Карма — это не наказание или возмездие, а просто расширенное выражение естественных действий. Пережитые последствия также могут быть смягчены действиями и не обязательно являются судьбоносными. Иными словами, конкретное действие в настоящем не связывает вас с каким-то конкретным, заранее предопределенным будущим опытом или реакцией; это не простое, один к одному соответствие вознаграждения/наказания…
***
Гас замер перед мольбертом с кистью в руках и отступил назад, чтобы получше рассмотреть полуготовое полотно. — Как думаешь, папа Джей, мне добавить больше глубины? — спросил Гас у Джастина, который в противоположном конце комнаты работал над своим холстом. Джастин подошел к Гасу и посмотрел на его работу. Он был очень доволен успехами Гаса в искусстве и не преминул сказать ему об этом. — Можно оставить все как есть, но я бы добавил сюда немного черного и охры, чтобы придать глубину, — сказал Джастин, указывая на нужное место. — Я так и думал, — сказал Гас. — Почему бы тебе не закончить позже, Гас? Давай сделаем перерыв и искупаемся? — Да, было бы неплохо. У меня глаза начинают слипаться от всех этих линий; мне действительно нужен перерыв. Они вышли из студии, которая находилась на третьем этаже, и спустились на кухню, а затем в домик у бассейна, где можно было переодеться. По пути через кухню Гас спросил Макса, не мог бы он принести немного еды, потому что он умирал от голода. Макс был более чем счастлив услужить. Он любил, когда Гас был в городе, потому что объем пищи всегда увеличивался на порядок, и мир подсчета транс-жиров и холестерина сходил на нет. У Брайана и Джастина всегда был хороший аппетит, но они определенно считали калории, и для Макса было сложной задачей придумывать новые и интересные способы сделать еду аппетитной и привлекательной, но при этом достаточно здоровой, чтобы удовлетворить Брайана. Джастину было легче угодить; он ел практически все, что ему могли предложить. Брайан, с другой стороны, был очень разборчив и требователен в своем выборе. Это делало работу Макса значительно сложнее. Когда Макс закончил готовить сэндвичи с ветчиной и сыром на гриле, он положил их на блюдо, окруженное солеными огурцами, сельдереем и морковными палочками с двумя маленькими чашечками соусов. К сэндвичам прилагалась еще одна тарелка с домашним картофелем фри, а в довершение всего — шоколадные пирожные, политые карамелью. Он спустился к бассейну, где Гас и Джастин уже переоделись и плавали в воде, делая круги. Он поставил еду на круглый стол, стоявший в центре патио, и стал наблюдать, как двое мужчин резвятся в бассейне. Гас закончил первым и подплыл к краю, затем подтянулся и выбрался из воды. Он стоял у бортика бассейна, позволяя воде стекать с него, наслаждаясь солнцем, палящим в спину. Макс не мог не заметить, каким красивым молодым человеком был Гас; он был так похож на Брайана, что вполне мог сойти за его близнеца. Он был ростом около шести футов двух дюймов, худощавый и мускулистый, с естественной грацией в движениях, которая не соответствовала его возрасту. В нем не было ничего неуклюжего, его кожу не портили прыщи. Он посмотрел на Макса и еду и расплылся в огромной улыбке, которая озарила лицо, полностью изменив его облик. Теперь можно было увидеть больше Гаса и меньше Брайана. Карие глаза с темно-синими крапинками сверкали ожиданием юности, являясь настоящим зеркалом его чувств. Со временем он научится маскировать свои мысли и скрываться за маской, которую носят большинство взрослых. — Еда! Макс, ты потрясающий… что ты приготовил? — Много чего, Гас, подойди, посмотри, — ответил Макс. Джастин закончил делать круги, после чего доплыл до бортика бассейна и выбрался из воды. Он схватил полотенце, которое оставил на одном из стульев, и начал вытираться. Затем он подошел к столу, взял сэндвич и откусил кусочек. — Боже, Макс, это так вкусно! Я не понимал, насколько голоден, пока не увидел все эти вкусности, — сказал Джастин с набитым ртом. — В последнее время ты мало ешь, — сказал Макс. — Я рад, что ты голоден. Это заявление заставило Джастина задуматься о причине, по которой он так мало ел. Он ничего не слышал о Дафне с момента их разговора в его студии почти две недели назад. В течение многих лет они общались еженедельно, поэтому не разговаривать с ней так долго было само по себе странно. Он все еще был расстроен из-за того разговора и был уверен, что она все еще обижается на то, как он с ней разговаривал. Он не стал рассказывать об этой истории Брайану, потому что знал, что тот просто взбесится и тут же возьмет телефон, чтобы высказать Дафне все, что думает. А ей это было ни к чему, вдобавок ко всему прочему, с чем она имела дело. Но, ради Бога, о чем она, черт возьми, думала, спросил он себя в сотый раз. Как ей вообще пришла в голову эта идея? Конечно, он был готов переспать с ней, когда ему было семнадцать, но в том возрасте он бы, по меткому выражению его дорогого партнера он мог «завестись, потираясь о дерево». Ради всего святого, на дворе 2015 год, ему было тридцать три года, и он точно не испытывал ни малейшего влечения или интереса к сексу с женщиной, тем более с Дафной, которая была ему почти как сестра! Одна эта мысль заставила его содрогнуться. Кроме того, оставалась проблема конечного результата сексуального эксперимента. Он отказывался даже думать об этом. Он ни за что на свете не позволил бы кому-то другому воспитывать своего ребенка; об этом не могло быть и речи. Насколько он понимал, никаких переговоров по этому вопросу быть не могло. И все же он продолжал думать о Дафне и волноваться. Взгляд ее глаз был таким затравленным, она казалась такой отчаявшейся. Это было ужасное чувство — знать, что ей так больно, а он не может ей помочь. На протяжении многих лет она всегда была его поддержкой, плечом, на котором он плакал, единственным человеком, на которого он знал, что может рассчитывать, что она всегда будет рядом с ним, какие бы глупости он ни совершал. Она спасала его от самого себя так часто, что он не мог вспомнить все случаи; он просто помнил, что она всегда была рядом с ним. И вот он отказывается от нее, отказывается помочь ей в этот критический момент ее жизни. Его буквально тошнило от этого. Он потерял всякий интерес к еде, сну, и, прости Господи, даже секс был не таким привлекательным, как раньше. Он был удивлен, что Брайан перестал упоминать о его отсутствии аппетита. Брайан всегда все замечал, особенно когда у него что-то не ладилось. Брайан был терпелив к нему и к его отсутствию интереса в постели, работая с удвоенной силой, чтобы попытаться удовлетворить его. Он спрашивал его, не занят ли он чем-то на работе, не переживает ли из-за неудачного художественного проекта. У Джастина не хватило духу сказать Брайану, что это не имеет никакого отношения к его творчеству. Это точно не имело никакого отношения к телу Брайана или его технике. Брайан мог возбудить и мертвого. Проблема была не в этом. Он чувствовал себя виноватым. Виноватым, потому что он был счастлив, потому что он был реализован, потому что в его жизни было все, чего он хотел, и в то же время его самая близкая и любимая подруга была несчастна. Он чувствовал себя виноватым, потому что отказывался помочь ей. Он где-то читал, что чувство вины — это бесполезная эмоция. Оно не служит никакой цели, но вот он здесь, тонет в таком огромном чувстве вины, которое вцепилось в него так крепко, что он задыхался. Он продолжал вспоминать разговор, который состоялся между ними с Дафной в его студии. Он продолжал видеть ее глаза, полные слез, выглядящие затравленными и разбитыми. Это была не та Дафна, которую он знал. Его Дафна была бойцом, человеком, который всегда смотрел на светлую сторону и всегда находил решение любой проблемы, которая вставала на ее пути. И все же, с какой стороны ни посмотри, он не мог найти решение. И еще была другая проблема, которую он наконец признал для себя прошлой ночью, лежа в постели без сна. Глубоко внутри, зарытое где-то глубоко в подсознании, было желание иметь своего собственного биологического ребенка. Раньше он никогда не задумывался об этом всерьез, потому что не думал, что ему когда-нибудь представится такая возможность. Вся затея Дафны выдвинула это желание на передний план, и теперь он не мог перестать думать о возможности иметь собственного ребенка. Он любил Гаса всем сердцем. Он был его сыном во всех отношениях, кроме крови, поэтому те чувства, которые он испытывал сейчас, желание иметь собственного ребенка, заставляли его чувствовать себя вдвойне виноватым. Как будто он предал не только Брайана и Дафну, но и Гаса.***
В «Киннетик» Брайан повесил трубку, услышав, как телефон Джастина переключился на голосовую почту. Он знал, что они с Гасом сегодня дома, но никто, похоже, не собирался подходить к чертовому телефону, что его очень злило. Даже Макс не брал трубку! Он знал, что реагирует слишком остро, но ему было неприятно не знать, где Джастин, и не знать, что его беспокоит. Он знал без тени сомнения, что Джастина что-то беспокоит, но впервые за много лет казалось, что блондин что-то скрывает от него. Джастин был сам не свой с тех пор, как они вернулись из Майами. На первый взгляд все было по-прежнему, но это было не так. Все началось в тот день, когда он вернулся после завтрака с Дафной. Он заставал Джастина сидящим и смотрящим в пространство, не обращая внимания ни на что из того, что он говорил. Он был рассеянным и казался вялым и скучающим. Он почти не заходил в свою студию, не говоря уже о том, чтобы взять в руки кисть. Единственное, что вызвало хоть какую-то реакцию, это когда Гас приехал к ним на каникулы. Это, казалось, немного подстегнуло Джастина, он стал выглядеть более заинтересованным, особенно в художественном плане. Скука и вялость переносились в их спальню, что было определенным признаком того, что не все в порядке. Секс между ними всегда был настолько хорош, что трудно было не заметить, когда его не было. Все правильные движения были на месте, все части тела по-прежнему работали, но Брайан мог сказать, что искра потускнела, и ему это ни капельки не нравилось! Он был полон решимости выяснить, что за хрень творится в голове его партнера, и поскольку он ничего не мог от него добиться, он решил позвонить Дафне и узнать, не знает ли она, в чем проблема. К его удивлению, Дафна ответила на звонок почти сразу. Брайан ожидал услышать голос секретарши или автоответчик, поэтому, услышав ее голос, он слегка запнулся. — Привет, Дафна, это Брайан. Я удивлен, что ты ответила на звонок. — О! Привет, Брайан, — тепло сказала она. — Ты застал меня между приемом пациентов. Как дела? — Ничего интересного, я просто хотел узнать, слышала ли ты в последнее время что-нибудь о Джастине? Дафна промолчала. — Дафна, ты здесь? — Да, я здесь, и нет, я ничего не слышала о Джастине, — ответила девушка, ее голос внезапно изменился, став более холодным и отстраненным. Какого хрена? — Когда ты в последний раз разговаривала с ним? — спросил Брайан. — Уже давно, — ответила она. — С того дня, когда вы вместе обедали? — Да, — отрывисто ответила девушка. Что-то здесь определенно не так. — Полагаю, ты не знаешь, почему он такой рассеянный? Может, есть что-то, что его беспокоит, о чем я должен знать? — Тебе придется спросить у него, Брайан, потому что у меня нет для тебя ответа, — произнесла она своим самым профессиональным голосом. — Как ты? — спросил он, надеясь, что это немного разрядит обстановку. — Прекрасно, — ответила она. Черт! — Ну, тогда я, пожалуй, отпущу тебя. Не хочу прерывать твой напряженный график, — произнес он, ожидая, что она ему возразит. — Спасибо, — сказала она, повесив трубку. Что, черт возьми, это было? Вот теперь Брайан всерьез забеспокоился. Дафна вела себя более нервно, чем шлюха в церкви, и все его радары говорили ему, что это связано с Джастином. Он снова схватил телефон и перезвонил ей. И снова она ответила после первого гудка. — Дафна, что за хрень происходит? — спросил Брайан. — Ничего, Брайан. Тебе нужно перестать звонить мне. Спроси Джастина, что с ним происходит, я не знаю. — Это полный бред, и ты это знаешь! — рявкнул Брайан. — Ты знаешь о нем все, точно так же, как и он знает все о тебе. Так почему бы нам не перейти к делу и не выложить все начистоту, потому что я устал играть в игры, и если ты не скажешь мне, что происходит, я приеду к тебе в офис и буду сидеть на твоем диване, пока ты не скажешь! Дафна откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Она ждала звонка, но никак не от Брайана. Она надеялась, что Джастин позвонит ей в конце концов, когда у него будет время обдумать все, о чем они говорили. Теперь ей нужно было разобраться с Брайаном и рассказать ему о том, что произошло между ней и Джастином. Она знала, что если не сделает этого, он серьезно выполнит свою угрозу и придет к ней и будет сидеть рядом, пока она не расскажет. Попасть в неприятную ситуацию с Брайаном — это не то, на что идут добровольно. Она провела пальцами по волосам, пытаясь решить, что делать. — Я бы хотела сказать тебе, Брайан, — сказала она наконец, — но я просто не могу. Я не готова сейчас говорить об этом с кем-либо. Пожалуйста, уважай мои желания и оставь меня в покое, — ее голос надломился в конце предложения. — Дафна, — более мягко произнес Брайан. — Пожалуйста… я действительно беспокоюсь о нем. Ты должна рассказать мне; я знаю, что это как-то связано с тобой. — Наверное, да, — мягко сказала она. — Однако это больше связано со мной, чем с ним, Брайан. Джастин просто реагирует на мои проблемы. — Разве тебе не станет легче, если ты поговоришь с кем-нибудь об этом? — спросил он. — Я уже поговорила; с Джастином. И нет, я не чувствую себя лучше, Брайан, я чувствую себя хуже, если ты хочешь знать правду. — Послушай, нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить при должном подходе, — сказал Брайан. — Я хотел бы попытаться помочь тебе, но не смогу, если ты не скажешь мне, что тебя беспокоит. Это как-то связано с беременностью и проблемой Алекса? — Да. — Я уже знаю об этом. Джастин рассказал мне, как только ты призналась ему… так что секретов нет, хорошо? — мягко произнес он, пытаясь успокоить ее и заставить открыться. — То, что я попросила его сделать после нашего первого разговора, расстроило его, Брайан. Он ведь не говорил тебе об этом? — спросила она. — Нет, — ответил Брайан. Он с облегчением выпрямился, чувствуя, что наконец-то он верном пути. Дафна призадумалась и сдалась, решив все рассказать. Она решила, что сейчас ей нечего терять и можно только выиграть. Если она сможет убедить Брайана, что ее идея хороша, то, возможно, он сможет убедить Джастина. Она сделала глубокий вдох и начала рассказывать. Она говорила несколько минут, и Брайан ни разу не прервал ее. Он сидел и слушал ее рассказ. Когда она дошла до того места, где попросила Джастина заняться с ней сексом, он напрягся и схватил телефон так сильно, что у него заболела рука. Он был в шоке! Он не мог поверить, что слышит все это. Это было похоже на чертову мыльную оперу, в которой главными действующими лицами были он сам и Джастин! Ему это совсем не нравилось! — Брайан, ты там? — спросила она. — Да, — ответил он. Теперь была его очередь быть холодным и отстраненным. — И ты ничего не хочешь сказать? — Дафна, честно говоря, я сейчас в шоке… я не знаю, что сказать. Сначала мне нужно все хорошенько обдумать. Но, не смотря ни на что, одно я знаю точно. — Что именно, Брайан? — Ты не будешь спать с Джастином. Ни сейчас, ни в будущем, — заявил он с таким гневом в голосе, что Дафна почувствовала его даже по телефону. — Понятно, — ответила девушка, чувствуя, как слезы начинают катиться по ее щекам. Брайан отключился. Он посмотрел на телефон в своей руке и со злостью швырнул его в дверь, разбив на миллион осколков.