«Женщина должна умудряться выглядеть настолько мудрой, чтобы ее «случайная» глупость оказалась настоящим подарком.» Карл Краус
— Земля вызывает Сашу! — перед глазами у сонной студентки замельтешили две пары рук, щёлкая пальцами у неё перед носом. Она встрепенулась и откинулась на спинку стула, тот многострадально скрипнул, чуть покосившись назад. Шилова с друзьями уже два часа работала в мастерской на нулевом этаже. Её проекты были давно закончены, спасибо Козловой, но вот Юлькины работы были только начаты, а до сессии оставалось меньше месяца. Саша всегда помогала друзьям, поэтому и здесь согласилась, но кто же знал, что Смирнова потащит их всех в университет к девяти утра, да ещё и в единственный день, когда они могли прийти только к третьей паре. Шилова устало вздохнула и сонно уронила голову на плечо. Обычно, не высыпаясь, она всегда была раздражительной и нервной, но сегодня воспоминания о прошлой ночи вызывали только приятные чувства. Ей ещё никогда не было так комфортно с незнакомкой. Хотя назвать Эн незнакомкой уже было сложно. Саше казалось, будто они знакомы целую вечность. Да, сначала было неловко, но потом вся неуверенность куда-то испарилась, уступая место теплоте и уюту. Под конец звонка Шилова уже могла бы назвать Эн подругой, если бы хотя бы знала её имя. — Ты такая задумчивая стала, — заметила Смирнова, уставившись на подругу. — О чём думаешь? — Юля улыбнулась. — Или лучше спросить, о ком? — она игриво толкнула Сашу плечом и тихо засмеялась. — Юльк, ну вот чего ты наседаешь на Саню? — вступился Бобров, всё это время что-то кропотливо чертящий в своём Айпаде. — Захочет — расскажет, — он улыбнулся и подмигнул Саше, а она ему благодарно кивнула. Она всё ещё не знала, как рассказать друзьям обо всех событиях, ведь придётся начать очень издалека. Саша сонно клюнула носом. Утро у неё выдалось очень спутанным. Она проснулась в семь утра, с первых секунд чувствуя, что не выживет в этот день без пары энергетиков. К счастью, таких в холодильнике было целых три. Первый был выпит почти залпом, а второй Саша открыла и поставила на стол, собираясь запивать им завтрак, но сначала направилась в душ. Тёплые струи воды приятно стекали по телу и смывали сонливость. Девушка невольно вспомнила об Эн. Её задумчивый голос, приятный пониженный тембр, когда она затягивалась от сигареты, тихие размеренные глотки вина — всё это придавало их разговору какой-то интимности. Саша сглотнула и включила воду похолоднее. Нужно было очистить мысли и подготовить себя к тяжёлому рабочему дню. Но Эн вдруг опять возникла в Сашином сознании, заставив её снова глупо заулыбаться. Кажется, за один трёхчасовой разговор Эн смогла стать ей даже ближе, чем Смирнова. А может быть, Шиловой только хотелось так думать. Так или иначе, вечером они снова созвонятся и на этот раз Саше даже удастся выспаться. — Сань, ты уснула? — буркунул Юра, отвлёкшись от рисования и чертежей. Он устало потёр переносицу. — Я хочу к кураторам за кипятком забежать и кофе нам с Юлькой заварить, тебе сделать? Саша устало кивнула, переведя взгляд на третью за день банку энергетика. Она была меньше двух других, но тоже пустой. Шилова, кажется, очень любила спать, и четыре часа сна два дня подряд ей было критически мало. Но она не жалела ни секунды, что два дня назад набрала случайный номер и познакомилась с Эн. Вдруг на этаже зазвучала тихая приятная музыка. Она была похожа на музыку для медитации, но в ней прослеживались медленные хип-хоп мотивы и ритмы. Почему-то такая музыка заставляла уноситься далеко-далеко в мечты. Шилова достала свой блокнот для набросков и зарисовала пастелью образ: сквозь открытое окно виднелось лазурное море, вдоль горизонта возвышался рельеф горных вершин, лёгкий тюль в комнате поднялся в воздух от порыва ветра, а перед окном, повернувшись спиной, стояла девушка в полупрозрачной пижаме, сквозь которую прослеживались линии её изящной фигуры. Саша улыбнулась своему наброску, будто надеясь, что сейчас девушка обернётся и широко улыбнётся ей в ответ. Но этого, конечно, не произошло. Музыкальная композиция плавно перетекла в более ритмичную мелодию. За всё это время ни Юля, ни Саша не задались вопросом, откуда идёт музыка, но это было и неважно. Может быть, саунд-дизайнеры готовились к сессии, изучая и повторяя новые стили музыки, а может, кто-то просто включил любимый плейлист для вдохновения. В школе искусств и студенты, и преподаватели часто позволяли себе такую вольность. Не зря это место называли достаточно прогрессивным учебным заведением, как для небольшого провинциального города. Здесь творческие люди могли быть собой. Но именно эта музыка удивительным образом дотронулась до Сашиной души. Ей хотелось идти на её зов и найти источник. Приглушённые басы приятной дрожью отзывались в пальцах, заставляя творить. И на бумаге появился чёрно-белый набросок жирного кота Бориса, который сидел на том же окне с видом на море. Сашу передёрнуло от осознания. Значит, та девушка в её сознании… — Вот как тебе удаётся такие шедевры на коленке стряпать, — раздражённо буркнула Смирнова, разрушая всё волшебство момента. — Юрка тоже куда-то смотался, вот где он шляется так долго? — она бросила кусочек пастели на огромный стол, тот разлетелся на кусочки по всей мастерской. Юля чертыхнулась, — Это был мой последний синий мелок. Шилова вздохнула, молчаливо доставая из своей пачки такую же пастель немного другого оттенка синего: — Этот тоже подойдёт, — коротко сказала она, всё ещё будучи немного обиженной из-за того, что подруга прервала её поток вдохновения. — А вот и ваш личный бариста Бобров! — нараспев громко проговорил Юра и поставил перед девочками два больших картонных стаканчика. На одном он нарисовал силуэт грациозного оленя (такой же был сегодня на толстовке Шиловой), а на втором — сердце и маленькую нахохлившуюся птичку в шапочке. Смирнова сразу заулыбалась и чмокнула парня в немного шершавую щёку. Саша втайне всегда по-доброму завидовала своим влюблённым друзьям, ведь у неё с её девушками никогда такого не было. С последней они вообще только на выходных встречались. Шиловой всё это надоело, вот они и разошлись совсем недавно. Другие же были как на подбор, мужиковатые и незнакомые с таким понятием как «романтика». А Саше этого хотелось. Всегда хотелось внезапных милых подарков, долгих прогулок до поздней ночи, страстного секса после ссор, глупых шуток, которые понимают лишь они вдвоём. Она смотрела на своих друзей, а сама тихо продолжала рисовать. На листе появились две сцеплённые в замок женские руки. Саша мечтательно вздохнула и убрала блокнот в сумку. «Прекрати думать о ней так, — раздражённо думала Шилова. — Ты ведь её совсем не знаешь». — Ребят, — подала голос Саша. — Нам бы на пару. Аудитория была заполнена людьми со всего потока живописи. Второкурсники обсуждали грядущую сессию, ведь все знали, что в этот раз им придётся несладко. Кураторы с каждым курсом лишь строже оценивали проекты студентов. За столом сидели трое преподавателей: Михеева, Ящук и Прохорова. Ящук Владимир Иванович в этом году стал главой кафедры, а Михеева и Прохорова — его заместительницами. Они советовались по поводу представления ученикам темы грядущей курсовой работы. Все студенты собрались. Ящук встал и несколько раз грозно хлопнул в ладоши, призывая всех к тишине, а его коллеги сели на последний ряд, чтобы не смущать студентов своим присутствием. Наталья Алексеевна уткнулась в свой телефон, изучая расписание на ближайшие учебные часы, Елена Дмитриевна же вспоминала изучаемый первокурсниками материал. Какое-то время Прохорова действительно занималась делом, но через какое-то время погрузилась в свои мысли. На обоях телефона стояла фотография набросков рук, которую ночью ей прислала Эс. Наташа улыбнулась и подняла взгляд на юных студентов. Ей почему-то казалось, что Эс примерно столько же лет, сколько и им. Она скорее всего где-то учится, может быть, даже на художественном, раз так хорошо разбирается в искусстве и так красиво рисует. Взгляд преподавательницы зацепился за студентку, которая, неуклюже выставив длинную ногу в проход, клевала носом. Наташа раньше не видела её у себя на парах, значит, незнакомка училась в группе у Михеевой. Её светло-русые волосы были собраны в неаккуратный пучок на макушке, тёмно-синяя толстовка с силуэтом оленя скомкалась на груди, где девушка скрестила руки, штанины зауженных джинсов были забавно подкручены до разной высоты, а из-под них виднелись чёрные носки с инопланетянами. Девушка казалась высокой и стройной даже в скрюченном сидячем положении. Наташа поймала себя на мысли, что встреть она её при других обстоятельствах, то скорее всего предложила бы ей сходить на свидание, хоть и не любит делать это первой. Гей-радар Прохоровой зашкаливал, когда она смотрела на эту девушку, и, похоже, она слишком яростно впилась в неё взглядом, ведь спустя несколько секунд получила яростный пинок под партой от своей подруги. — Что? — шёпотом удивилась Наташа, надеясь, что Лена пинает её совсем по другому поводу. — Хватит пялиться на студенток, — ещё тише прошептала Михеева, строго посмотрев на подругу, но затем смягчилась и тихо прыснула от смеха при виде покрасневших щёк подруги. Тем временем Ящук бродил из стороны в сторону вдоль доски, периодически записывая на ней какие-то важные вещи. — Итак, ребята, в этом году вам предстоит сдавать курсовой проект. Как вы понимаете, — это серьёзная работа, на которую вам отводится целый семестр, а значит, не стоит тянуть до конца года и начинать клепать всё в последнюю неделю, — мужчина с лёгкой проседью на висках поправил очки и пригладил свою модную причёску, которая растрепалась от его активной жестикуляции. — В этом году, в отличие от предыдущих потоков, вместо свободной темы мы с преподавательским составом решили обозначить вам траекторию работы. Вы должны написать картину, которая будет описывать вас самих, ваше собственное «Я». Озаглавьте свою картину цитатой, которая наиболее точно описывает вашу душу и чувства. Вам разрешается написать как одну картину, так и ряд связанных по смыслу полотен. Выбор стиля мы тоже оставляем за вами и надеемся на ваше благоразумие, — он усмехнулся, подняв волну одобрительных возгласов в аудитории, от которых проснулась Саша. Она огляделась и поняла, что проспала всё самое главное. Ей снилось то же окно, то же море и тот же кот. Это было похоже на зависимость. И это напрягало. После пары Шилова спросила у Юльки о курсовом проекте, а как прошли следующие несколько часов в университете — Саша помнила смутно. Она всё думала о собственном «Я». Что ей нарисовать? Пустую квартиру с вечным бардаком после визитов отца? Одиноко курящую в холодной кровати девушку? Или избитую хрупкую тень? Тут Шилова поймала себя на мысли, что крутит в руках телефон с «Н», сияющей на весь экран. «Вызов» зазывающе мерцал зелёным цветом посреди экрана. Ей очень хотелось позвонить ей прямо сейчас, но Саша отмела эту мысль так же быстро, как убрала телефон в карман, чтобы не бесить преподавателя по композиции.***
— Итак, записываем: триглиф — прямоугольная, несколько вытянутая по вертикали плита с несколькими желобками, — увлечённо рассказывала Прохорова первокурсникам, ходя между рядами. — Чередуясь с плитами-метопами, триглифы образуют фриз в дорическом ордере. Размещаются по осям колонн и интерколумниев и на концах фриза на углах здания. Триглифы воспроизводят в камне торцы балок первоначального деревянного перекрытия. — Наталья Алексеевна, — один из парней, что сбились в небольшую группку у окна, поднял руку. — А что такое мето… — он ещё раз переспросил у соседей по парте и кивнул. — Метопы? Преподавательница вздохнула и изящным движением откинула локон своих каштановых волос с лица. Ей невольно вспомнилось, как Эс размышляла об искусстве ночью. — А я люблю Моцарта, — они уже некоторое время говорили о музыкальных предпочтениях. Эс рассказала, что любит современные музыкальные направления, но и против классики ничего не имеет и иногда любит послушать акустическую музыку или пиано-соло. — Жаль, что он так и не закончил свой «Реквием». Остаётся чувство брошенности после прослушивания. — Работа над произведением искусства никогда не может быть закончена, а может быть только заброшена, — внезапно выдала Саша, вспоминая прочитанную недавно книгу об истории и биографии Леонардо да Винчи. — А ты полна сюрпризов, Эс, — Наташе нравились начитанные люди. Девушка на том конце победно улыбнулась. Наталья Алексеевна уставшим взглядом обвела первокурсников. Четвёртая по счету пара давала о себе знать. Уже очень сильно хотелось домой, а ещё ведь Эс обещала позвонить сегодня пораньше. Наташа улыбнулась. — Как я уже говорила, — Наталья Алексеевна неодобрительно посмотрела на сидящих у окна студентов, и те сгорбились под её тяжелым взглядом. — Метопы — это промежутки между двумя соседними триглифами. Они представляют собой мраморную плиту почти квадратного формата, декорированную рельефом или росписью. Название этой детали представляет собой метафору, характерную для античной культуры и древнегреческой строительной терминологии… Остальная часть пары прошла для Прохоровой более спокойно. Она дала студентам самостоятельную работу по пройденному материалу, а сама медленно ходила по аудитории, наблюдая. Многие считали её местной акулой, ведь в каждом университете должна быть строгая, молодая преподавательница, которая держит студентов в ежовых рукавицах. Она никогда не ставила себя выше своих учеников, скорее она видела в них коллег, но считала своим долгом вложить в их головы как можно более качественные знания. Методы её были просты: она раскладывала весь необходимый материал по полочкам и считала, что заинтересованные люди запомнят и усвоят информацию, а незаинтересованные смогут написать её самостоятельные и без глубинных познаний искусства. Однако она всегда выделяла успешных студентов: вступалась за них на просмотрах, пренебрегала их посещаемостью при выставлении оценок и иногда разрешала не сдавать пустяковые эссе или проекты. Но были и те, кому тяжело давалась история. Этим студентам она всегда шла навстречу: разъясняла материал и помогала перейти порог зачётной оценки. В общем, она была хорошей преподавательницей в профессиональном смысле, но как человек нравилась далеко не всем. Наташа была достаточно замкнутой, что делало их с Эс общение ещё более необычным. Наталья Алексеевна отошла к окну и взглянула на часы, что висели над входом в аудиторию. Они показывали 17:50, а это значило, что через десять минут студенты сдадут свои самостоятельные, и преподавательница отправится домой. Наташа отвела взгляд в окно. Сегодня у неё было мечтательное настроение. Она впервые за долгие месяцы поймала себя на мысли о том, что руки тянутся рисовать, а такое случалось не часто. В последнее время Наташа посвящала всю себя истории, а о своей творческой натуре вспоминала только в грустные и печальные часы своей жизни. Как говорили великие: «Искусство рождается только от горя. И никогда — от радости». Так думала и Прохорова, поэтому и не понимала, почему вдруг так потянуло рисовать. Неужели, она скучала? Но по кому? Родителям? Или по незнакомке Эс? — Наталья Алексеевна, — обратился к преподавательнице высокий первокурсник. — Можно сдать? — он подошёл к её столу и упёрся в женщину унылым взглядом. Прохорова лишь кивнула ему в ответ. За первым потянулись остальные, и через пять минут аудитория почти опустела. Три последних студента судорожно дописывали открытые вопросы теста. Наташа вздохнула и села за свой стол, специально делая вид, что занята чем-то катастрофически важным, чтобы дать нерадивым студентам возможность списать. Она согнулась над столом, взяла в руки карандаш и чуть дрожащими с непривычки пальцами наметила расплывчатый женский силуэт. Получилось немного криво, но вполне красиво. Последние студенты наконец сдали свои исписанные листочки на преподавательский стол, дверь за ними шумно захлопнулась. За окном темнело, в тихой аудитории стало прохладно. Наталья подхватила своё утеплённое пальто со спинки стула, вытащила из-под стола сумку и, сложив в неё все свои вещи, вышла в просторный холл. Прохладный воздух помогал немного взбодриться, а из мастерской ландшафтных дизайнеров доносился приятный запах краски, который всегда нравился Прохоровой. Преподавательница вышла на крыльцо университета и вдохнула морозный воздух, — он приятно обжёг легкие. Женщина достала пачку сигарет и затянулась. Полы её свободного чёрного пальто раскидывал в стороны любопытный ветер, а маленькие снежинки таяли на щеках. Женщина накинула большой синий шарф на шею, закуталась в него, запахнула пальто и зашагала в сторону своего автомобиля. Табачный дым приятно обволакивал лёгкие, а мысли были чисты, как никогда. Дорога до дома сегодня заняла больше времени, чем обычно. Прохорова сделала предположение, что это из-за снегопада. В машине играла приятная медленная мелодия с размеренными битами. Такая музыка всегда успокаивала преподавательницу. Особенно она любила слушать её, сидя в своём миниатюрном кабинете на нулевом этаже. Атмосфера там всегда располагала к работе, а любимая музыка располагала к вдохновению. Зачастую Наташа заранее проверяла расписание на наличие пар на нулевом этаже и при их отсутствии позволяла себе включать музыку погромче, погружаясь в неё всем своим естеством. Сегодня эта музыка заставляла женщину мечтать о новом разговоре с Эс, и она была сильно расстроена, когда утром её прервали внезапно заявившиеся в мастерскую студенты. Она отключила музыку, как только услышала молодой мужской голос. Но сейчас ей никто не помешает, поэтому, стоя в затянувшейся пробке недалеко от своего дома, Наташа включила музыку так, как ей того хотелось. Басы отдавались ощутимой дрожью на руле, а женщина начала тихо подпевать. Так она не заметила, как пробка быстро рассосалась. Дома Борис встретил её ворчливым мяуканьем, а стены квартиры — холодным одиночеством. Но возвращаться сюда стало немного более приятно, чем два дня назад. На часах уже было девять часов вечера. По телевизору начиналось любимое шоу Наташи, поэтому, быстро приготовив себе любимый салат, налив себе немного вина и насыпав коту корма, женщина закинулась в плед и уселась в кресло. Она положила телефон на видное место, чтобы сразу ответить на звонок, как только Эс позвонит. С экрана телевизора слышались шутки любимых персонажей, на этой неделе должны идти заключительные серии, которых Прохорова ждала с нетерпением, но сейчас почему-то не могла насладиться ими. Её взгляд вечно возвращался к телефону, который молчал вот уже два часа. Наташа решила ещё подождать. Не могла же Эс забыть про договорённость созвониться раньше? Не могла же она забыть о Наташе? Женщина загрустила. «Может, я зря на что-то надеюсь? — она опустила голову и начала нервно перебирать отдельные волоски в шерсти кота, — У неё ведь наверняка есть другие дела и друзья». Борис перестал мурлыкать и гневно посмотрел на хозяйку. «Гладь нормально», — читалось в его взгляде. Наталья вздохнула и перевела взгляд на телевизор. Висевшие над ним электронные часы ненавязчиво светились в полумраке комнаты: 23:07. Ещё через час перевалило за полночь, и женщина начала уже не просто сомневаться, а сильно переживать. Вдруг отец Эс снова пришёл и ударил её? Вдруг она не может позвать на помощь или добраться до телефона? Наташа любила себя накручивать, но сейчас переживания не были беспочвенными, учитывая обстоятельства, при которых девушки познакомились. Тем временем Саша наперевес с огромной папкой в одной руке и с увесисистым рюкзаком в другой бежала домой от автобусной остановки. Было темно, скользко и страшно, но девушка не обращала внимания на все эти мелочи. В десять часов вечера её телефон сел, зарядку найти не получилось, да ещё и в пробке застрять угораздило. «Долбаный снегопад, — бесилась Саша, уже подбегая к подъезду. — Я ведь обещала Эн позвонить сегодня пораньше!». Студентка пулей влетела в подъезд, шустро поднялась по этажам и ураганом залетела в квартиру. Она, забыв разуться и раздеться, тут же поставила телефон на зарядку. Минуты до его включения казались просто пыткой. Всё это время Саша сидела рядом на диване, нервно дёргая коленом. С её ботинок стекал тающий снег, превращаясь в неприятную жижу на ковре. Но сейчас Александру это не волновало. Когда экран телефона засветился, она сразу же набрала номер Эн. Наташа уже отчаялась. Она расстелила кровать, на соседнюю подушку пустила кота, который быстро уснул и замурчал, а сама, установив будильник на час пораньше, села на постели и начала исполнять свой ежевечерний ритуал, освежая руки увлажняющим кремом. Ссутулившись, Наташа тяжело вздохнула. Вот и всё. Всё закончилось, не успев и начаться. Тёплое пуховое одеяло больше не грело и даже присутствие кота не помогало справиться с накатившим одиночеством. У неё никогда не было серьёзных отношений, были лишь кратковременные интрижки: она приводила девушек из клуба домой, но они никогда не оставались больше, чем на пару часов, а если и оставались, то через несколько дней пропадали с горизонта, ссылаясь на то, что им скучно с Натальей. «Наверное, и Эс стало скучно», — подумалось Прохоровой. Она потянулась к тумбочке, чтобы выключить прикроватный светильник и тут зазвонил её мобильный телефон. «С» тускло светилось на экране. — Алло, — Наташа моментально ответила на звонок, но сделала это в максимально обыденной манере. — Простите, что не позвонила раньше, как мы договаривались, — без приветствий начала оправдываться Эс. — Сначала у меня сел телефон, я не могла найти зарядку, а потом эти чертовы пробки из-за снегопада, — она тараторила так быстро, что у неё не хватало воздуха. — Я бы и позвонила раньше, но… — Успокойся, — тихо рассмеялась Наташа, пытаясь успокоить Эс. — Я рада, что ты позвонила. «Она рада, — изумилась Саша и почувствовала, как хлюпнул её ботинок, когда она вздрогнула всем телом. — Она правда сказала, что рада или мне послышалось?». — Значит, вы не сердитесь, что я снова так поздно звоню? — Не сержусь, — спокойно сказала Прохорова, устраиваясь на кровати поудобнее. — Тяжёлый день? — поинтересовалась она и начала искать в прикроватной тумбочке пачку сигарет. Обычно она не курила в спальне, но сегодня был как будто особенный случай. — Ещё бы! — на эмоциях выкрикнула Саша, слыша, как Эн зажигает сигарету. Девушка встала с дивана и прошлёпала промокшими ботинками по квартире, в прихожей она разделась и сняла обувь, а тем временем увлечённо рассказывала. — Мы с подругой ездили на другой конец города в художественный магазин закупаться к сессии, там проторчали пару часов, а потом пили кофе, думали переждать час пик, но кто же знал, что из-за этого снегопада половину дорог перекроют, — Саша и не заметила, как ляпнула лишнего. А Наташа заметила и нервно усмехнулась. — Значит, — она стряхнула пепел с сигареты в стакан. — Ты учишься на художника? Саша опешила и сглотнула. «И кто только меня за язык тянул?» Она присела на корточки посреди кухни и укусила себя за костяшку. «Твою ж мать!» — ругала Саша себя. — Д-да, — дрогнувшим голосом промямлила студентка. — Живописца. — Очень интересно, — Наталья старалась не выдавать своё волнение, лишь затянулась в несколько раз глубже, чем планировала. Однако она понимала, что балансирует на грани: «Она может оказаться моей студенткой!» Повисла неловкая пауза, во время которой Шилова достала себе мартини и сок из холодильника и налила сразу побольше, а Прохорова начала снова нервно гладить кота и готовилась закурить новую сигарету. — А как прошёл ваш день? — поинтересовалась Саша, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Тяжело, — коротко бросила Наташа и зажигалка щёлкнула снова. — Вы много курите, — констатировала факт студентка. А Наталья лишь пожала плечами. — А ты много волнуешься по пустякам, — улыбнулась женщина и посмотрела в стену напротив кровати. В её взгляде было слишком много нежности для того, чтобы просто уставиться на собственную комнату. — Есть такое, — Саша почесала затылок в своей обычной манере и уселась на диван, смотря в окно. Там медленно продолжали падать пушистые хлопья снега. Они снова говорили обо всём подряд, когда атмосфера перестала быть напряжённой. Чуть меньше об искусстве и больше друг о друге. Наталья рассказала, что любит Булгакова, а Саша - что больше любит стихи. Они много говорили о музыке и включали друг другу любимые композиции. Наташа сильно удивлялась предпочтениям Эс: она совсем не любила сладкое и не переносила какой-либо алкоголь, кроме мартини, Эс не любила шумные мероприятия и много лгала друзьям об обратном. А Саша узнала, что Эн спасла Бориса от живодёров, когда тот был ещё котёнком, а ещё, что она любит иногда подниматься на крышу дома, чтобы наблюдать за звёздами и из-за этого зимой ей становится гораздо более тоскливо, ведь долго на морозе не посидишь. И вот они уже десять минут сидели в тишине, на часах перевалило за два часа ночи. — Ты уснула? — тихо спросила Наташа у Эс. Не получив ответа, она уже хотела было отключиться, но тут услышала, как девушка на другом конце тихо и почти неразборчиво пробурчала сквозь сон: — Останься, — судя по звуку, Саша выпустила телефон из рук и он остался где-то рядом на подушке, а она сама уже видела пятый сон. — Останусь, — кивнула женщина скорее сама себе, нежели Эс. И она осталась со своей призрачной собеседницей ещё на целый час, с закрытыми глазами слушала её дыхание и больше не чувствовала себя одинокой.