Немало я видел престолов, венцов, Царей и счастливых судьбою бойцов, — Средь знатных и малых не знал я, клянусь, Строптивца такого, как царь наш Кавус. Затмился в нем веры и разума свет; Одни заблуждения, доблести нет. Знать, мозга его голова лишена, Не зреет в ней здравая мысль ни одна.
«Шахнаме»
***
Двери лавки распахнулись и в помещение вошел рыцарь в сверкающих полосатых красно-золотых латах. За его спиной виднелись несколько городских стражников. — Я имею честь быть бароном Мильтоном де Пейрак-Пейраном на службе у ее княжеского высочества. Здесь ли обретается ведьмак, именующий себя Коннором? Ее милость приказывает сему ведьмаку незамедлительно явиться ко двору. На внезапно появившихся в лавке «посетителей» воззрились две пары глаз. Точнее одна, если вспомнить что несмотря на всю внешнюю схожесть с людьми, андроид не обладал органами в привычном их понимании. Даже если Тиен’саэль и знал о непрошеных гостях, то предпочитал не показываться им на глаза, а Грибок настолько быстро исчез со сцены, что никто и не подумал бы что пару мгновений назад он все еще присутствовал где-то поблизости. Коннора весьма озадачил подобный интерес к его персоне со стороны власть имущих. Казалось бы, зачем он вообще мог настолько им понадобиться что они потрудились даже узнать его имя. Которое он никому кроме Грибка да пары дворян не сообщал. Могли ли это быть они? Хотя нет, его имя было также известно распорядителям турнира по Гвинту что прошел вчера. Кого-то из игроков так расстроил проигрыш, что тот помчался бить челом перед княгиней? Вряд ли, та не восприняла бы подобные жалобы всерьез. Но как имя его, так и его «род деятельности» скорее всего известен им благодаря турниру. Зачем же он им понадобился? Что ж, есть лишь один способ узнать: — Я имею честь быть ведьмаком Коннором, милостивый государь. Я не стану оскорблять ее милость, игнорируя сей призыв и проследую за вами туда, где княгиня желает меня видеть. Мильтон легко кивнул, и жестом указал андроиду следовать за ним.***
Если что и отличает андроидов от людей в плане повадок, то это их невероятное терпение. Иной бы уже извелся пытаясь выведать хоть крохи информации о причинах подобного интереса к своей персоне от власть имущих, но Коннора это почти не волновало. Всю необходимую информацию он получит в срок, а до тех пор нет нужды в лишнем беспокойстве. Особенно если ты суть есть машина, и всяческие «беспокойства» это не про тебя. Назвать дворец Боклера внушительным могли лишь жители Города Золотых Башен. Все прочие просто теряли дар речи поражаясь убогости тех построек что некогда казались им великими. Впрочем, чтобы произвести впечатление на Коннора, знакомого с Земной архитектурой, Боклерского дворца было слишком мало. Но некоторую долю восхищения на своем лице он все же изобразил, дабы удовлетворить взирающего на него Мильтона, что явно хотел воочию узреть эмоции «ведьмака» что впервые видел бы эту красоту так близко. Впрочем, оценить убранство дворца Коннору не довелось. Его провели мимо главного входа к смотровой площадке во дворе, с которой открывался вид на город. Там его ждали четверо людей, что обернулись навстречу пришедшим. Первым из них был немолодой начинающий седеть мужчина в богатом черно-золотом одеянии с вычурным жабо. На шее его была тяжелая золотая цепь с украшением в виде солнца на треугольнике. Его уверенный и строгий вид убеждал Коннора в том что мужчина являлся кем-то вроде чиновника или посла, присланного имперской администрацией. В богато украшенном платье, причудливой прическе и властной выправке угадывалась виновница торжества — ее светлость княгиня Анна-Генриетта. На вид той было не больше семнадцати лет, однако во взгляде ее была твердость свойственная скорее старому полководцу, нежели юной девице: бремя власти и ответственности заставило юную княгиню быстро взрослеть. Третья особа была Коннору заочно знакома: он видел ее на портрете в поместье Арториуса Виго, из чего можно было заключить что коротко стриженная зеленоглазая чародейка стоящая перед ним была никем иной как Фрингильей Виго, племянницей знаменитого мастера иллюзий. Четвертым был молодо выглядящий мужчина с длинными черными волосами, короткой бородкой, следами оспы на щеках и болезненно выглядящими, из-за перерезанных красными ниточками капилляров хрусталиками, желто-зелеными глазами с вертикальным зрачком. Это, а также две рукояти мечей, торчащие из-за левого плеча не оставляли сомнений в профессии — мужчина был ведьмаком. После раунда приветствий, Коннор узнал имена незнакомых ему мужчин: старого дипломата именовали Шилярдом Фиц-Эстерленом, а молодого ведьмака звали Койоном. Любезности любезностями, но Коннора все не покидал вопрос: зачем им вообще могли понадобиться сразу два ведьмака? К счастью, ответ он вскоре узнал. — Мильтон, — обратилась к тому княгиня Анариетта, — мы приказывали отыскать и привести к нам всех ведьмаков находящихся в Туссенте, не может же быть что их в округе было всего двое? — Прощенья просим, Ваша милость, — несколько удрученно держал ответ Мильтон, — это все что были. Коли их мало, я могу послать за гонцов в Бельхавен, Ридбрун… — Не стоит. Дело не терпит отлагательств. Можешь быть свободен. Отвесив низкий поклон княгине, Мильтон де Пейрак-Пейран развернулся покинул их. Вместе с ними ушел и эскорт из городской стражи. На своих местах остались лишь личные гвардейцы княгини. — Вас должно быть интересует зачем вы нам понадобились, мастера-ведьмаки, — начала уставшим голосом Анариетта. — Уже три часа, как слуги принесли мне обезображенное тело моего несчастного мужа. Мой достойнейший супруг, граф Раймунд, был вероломно убит, а дворцовые врачеватели уверяют что это дело рук какого-то монстра. Вместе с мужем моим полегла и его стража. Их тела были найдены в том же виде что и у моего супруга. Я хочу чтобы вы двое выяснили как… погиб мой Раймунд и… отомстили… этим… поганым… Тут княгиня не выдержала и разрыдалась на плече у чародейки, что начала успокаивающе поглаживать Анариетту по спине. Игра княгини была потрясающе правдоподобной. Приглядевшись, Коннор заметил что та ничуть не огорчена случившимся, хотя старается делать вид что в самом деле тяжко переживает внезапную кончину графа. Благодаря великолепно контролируемой мимике и выдержке княгине удавалось блестяще отыгрывать роль несчастной юной вдовы. Кто знает, не посети Коннор на днях пещеру Пророка, его бы тоже удалось провести. А так он не сомневается что смерть Раймунда ничуть не расстраивает княгиню. Дабы «не подвергать княгиню таким испытаниям», поведать им подробности произошедшего взялась чародейка. Согласно ее словам, слуги рано поутру нашли останки графа Раймунда и его свиты в лесистой местности к востоку от Боклера. Граф вчера вечером сильно проигрался в Гвинт, отчего разругался с супругой и на ночь глядя уехал к одной из своих бесконечных любовниц. Точнее уехал бы, если не напоролся бы на какое-то чудище в пути. В Боклер привезли только тело графа, но по словам нашедших его останки, тела остальных из его группы были ничем не лучше. К вящему удовольствию Фрингильи, оба ведьмака согласились взяться за данное дело. В карманах Койона гулял ветер, а Коннор решил что не стоит упускать шанс приобрести некоторую репутацию в глазах княгини. А кроме того, ему доведется увидеть «собрата по ремеслу» в деле, а, может, даже впервые применить свои навыки расследования в этом мире. Чародейка провела обоих ведьмаков к одной из простаивающих кладовых: в это время года запасов было немного, а для останков графа нужен был холод, дабы сохранить их в надлежащем для погребения виде, так что кладовая с ледником подходила как нельзя лучше. Койон возжег факел на стене кладовой, дабы все трое могли оценить состояние ранений Раймунда: они могли дать подсказку относительно того с чем ведьмакам предстоит столкнуться. Увидев что осталось от графа, Коннор начал сомневаться в неискренности слез княгини: такое месиво вызывало бы даже у видавшего виды Хэнка панический ужас. От некогда обрюзгшего, но все же статного графа остались лишь распотрошенное тулово с разломанными ребрами и лоскутами мяса и кожи на них, пара сильно пострадавших сапог (с остатками ступней в них) с надетыми поверх сапог позолоченными шпорами, да оторванная по локоть, но в остальном уцелевшая правая рука, по перстням на которой Коннор понял, что на вчерашнем турнире ему довелось отыграть с графом партию в Гвинт. Граф играл довольно богатой на редкие карты колодой Старших Рас, однако плохо переносил поражения, и, проиграв в очередном раунде Коннору, выбыл с турнира, закатив истерику и отказавшись отдавать «трофейные» карты из своей колоды «грязному мутанту». Разъяренного графа увели прочь, но Коннор так и не дождался заслуженного выигрыша, что его несколько расстроило: андроиду неожиданно сильно понравился Гвинт, и он уже имел виды на золоченую карту Лары Доррен, однако Раймунд сбежал с турнира, так и не исполнив обязательств, а теперь с него и не спросишь… Пока Койон и Фрингилья осматривали то что осталось от некогда белого и рыхлого тела графа, Коннор решил обратить пристальное внимание на руку. Края раны как будто оплавились от какого-либо токсичного вещества, а обоняние Коннора без труда опознало вещество, что настолько деформировало ткани тела: кислотный меланж — смесь азотной и серной кислот. Вещество крайне опасное и токсичное, и если есть какое-то чудище, способное вырабатывать подобное в больших объемах, то Коннор предпочел бы с ним не встречаться. Перспектива выслужиться перед княгиней казалась ему теперь уже не такой уж и радужной. Пользуясь тем, что Фрингилья и Койон отвлеклись, он незаметно пронзил иглой палец на руке Раймунда, после чего быстро вынул ее и облизал. По составу крови он смог обнаружить следующее: 1. Что это был взрослый мужчина, крайне невоздержанный в еде и питии. 2. Что яд монстра не успел распространиться по телу. 3. Что судя по состоянию крови, мужчина скончался порядка десяти часов назад. А привезли его тело в поместье лишь три часа назад, если верить княгине. Судя по предполагаемому времени смерти тела, граф скончался около полуночи. За все это время не было патрулей, и его нашли лишь под утро? Не помогало и то, что из-за обилия посторонних веществ в крови, Коннор не мог сказать наверняка что именно принимал граф перед смертью. Возможно, то был не только алкоголь. Но сказать наверняка Коннор не мог. — Есть какие успехи? — Поинтересовался у андроида Койон. — Оцени, — протянул ему руку графа Коннор. — Похоже на яд василиска. — Признал ведьмак. — И все же нет. — Отметил Коннор. — Это не он. Возможно яд одного из подвидов. Миледи Виго, вам знаком этот запах? Фрингилья наклонилась и оценила едкий аромат. — Знаком, отчего же нет. — Задумчиво протянула чародейка. — Это яд Regulus Platinum. Серебристого василиска. — Миледи, — удивился подобному суждению Койон, — но позвольте, разве серебристые василиски не вымерли пару декад назад? — Не все, в Туссенте по прежнему живет пара-другая особей. Их охраняет род ди Сальваресов: серебристый василиск изображен на их гербе и оттого эти натуралисты от дворян почитают своим долгом не дать этим особям вымереть. Граф как раз проезжал через их территории, когда был подвергнут нападению. Что ж, похоже Сальваресов теперь ждут проблемы… — Только если их зверушки действительно напали на графа. — Ответил Коннор. Взгляды ведьмака и чародейки обратились к нему. — Обратите внимание на степень разложения тканей и яда. Яд относительно свежий, в то время как кровь давно свернулась. Велик шанс того что василиск подрал тело уже мертвого графа. Выражения лиц присутствующих сразу посерьезнели. Речь теперь шла не о несчастном случае с нападением монстра, а о преднамеренном убийстве. — Я предлагаю как можно скорее осмотреть место нападения. Пока в расследование не успели вмешаться посторонние. — Разумно, — признала чародейка, — нам необходимо поспешить, пока патрульные и крестьяне не успели утащить тела на погребение… Фрингилья повела Койона и Коннора к конюшням. Если Койон прибыл ко дворцу верхом, то Коннору пришлось бы одалживать одного из княжеских, делая вид что он просто не успел приобрести нового коня взамен проданного, дабы не выглядеть в глазах окружающих редкостным люмпеном: сколь беден не был бы ведьмак, но коня он был иметь обязан. Но перед этим им следовало отчитаться перед княгиней и императорским послом. Кроме них пред ними предстали еще пятеро гостей, что почтили их своим вниманием. Трое были дворянами, представленными Шилярдом как лорд Кеаллах аэп Груффыд, граф Адельм д’Арви и барон Амадис де Трастамара. Кроме них также присутствовали двое священнослужителей: жрец культа Вечного Огня Жиромир и священнослужитель неопределенного ранга из последователей пророка Лебеды Гессель Фартинг. — Что эти нечестивые мутанты здесь забыли, ваша светлость! — Взорвался едва завидев ведьмаков и чародейку Жиромир. — Этой пакости не место в землях вечного пламени… — Это не вам решать, — огрызнулась на него Анариетта. — Вашей церкви нет и не будет места на землях Туссента, что бы там не говорил мой подонок муж. — Его покойное благородие, славный Раймунд был благочестивым поклонником Вечного Огня и хотел нести свет веры в земли Туссента. И не смейте порочить достоинство графа, я этого не потерплю. Стоит мне написать иерарху Бабенбергу как… — Ровным счетом ничего не произойдет. — Прекратил словоизлияния Жиромира Кеаллах. — Без повеления императора ни один храм не может быть возведен на землях империи. А иерарх не обладает здесь властью. Не угрожайте тем, что не в состоянии выполнить. — Господа, извольте сохранять спокойствие. — Попытался разрешить конфликт граф д’Арви. — Мы собрались здесь на празднование первой годовщины восшествия на престол доблестного императора Эмгыра и позорной кончины Узурпатора. Не следует нам препираться. Вскоре и сам Раймунд вернется с охоты, и мы сможем обсудить все вопросы в тесном кругу… Так Шилярду и княгине удалось пока скрыть от них смерть графа. Интересно. — Ваша светлость, — начал говорить Койон, — касательно Вашего дела… — Если позволите, то я бы просил о приватной беседе, Ваша милость. — Резко перебил ведьмака Коннор, пока тот не раскрыл чего не следует. — Какая наглость! Смерд смеет требовать что-то от дворян! — Сызнова вспыхнул Жиромир. — Да за подобное… — Эту просьбу я удовлетворю, — не обращая на беснующегося жреца внимание, ответила Коннору княгиня, после чего удалилась вместе с ним, ведьмаком и чародейкой, пока позади бесновался жрец. — Мы полагаем что тот был убит не монстром, но чем-то иным, — ответила на молчаливый вопрос княгини Фрингилья. — У вас есть предположения кто бы это мог быть? — обеспокоенно вопрошала Анна-Генриетта. Внимательно присматривавшийся к ней при разговоре Коннор решил что к подобному она все же не причастна: хотя она и была рада избавиться от Раймунда, но навряд ли она стала бы устраивать расследование с привлечением ведьмаков, а тем более убивать мужа, когда во дворце пришлые вельможи и священники, что немедленно разнесут новости по всей империи, а то заодно и по Северным Королевствам. — Пока нет, но не следует исключать любого из них. У каждого есть мотив чтобы желать смерти Раймунду или неприятностей Вам. Я полагаю, что на месте происшествия нам могут открыться некоторые новые подробности. — Тогда отправляйтесь быстрее. Гвардейцам был дан приказ сохранить все тела на своих местах, однако кто знает… Вам лучше поспешить…***
В дороге у Коннора завязалась беседа со спутниками. Из нее он узнал много нового о своих новых знакомых: так, Койон принадлежал к Школе Кота, а паутина вздутых капилляров на хрусталиках его глаз объяснялась неудачно протекшей мутацией. Сам Коннор, едва узнав у Грибка о том что немало ведьмаков появившихся после осады Каэр Морхена не проходили испытание травами, и оттого не имели мутации глаз (что говорило о том что они были все же слабее их старших собратьев мутантов), сам решил вернуть себе обычную круглую форму значка. Однако он оставил измененный цвет радужки, что позволяло ему списывать отсутствие «кошачьих зрачков» на сбой в мутации, что при общем диком виде глаз почти не вызывало вопросов у окружающих. Тем более что так в случае чего ему было проще и быстрее маскироваться под кого-либо иного. Фрингилья поразилась тому что у Коннора выходят не только знаки, но и некоторые другие заклинание, предположив что невежды Зерриканцы сделали ведьмаком ребенка способного к магическим наукам, предложила Коннору пройти полноценное обучение, а не бегать гонять по лесам монстров. Впрочем, именно этого Коннор и добивался: он оттого и решил раскрыть той немного «лишней» информации, чтобы иметь возможность заручиться ее поддержкой в поисках кого-либо кто помог бы ему не только обуздать аркану, но и вступить в братство чародеев. Тем более что сама Фрингилья была выпускницей Аретузы, наиболее престижного магического учебного заведения. А после того как Коннор задействовал всю свою харизму и намекнул на то что мог бы помочь ей найти давно потерянную усадьбу дядюшки, та даже расщедрилась на обещание написать Коннору рекомендательное письмо и попросить Тиссаю де Врие принять того в Аретузу, хотя Коннор и не особо походил на девицу. — Чем лучше бороться с серебристым василиском? — Поинтересовался Коннор. В книгах Арториуса Виго не было упоминаний этого подвида. — Их шкура прочнее чем у обычных василисков, однако их куда лучше берет огонь, — держал ответ Койон, — готовь Игни. Немного поразмыслив, Коннор пришел к выводу что это вполне логично. Меланж, бывшей основой яда этого монстра использовался в качестве окислителя ракетного топлива, а потому бедный василиск рисковал не то что в считанные минуты сгореть от собственного яда, но и даже взорваться от контакта с огнем. Но узнать наверняка он сможет только на месте.***
Вскоре они добрались до места назначения. На широкой тропинке посреди подлеска лежало немало сильно поврежденных трупов, принадлежавших группе графа. Все имели схожие повреждения, но в разной степени. Сколько-то уцелел один лишь мажордом графа, почему то тоже отправившийся в путь. Немного порыскав в его камзоле, Койон обнаружил указ о назначении культа Вечного Огня официальной религией его личного графства. Приказ уже был подписан, а печать графа была на месте. — Дела принимают интересный оборот… — Протянула Фрингилья. — Граф направлялся на север, в сторону своих владений, а наличие подобной бумаги все осложняет. В его графстве давно не была определена главенствующая вера. Ранне там были в основном Лебежатники, но граф привлек много поселенцев огнепоклонников с Севера… Этой погани нам только не хватало… — Думаю, что еще рано делать выводы, — заметил Коннор, — бумага может быть подложной. Почему ее вез мажордом, а не сам граф? Отчего мародеры обобрали процессию, но указ оставили? — Мародеры? — нахмурились ведьмак и чародейка. — Верно. Обратите внимание на следы вокруг тел. Во первых, это следы тех кто забирал тело графа для доставки во дворец. Но следы около мажордома и ряда других тел примерно той же свежести. — Согласен, это странно. — Признал Койон. — Я еще вот что заметил: на дороге следы от копыт, но их кто-то затер… — А на сапогах графа были шпоры. — Продолжила его мысль чародейка. — Не мог же он в такую даль пешком уйти. А если и мог, то шпоры зачем нацепил? Не совсем же он дурень. — Обратите еще вот на что внимание, — рассуждал Коннор, — помимо свежих следов ног, есть только затертые следы копыт, а значит что они действительно не передвигались пешком. Однако лошадей или их туш в округе нет. Куда же они подевались? И как вся процессия с них попадала? — Тут вот еще что примечательно, — заметил Койон. — Как ты и говорил, Коннор, они наверняка умерли задолго до атаки василиска. Тела подраны неслабо, да крови на земле почти нет. Стало быть василиск напал уже на трупы. — Позвольте, — приблизился к телам Коннор, после чего взял у каждого из трупов пробу крови. Пока ведьмак и чародейка продолжали изучать тела и обмениваться соображениями он проанализировал кровь покойников. В отличии от графа, здесь ему удалось точно установить лишнее вещество. Помимо ударных доз алкоголя он обнаружил также высокую долю смеси барбитуратов: барбитала и фенобарбитала. Смешивание алкоголя и снотворного было частой причиной смерти на Земле и при много меньших дозах, а уж при такой пропорции… Понятно почему им пришел конец. Андроид поделился своими соображениями со спутниками. Пока он проводил анализ крови, те смогли наконец найти еще одну подозрительную вещь: хотя обоняние Койона не было столь остро как «нюх трюфельной свиньи» Коннора, но тот обнаружил что в местах где были ими замечены следы был отчетливый аромат крушины, что привлекала своим запахом грифонов и василисков, а у мажордома напротив, был замечен легкий аромат листов чемерицы, который василиски на дух не переносят. — Это объясняет почему у одного только мажордома кишки не наружу, — отметил Койон. — И что же мы имеем в итоге? — А то, — отвечал Коннор, — что как мы и полагали то было убийство, замаскированное под нападение василиска. Притом очень уж неумело. После всего что мы узнали, госпожа Виго, кто как Вы полагаете мог бы быть за это ответственным. — Почти любой. Однако все портит этот указ. Если он был на месте изначально, то любой из аристократов избавился бы от него, как и Лебежатник. А если бумагу подкинули уже потом… Но я сомневаюсь что Жиромир настолько туп. Тем более что Раймунд благоволил ему, как и его культу. — Хорошо, тогда давайте поставим вопрос иначе. Может ли угрожать убийца Раймунда благополучию княгини или княжества? — Полагаю нет. — Исключено. — Хорошо, — продолжал Коннор, — а есть ли кто-либо, помимо жреца и князя что желал бы распространения культа Вечного Огня в Туссенте? — Лебеда упаси! — Аж встрепенулся Койон. — Ни за что, только не эти фанатики! — Ужаснулась Фрингилья. — Тогда, не могли бы вы помочь мне с одним делом, госпожа Виго, — дьявольски ухмыльнулся Коннор, — мне понадобятся перо, скальпель и чернила. — С превеликим удовольствием, господин ведьмак. — Усмешка появилась на лице чародейки. — И во что я только ввязался… — только и смог обреченно протянуть Койон…***
— И чем же все кончилось? — поинтересовался у андроида Грибок. Дед восседал на славной кобыле, что на вид стоила куда больше чем мог бы позволить себе старый менестрель. — Тем что когда мы принесли приказ графа о назначении культа Лебеды главенствующим на территории графства, а потом поведали о том что нашли, Жиромира скоропостижно спалили чуть ли не на замковом дворе, настолько он всех достал. Что до настоящего преступника… Тут и не особо что понятно. И графа и жреца ненавидели все они, и стоило появиться возможности избавиться от огнепоклонника, как те не преминули ей воспользоваться. Княгиня все равно довольна была — сразу двух врагов за сутки лишиться. — Да, а так и фанатику разгуляться не дали, — довольно протянул Грибок. То что культ Вечного Огня понес потери оправдывало не особо объективный суд вельмож в его глазах. — Но все равно плохо. Можно было больше доказательств собрать и провести нормальный суд. Даже если скорее всего исход бы не изменился. — Расстраивался Коннор. Ему претили подобные решения. Он то надеялся на то что ему дадут провести обыск покоев жреца, ведь там наверняка были улики, вроде графской печати, неосторожно забытой или еще чего… Но уж что есть… — Не расстраивайся, брат ведьмак. Лучше вспомни как царски нас озолотили! — попытался вывести андроида из мрачных дум присоединившийся к ним в путешествии на север Койон. Золота им и правда перепало немало. Коннор обзавелся величественным жеребцом, которого немедленно поименовал Инцитатом. Денег хватило также на изрядно обошедшиеся ему отличные седло и сбрую, а золота казалось бы меньше не стало. — А уж как краской залилась чародейка, когда тебе подарок вручала, любо дорого было смотреть! Кстати, а что там у тебя? — Полюбопытствовал Койон. Коннор оставил этот вопрос без ответа. В свертке что дала ему Фрингилья был мегаскоп, а сама чародейка взяла с Коннора обещание периодически связываться с ней. О чем? Этого он своим спутникам так и не рассказал. — Ну что, господа, куда отправимся теперь? — Подал голос Грибок. — Идем на север к Спалле, а оттуда дальше до Понтара. Там сядем на барку до Горс Велена. А ты Койон, докуда с нами? — Признаться, я пока не имею планов. Так что далее видно будет. — На том и порешим. Трое всадников двигались по дороге на север, покидая земли Туссента. Уже виднелся вдали Бельхавен, но их путь только начинался…