У вас 3 новых сообщения
===ZMail=== «Дорогой Джереми! Собрание театрального клуба переносится на следующий понедельник. Также просьба явиться завтра в главный зал на 14:00 для ознакомления с изменением регламента по использованию нового оборудования. В случае непредвиденных обстоятельств просьба сообщить на этот z-mail. С уважением, Мокити» ========= ===Mezzenger=== Шоку: «Хэй, отпиши как очнешься, я волнуюсь за тебя °(ಗдಗ。)° » «Кстати, принёс тебе рюкзак и закинул туда тетради с книгами по завтрашним предметам. Так что лучше сделай домашку, если тебя вообще выпишут до завтра (๑>◡<๑) » ============= «Видимо мы близкие друзья — улыбнулся Джереми. — Делать всё равно нечего, займусь учёбой, может часть воспоминаний вернётся. Ах да, пожалуй, сразу отвечу Шоку, пока не забыл»***
«Я должен рассказать ей о своих чувствах… Ты такая заботливая и чуткая… Нет! Я долго думал и… Ох… Я… » — Ау… Тэм? Ты меня слышишь? — Да. Прости, Тао. Я немного задумался. — Можешь мне ещё раз показать то движение в конце седьмой сцены? Альпака и чёрная пантера стояли в левой части зала и обсуждали подготовку к спектаклю. Затем первый начал показывать стойки и движения, а второй повторять за ним. Однако мысли Тэма были сфокусированы не на подготовке, а на милашке из группы танцоров — ангорской козочке Эльзе. «Я же не могу просто подойти к ней — это будет неправильно… Я ведь даже не знаю, что ей сказать!» Несмотря на душевные терзания, его шаг был уверен и грациозен. Он плавно кружил по сцене, делая элегантные, и при этом воинственные, взмахи рукой, словно грозя стоящему перед ним врагу — жнецу Адлеру. Тэм отдавал танцу всего себя. Он был не просто актёром: он переживал настоящую битву, боролся с реальным врагом. Как же иначе заставить зрителей поверить, замереть от торжественности момента? Подлинные эмоции требуют подлинных чувств, и молодой альпака, изнывавший от любви к Эльзе, вложил в танец все свои юношеские переживания и страсть. Его товарищ, не обременённый подобными проблемами, повторял движения гораздо менее удачно. «Почему бы мне просто… не написать письмо?» — внезапно осенило Тэма. Альпака удивился, как эта мысль не пришла ему в голову раньше. Даже проигрывая сцену объяснения в любви у себя в голове, он не мог найти подходящих слов. Что уж говорить о настоящем разговоре! Тэм скорее упал бы в обморок от паники прежде, чем открыл бы рот. Парень ещё раз украдкой бросил взгляд на возлюбленную, после чего решил: «Хорошо, подумаю, что написать, а позже передам ей письмо» — Спасибо, — перебил его мысли Тао, — а то Луис вечно сверлит меня взглядом из-за моей неуклюжести в этом моменте. Буду его отрабатывать. — Рад помочь! — улыбнулся Тэм. Послышались два хлопка. — Теперь танцоры! — строго произнесла Шиира, главный хореограф-гепард. Животные из танцевальной группы вышли на середину сцены и начали кружиться в хороводе, изящно протягивая руки к центру и затем от него. Конечно же, юный альпака не мог оторвать взгляда от своей возлюбленной и восхищался каждым её движением. В его глазах Эльза была идеальной. Она кружилась, так грациозно перебирала ножками, так плавно поднимала свои белоснежные руки, и так искренне и тепло улыбалась, что сердце Тэма разрывалось от переполнявшей его нежности. Когда сцена с танцем закончилась, несколько актёров вышли отрабатывать свои реплики. Альпака решил, что это — идеальный момент, и подошёл к той, что пленила его сердце. — Ты была просто чудесна, Эльза! — с восхищением сказал Тэм. — Ну почему же была, сейчас разве нет? — рассмеялась в ответ девушка. — Ой, нет! То-есть да! Ой… Я не это имел в виду! — растерялся альпака. — Хи-хи, ты чего так сразу покраснел, я же пошутила. — Я хотел сказать… Твои движения стали намного плавнее, и это очень гармонично смотрится. Твои танцы очень вдохновляют меня. — Правда? Спасибо, Тэм, — на её щеках выступил румянец, — мне приятно, что не только Шиира замечает мои старания, — засмущалась Эльза. — Знаешь, может, как-нибудь… Последовали очередные два громкие хлопка. — Позже договорим, — улыбнулась девушка и отправилась на начальную позицию. — Поехали! — всё так же громко и отчётливо повторила хореограф. «Завтра… Точно завтра! После репетиции, когда никого не будет, я отдам ей письмо», — глаза альпаки засверкали от счастья. Он продолжал смотреть на танец Эльзы и решительность переполняла его. — Хэй! — окликнул голос сзади, — может, хватит наших танцовщиц разглядывать. У нас скоро пьеса, и у тебя ещё много неотработанных реплик и движений. Тэм обернулся: в дверях стоял преисполненный благородства олень. Всё в нём — и костюм, и манеры, и голос — выдавало отменное воспитание и принадлежность к кругу аристократов. Это был Луис — глава актёрской команды. … После репетиции к Эльзе подошли подруги из команды танцоров. Девушка забыла про неоконченный диалог с Тэмом, а парень, в свою очередь, не осмелился подойти и попросить её поговорить наедине. Так и остался альпака со своими мыслями и переживаниями.*В мужской раздевалке*
— Хэй, Риз, у тебя когда-нибудь была девушка? — обратился к другу Тэм. — Почему ты спрашиваешь? — бросил на него удивлённый взгляд бурый медведь. — Да так, просто интересно было, забудь. — отмахнулся альпака. — Не отнекивайся Тэм. Я же ничего такого не сказал. Помогу с чем хочешь, будь то учёба или девушка, — Риз присел и дружески потрепал приятеля по голове. — Та я просто… переживаю за кое-кого… — расплылся в улыбке Тэм, вспомнив о своем предмете воздыханий. — Кстати, а как у тебя репетиция прошла? — Ох, ну, у меня это не репетиция, а скорее техническая подготовка, — почесал голову приятель. — Сегодня нечаянно повредил провод, пока усилители перетаскивал. Слегка не рассчитал силу и кучу времени убил, пока ремонтировал. Хорошо, что бокорез был в кладовке: быстренько зачистил контакты и сделал закрутку, а за изоляционной лентой пришлось аж на склад топать. Долго не мог её найти. Такой вот вечер. — Ну ты даёшь, — рассмеялся Тэм. — Без обид, но я ничего не понял. — Не страшно. Ты же не думаешь, что команда шумовиков ничем не занята? Дел всегда хватает, — пожал плечами Риз. — Ладненько, пойду я. Ещё много работы на дому, а сдавать завтра, — Тэм помахал рукою и направился к выходу. — Пока, — на прощание поднял лапу Риз и улыбнулся.***
Ранний вечер. Участники драмкружка покинули зал парой минут ранее, однако благородный олень Луис всё ещё был там. Отличный? Нет, лучший ученик за всю историю Черритонской школы. Самый популярный и желанный. Этот травоядный способен поставить на место любого хищника парой слов. А если тот вздумает показать клыки, то непременно получит по морде. Интеллигентный, сильный, волевой. Неспроста именно он является кандидатом номер один на звание Выдающегося Зверя*. Лидер команды актёров в театральном клубе. Казалось бы, у него есть всё и нет ни единого недостатка. Так ли он идеален на самом деле?.. Луис взглянул на настенные часы и на секунду задумался. Заключив, что времени ему хватает, он решил кое-куда заскочить. Выключив свет и заперев все двери, он направился к выходу. Темнело. На улице было тепло. Лёгкий освежающий ветерок теребил короткую шерсть на мордочке. Он направлялся в главное здание школы. Его уверенная походка, упругая задница и вечно серьёзное выражение лица заставляли всех девчонок пищать без умолку от восторга. Благородный олень поднимался на верхний этаж. Дверь на крышу была открыта. Табличка гласила: «Клуб садоводства». Луис выдохнул, словно разом избавляясь от всех масок, которые ему приходилось носить, и открыл дверь. По ту сторону открывался удивительный пейзаж, резко контрастирующий с внешним миром. Множество душистых цветов, посаженных заботливыми руками, живым ковром устилали поверхность крыши. Столь огромное количество различных растений завораживало, словно гипнотизировало любого, кто наведается сюда. Здесь были и пушистые астры, и причудливые ирисы, и дружные соцветия космеи. Вдоль одной из тропинок, пробегавшей через сад, примостились неприхотливые крокусы, а на другом конце палисадника весело покачивались на длинных стебельках тюльпаны. Среди этого пёстрого моря особенно выделялись ярко-багровые розы. Большая их часть стелилась по поверхности белоснежных декоративных колонн и арок, как бы возвышаясь над остальными цветами. Каждое растение дополняло прекрасный вид, открывающийся с верхушки здания. Под тёплыми оранжевыми лучами солнца они благоухали и наполняли воздух умиротворённостью. Луис подошёл к миниатюрному садовому домику и постучался. Дверцу открыла карликовая крольчиха. Её мех сиял под лучами вечернего солнца. Такая пушистая и такая белоснежная… Маленький зверёк с миленькой мордашкой, очаровательными ушками и бездонными чёрными глазками радостно встретил пришедшего в гости Луиса. — Привет, Хару, — тяжело выдохнул незваный гость. — Луи! Рада, что ты пришёл, — обрадовалась малышка. — А что ты здесь делаешь? — Решил тебя проведать, — смущённая улыбка осветила лицо Луиса, когда он взглянул в её глаза-бусинки. — Я войду? — Конечно, а я заварю чай, — крольчиха взобралась на кухонную столешницу с помощью табуретки, затем взяла стоящий рядом чайник и наполнила его водой из-под крана. — Как прошёл твой день? — Нормально, — скупо отмахнулся Луис. — Актёры… недостаточно выкладываются. Придётся мне тянуть на своих плечах всю постановку. Впрочем, как и всегда. Луис устало опустился на кровать и начал наблюдать, как Хару хозяйничает на кухне. — Опять ты строишь из себя непревзойдённый идеал, — пожурила его девчонка, — но я-то знаю, какой ты на самом деле нежный внутри. Луис слегка смутился, не подав виду. Тут улыбка Хару испарилась. Её глазки перестали сверкать, и она загрустила. — Знаешь, — прервала она повисшую тишину, — я скучаю по тебе… Ты стал реже заходить, а ведь мы нигде больше и не видимся, кроме клуба садоводства. А если бы я была тут не одна… То ты и сюда бы не приходил?.. — Хару, ты же понимаешь, сейчас время экзаменов, спектакль на носу, отец вечно цепляется ко мне. Я не могу приходить чаще, — чайник начал закипать, и девушка приступила к приготовлению чая. — Да и нам попросту не положено быть вместе. Мой долг — достойно продолжить свой род. — Сколько же пафоса в твоих словах, — недовольно пробурчала Хару. — Тебе с сахаром? — Нет, спасибо. Она осторожно спустилась со столешницы на табуретку. Взяв чашки с чаем, крольчиха подошла к столу и аккуратно поставила их. Глаза зверей пересекались время от времени, и было заметно, что Луис сегодня вёл себя более отстранённо, чем обычно. Малышка запрыгнула на кровать и села, прижавшись к нему. — Хэй! Ну ты чего такой поникший? — девушка легонько толкнула парня. — Ничего не говоришь, сидишь и грустишь. — Я… — Луис посмотрел на Хару… Такая беззаботная и весёлая. Не то, что он: «И зачем было сюда приходить: портить ей настроение своим угрюмым видом? Нет, нельзя перекладывать свои проблемы на её хрупкие плечи!» — …я должен идти. После этих слов Луис встал и направился к двери. — Стой, — тихим голоском окликнула его Хару, после чего он постепенно начал срываться на крик, — ты… Ты пришёл сюда, не сказал ни единого слова, даже чаю не выпил! А теперь просто уходишь?! — девушка закрыла глаза и, сжав кулачки, со всей обидой и злостью продолжила выкрикивать упрёки в сторону оленя. — Ты ведь только пришёл!!! — слёзы стремительно покатились вниз, утопая в её пушистых щёчках. — Я ведь люблю тебя… Он обернулся и замер. Увидев, как она плачет, Луис разом потерял всю свою решимость. Он не мог вымолвить ни слова и выглядел как обычный растерянный восемнадцатилетний подросток. Или так могло показаться. Парень осторожно приблизился к утиравшей слёзы Хару. Он присел, приподнял её опущенную головку и мягко взял её ручки в свои. Крольчиха немного успокоилась, завороженная его взглядом: глаза возлюбленного были такими большими и красивыми, что в них можно было утонуть. Луис нежно прикоснулся к её лицу и бережно вытер ей слезинки. Хару почувствовала тепло его рук. Они были такими сильными и приятными. Девушка прикрыла глазки и нежно прижалась к его ладоням. В то же мгновение Хару оказалась в объятиях и на душе стало теплее. — Прости меня, — прошептал Луис, — я правда не хотел тебя ранить. Его голос изменился, теперь в нём слышались печаль и волнение. Мурашки пробежали по спине Хару: она почувствовала себя нужной и любимой. … Ненадолго повисла тишина. Яркие оранжевые лучи закатного солнца разливались по всей комнате. Витал приятный аромат цветов и свежезаваренного травяного чая. Девушка ласково взялась за его галстук и слегка подтянула к себе. Парочка смотрела друг на друга не отрывая взгляд. Их мордочки сблизились, и они непринуждённо соприкоснулись губами. Казалось, время для них остановилось и все заботы остались в прошлом. Поцелуй затягивался и с каждой секундой наполнялся большей страстью. Его рука нежно прикоснулась к её лицу, а вторая приобняла кроху. Хару всё так же держала своего оленёнка, не давая отодвинутся слишком далеко. Она начала медленно ползти назад и тянуть Луиса за собой. Он послушно залез на кровать и, стоя на четвереньках, слегка потёрся своим носиком о её щеку. Девушка покраснела и отвела взгляд. Своими миниатюрными ручками она плавно развязала ему галстук. Оба смотрели друг на друга немного растерянно. Крольчиха коснулась его щеки и нежно повела руку вниз по шее и до ключицы. Парень привстал и сел на колени, слегка раздвинув ноги так, чтобы девчонка была между ними. Хару приподнялась, чтобы дотянуться до верхней пуговицы на рубашке Луиса. Игриво глядя ему в глаза, она расстёгивала пуговицы одну за другой… дальше и дальше… Парень стянул с себя рубашку и кинул её на стул. Его обнажённый торс ещё больше раззадорил малышку. Сладкие губы девчонки так и манили к себе, заставляли сердце оленя биться в бешеном ритме. Они оба сидели на коленях и понимали, к чему всё идёт. Луис, не удержавшись, схватил и страстно поцеловал девушку. Не отрываясь от её желанных уст, он робко положил свои руки на её голени и начал ласково вести кончиками пальцев всё выше, нежно касаясь её тела. Дойдя до талии, они приостановились, и парень медленно снял с неё платье. Хару только смущённо подчинялась, и Луис оставил крольчиху без верхней одежды. Её чёрное кружевное бельё соблазняло юношу ещё больше, и его дыхание участилось. Он положил свои руки ей на плечи и повалил её на спину. От такой спонтанности девушка издала непроизвольный короткий стон. Луис наклонился к Хару и нежно поцеловал её нижнюю губу, опускаясь всё ниже… И перешёл на шею. Кончиком языка он рисовал на ней узоры, от чего крольчиха каждый раз постанывала. По всему её телу пробегали мурашки, а крохотные ручки подрагивали от каждого его прикосновения. Луис упёрся предплечьем о кровать и продолжал медленно ласкать её белоснежную шею. Правой рукой он начал аккуратно поглаживать миниатюрное тельце своими коготками. Туда и обратно. От шеи до талии. Он плавно продолжал водить рукою снова и снова. Внезапно рука замерла около талии. Не переставая ласкать шею, он начал массировать её бок, нежно сжимая и разжимая его своей ладонью. Одновременно его уста скользнули вниз по её соблазняющему телу. Луис потихоньку отползал назад и сдвигал свой корпус всё ближе к краю койки. Парень уцепился зубами за край её бюстгальтера и потянул его вниз, после чего припал губами к крошечному, нежно-розовому соску. Удовольствие, которое получали эти двое, было неописуемым. Каждое мгновение словно растягивалось на долгие часы. Дрожь по телу, которую ощущали оба, была такой приятной, что казалось, будто можно распасться на сотни мельчайших осколков и раствориться в партнёре. Немного позже он приподнял её крохотное хрупкое тельце и, немного замешкавшись, расстегнул лифчик. Щёчки Хару покрылись лёгким румянцем. Луис отбросил бюстгальтер и обхватил её груди. Он начал страстно мять их. Парень сжал их чуточку сильнее чем хотел, и крольчиха сладко и протяжно застонала. Девушка прикрыла глаза от эйфории и её дрожащий от удовольствия голосок всё больше возбуждал Луиса. Он медленно опустил свою мордочку и ласково чмокнул её в живот. Бросив на маленького пушистика похотливый взгляд, он начал развратно лизать ей брюшко, спускаясь всё ниже и ниже… Встав на четвереньки, паренёк игриво потёрся об её кружевные трусики кончиком носа. Он подвинул свой корпус вперёд так, что его мордашка снова оказалась напротив глаз Хару. На губах Луиса играла похотливая улыбка. «Даже несмотря на это теплое выражение лица, твои глаза по прежнему полны одиночества, Луи…» — подумала девушка. Её маленькие глазки пристально разглядывали все мельчайшие черты лица любимого. Хару приподнялась и игриво лизнула его подбородок. Взгляд парня стал серьёзнее и грубее, он привстал и сел на кровати. В его глазах читалось, что он хочет её здесь и сейчас. Не отрывая взгляда от любимой, Луис расстегнул ремень и начал снимать брюки. В предвкушении, Хару эротично прикусила губу. Она положила свои руки на кисти парня и плавно перенесла их к себе на плечи, а сама продолжила начатое за него. Олень приподнял сначала одно колено, потом другое, и крольчиха оставила своего Бемби без брюк. Воздух в комнате переполнялся развратом и похотью. Пара стояла на коленях, друг напротив друга, практически обнажённые. Такие моменты надолго остаются в памяти. Самые приятные воспоминания. На улице становилось всё темнее и освещение в комнате постепенно тускнело. Девчонка положила руки на бёдра партнёра и начала его медленно гладить. Её восхищало крепкое тело Луиса, его рёбра, брюшко, мускулы. Его тело лоснилось от влаги. Лёгкий запах пота любимого заводил её. Девушка робко прислонилась головой к его животу, а своими моти* к его агрегату. Луис уже представлял, как имеет её вовсю, однако любовь к прелюдиям была сильнее инстинктивного желания взять её. Хару провела руками по сильной бархатной спине благородного оленя. Она засунула руки под его бельё и начала хихикать, жмякая его булочки, на что Луис ухмыльнулся и приобнял девушку. Она неторопливо снимала с него последнее и смотрела ему прямо в глаза, словно поддразнивала. Крольчиха нежно обхватила его влажный инструмент. Его пульсация позволяла ей чувствовать биение сердца любимого отчего у неё перехватывало дыхание. Она принялась ласково массировать его непрерывными движениями вверх-вниз… Дыхание Луиса участилось, стало глубже и громче. Оленёнок начал постанывать, а крольчиха лишь продолжала хитрыми глазками изучать эмоции, отражающиеся на его лице. Она была рада видеть, как её Бэмби прикрывает глаза от неподдельного удовольствия. После нескольких минут взрослых утех, вдоволь наигравшись с его мальчиком, она потянулась к тумбочке за презервативами. Стоило ей открыть упаковку, как вдруг Луис остановил её: — Я и сам могу. — Ну уж нет, я сама хочу, — хихикая, откликнулась Хару. Она бережно натянула резинку на влажный пульсирующий агрегат. Девушка наконец избавилась от трусиков и легла на бок. Поджав коленки, она поманила паренька к себе. — Давай, сделай это, — прошептала она нежным развратным голоском. Луис был перевозбуждён и уже не мог сдерживаться. Он наклонился к ней и робко прикоснулся к её ножке. Приятная дрожь пробежала по его телу, и он почувствовал, как инстинкты берут над ним верх. Предвкушая, как его дикий голод будет утолён, олень решительно начал действовать. В миг все заботы превратились в ничто, он хотел только одного — Хару.*Тяжёлый глоток*
Луис нежно и непринуждённо отодвинул её белоснежную ножку в сторону. И вот… Она лежит перед ним совсем беззащитная, абсолютно голая, а в её глазах пылает такая же страсть и жажда, как и у него самого. Парень приблизился к ней и начал ласково тереться своим телом о неё, целуя любимую в шею, иногда слегка покусывая её за ушками. Девушка изнывала от столь утомительного ожидания и уже сама чуть ли не набрасывалась на своего партнёра. Хару крепко обхватила руками спину Луиса и вонзила крохотные коготки в его густую шерсть. Парень больше не мог ждать и начал опускать свой таз всё ниже… Немного помогая себе рукой, он неторопливо погрузился в её глубины. От этого оба протяжно и сладко застонали. Их рассудок помутился и унёсся далеко за пределы этой комнаты. Пульс обоих участился, как и их дыхание. Оно стало выразительнее, отчётливее и сопровождалось страстными вскриками. Девушка чувствовала, как его жнец пульсирует внутри, и её лоно непроизвольно сокращалась. Луис чувствовал мельчайшие подрагивания Хару. Они синхронно кричали, желая лишь одного. Звери слились в страстном поцелуе, до боли сжимая руки друг друга. Олень уже вот-вот был готов орошать её луга. Инстинкты взяли верх. Пара двигалась вперёд-назад… Так нежно и так приятно. Он вонзался в неё всё быстрее и быстрее, а их стоны становились всё громче…*Спустя какое-то время*
Край солнца коснулся горизонта, небо окрасилось в мягкие розовые тона. Облака напоминали рассыпанные небесные хлопья. Влюблённые сидели в обнимку и пили холодный травяной чай, глядя в небеса. — Хару, — нарушил тишину Луис, — ты же понимаешь, что это не будет долго продолжаться. — Угу, — подавленно ответила крольчиха, — но я рада тому, что мы есть друг у друга прямо сейчас, и эти воспоминания останутся с нами. Хару уловила взгляд Луиса: «Опять этот взгляд. Он снова выглядит самым одиноким оленем на планете…»***
*Комната приматов*
Тишина. Лишь звуки скользящей по бумаге ручки выдавали чьё-то присутствие. «Итого: икс принадлежит интервалу от минус бесконечности, до двух включительно, — проговаривал в уме Шоку. — Что-же, кажется, на завтра всё готово… Пустовато здесь стало» Он сидел на своём рабочем месте в просторной комнатке, совсем один. Это была обычная студенческая каморка: непримечательные жёлтые стены, две двухэтажные койки друг напротив друга, два простеньких письменных стола около окна. На одном стояла включённая белая лампа и лежало несколько тетрадей. Два громадных шкафа из темного дуба располагались около двери. Пол из светлого ясеня сливался с жёлтыми стенами. Массивный овальный ковёр с узорами в бордовых тонах укрывал большую часть комнаты. Миниатюрный кофейный столик находился посреди комнаты, а рядом лежал удлинитель с зарядными устройствами. Не то чтобы комната была совсем безвкусной, просто Шоку она не нравилась. Довольно чистая, местами сверкающая, но только по той причине, что шимпанзе регулярно прибирался в ней. Он смотрел на небоскрёбы, видневшиеся вдалеке через большое окно перед ним, и размышлял: «Рейна выгнали за непристойное поведение и неоднократное нарушение правил общежития. Он так часто бегал в женский корпус, не понимаю, как можно было попадаться каждый раз?.. Кона наверняка тоже скоро уйдет. Он ведь сам говорил мне, что хочет стать выдающимся боксёром. Ему и обычная школа для крупных зверей подойдёт, ведь он всё нужное уже изучил. Как я понял, он поехал к родителям, чтобы обсудить перевод» Шоку откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол. «Не понимаю, — продолжал он, — Джереми такой странный: его поведение, манеры, пофигизм. Такое впечатление, что я единственный примат в этой комнате. Почему всем нашим парням плевать друг на друга? Мы, наверное, самая недружелюбная комната во всём корпусе. Я ведь привязался к ребятам, а они…» — зверь поник, и просто молча качался на стуле. Его стол обычно был завален книгами по биологии и химии. Сегодня на нём красовался электронный микроскоп, который ему подарили родители в прошлом году. Он увлекается точными науками, медициной, немного психологией. С детства мечтал стать врачом несмотря на то, что вся его семья работала в судебной системе. И, невзирая на сомнения в своём выборе, он искренне желал помогать зверям, спасая их жизни. «Скоро должен вернуться Джереми… Неужели он и вправду всё забыл? Я столько гадостей ему наговорил и не заслуживаю его прощения… Но он ведь сам… — взгляд Шоку был таким потерянным, он расплывался где-то там, между высотками за окном. — Почему он что-то скрывает от меня? Почему не доверяет, я ведь хочу ему помочь. Он такой замкнутый, скрытый. Днём куда-то пропадает, а ночами что-то выискивает в интернете. А стоит мне его словить на этом — притворяется, что спит. Этот парень не имеет прошлого, я искал. У него нет планов на будущее, ну, или он так тщательно их от меня скрывает… Прости, Джереми, но я не могу спать спокойно бок о бок со зверем, у которого так много тайн» Шоку продолжал рассуждать о своих немногословных приятелях и тяготах, связанных с проживанием в этой комнате. Однако, особое внимание он уделял Джереми, единственному, как ему казалось, кто его понимал. Единственному, кто его не бросил… Дверная ручка дёрнулась и в комнату кто-то вошёл. — Привет, я вернулся! — в проходе стоял Джереми. — Рад тебя видеть, чувак, — лицо Шоку снова засияло улыбкой, как при первой встрече. Словно и не было этих мрачных мыслей-упрёков. Будто они с самого детства не разлей вода.___________________
Тьма… Уже привычная, родная. Как же часто она окутывает нас, оставляя в неведении. Заставляет чувствовать страх. Страх, из-за которого мы ощущаем себя такими скованными и беззащитными. Никогда не знаешь, что найдёшь по ту сторону. Однако у каждого из нас есть воля выбора и мы способны решить: жить в страхе, опасаясь мрака или попробовать что-нибудь изменить?___________________
*Тёмный коридор*
Таинственная фигура бежит и запыхается. «Почему это должно было произойти сейчас…!!!» Зверёк захлопнул дверь и упёрся в неё, дабы заблокировать.*Тяжёлое дыхание*
Парень притих, чтобы его не нашли. Но капли крови, стекающие по руке, казались слишком громкими, чтобы оставаться незамеченным. «Он уже одичал!!!..» Раздался грохот. Кто-то явно ломился в аудиторию.*Треск*
Дверь не выдерживает и распахивается. Зверь скатывается вниз по лестнице. Он напуган. Неужели это его конец? — «…» — Э-эй… Ты действительно хочешь съесть своего одноклассника?.. — «…» — Ты никогда не видел во мне одноклассника, не так ли?.. — «…» — Вы, хищники, действительно лишь кровожадные монстры. — «…» — Ааай! В комнате включился свет. — Что случилось, Джереми? — испугано спросил Шоку. — Я живой… живой… — рассмеялся парень. — Ты в порядке? — недоумевающе посмотрел шимпанзе на соседа. — Ух… подожди… — Джереми не мог отойти от шока. — Такой реалистичный кошмар приснился: за мною кто-то гнался и пытался сожрать. — А я тебе говорил не смотреть ужастики на ночь. — Пожалуй, в следующий раз я тебя послушаю, — выдохнул сосед. — Ладно, я дальше спать, завтра рано вставать. Шоку потянулся к переключателю и комната снова погрузилась во тьму. — Прости, что разбудил, — неловко извинился Джереми. Он взял телефон чтобы проверить время:===== 4:27 AM =====
«Странно, сон был таким правдоподобным. Я чувствовал ужасную боль, когти, впившиеся в мою кожу, а позже, как кровь стекала по руке. А ведь я бежал по коридорам Черритонской школы» Пока Джереми вспоминал свой сон, его голова стала побаливать, а в ушах начало звенеть. «Нет, это был не я, даже голос, кричавший в страхе, кажется таким знакомым… не могу понять чей он… Гм…» Чем больше он пытался вспомнить, тем сильнее и отчётливее становились головная боль и звон в ушах, которые вдруг прошли также внезапно, как и появились. «О Боже! Это же был голос Тэма. Он сейчас… Нет… Нет-нет, это всё из-за того ужастика. Я просто накручиваю себя. Нужно расслабиться и уснуть» И всё-таки что-то не давало Джереми покоя. Его интуиция кричала, что всё не так просто. Умоляла его вскочить с кровати и рвануть на помощь другу. Но парень успокаивал себя. Новый день не предвещал ничего хорошего. Тьма окутывала…