Карма — это не судьба и не предопределение, навязанное нам какой-то таинственной неведомой силой, которой мы должны беспомощно подчиниться, ибо человек действует по свободной воле, создавая свою собственную судьбу. Карма относится к совокупности наших действий и сопутствующих им реакций в этой и предыдущих жизнях, и все они определяют наше будущее.
***
О чем, блядь, она думала? Именно эта мысль крутилась в голове Джастина, когда он отъезжал от Дафны и возвращался домой. Он собирался заехать в студию сегодня утром, чтобы разобраться со всем, что накопилось, пока он находился в Майами, но был слишком расстроен, услышав ее новости. Все, что он хотел сделать, это поскорее вернуться домой к Брайану и рассказать ему обо всем. Джастин не понимал некоторых вещей, но был слишком взволнован, чтобы задавать вопросы, и он мог сказать, что Дафна была так же расстроена тем, что раскрыла гораздо больше, чем намеревалась. Хотя они с Дафной были очень близки, вникать в ее сексуальную жизнь было не совсем обычным делом. Она всегда была очень скрытной в отношении этой части своего брака, никогда не вдаваясь в подробности, кроме как сказать, что Алекс был хорош в постели и что она была очень довольна. Джастин, в свою очередь, никогда не настаивал на получении дополнительной информации, потому что у него действительно не было желания говорить об этом. Гетеросекс не был его любимой темой для разговоров, и, кроме того, она была почти его сестрой, ради всего святого. Слышать о том, как она хнычет и стонет в постели, было почти кровосмешением! И все же сегодня она призналась, что в этой части ее жизни есть серьезные проблемы, и он не знал, как с этим справиться. Конечно, она говорила, что они трахаются как кролики и что механизмы Алекса работают отлично, но как они могли работать, если он был стерилен? Джастину нужно было зайти в Интернет и провести собственное исследование, прежде чем формировать свое мнение. Сейчас он мог думать только о том, что Дафна никогда не выглядела и не вела себя так расстроенно. Он отдал бы все, чтобы помочь ей; все, конечно, кроме того, что она предложила! Он был уверен, что она произнесла это как извращенную шутку, пытаясь придать легкости очень мрачной ситуации. Однако чаще всего высказывания Дафны имели под собой реальную основу, поэтому услышать такое от нее было все равно что заглянуть в тайники ее вечно работающего разума. Не могла же она говорить серьезно? Кроме того, какое значение имела бы его сперма? Это у нее был выкидыш, сперма здесь ни при чем, или нет? Где она взяла сперму для этой беременности или двух предыдущих, и почему это не сработало? Джастин предполагал, что в конце концов им придется обсудить это снова, чтобы он мог узнать больше подробностей. Но сейчас было неподходящее время, все произошло слишком недавно, потеря была слишком свежа. Он знал, что Дафне было очень стыдно за свой промах. Она ушла в свое «доктор Чендерс» и больше ничего не сказала о себе, пока они не закончили завтрак и он не объявил, что уходит. Она сказала, что в понедельник, скорее всего, выйдет на работу и позвонит ему. Он задумался, позвонит ли она. Хотел ли он этого? Что, если она была серьезна в своем заявлении и действительно ожидала, что он пожертвует свою сперму? Ебаный в рот… и не в хорошем смысле, язвительно подумал он. Джастин наконец-то въехал на подъездную дорожку к Брайтину. Он заметил, что Lamborghini все еще припаркована на своем обычном месте, что означало, что Брайан вообще не выходил из дома. Он припарковал свой Porsche рядом с машиной Брайана и вошел в дом через боковую дверь. На кухне был Макс, занятый приготовлением еды на обед. — Хей, мистер Джей, вы рано встали сегодня утром. — Я знаю. Мне нужно было съездить в город, позавтракать с доктором Чендерс. — Как вам Майами, хорошо провели время? — спросил Макс. — Все было замечательно, Макс. Хорошая еда, хорошая погода, хорошие развлечения! Тебе стоит как-нибудь туда съездить. — Я бы хотел однажды. — Тебе нужно ехать сейчас, пока ты еще молод и горяч. Не жди, пока выйдешь на пенсию, и тебя придется перемещаться там на колесах, — сказал Джастин, прекрасно зная, что у Макса впереди еще много лет, прежде чем он достигнет стадии инвалидного кресла. Они познакомились с Максом около двух лет назад, когда были в ресторане в Чикаго. У Брайана были дела в этом городе, и он попросил Джастина поехать с ним, чтобы они могли пройтись по магазинам. Это был один из немногих случаев, когда они с Джастином могли находиться в одном городе в одно и то же время, поэтому он хотел воспользоваться ситуацией и пополнить жалкий, забрызганный краской гардероб Джастина. После утомительного дня, проведенного на Великолепной миле и потратив неприлично много денег на одежду, они решили поужинать в небольшом ресторане в Греческом квартале, который им очень рекомендовал консьерж. Брайан заказал салат «Цезарь», и они с Джастином наблюдали, как официант готовит его прямо за их столиком. Это было одно из его любимых блюд, и то, что он готовился из свежих продуктов, давало ему уверенность в том, что он будет первоклассным и не будет похож по вкусу на разливное дерьмо, которое подают в большинстве ресторанов. Он наблюдал, как официант продолжал готовить, смешивая яичный желток с маслом прямо за столом, добавляя анчоусы, кусочки бекона и гренки. Незадолго до того, как они закончили свой ужин, неожиданно появился один из поваров. Он совершал обход, проверяя клиентов, все ли их устраивает. Когда он подошел к их столику, они не могли не заметить, как хорошо он выглядит. Он явно был геем, но ни Брайана, ни Джастина он ни в коем случае не обольщал. Он был уважителен и деловит и очень хорошо выполнял свою работу. Они удивились, почему он захотел работать в ресторанном бизнесе, когда вполне мог бы сниматься для какого-нибудь журнала в костюме от Армани. Ему было, вероятно, около двадцати или тридцати лет, вьющиеся каштановые волосы, карие глаза, похожие на глаза щенка, загорелое тело с тонкими мускулами и рельефными мышцами во всех нужных местах. Он был очень похож на Джона Кеннеди. Брайан не знал, что восхитило его больше — салат или человек, который его готовил. Джастин был не менее очарован молодым человеком, потому что он был обаятельным и располагающим к себе, без умолку болтал с ними о Чикаго и предлагал, куда им стоит отправиться на следующий день. Это был очень приятный вечер, и когда они собирались уходить, Брайан дал Максу очень щедрые чаевые и сказал, что если он когда-нибудь задумает что-то изменить, то должен найти его. На прощание он вручил ему свою визитку. Несколько месяцев спустя Макс появился в «Киннетик», находясь в поисках работы. Брайан был в восторге, и после того, как Тед проверил его полномочия и рекомендации, Брайан предложил ему работу в качестве личного повара. Со временем эта работа переросла в роль личного ассистента-помощника, делающего все и вся, главного начальника как для Брайана, так и для Джастина. Макс практически полностью управлял делами в Брайтине, контролируя двух других членов домашнего персонала, включая Лорайну, уборщицу, которая также занималась стиркой, и ее сына, Рауля, который отвечал за уход за садом, теннисным кортом и бассейном. Макс также подрабатывал моделью для «Киннетик», когда им требовался кто-то, подходящий под его типаж. У него была квартира на Либерти-авеню, которая напоминала лофт времен расцвета Брайана. До сих пор это соглашение работало на пользу всем. У Брайана была своя собственная машина для приготовления салатов, а Макс получил доступ к той жизни, которой у него никогда бы не было, останься он в Чикаго. У него был легкий доступ к Либерти-авеню и любому горячему молодому телу, которое его интересовало. Он был чрезвычайно благодарен Брайану и Джастину за предоставленную ему возможность и никогда не забывал, кому принадлежит его настоящая преданность. Он отправился бы на Луну и обратно, если бы они попросили его об этом. Самым парадоксальным было то, что Макс Штайнер не нуждался в этой работе. Он происходил из очень богатой еврейской семьи в Скоки, пригороде Чикаго. Они с родителями конфликтовали из-за каждого его выбора, начиная с того, что он хотел пойти в кулинарную школу. Отец представлял его себе работающим рядом с ним в финансовой инвестиционной компании, которой они владели в Чикаго. Макс попробовал поработать там несколько лет и подумал, что умрет от скуки. Перекладывать бумажки и целый день иметь дело с деньгами и цифрами было совсем не в его духе. После того, как он заявил, что является геем, драма только усилилась. К счастью, у него был брат, готовый занять его место, поэтому родители неохотно разрешили ему реализовать свои мечты в кулинарном мире. Они никогда не говорили о том, что он гей, предпочитая игнорировать это, надеясь, что это кратковременное отклонение со стороны Макса, и что в конце концов он перерастет это. Еврейская община в Чикаго и Скоки огромна, однако в ней каждый знает друг друга. Вероятность того, что личная жизнь Макса останется таковой, была равна нулю. Куда бы он ни повернул в городе, везде натыкался на друга своих родителей или какого-нибудь родственника. Это сильно мешало ему заводить знакомства или найти место, где он мог бы просто побыть самим собой. Даже несколько гей-баров в городе всегда оказывались очередным местом, где он натыкался на кого-то, кого знала его семья. Когда он встретил Брайана и Джастина в ресторане в тот вечер и Брайан передал ему свою визитку, он даже не думал о том, чтобы изучить ее подробнее. Покидать Чикаго не входило в его планы. Однако однажды, когда ему было скучно и он играл на компьютере, он набрал в Google Брайан Кинни и «Киннетик» и был потрясен тем, что обнаружил. Как было бы здорово работать на человека, который на самом деле гей, да еще и успешный. Питтсбург, конечно, был совсем другой историей. После Чикаго это, вероятно, было бы огромным разочарованием, но он рискнул и решил попробовать. Он никогда не жалел о своем решении. — Где мистер Би? — спросил Джастин. — Наверху, в своем кабинете. Он там с тех пор, как проснулся. — Он ел что-нибудь? — Нет, но он выпил уже две кружки кофе, так что сейчас, вероятно, вибрирует на месте. — Ну конечно; как насчет того, чтобы приготовить ему какой-нибудь омлет и тосты, и принести наверх. — Я займусь этим. — Спасибо, Макс. Джастин поднялся по лестнице на второй этаж. Домашний офис Брайана находился в комнате в задней части дома. Из большого окна открывался вид на сады Брайтина с теннисным кортом, бассейном олимпийских размеров и гаражами на шесть машин. Раньше у них были конюшни, но они снесли их несколько лет назад, когда оба решили, что лошади — не их конек. Брайан предпочитал машины в качестве игрушек. — Привет, — сказал Джастин, входя в дверь. — Привет, — произнес Брайан, подняв взгляд от экрана компьютера. Джастин подошел к сидящему Брайану и наклонился, поцеловав его в губы. — Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы отдохнуть. Как долго ты здесь сидишь? — О, пару часов, — ответил Брайан. — Мне нужно было разобраться с миллионом электронных писем, и я хотел покончить с ними до того, как появлюсь в «Киннетик» в понедельник. Нет ничего хуже, чем захламленный почтовый ящик в первый день недели. — Есть что-нибудь важное? — Нет, но было много поздравлений по поводу Clio. Выиграть эту штуку было очень важно, Джастин. Ты даже не представляешь, как это повлияет на бизнес. — Могу только представить, — сказал Джастин, закатывая глаза. Если бизнес Брайана пойдет в гору еще больше, он никогда его не увидит. — Итак, — сказал Брайан, выключая компьютер и уделяя Джастину все свое внимание. — Что там с Дафной? — Боже мой, Брайан! Ты никогда не поверишь в то, что она рассказала мне. — Удиви меня. Джастин принялся рассказывать, прерываемый появлением Макса, который поставил поднос с завтраком на стол и молча вышел из комнаты. Брайан пересел за стол, принявшись за омлет, пока Джастин продолжал говорить и говорить, вдаваясь во все подробности своего разговора с Дафной. — Ни хрена себе! — сказал Брайан, когда Джастин дошел до последней части разговора. — Она же не серьезно? — Я так не думаю, но она напугала меня до чертиков, это точно, — сказал Джастин. — Господи, меня бы это тоже напугало, — ответил Брайан, проглотив последний кусочек своего омлета. — Уверен, что это просто остаточная реакция, Брайан. Когда ее тело придет в норму, мы поговорим еще раз, и она расскажет мне больше об этих беременностях и о том, как они наступили. Просто сегодня был не самый подходящий день для этого. — Нет, я так не думаю. Я удивлен, что ты вообще так много из нее выудил. Дафна довольно скрытна, когда дело касается их с Алексом. — Ты прав, — ответил Джастин. — Надеюсь, это не повлияет на их брак. Она действительно счастлива с ним. — Что ж, посмотрим, Солнышко. А теперь, как насчет того, чтобы осчастливить этим утром своего мужа, партнера, любовь всей твоей жизни? — произнес Брайан, глядя на Джастина с лукавым блеском в глазах. — Что вы имели в виду, мистер Кинни? — спросил Джастин, облизывая губы и поднимаясь рукой по ноге Брайана к его паху. — Думаю, для начала нам стоит отправиться в спальню, а дальше я все объясню, — ответил Брайан, его голос изменился, когда он почувствовал руку Джастина на своем очень явном твердом члене.***
На другом конце города Алекс припарковал машину на своем месте в подземном паркинге кондоминиума и направился к лифту. Он только что вышел из очень сложной ситуации, когда ему пришлось объяснять новому пациенту, что у него боковой амиотропический склероз, известный также как болезнь Лу Герига. Он вспомнил, как выглядело лицо пациента, когда он сообщал ему плохие новости. Это было смертельное нервно-мышечное заболевание, не имеющее ни причины, ни лечения, а не опухоль мозга, на которую все надеялись. По крайней мере, при опухоли у парня было бы пятьдесят на пятьдесят шансов. Не было такой опухоли мозга, которую Алекс не мог бы попытаться удалить. Вместо этого его пациенту только что вынесли смертный приговор с таким новым прогнозом. Это ввергло Алекса в еще более подавленное состояние, из которого, как он знал, ему следовало выбраться, если он надеялся помочь Дафне пережить ее недавнюю потерю. Нет смысла в том, чтобы они оба были угрюмы. Когда лифт остановился на последнем этаже здания и он вышел в фойе, то заметил, что Дафна спускалась вниз сегодня утром. На кухонном столе еще оставалась посуда. Это был хороший знак: она действительно встала с постели и что-то съела. Поднявшись по лестнице в их спальню, он вошел и увидел, что она приняла ванну и даже немного подкрасила губы. Ее волосы были дикими и неухоженными, рассыпались вокруг лица, как раз так, как ему нравилось. Это напомнило ему фотографии Дайаны Росс, солистки группы The Supremes. Его всегда привлекала ее музыка и Motown в целом, хотя все это было задолго до его рождения. Когда Motown был в самом расцвете, он еще даже не родился. Однако это было несущественно, поскольку музыка была вне времени и продолжала жить. — Привет, красавица, — с улыбкой произнес он своей жене, стоило ей поднять голову, когда он вошел в дверь их спальни. — Привет, дорогой, — ответила Дафни. Алекс заметил, что сегодня вечером она выглядела лучше. Глаза, которые смотрели на него, не были такими затравленными, и она, казалось, была рада его видеть. — Ты выглядишь так, будто у тебя был дерьмовый день, — заметила Дафна. Алекс никогда не мог скрыть свои эмоции. Плотно сжатые губы всегда выдавали его. — О, мне просто пришлось сказать очень хорошему парню, что у него обнаружили амиотропический склероз. — Это полный отстой, — сказала она. — Можно подумать, что после стольких лет и всех исследований в области стволовых клеток они найдут лекарство от этой гребаной болезни. — Я знаю, — произнес Алекс. — С таким же успехом он может сразу пойти в похоронное бюро и договориться о похоронах. — Это такая ужасная болезнь, — с сочувствием сказала девушка. — Так и есть, — ответил Алекс. — Итак, я вижу, что на кухне есть посуда — хороший знак, доктор Чендерс. Это означает, что мой любимый пациент действительно что-то съел, верно? — Да, Джастин заходил утром, принес нам на завтрак булочки с корицей. В обед я ела суп, так что в целом у меня был неплохой день. — Это замечательно, Даф, — нежно сказал он, обнимая ее и гладя по шее. «От неё так хорошо пахнет» — подумал он. Он будет рад, когда она полностью оправится от этого испытания, и они смогут вернуться к нормальной жизни. Он скучал по ночным объятиям. Она никогда не отталкивала его, но он мог сказать, что последние несколько недель были ужасны для нее, и она избегала любого физического контакта. Сегодня вечером она действительно ответила на его прикосновения, что опять же было очень хорошим знаком. — Как прошла поездка Джастина в Майами? — спросил Алекс. — Отлично! Брайан выиграл потрясающую награду. — Я знаю. Он немного рассказал мне об этом несколько дней назад, когда звонил из Майами, — поделился Алекс. — Когда он тебе звонил? — спросила Дафна. — Три или четыре дня назад, я не помню, — ответил Алекс. — О. — И о чем еще вы говорили? — спросил Алекс. — Немного о беременности, — ответила она. — Я думал, ты не хотела ему ничего говорить, — удивленно спросил Алекс. — Я не планировала этого, милый, просто так получилось, — призналась девушка, отвернувшись от Алекса. — Что именно ты ему сказала, Дафна? — Я вроде как рассказала ему немного о том, что с нами происходит, — очень тихо произнесла она, приготовившись к реакции Алекса. — Ты ведь не рассказала ему обо мне? — спросил Алекс, подойдя к жене и осторожно повернув ее к себе лицом. — Прости, Алекс, — она смотрела на него со слезами, блестевшими в глазах. — Это просто вырвалось. — Нет. — Он знает, — ответила девушка.