Мера неопределенности

Еще одно диво называется Маргюг. И его тоже видят там. Передают, что у монстра большие руки, а пальцы его не разделены, а связаны вместе перепонками, как у морских птиц. За линией пояса оно имеет вид рыбы с чешуей, хвостом и плавниками. Говорят, оно редко появляется, кроме как перед сильным штормом и ведет себя таким образом: ныряет в воду и показывается над волнами с рыбой в руках. Если после этого оно начинает плыть к кораблю, то моряки боятся за свою жизнь. Описывают, что у этого монстра огромное и внушающее страх лицо, покатый лоб и широко расставленные брови, большой рот и морщинистые щеки. Королевское Зерцало XIII 1. Туман поднимался и быстро густел. Давно пропал из вида берег, заслоненный белой пеленой. Сейчас Галахад не мог различить даже нос лодки. Он посмотрел на небо, надеясь увидеть звезды. Но неба не было. Не было звезд, только непроглядная муть. «Как долго я уже плыву? Несколько часов? А может лодка и не движется вовсе, а стоит на месте? В таком тумане не поймешь…» За бортом раздался плеск, словно кто-то ударил по воде веслом. Рыцарь повернул голову, но не увидел ничего, кроме окружающей мглы. Он плотнее закутался в плащ – было холодно и сыро. Плеск повторился - теперь совсем близко. Послышалось тихое хлюпанье. Туман по-прежнему окружал суденышко густой пеленой, мешал разглядеть источник звука. Неожиданно лодка накренилась, словно кто-то потянул ее вниз за левый борт. Галахад инстинктивно метнулся вправо, чтобы не свалиться в воду. Давление тут же ослабло, лодка резко качнулась в противоположную сторону, и он во второй раз чуть не вылетел из нее. К плеску и хлюпанью добавился булькающий смех. Потом стало тихо. Ненадолго. Что-то проплыло под лодкой, задевая дно. И рвануло с новой силой - на этот раз справа. Галахад, едва успевший восстановить равновесие, вновь чуть не полетел за борт. Не успел он восстановить дыхание, как все повторилось: плеск, булькающий смех, удар о дно, очередной рывок. И еще раз. И еще. Подводное существо раскачивало лодку все сильней, и Галахад бросался из стороны в сторону, чтобы не дать ей перевернуться. Иногда, за секунду до нового рывка, он видел скрюченные руки, уцепившиеся за борт. Слышал, как смеется подводная тварь, забавляясь метениями жертвы. Сердце колотилось, в ушах шумело. Рывок справа. Отчаянный бросок к противоположному борту. Резь и жар в груди. Рывок слева. Плеск и смех. Желтые огни в тумане… «Я так долго не выдержу! - Галахад, глотал воздух, чувствуя как слабеют колени. -Нужно это остановить! Но как?» Рывок. Жар во всем теле, несмотря на холодный, почти ледяной туман вокруг. Рывок. «Прими совет: никогда не играй по чужим правилам» Он вдруг понял, что делать: когда существо опять дернуло лодку, упал на дно, уперся ногами и руками в борта и замер. Снова показались скрюченные руки. Тварь рванула еще раз, но Галахад не шевелился. Новый толчок – особенно мощный. На этот раз существо высунулось из воды, чтобы увеличить давление. Показалась лягушачья голова с круглыми горящими глазами и короткая, покрытая складками шея. Каким-то чудом лодка удержалась на плаву. Мысленно благодаря за это всех святых, рыцарь медленно, очень осторожно вытащил кинжал. Рептилия разинула пасть и недовольно забулькала, потом не выдержала, вылезла из воды еще сильнее, почти наполовину. Тогда Галахад резко сел, рискуя окончательно перевернуть лодку, и быстрым, от локтя, ударом вогнал клинок в огромное бесформенное тело. На руки брызнула горячая кровь. Тварь дернулась и вскрикнула – совсем по-человечески. Схватилась за лезвие, на треть торчащее из ее брюха. Рыцарь попытался вырвать оружие, но не смог - пальцы чудища присосались к нему, словно пиявки. Лодка наклонилась так, что почти легла на бок. Поднимаемые монстром волны уже переливались через борт. Еще секунда и… Галахад отпустил рукоять. Увидел резкий взмах зеленых лап. Услышал громкий плеск свалившейся в воду туши. Почувствовал короткую сумасшедшую качку. А потом бессильно упал на спину - прямо в холодную лужу, скопившуюся на дне лодки. Лежал, глядя, как плывет и клубится туман. Туман плывет и клубится. Принимает странные очертания: белый конь, бегущий прямо по воде. Силуэт обретает четкость и Галахад громко вздыхает. Это не конь – единорог. Он бежит перед лодкой, словно указывая путь. Легко, воздушно, изящно. Галахад чувствует, как дрожит воздух, как бегут мурашки по спине. Теперь он видит берег: белый, как саван песок; белые, как кости деревья. Лодку подхватывает течением, несет быстрей и быстрей. Впереди вырастают камни: огромные и острые. Такие же белые как деревья, как берег, как туман. Лодка мчится прямо на них. Единорог совершенно по-геральдически поднимается на задние ноги. Галахад закрывает голову руками, слыша шум крови в ушах – словно гул прибоя внутри морской раковины. Когда он решается снова посмотреть перед собой, то видит только туман. Все прочее исчезло - и берег и деревья и камни. И единорог. Галахад сидит, вжавшись в скамью, дрожа от холода. Поднимается ветер. Туман кипит, словно вода на порогах, принимает новые формы. Кошмарные фигуры призрачных наездников. На скелетах лошадей – скелеты всадников Плащи хлопают за их спинами, раскачиваются буйволиные рога на шлемах. Острия молний режут небо, воет ветер. Нет, это не ветер - это жуткое пение. Первой скачет Цири - бежит от кавалькады призраков…. Нет, не бежит – возглавляет! - Цири! Она не слышит - мчится в бешеном галопе, обнажив меч. Одна сторона ее лица мертвенно белая, другая кажется черной от запекшейся крови. - Цири! Туман плывет, плывут и меняются картины: Под стенами незнакомого замка идет битва. Он видит знамя Короля с золотыми коронами на лазурном поле, и алую хоругвь сэра Бедивера и флаги сэра Лукана… Цири в окружении воинов-мертвецов налетает на рыцарский строй. Меч в ее руках вспыхивает ослепительными водоворотами огней. Так ярко, что больно смотреть. Пораженные им люди валятся наземь, умирают под копытами коней. – Нет! Нет! Не надо! Кровь льется на доспехи, брызжет на бока лошадей, окропляет землю. Кровь, кровь повсюду… Мужчина со змеиными глазами сжимает меч. На его мече кровь… Человек в странном головном уборе вытирает лицо. На его лице кровь… Две женщины, рыжеволосая и черноволосая, поднимают руки. На их руках кровь… Он сам лежит в высокой траве. На траве кровь… Туман… 2. За стенами замка, построенного для контроля перехода через реку Луне, бушевал ветер, рвал низкие тучи на темно сером предрассветном небе. Ревела и пенилась высокая вода. С треском ломался растущий по берегам терновник. Внутри же было тихо, как в склепе. Висевшие под потолком летучие мыши неслышно шевелили крыльями. Мертвый воздух оставался неподвижен. Огоньки свечей, освещающих огромный зал, горели совершенно ровно. Мужчина в черной одежде, стоящий у возвышения из красного гранита, хранил молчание. Песочные часы в его руках пересыпали содержимое из верхней части в нижнюю абсолютно бесшумно. Молчала темноволосая женщина, лежащая на каменной поверхности в очерченном мелом круге. Ее зеленые глаза мерцали в полумраке, словно у кошки. Оба безотрывно наблюдали, как тонкая струйка песка бежит по узкой перемычке в нижнюю клепсидру. Когда она иссякла, женщина резко села и протянула к мужчине руки. Тот вложил в них круглую белую чашу. Достал из складок одежды фиал, покрытый рунами, наполненный красной светящейся жидкостью и вылил содержимое в чашу. Запахло кровью. Нетопыри видели, как он берет и зажигает свечу. Как трижды медленно обходит вокруг гранитного возвышения, окуривая дымом сидящую на нем женщину. Как та, сделав несколько быстрых глотков, бросает чашу и начинает выкрикивать резкие, короткие фразы. А дым от свечи словно проходит сквозь ее тело, одновременно меняя цвет -- с сизого на угольно-черный. Если бы нетопыри чуть лучше разбирались в людях, они удивились бы происходящему. Но летучих мышей не волновали люди. Даже если те владели замком, давшим им приют. В конце концов, они и представить не могли, что зал с таким роскошным потолком может принадлежать бескрылым существам. Они просто ждали, когда закончится неожиданный шум. И вот женщина замолчала, снова легла на красный камень, в очерченный мелом круг. Мужчина погасил свечу и остановился. Замерло эхо от его шагов. О недавнем переполохе теперь напоминал только черный дым, все еще витающий в воздухе. Утро уже вступало в свои права. Небо медленно светлело в узком проеме окна, и мыши решили, что пора отходить ко сну. Повозившись, они завернулись в плотные широкие крылья. Но покой длился недолго: его нарушил новый крик. Крик перешел в вой, а потом – глухое бульканье. Странные звуки издавала женщина. Она корчилась в луче света, меняя свой облик. Тело съеживалось и покрывалось слизью; голова раздувалась; руки и ноги вытягивались; кисти и стопы превращались в перепончатые лапы. Теперь на полу лежало чудовищное подобие жабы. Желтые глаза, не мигая, глядели в вверх. Туда, где под потолком клубились последние остатки черного дыма. Через минуту дым растворился в воздухе. Впитался в каменные своды замка. Замку предстояло сменить множество хозяев, пережить несколько гражданских войн, уйму мятежей и несчетное число нашествий. И войти в историю в качестве тюрьмы смертников.