ворон или иных падальщиков. Вампир же видел детали, которые однозначно указывали: глаза были удалены человеком или по меньшей мере кем-то достаточно разумным, чтобы использовать инструменты. Луций еще раз внимательно осмотрел поле боя и вдруг понял, что же именно его насторожило: тела той эльфийки, что возглавляла нападение, не было! Тут в его голове вновь всплыли воспоминания о бое, яркие обрывки картинок сложились в одну, единую картину событий. Воин понял, что он не убивал девушку. «А значит», – размышлял он про себя, – «скорее всего её взяла с собой Лами. Если бы она хотела убить ее на месте, то тело бы было где-то неподалеку». Вампир однозначно решил для себя направиться к форту, он отогнал остатки сомнений и уверенно двинулся по следам. *** – С-скамп меня раздери, какие сокровища!, – Маркел развел руками, – Нет, ну ты погляди! И такое сокровище чуть не досталось этим… Тварям? – Так ты объяснишь мне, что в этом органе ценного, старик? – Ничего-то ты не понимаешь, женщина!, – Маркел замахнулся посохом на свою собеседницу, но девушка с птичьей грацией ушла от удара, – Таких органов уже лет сто не делают! Это ж с самой имперской консерватории! И как он только оказался в этих развалинах… Вдруг за спиной у спорящих, как всегда из ниоткуда возникла Лами Бал. – Этот форт не всегда был развалинами, Маркел. Когда-то в нем были расквартированы имперские части. Тогда же здесь командовал очаровательный молодой дворянин, очень увлекавшийся музыкой. От него-то орган и остался. – Вы как всегда мудры, госпожа, – Элен поклонилась хозяйке. Маркел тоже отвесил поклон, но куда более сдержанный и сухой. Лами с легкой усмешкой взглянула на него, но спустя пару мгновений её взгляд снова принял привычное скучающее выражение. – Кстати, Маркел, у меня для тебя новое задание. Орган нужно настроить. Он вскоре может пригодиться, – вампирша загадочно улыбнулась, – я надеюсь на твои магические таланты. – С превеликим удовольствием. Оставлять такие вещи без присмотра – кощунство. – Впрочем, для тебя, Элен, у меня тоже найдется работа. Приведи нашу гостью в порядок и, когда она будет готова, подыщи ей одежду поприличнее. – Слушаюсь, моя госпожа. *** Старый форт будто бы источал ощущение былого, уже утерянного величия. От одного взгляда на него Луцию становилось несколько тоскливо, но он с легкостью прогонял эти мысли. «Сосредоточься на деле», – говорил он себе. Когда у входа в форт он увидел лошадь с саблями Сцинтии на спине, теми самыми саблями, которые он отдал Алану, сомнения рассеялись окончательно. Он извлек клинки из седельных сумок и уверенно шагнул внутрь форта. Лами удобно сидела в хозяйском кресле во главе зала, а по правую руку от нее на небольшом стуле сжималась и дергалась, едва пришедшая в себя Сцинтия. Шок, который испытала девушка за время «дружеской беседы» с вампиршей еще не отпустил свою жертву. За спиной у Сцинтии возвышалась фигура Элен. Босмерка то и дело аккуратно, но властно сдерживала девушку от излишних движений, когтями водя по ее шее. По левую руку от вампирши располагался орган, в котором уже третий час усердно копался Маркел, раз в несколько минут читая заклинания и еще чаще просто ругаясь на даэдрическом. Тут двери в зал раскрылись и внутрь вошел Луций, он напряженно осматривал помещение, пока не встретился взглядом с Лами. Беолфег смерила гостя взглядом полным интереса. Маркел с недовольством оглянулся в сторону дверей и что-то пробурчал под нос. – Лами Беолфег, – начал Луций, – в твоих руках находятся две жизни: моего ученика и той девушки, что сидит подле тебя. Властью данной мне клинками его величества Императора я приказываю тебе выдать мне пленников. В противном случае… – Он взмахнул саблями, очерчивая круги в воздухе, – мне придется применить силу. Вампирша звонко рассмеялась, – Ты правда думаешь, что я боюсь тебя? Впрочем, – она оглядела его, на мгновение взгляд Лами остановился на обручальном кольце Луция. Воин мог бы поклясться, что она едва заметно облизнулась. – Впрочем, даже если бы я боялась, я не могу выполнить твою просьбу… В полном объеме. Видишь ли, юноши здесь нет. Если опыт меня не подводит, то он, вероятно, уже в логове Моварта. Старый колдун Лидрас знает свое дело. Всего на мгновение Луция охватило смятение, но вскоре он пришел в себя и сказал – Пусть так. Но девушка всё еще в твоем плену и я не уйду отсюда, пока ты её не отпустишь. – Плену? Она в гостях, мы прекрасно проводим время, верно ведь, – Лами обернулась к Сцинтии. Когти Элен болезненно впились в кожу. – Д-да, г-госпожа – выпалила Сцинтия. – Однако же, я согласна выполнить твою просьбу. Я отпущу вас обоих, если ты… Скажем, если ты со мной станцуешь. Луций не скрывая удивления смотрел на Беолфег, неловкое и напряженное молчание повисло в воздухе. Лами, не меняясь в лице, продолжила. – У данмеров есть поговорка: «если хочешь узнать человека по-настоящему, сразись с ним на дуэли или станцуй на балу». За свою долгую жизнь мне наскучило сражаться и убивать, хотя я с легкостью могла бы прикончить тебя, если откажешься. Ну, что скажешь, вампирчик?, – она шутливо улыбнулась. – Разве у меня есть выбор? -- Ты правда хочешь играть в эту игру? Давай пропустим нудную часть разговора, конечно выбора у тебя нет. Если ты захочешь сразиться то просто умрешь здесь, только и всего. Тем более, не будешь же ты поднимать клинок на такую хрупкую девушку? Ты ведь хочешь станцевать со мной?, -- глаза Беолфег сверкнули кроваво-алым светом. -- Д-да, -- сам того не понимая, соглашался Луций, -- хочу Лами поднялась с кресла, щелкнула пальцами и её дорожная одежда превратилась в легкое, будто бы подвенечное белоснежное платье. Лишь алый пояс и такая же кровавая лента в волосах выбивались из общей композиции. Вторым щелчком она преобразила одежду Луция. Вампир и моргнуть не успел, как обнаружил себя в белой хлопковой рубахе и расшитых черных штанах с ярко красным поясом. На ногах его были отороченные золотой нитью замшевые туфли. А поверх рубахи на нем был атласный черный жилет. Девушка сделала аккуратный, почти робкий шаг в сторону вампира и исполнила реверанс. Луций на ходу вспоминал правила этикета, выученные им за годы жизни в Сиродиле. Он поклонился Лами в ответ. Вампир не мог справиться с тем смятением, которое в нём вызывала его партнерша. Тело её было совсем хрупким, а черты лица аккуратными и нежными. Но даже такая хрупкая она вызывала в нем какой-то особый, почти животный страх. Такой же, наверное, испытывали древние люди вглядываясь в темноту пещеры. Или антилопы, что смотрели в глаза хищников. Он аккуратно взял Лами под руку и положил вторую руку ей на талию, девушка улыбнулась и взглянула ему в глаза. И вдруг заиграла музыка. Мощные, страстные органные завывания наполнили холл крепости. Маркел будто бы забылся в мелодии, что исполнял. Он всем телом наваливался на клавиши и так же всем телом отталкивался от них. Старый некромант играл так, как может играть лишь человек, давным давно раненный, но чья душа так и не отошла от ран. Всю ту боль, что терзала его, старик вкладывал в музыку. Такую нежную и такую грустную, которую в полной мере могла понять только она, только Лами Беолфег. Луций вдруг понял, что пропал. Взгляд его партнерши полностью овладел им. Бездонные черные глаза не давали ему ни на секунду отвернуться, он целиком подчинялся Лами, она вела его в танце. Мгновение назад он танцевал по центру зала, но сейчас ему казалось, будто бы справа от него промелькнули окна, перевернутые сверху вниз. «Мы танцуем по потолку?» – Вампирша не дала ему задуматься над этим. Голову Луция заполнили образы, странные, но соблазнительные. Желание овладело им, вампир уже едва отделял реальность от иллюзий. Зал тоже преобразился: тусклый свет, едва пробивавшийся в окна, сменился ярким, но каким-то мертвым светом свечей. Тут и там краем глаза Луций ловил другие пары, танцующие рядом «Но мы же были только вдвоем» – эта мысль тоже ненадолго задержалась в его голове. Лами Бал вела его звонко смеясь, шутливо и легко, как ребенок, танцующий с куклой. Вот они кружатся по потолку зала, а вот уже по коридорам и она ведет, манит его за собой, в сторону хозяйской спальни. Луций почувствовал как нежные женские пальцы скользнули по его груди, услышал как разорвалась его рубаха. А вот, пальцы скользнули вниз, пробуждая яркие фантазии. Мгновение спустя кисть Лами скользнула по ладони, касаясь обручального кольца. Кажется, вампирша потянула на себя, пытаясь стянуть с Луция последнее напоминание о доме. Вампира как ледяной водой окатило. Воин вдруг разом пришел в себя. Он решительно одернул руку. В голове прояснилось. Он обнаружил себя в комнате, посреди которой стояла массивная, изукрашенная двуспальная кровать. Тут и там на полу лежали иссохшие, выпитые досуха тела. Бандиты, занимавшие форт ранее, а подле них дозорные, которые наивно считали, что их воля достаточно сильна, чтобы справиться с Кровавой Матроной. Картина их смерти встала у Луция перед глазами: Бал танцевала с каждым из них, а потом, когда им уже не доставало сил противиться, так же тащила их в кровать, где убивала. Одного за другим. То же самое чуть не произошло с ним. Воин с ненавистью взглянул на вампиршу, которая ответила ему довольным взглядом. «Дитя ночи, но не тьмы», – сказала она, – «Ты прошел испытание. Вы оба свободны». Она щелкнула пальцами, Луций снова оказался в зале, на нем была его дорожная одежда, а сабли были в ножнах. За руку он держал Сцинтию. Прежде чем они ушли, в голове вампир услышал последнее пророчество Лами Беолфег: «Однажды, зверь внутри тебя победит, вампирчик. Тогда-то ты и встретишь свою смерть».