Иная роль

       В новой одежде Джон чувствовал себя странно, но мисс Айвз осталась довольна и этого оказалось достаточно, чтобы примириться со своим теперешним обликом. Не хотелось, чтобы ей было за него стыдно.       Он старался не мешать ее прогулке. Только вечером, когда зажглись газовые фонари, начал держаться ближе.       Лондон. Смешение всех грехов. Грязь на мостовых, людские отходы, мусор, переполненые сточные канавы... Какой-то явно нетрезвый джентльмен приблизился к мисс и уже раскрыл рот, лихо заламывая котелок на затылок. Джон мгновенно вырос из-за ее плеча. Хватило одного взгляда: мужчина попятился, трезвея на глазах. Обернувшись, мисс Айвз с признательностью тронула его локоть, пошла рядом. Тонкая, словно тростинка. Он боялся касаться ее. После противоестественного воскрешения ему досталась сила, которой с избытком хватило бы на пятерых. Порой это было неудобно: крепкие глиняные чашки, бывало, крошились под пальцами, железные мялись, будто бумага. Сейчас он уже привык рассчитывать свои усилия, но мисс Айвз, она... хрупкая. Он не простит себе, если сделает ей больно.       Они миновали театр "Гран Гиньоль". Витражные окна, составленные из разноцветных стекол, навевали теплые воспоминания. Интересно, какую пьесу Винсент ставит на этой неделе? Джон не любил пьяных, но Винсент, будучи всегда навеселе, отвращения не вызывал. Словно это был его неизменный сценический образ. И Мод... Она, конечно, еще играет главные роли. Он не злился, не испытывал к ней неприязни, только грусть: той просто хотелось пожалеть уродца, но, сама того не понимая, она слишком заигралась, пробудив чувства, которых в этой новой жизни Джон еще не испытывал. И совладать с ними был не в силах. Весь мир шарахается от него, даже тот, кто создал его, не пожелал иметь с ним ничего общего, почему он решил, что с Мод будет иначе? Зря он пришел тогда к ней в гримерную. Мод — добрая девушка, то был сестринский поцелуй, а он вообразил себе большее. Ему очень хотелось, чтобы это было чем-то большим... Теперь он так не поступит. Мисс Айвз тоже поцеловала его, но он не станет думать лишнего. Это благодарность. Джон не разрушит их дружбу, только не это. Нет.        Свечей мисс Айвз разрешила брать сколько угодно и он все еще читал, когда часы в гостиной пробили два пополуночи. Он мог не спать несколько суток подряд, хорошо при этом себя чувствуя. Мог неделями не есть и не пить, хотя с едой было как-то... теплее что ли. В четверть третьего сверху скрипнула половица. Джон насторожился, поднял глаза к потолку. Вот еще раз. И еще.       Тихо открыв дверь, он выскользнул из комнаты и бесшумно взлетел по лестнице. Ему не было нужды брать с собой какое-либо оружие. Если это вор, он голыми руками оторвет ему голову и выдернет позвоночник. Но это была мисс Айвз. Она стояла у окна в конце коридора в одной длинной ночной рубашке. Джон замер в нескольких шагах от нее.       — Мисс Айвз?..       Она будто не слышала. Еще шаг. Изящная рука поднялась, плавно повернула латунную ручку и толкнула раму. Окно распахнулось, ворвавшийся холодный ветер откинул назад длинные волосы. Легкая ткань облепила фигуру. Происходящее казалось неправильным, неправдоподобным. Жутким. Почему она не реагирует? Он сделал еще два шага.       — Мисс Айвз?..       Она медленно поставила ногу на подоконник. Быстрым движением Джон развернул ее к себе лицом, положив руки на плечи. Большие глаза бегали под закрытыми веками, она... спала?       — Мисс Айвз, очнитесь, — он легонько встряхнул ее. — Мисс Айвз?       Ее глаза медленно раскрылись. Сморгнули туманную муть, прояснились. В недоумении мисс Айвз оглядывалась вокруг, оглядывала себя, его.       — Вы ходили во сне, — пояснил Джон и поспешно убрал руки с ее обнаженных плеч.       — Ходила? — она взглянула на свои босые ноги, утопающие в ковре, потом в распахнутое окно. — Да... Меня позвали. Он звал меня.       — Он?       — Да... Мне снилось, что Он там, Он ждет снаружи.       Джон не мог ничего понять, но мисс обхватила себя руками, задрожала. Резко отвернувшись, он закрыл окно, прежде оглядев на всякий случай местность вокруг. Никого. Только сова кричала вдали, да летучая мышь то и дело расчерчивала светлое от луны небо.       — Идемте. Вам нужно тепло.       Она послушно закивала. Смутное чувство тревоги наростало. Вокруг мисс Айвз витало что-то неосязаемое, не видимое обычным зрением, но опасное, способное причинить физический вред.       — Посидите немного со мной? Пожалуйста?..       — Для этого я и существую, — кивнул он, а внутренний голос кричал, что, стоит ей пожелать, он посчитает за счастье спать у нее в ногах, как сторожевой пес.       Первым делом в комнате он подергал ручку окна. Убедившись в надежности замка, подкинул в камин дров и устроился по привычке в темном углу, но мисс Айвз тут же попросила придвинуть кресло ближе.       — Я хочу вас видеть. Возьмите любую книгу, чтобы не заскучать со мной.       Она слегка улыбнулась. Темная гуща волос рассыпалась по подушке, пуховое одеяло окутывало ее, словно облако. Хочет его видеть! Глядя в книгу, он впервые был невнимателен к написанному: чувствовал ее взгляд. Холодное сердце отзывалось частыми глухими ударами. Почему она так смотрит?       — Это наверное глупо, — смутилась вдруг мисс Айвз. — Но, не могли бы вы читать вслух?.. ***       Это снова случилось. Демон снова ее звал. Кожа покрылась зябкими мурашками. Тело, которое невозможно контролировать, вызывало омерзение. И злость. Хотелось себя ударить, проткнуть уши, чтобы не слышать этот зов, чтобы больше никогда не поддаваться ему. Как хорошо, что мистер Клэр оказался рядом! Можно быть уверенной, она шагнула бы вниз не задумываясь.       — Идемте. Вам нужно тепло.       Ее сотрясал озноб. Все существо ее еще тянулось туда, к окну, еще требовало подчиниться. Мистер Клэр смотрел обеспокоенно, яркие глаза шарили по лицу, выискивая что-то, что подтвердит ее "нормальность". О, мистер Клэр... Чтобы успокоить его, Ванесса кивнула, не сопротивляясь позволила увести себя в спальню. Дрожа, сразу забралась под одеяло.       — Посидите со мной немного? Пожалуйста?..       Проверив окно, он снова устроился в тени. Нет, так не пойдет. Он нужен ей рядом. Вот здесь, на расстоянии вытянутой руки. Где-то глубоко внутри всколыхнулось печальное чувство. Воспоминание. Отец, дежурящий у ее постели, пока она лежит с температурой. Нет. Отец сидел не так. Он расслабленно откидывался на спинку, закидывал ногу на ногу и подпирал согнутым пальцем щеку. Книгу держал небрежно. Листал — позевывая. Спасался от скуки.       Мистер Клэр держал книгу бережно, обеими руками. Будто сосуд из которого можно наконец напиться искряще-свежей воды. Иногда поглаживал большим пальцем страничный обрез, иногда — тиснение обложки.       Она попросила почитать ей вслух. Быстро взглянув на нее, мистер Клэр перевел взгляд на книгу, потом снова на нее. Кадык под безупречно выбритой кожей дернулся, он перевернул страницу назад и начал читать. Ванесса чуть прикрыла веки, тайком наблюдая за ним. Мягкий, приятный голос вел ее, укачивал, погружал в дрему. Обещал защиту. Успокаивал своим присутствием. Все заволокло пеленой, все стало белым. И в этой мягкой белизне, на равном расстоянии друг от друга, утопали круглые заклепки, образуя складками ткани правильные ромбы. Мягкие стены окружили ее. Но это не вызвало у нее чувство защищенности, наоборот. Внутри возродилось беспокойство. Знакомый голос вдруг произнес:       — Мисс Айвз, верните одеяло.       Что? Зачем мистеру Клэру ее одеяло? Она с трудом разлепила веки. Это не мистер Клэр.       — Верните одеяло. Пожалуйста...       — Почему?       — Я должен забрать его, это против правил. Вы можете... повеситься.       Сжавшись в комок, она с ненавистью протянула уголок одеяла. Хлопнула дверь. Холодно, боже, как холодно... Невыносимо холодно.       Ванесса проснулась оттого, что окончательно замерзла. Мягкое пуховое одеяло сползло на пол. Или она его скинула? Стоящее рядом кресло пустовало, а сквозь шторы пробивались яркие лучи. Она привела себя в порядок и спустилась вниз, зябко кутаясь в большую шаль с кистями. Ночь прошла, сон закончился, а холод остался. Со стороны кухни слышались разговоры слуг. Устроившись за роялем в гостиной, она наигрывала одной рукой тихую печальную мелодию. Завтракать не хотелось, но, чтобы согреться, ей необходимо хотя бы выпить чай. Рука плавно соскользнула с клавиш. Ванесса застыла в оцепенении.       — О, это была очень красивая мелодия, — тихо сказал мистер Клэр. Она повернула голову и улыбнулась восхищению на его лице. В его присутствии у нее всегда поднималось настроение. С ним Ванесса вспоминала, что она все еще молодая девушка и ей иногда хотелось подурачиться.       — А вы, мистер Клэр, умеете играть?       — О, нет, я не уверен.       — Но вы же не помните, кем были до... несчастного случая. Вдруг, умеете? Садитесь.       Она подвинулась, освобождая для него место на обитой красным бархатом лавочке. Мистер Клэр покорно присел с краю, коснулся клавиш. Неожиданно для себя Ванесса произнесла:       — У вас красивые руки, — она взяла его ладонь в свои, внимательно оглядывая бледные пальцы. А подняв глаза, заметила, что он поторопился отвести взгляд. Уголок его рта дрожал, неуверенный, уместно ли сейчас улыбнуться. Ванессе хотелось, чтобы он улыбался чаще, это невероятно преображало его лицо. Она вернула его пальцы обратно на клавиши.       — Попробуйте.       Стоило ей отпустить его, он замер, часто моргая, а потом убрал руку.       — Нет, мисс, я не могу. Это не мое, чувствую.       Как страстно она желала в этот момент коснуться бледной щеки, заставить забыть гнетущую его тоску. Тоску по утерянным воспоминаниям. По жизни, возможно безрадостной, но настоящей. С ней самой случалось такое: она не могла вспомнить что-то очень важное, казалось, какие-то области ее прошлого сокрыты так глубоко, что попытки вытащить и понять их доводили ее до отчаяния. Поэтому она и начала посещать ту женщину, специалиста по психиатрии, так похожую на ее подругу...       Уже во второй раз после очередного сеанса с доктором Сьюарт Ванесса чувствовала себя настолько утомленной, что на обратном пути проваливалась в сон прямо в экипаже. И весь день потом не могла найти сил даже на прогулки в парке. Вместе со своим телохранителем она проводила время в библиотеке. Впрочем, он-то, похоже, этому был только рад. А Ванесса не столько вовлекалась в чтение, сколько наблюдала за ним. За переменами в его лице. От задумчивого, до мечтательного.       Пахло старой бумагой, дорогими кожаными переплетами. Если в книге попадалась иллюстрация, мистер Клэр благоговейно рассматривал ее, осторожно следуя пальцами по линиям. Здесь он не прятался в тень — для того, чтобы читать необходим свет. Горничная приносила чай, меняла свечи, с опаской косясь на высокую фигуру, застывшую между стеллажами. Для хозяйки дома так и осталось загадкой, почему все слуги его так боятся, ведь никому из них он не сделал ничего плохого. Вечер оба коротали за книгами и приятными разговорами, а ночью Ванессу одолевала бессонница. И сегодня, как только мистер Клэр проверил ее окно и покинул комнату, пожелав спокойной ночи, сна не было ни в одном глазу. А едва удалось задремать, началась гроза.       Она вздрогнула от раската грома и распахнула глаза. Казалось, небо раскололось на части. Частые вспышки освещали комнату призрачным светом. Ванесса никогда не боялась грозы, но эта была не такой как другие: за окном не барабанил дождь, мертвенная тишина разлилась по округе, пронизывая нутро холодом. Город, обычно и ночью наполненный звуками, онемел. Множественные молнии выгибались в небе безмолвно, судорожно, и оттого — страшно. Не вставая с постели, Ванесса напряженно вглядывалась в окно. Что-то приближалось. Газетный лист, причудливо гонимый ветром? Чья-то шаль, сорванная с веревки? Но ветра не было слышно, деревья стояли не шелохнувшись. Она забыла задернуть шторы, ну почему она не задернула шторы? ЭТО приближалось. В оцепенении Ванесса смотрела сквозь стекло. Громадная и уродливая летучая мышь рывками двигалась прямо к ее окну. Ей удалось разглядеть сморщенную морду с задранным носом и раскрытую пасть, полную острых зубов.       Едва не закричав от ужаса, Ванесса выскочила из постели, попятилась к двери и, нащупав ручку, почти вывалилась из комнаты спиной вперед. Бегом спустилась вниз по лестнице. Совершенно забыв, что нужно стучать, она ворвалась в дворецкую. И заперла за собой дверь, привалившись к ней плечом. В комнате горела свеча — мистер Клэр, видимо, как раз готовился встать, чтобы проверить шум наверху.       — Мисс Айвз?.. Что случилось?..        Новая серия вспышек, раскат. Стуча зубами, Ванесса нырнула под одеяло, на жесткий матрас.       — Там... Летучая мышь.       — У вас в комнате?       — За окном.       Ее всю трясло, язык заплетался. Мистер Клэр растерянно смотрел на нее, опираясь на локоть. Потом хорошенько укрыл своим одеялом и осторожно лег рядом на спину, сдвинувшись вплотную к стене и стараясь занимать как можно меньше места. За крошечным окошком комнаты зашумело. Ванесса вскинулась, но это оказался всего лишь дождь. Хлынув, наконец, непрерывной стеной, он стучал по карнизу, оглушительно вырывался из жерла водосточной трубы, смывая страхи. Дыхание выравнивалось, успокаивалось. Совладав с собой, она прошептала:       — Мистер Клэр... Простите, я так испугалась...       — Нет-нет, мисс Айвз. Все в порядке.       Она подняла глаза. В пляшущем свете свечи хорошо видно было его профиль, выпуклый лоб, ровный нос, шрамы. Грудь мерно поднималась и опускалась, глаза открыты и напряженно всматриваются в потолок. Рядом с ним так спокойно. Под колючим одеялом тепло. Да и сам он не такой уж и холодный. Ванесса снова вспомнила его руки. В основном потому что в данный момент он слегка нервничал, не зная куда их деть. Закинуть за голову как-то неприлично, это же не приглашение прилечь ему на грудь; а если опустит по швам — ладонь окажется у нее между ног. В конце концов, он сложил их на животе, вздохнул и замер.       Глаза у Ванессы закрывались сами собой, ощущение безопасности окутывало, затягивало в глубокую дрему. Осторожное дыхание рядом убаюкивало. Уже в полусне она придвинулась ближе, прижавшись всем телом к его боку, ткнулась лбом в плечо.       Кажется, спала она недолго: дождь за окном еще шуршал, а свеча не успела догореть и погаснуть. Мистер Клэр дышал ровно и тихо. С удивлением Ванесса обнаружила, что лежит, бесстыдно перекинув ногу через бедро своего телохранителя, почти упираясь коленом в его естество. Ночная рубашка неприлично задралась. Ее рука устроилась поперек широкой груди, ладонью возле шеи. Склонив голову на бок, мистер Клэр прижимался к пальцам щекой. От этого робкого проявления нежности, единственного, что он смог позволить себе в ответ на сонные объятья, у нее перехватило дыхание. Чувствуя себя обманщицей, она продолжила притворяться, и, будто во сне, притянула его голову к себе. Висок, покрытый шрамами, послушно коснулся лба Ванессы. Дыхание мистера Клэра не участилось, только стало глубже. Ощущая, как требовательно тянет в промежности, она замерла, преодолевая желание двинуть бедрами, чтобы прижаться к его ноге. Внутренний голос просил сжалиться, отвернуться, а лучше уйти, не мучить мистера Клэра, который, похоже, даже не совсем понимал, что она делает и что происходит с его собственным телом.       Взрослый мужчина, он, конечно, был знаком с этой стороной жизни. До несчастного случая. Но после ему пришлось учиться заново всему и вряд ли кто-то потрудился рассказать ему, что может происходить между мужчиной и женщиной в постели. Но вот он поднял свою руку, осторожно коснулся ее запястья, провел кончиками пальцев почти до локтя, мягко сжал предплечье. Голос разума стих. Слушая как трудно он сглатывает, Ванесса не удержалась, зарылась пальцами в тонкие волосы. Мистер Клэр медленно запрокинул голову, следуя навстречу движению ее руки, глаза зажмурены, рот приоткрыт.       Лежать неподвижно было уже невозможно. Ванесса вцепилась в его плечо, желая, чтобы он повернулся к ней. Мистер Клэр поддался удивительно легко, глаза растерянно бегали по ее лицу, он боялся пошевелиться, боялся сделать что-то не то. Нащупав его руку, она притянула кисть к себе, внимательно глядя, как темнеют от возбуждения яркие глаза, тая от частых хриплых выдохов.       — Мисс Айвз...       Ей всегда нравилось, как он произносит ее имя, но теперь оно звучало иначе. Умоляюще. Взволнованно. Почти испуганно. Устроив его руку на талии, Ванесса обняла бледное лицо ладонями. Его сильная рука шевельнулась, притянула к груди гибкое тело. Инстинкты подсказывали потерявшему память Джону Клэру что делать. В ответ она выгнулась, нарочно прижимаясь бедрами к твердости под простыми холщовыми панталонами, чтобы услышать беспомощный, полный муки стон. Он прикрыл глаза, дрожа всем телом, сжимая непроизвольно пальцы на ее спине. Ванесса придвинула свое лицо к его и он снова прошептал ее имя, прерывисто, на выдохе, задевая губами ее губы.       В ушах звенело все настойчивее. Слишком громко. И мистер Клэр вдруг убрал руки.       — Дверь, — выдохнул он. — В дверь звонят...       На секунду или две оба застыли, тяжело дыша. А потом Ванесса застонала от разочарования: нужно было спешно уходить, пока горничная не проснулась. Если это не нищий попрошайка и не пьяный сквайр, перепутавший улицу, та все равно пойдет ее искать. Быстро поднимаясь по лестнице, она ощущала влагу между ног. И стыд. ***       Дрожащими пальцами он застегивал жилет. Она обнимала его! И ей не было противно... Она гладила его лицо, прижималась к его холодному телу, тянувшемуся к ней в ответ наперекор рассудку. При одном воспоминании об этом низ живота снова налился горячим возбуждением. Так нельзя. Он монстр. А мисс Айвз живая, слишком красивая для него. Джон чувствовал восторг. И ужас. Обожание... Неудовлетворенное желание переростало в отчаянную ненависть к внезапному посетителю. Захотелось выдрать руки, терзающие дверной колокольчик, из плеч. Как легко он мог бы сделать это!       На пороге стоял насквозь мокрый господин.       — Кто вы такой? — испуганно поинтересовалась горничная. Джон за ее спиной выглядел настоящим чудовищем, глядя исподлобья, зло, будто цепной пес. Однако посетитель не спешил пугаться.       — Мое имя Александр Свит, я друг сэра Малкольма Мюррея.       Сзади послышались шаги мисс Айвз. Ее щеки покрывал нежный румянец при виде которого сердце Джона пропустило удар.       — Агнесс, впусти, пожалуйста этого господина, — мягко попросила она, но к посетителю обратилась холоднее. — Что вам угодно?       В холле, освещенном газовыми фонарями, с плаща гостя капала вода.       — Как... Как я уже сказал, я доктор Свит. Друг сэра Малкольма Мюррея.       — Прошу прощения, я не помню, чтобы слышала ваше имя от опекуна.       — Мы познакомились в Африке. Он просил заезжать в любое время... В Лондоне я открываю музей естественной науки, там же и буду жить. Но сейчас он закрыт, а сторожа мне разбудить не удалось.       — Это совершенно нормально для четырех утра.       — Да... Я немного рассеян, отпустил экипаж, не зная города, — он смущенно потер лоб пальцами. — Сэр Малкольм живет на соседней с музеем улице, я заметил вывеску и решил попытать счастья, вдруг удастся погреться до открытия.       — Сэра Малкольма нет дома. Но в такую погоду я не могу отказать вам в гостеприимстве.       Джон видел, как смягчилось понемногу лицо мисс. Она приказала горничной приготовить комнату в западном крыле. И предложила ему чай. Видимо, гость сумел таки расположить ее к себе. Ему самому доктор не нравился. Несмотря на приятную внешность, от него веяло какой-то жутью и Джону было странно, что чувствительная к таким вещам мисс Айвз ничего не замечает. Шум дождя постепенно стихал. Вместе с доктором Свитом, они переместились на теплую кухню. Разместившись поближе к чугунной печке, тот безостановочно рассказывал о своей научной работе, о музее, о скорпионах и прочих опасных гадах, а мисс слушала так внимательно, что где-то внутри разлилось неприятное чувство. Чувство, что у него хотят отобрать то, к чему он только-только посмел прикоснуться, чей вкус не успел даже распробовать, не успел утолить жажду. Боль выжигала внутренности. Боже, что с ним происходит? Почему так хочется передавить эту сладкоголосую глотку? Выжать из глазниц глаза, глядящие на мисс Айвз с неприкрытым восхищением... Страдание от невозможности убить этого человека сдавило грудь.       О том, чтобы вернуться в свою комнату не могло быть и речи. Как только Агнесс приготовила гостю постель, Джон проводил мисс до спальни. И сел прямо на ковер напротив двери. Он не сдвинется с места пока в доме чужой человек, явившийся ночью, словно вор. ***       Опасливо косясь на окно, Ванесса зашла в спальню. Все казалось нереальным. Просто очередным кошмарным сном. Летучих мышей такого размера в природе просто не существует. Или существует? Надо было спросить об этом у доктора Свита. Задернув шторы, она уснула, едва коснувшись головой подушки. Ей снился Джон Клэр. Он принес завтрак. Почему он, а не Агнесс? Странно, таких тарелок в доме не держали. Оловянная, с скругленным толстым краем, чтобы невозможно было порезаться. Одинаково подходящая для твердой и жидкой пищи. Даже для прислуги посуда такого рода была слишком убогой, откуда здесь эта тарелка?       Мистер Клэр поставил ее на сидение кресла.       — Я принес вам еду, мисс Айвз.