Судьба

Прошел месяц с тех пор, как Разбойница впервые смогла встать на ноги. Попытки мятежа среди членов шайки почти полностью сошли на нет, и жизням атаманши и ее пленницы уже ничто не угрожало. Разбойница восстанавливалась после ранения с завидной быстротой: кроме большого кривого рубца на ее левом боку, уже мало что напоминало о том дне, когда она чуть не встретила смерть. Когда рана затянулась, гораздо больше проблем стала доставлять сломанная нога атаманши. Разбойница упорно не хотела и дальше пролеживать дни в постели, но и передвигаться без костылей не могла. Тогда Гер, окрещенный на веки прозвищем "Гладкие шары", хватал ее под руку и помогал спуститься с лестницы в каминный зал, где она слушала последние новости от своих товарищей, отдавала распоряжения и планировала налеты. Герда в это время дожидалась ее в башне и наводила порядок. Разбойница больше не держала ее взаперти в тесной клетке, но и свободно ходить по замку тоже запрещала - опасно. Герде было позволено гулять во дворе в сопровождении Гера или Ловчего, либо выходить в кухню. Когда Разбойница достаточно окрепла, чтобы самостоятельно одеться и, хотя бы, доковылять до двери, она велела выделить своей пленнице отдельную комнату у лестницы в башню. При первом взгляде на свою новую обитель Герда сразу насторожилась: широкая кровать с нежной периной, укрытая атласным одеялом, сундуки по углам, застеленные кружевными салфетками, большое зеркало в пол с изящной позолоченной рамой... Девушка быстро догадалась, кто был предыдущим владельцем этого убранства. - Это была ее комната? - Поинтересовалась она вечером, сидя в спальне хозяйки. - О чем это ты? - Недоуменно уставилась на нее Разбойница. - Там жила та девушка...? - Ах, это... - Фыркнула хозяйка. - Да, раньше это была комната Эрики. Решила, что тебе понравится: самое то для неженки, вроде тебя. - Я тронута. - Сухо бросила Герда. - Там же ты ее и убила? - Тебя это так волнует? - Не хочу спать на месте, где кому-то перерезали горло! Разбойница расхохоталась. - Извини, но уже поздно. Это произошло прямо здесь. - Она хлопнула по перине рядом с собой. - Кажется, здесь ты спала вчера? Герда побледнела. - Брось. Если призраки и существуют - ее душа точно придет не за тобой. - Усмехнулась хозяйка. Герда замолчала ненадолго, пока Разбойница с интересом наблюдала, как она расчесывает волосы, сидя у окна. Светлые пряди красиво искрились под золотым закатным солнцем. Лицо пленницы казалось темным на фоне залитого светом окошка, но даже так Разбойница замечала, как Герда смущенно прячет от нее глаза. - Ты делала с ней тоже, что и со мной? - Снова подала голос Герда. - Нет... - В голосе Разбойницы скользнула лукавая нотка. - С ней я делала намного больше. Разбойница, хоть и не видела, но все равно знала, что пленница покраснела. Ей это почти что льстило. - Расскажи мне о ней хоть немного. - Зачем тебе? - Думаю, мне стоит знать, какая судьба ждет меня, если уж я встала на ее место. - Ты не встала. - Вдруг отрезала Разбойница. - Она нужна была мне для забавы, а ты... - Она вдруг замялась, очевидно, сама пытаясь разобраться в ответе. - Ты - это ты. Такого ответа Герда не ожидала. Она изобразила все возможное недоумение на лице, требуя дальнейших пояснений. - Я убила ее не из-за тебя, принцесса. Я и не собиралась ее убивать. - Снисходительно ответила хозяйка. - Она была обычным трофеем, добытым во время очередного налета. Ряженый фазан, которому она прислуживала: молодой, раздутый, как пузырь, граф бросил ее мне под ноги, умоляя оставить его в живых... Разбойница чуть запрокинула голову, погружаясь в воспоминания. Герда слушала с интересом. - Мы с ребятами пообещали, что не убьем его... Мы просто содрали с него весь бархат, в который он был закутан, связали и бросили на дорогу. Ну и... слегка облили его топленым салом. Я клялась, что не убью его, но... я же не могла клясться, что этого не сделают какие-нибудь лесные волки... Ну не смотри на меня так! Будь я лысой крысой, если этот петух того не заслужил! - Проворчала Разбойница, поймав на себе укоризненный взгляд Герды. Та безропотно пожала плечами. - Эрику я, конечно, оставила себе. Милая девушка... была, по крайней мере. Простая поломойка, но хорошенькая. Сначала, боялась меня до полусмерти, умоляла отпустить ее, отказывалась есть, пыталась повеситься, даже один разок сбежала... Поплатилась за это она, как положено. - Разбойница хищно сверкнула глазами. - Но чем бесконечно бить ее, я просто предложила ей уговор: я пользуюсь ей, когда, и, как захочу, а, как надоест - отпущу, да еще и с небольшим приданным. Она согласилась... И да, я творила с ней вещи пожестче, чем, с тобой, принцесса... Хм... Намного жестче. При ее хрупкой фигурке, у нее была на редкость толстая кожа. Но, как, ты могла заметить, роскошью я ее тоже не обделяла: дарила ей лучшие наряды и украшения, которые стаскивала с проезжих графинь. Спала она на пуховой перине в шелках и атласе. Сомневаюсь, что предыдущий хозяин был к ней так щедр. Вскоре она даже начала улыбаться мне, представь. Но в один момент, я привезла тебя, и тогда она решила нарушить договор. Герда замерла, ожидая конец рассказа, но Разбойница не собиралась продолжать. - Значит... она снова попыталась сбежать? Разбойница надменно усмехнулась, намекая, что ответ неверный. - Она напала. - Заключила Герда. - И за это ты бросила ее тело собакам? - Принцесса... - С нарастающим раздражением протянула Резбойница, но Герда вдруг ее перебила. - Она ублажала тебя столько времени и терпела все твои пытки, а ты, не колеблясь, зарезала ее и бросила на съеденье, как скотину! - Я похоронила ее сердце. - Спокойно оборвала ее хозяйка. - Каждого члена банды хоронят также. Тело - это лишь кожаный мешок, набитый мясом, и нечего по нему горевать. У нас каждый кусок пищи на счету, если ты не знала. Или ты думаешь, что награбленное так легко продать? Или думаешь, что золото можно есть? Увы, нет, принцесса. И, чтоб ты знала, если б я откинулась - со мной поступили бы также. Герда не знала, чем ответить. - А что касается разницы между тобой и Эрикой, если тебе интересно... То все просто: ее я бы отпустила, как мы и договаривались, а тебя не отпущу. Никогда. - Почему? - С искренним любопытством и даже с вызовом спросила Герда. - Потому, что ты моя. И все. Пленница смотрела в ее полные уверенности властные глаза и с удивлением осознавала, что ей даже не хочется возражать. Просто не хочется. - Ну что... Останешься в новой спальне, или хочешь вернуться на псарню? - Иронично изогнула бровь хозяйка. - Останусь. - Тихо отозвалась Герда и, отвернувшись к окну, снова принялась расчесывать золотые пряди. *** Они неспешно брели по усыпанному цветами лугу. Цветов было так много, что стебельки под ними едва виднелись. Ромашки, пушистые одуванчики, лютики, маргаритки, розовый и белый клевер - все выстилали собой почти сплошной ковер из ароматных лепестков. Их запах мешался с утренней прохладой, висел в воздухе, как туман, и, вероятно, поэтому Разбойница дышала так неохотно, словно он ее душил. Она неторопливо переступала с больной ноги на здоровую; одной рукой она опиралась на трость, под вторую ее поддерживала Герда. - Ну и зачем ты меня сюда потащила? - Проворчала она, с трудом сохраняя дыхание ровным. - Тебе полезны прогулки на свежем воздухе - помогут тебе быстрее восстановиться. - Без возмущения ответила Герда. - К тому же, мне нужно собрать побольше трав для новых настоев: Филин за последний месяц израсходовал на тебя почти годовой запас. - Запас спирта он израсходует еще быстрее, так что можешь не стараться. - Усмехнулась Разбойница. - Ладно тебе. Разве здесь не красиво? Разбойница невольно огляделась, хоть из-за этого ей пришлось сильнее опереться на пленницу: равновесие держать было трудно. Цветы пестрили на солнце так, что у нее болели глаза, а еще ей было тяжело дышать от обилия запахов, но ей пришлось признать, что вид был действительно потрясающий. - Пожалуй. - Сухо бросила она. - Только все слишком яркое - голова кружится... - Ты почти не бываешь на солнце. - Заметила Герда. - Так что не удивительно. - Обычно бываю. Но не теперь. Еще год назад я катала здесь Эрику, а сейчас... Нет ни ее, ни сил. - Силы появятся, вот увидишь! Разбойница лишь пожала плечами. - В седле держаться смогу - этого хватит. Но вряд ли я когда-нибудь смогу бегать и драться, как раньше. - Кто знает. - Не стала обнадеживать ее Герда, признаваясь самой себе, что хозяйка довольно близка к правде. Вдалеке, за пригорком, простиралось небольшое пастбище, где как раз гуляли разбойничьи лошади. Среди них было легко различить силуэт Буревестника - самый большой из всех. Жеребец вскинул голову и пронзительно заржал, завидев хозяйку, и тут же сорвался с места и ринулся в их сторону, расшвыривая землю из под копыт. Он примчался к ним, встал на дыбы и снова разразился торжественным ржанием. При свете дня он казался Герде еще здоровее, чем прежде. Разбойница неистово заковыляла ему на встречу и, подойдя близко-близко, обняла его шею, почти повиснув на нем. Буревестник преданно заурчал, опустил голову, начал трепать мягкими губами рукава ее рубахи. - Он спас тебя. - С улыбкой произнесла Герда. - Если бы не он... - Ладно тебе скромничать! - Хохотнула разбойница. - Вы оба это сделали. И я благодарна вам обоим. Она отпустила коня, и тот, дружелюбно фырча, направился к Герде. Она тоже потрепала его шею и длинную вороную челку. - С трудом верится, что он дал тебе на себя взобраться. Животные и впрямь тебя любят! - Подметила Разбойница, добродушно глядя на них. - Он любит тебя. Поэтому согласился мне помочь. - А мой олень? Герда недоуменно обернулась. - А что он? - Он ведь говорил с тобой, верно? В ту ночь... В нашу первую встречу. Ты ведь умела разговаривать с животными, разве нет? - Я... не знаю. Возможно... А ты не помнишь, что он тогда сказал? - Я? Нет, принцесса. Не помню, говорил ли он со мной, и говорил ли что-то вообще. - Постой, но почему ты тогда... Почему ты отпустила меня? Ведь это он тебя просил! Он, а не я... И почему ты отдала его мне? - Да чтоб мне самой, наконец, понять... - С досадой процедила Разбойница и отвела взгляд, а потом печально вздохнула. - Потому что... Хотела сделать хоть что-то доброе в жизни. Хоть для кого-то. Знаешь, мне ведь мамаша тоже рассказывала сказки о том, что добрые поступки всегда приносят радость, что делать подарки другим, гораздо приятнее, чем забирать все себе, и все такое прочее... Давно это было, правда. - Тебе было приятно? - Спросила Герда с надеждой. - Нет. Ни черта. - Врешь. - Вру. - Согласилась Разбойница. Герда невесомо улыбнулась и опустила голову. Обойдя Буревестника, она молча подошла к хозяйке, легонько прихватила ее руку за кончики пальцев и легла виском на изгиб ее шеи. Разбойница ощутила в груди приятное покалывание. От Герды веяло тем же цветочным запахом, что и от всего луга, но теперь ей хотелось вдыхать его, как можно глубже. Ее нежные волосы щекотали ей щеки, вызывая невыносимо острое желание почесаться, но ради чистоты момента приходилось сдерживаться. Разбойнице очень хотелось обхватить Герду второй рукой, но ей она упиралась в трость. - Присядем. - Сказала она. Герда помогла хозяйке плавно опустится на травяную перину и сама пристроилась рядом; Буревестник безмятежно отошел в сторону и принялся щипать сладкий клевер. Разбойница сидела, приложившись плечом к Герде, и искоса, не без укора, поглядывала как, она орудует пальцами, вплетая в ее волосы незабудки. Вольность девчонки обескураживала ее, впервые заставляя почувствовать себя откровенно неловко, но сейчас ей, почему-то, очень нравилось это чувство. Она едва помнила, когда в последний испытывала подобное. Когда хоть кто-то касался ее вот так по доброй воле... Было ли такое вообще когда-нибудь? - Телячьи нежности... - Бросила она куда-то в никуда. - Ладно тебе. - Откликнулась Герда, просовывая очередной цветочек между вороных прядей. - Тебе ведь к лицу. Она зачарованно перебирала непослушные локоны, жесткие и густые, как у всех черноволосых, легонько наматывая пушистые кончики на пальцы, а Разбойница невольно вздрагивала от этих движений. Сломанная нога все еще отдавалась глухой болью и быстро затекала, но Разбойница терпела, не желая менять позу, боялась сломать сладкую негу. - Ты, я смотрю, совсем осмелела... играть с тобой уже будет не так весело. - Усмехнулась она. - Тебе так нравится, когда тебя боятся? - Благодаря этому я все еще жива. - Думаешь? По-твоему я вернулась, чтобы спасти тебя, из-за страха? - Я бы сказала, из-за страшной глупости... Но ты не глупа. Может, ты и впрямь намного смелее, чем я думала. Хотя, откровенно говоря, мне нравилось смотреть, как ты дрожишь от страха, скованная веревками. Надо будет повторить, когда снова встану на ноги. Герда опустила руки, крутя оставшийся неприкаянный цветочек между пальцами. Разбойница недовольно хмыкнула. - Могу я спросить... Почему ты до сих пор не взяла меня? - Спросила Герда, как бы невзначай, но ее смущение выдал дрогнувший голос. - Может, хочу растянуть удовольствие... - Лукаво усмехнулась Разбойница. - А может, не хочу откровенно тебя насиловать, как делают это мои товарищи... - Как благородно. - Холодно отозвалась Герда. - С Эрикой ты была столь же обходительна? - Хватит сравнивать себя с ней, принцесса. Еще до того, как попасть ко мне, Эрика могла отдаться любому придворному за хороший ужин. Она была моей игрушкой по общей договоренности. А ты, считай, моя собственность. С тобой мне незачем торопиться. - Я знаю, что я - твоя собственность. Не обязательно напоминать мне об этом каждую минуту. Или это тоже часть твоих игр? Тебе это тоже доставляет удовольствие? - Ты чертовски догадлива... - Утробным голосом процедила Разбойница. - Я - твоя, я не против. - Спокойно ответила Герда. - Кто знает, может, это действительно судьба. Может, добро действительно возвращается... - И почему же ты не вернулась семь лет назад? - Чуть повысила голос хозяйка, и теперь уже дрожь была в нем. Герда плавно отстранилась, оставив разбойницу без удобной, нежной опоры, и, развернувшись к ней лицом, заглянула в ее темные, полные злорадства и голода глаза. Но Разбойница, не выдержав, отвела взгляд. Ее дыхание участилось, складка над губой болезненно дернулась. - За это ты была зла на меня? За это мстила мне? - Принцесса... Знаешь, я ведь понимала, что освободив своего друга, ты не помчишься назад ко мне. Я знала, что у тебя есть дом, где тебя ждут и, который, ты ни на что не променяешь. Знала, что ты любишь этого мальчишку, и, что никто не сможет тебе его заменить... Я понимаю, почему ты не вернулась. Понимаю сейчас, и понимала тогда. Я отпустила тебя, чтобы ты была счастлива, и единственное, на что я надеялась, что ты, хотя бы, не забудешь меня. А ты забыла. Не пришла сама, не прислала ни одной весточки. - Отчеканила хозяйка с натянутой усмешкой, за которой все равно проскальзывала тоска. - Я не хочу на тебя злиться, но я злюсь, Герда. Герда потупила взгляд, взвешивая слова хозяйки. - Что ж... и я могу тебя понять. Очевидно, просить прощения поздно, да и попросту глупо, но я действительно, чувствую себя виноватой. Поэтому, спрашиваю: что я могу сделать, чтобы смягчить твою злость? Есть ли хоть что-то? - Не думаю. Вернее... не знаю. - Проворчала Разбойница, все еще глядя куда-то в горизонт. - Ты уже доказала, что тебе можно доверять, но, признаюсь честно, мне - мало. - И когда тебе будет достаточно? - С иронией поинтересовалась Герда. - Наверно, когда я поставлю тавро прямо тебе на лицо, чтобы каждая собака в округе видела, кому ты принадлежишь! - Рявкнула Разбойница, резко вонзившись загоревшимися зрачками в мягкую лазурь глаз пленницы. Ее огонь быстро потух, утонув в голубой радужке. Герда смотрела со смирением и сочувствием. И от этого взгляда хотелось удавиться. - Иди уже сюда, черт возьми... - Упрямо бросила разбойница, требовательно, но бережно притягивая ее лицо за подбородок, и накрывая губы поцелуем. Герда отвечала очень неумело и боязливо. Разбойнице это даже льстило. Ее руки свободно гуляли по талии, лопаткам и шее пленницы, и в ее руках они казались хрупкими. Ощущение было, словно она зажала в ладонях трепыхающуюся горлицу: очень легкую, изящную; стоит сдавить чуть сильнее - и можно сломать бедняжке крылья, но ослабишь хватку - и тогда верткая птица выскользнет и упорхнет. Разбойница чувствовала меру: она обхватила пленницу руками крепко, но не грубо. Они разомкнули губы и опустили головы друг другу на плечи, слегка покачиваясь в объятиях. Разбойница с легким удивлением заметила, что ее руки не тянуться привычным движением к бедрам девушки, не норовят поднять подол льняного платья, не стремятся подмять под себя податливое тело... И так хорошо. Даже слишком хорошо. Она на секунду задумалась, было ли ей вообще когда-нибудь в жизни так хорошо.