***
Сара нашла любимую блузку Люка грязной — она не успела застирать жирное пятно от сырного соуса во время. Пришлось надеть первое попавшееся под руку платье — совсем простого покроя, с перекрещенными на спине широкими бретелями. Чёрное. Как на похороны, ей Богу. Сару это почему-то не смутило. Наспех скрутив волосы в узелок, она забыла воспользоваться духами и прикусила язык, сбегая вниз по лестнице. С мамой не попрощалась, выбежала из дома, прыгнула в такси. Пришлось доплатить доллар за ожидание и нескромно чертыхнуться. Не по себе. Кутаясь в тонкую куртку, девочка старалась успокоить подскачивший до безумных высот пульс. Сердцебиение дробью звучало в ушах, Сара даже пару раз трясла головой, чтобы согнать тревогу. Не получалось. Подумала — стоит на чем-нибудь сосредоточиться, девочка выудила подарок Морингу из цветного подарочного пакетика. Бензиновая зажигалка. Красивая, в матовом чёрном чехле. О`Нил нашла её в антикварном магазинчике ещё неделю назад, тогда же она решила, что подарит безделушку Люку. Друг не курил. Зато любил разжигать камин в своём огромном, возвышающемся над всеми остальными крохотными домами Сентфора, особняке. Сара знала об этом, поэтому, заприметив на одной из полок лавки милой старушки красивую, вкусно пахнущую стариной и дымом зажигалку, сразу потратила почти все сбережения из заначки на подарок Морингу. Ему должно понравится. Разглядывая серебристые узоры на ребрах, Сара водила по ним пальцами и старалась дышать ровно. Всё ведь хорошо. Она круто проведёт время с друзьями, выпьет много сладкого апероля и натанцуется вдоволь. Может быть, не встретится с Майклом и взглядами — ух, вот это станет настоящим праздником! У дома Морингов шумно. Сара не видит на парковке большого джипа родителей парня — видимо, он сегодня предоставлен сам себе. И алкоголю. О`Нил становится смешно. Хихикнув под нос, она суёт в морщинистую ладонь старика-таксиста смятую купюру и покидает салон. В последний раз нервно прыскает, переводит дыхание и заходит внутрь играющего красками и жизнью особняка… Её мигом обдаёт запахом вкусно приготовленной еды — кажется, капрезе с пряными травами. Ещё пахнет — о, да — фирменным аперолем Морингов. Сара не раз была в гостях у Люка до сегодняшнего дня, всегда дворецкий угощал её оранжевым напитком с ароматом апельсиновой цедры. О`Нил обожала, как всё вокруг резко превращалось в праздник после первого же глотка чудо-коктейля. Вечеринка, видимо, уже набрала обороты — Сара подоспела к «горяченькому». В парадных коридорах на полу — с три десятка пар обуви. Морщится, когда видит среди всей кучи ботинок знакомые кроссовки, изношенные, чёрные — Тёрнера. К чёрту его. Интересно, кого Люк пригласил? Да, праздновать — так праздновать. Его лозунг. Музыка — громкая, какое-то крутое техно. О`Нил не шибко нравились такие треки. Биты били по голове кувалдой, вышибали всю дурь и не дурь. Выбирать не приходилось. Да и бёдрами кружить под другое тяжеловато. Найти бы именинника… И не попасться ни в чьи чужие руки. Бросает куртку в кучу верхней одежды, крючков на вешалках не хватает. Сара заранее достаёт из кармана пачку мальборо и свой красный крикет, суёт их в карман платья — дай Бог здоровья тем швеям, которые придумали пришивать карманы к юбкам. Смотрит в зеркало шкафа-купе, О`Нил пальцем поправляет затёкший край бордовой помады и затем трусцой спешит на второй этаж. Скрипа широких ступеней лестницы не слышно из-за громкой музыки, Сара даже собственное дыхание не ловит ухом. Может, оно и хорошо. В большой парадной зале второго этажа играют разными цветами прожектора, биты дают по слуху сильнее, чем раньше. Ещё здесь пахнет потом и смехом, смешанным с вишневым сигаретным дымом алкоголем. В скачущих по дорогому паркету подростках, покрытых пёстрыми лучами света, Сара узнает ребят из школы. Люк с ними не общается — позвал, потому что ему не жалко. На вечеринки ведь принято приходить большим скопом. Друзей девочка не видит. Подходит к фуршетному столу, аккуратно поднимает случайный фужер за хрупкую ножку и глотает чуть-чуть пряного апероля. Алкоголь обжигает небо, ударяет по глазным яблокам, растекается теплом по животу и дарит непередаваемое ощущение полёта, спокойствия и легкости. Так нельзя, но Саре плевать — она осушает бокал в пару мгновений, возвращает пустую ёмкость на стол и трясёт плечами. Тонкая плёнка опьянения накрывает её восприятие, девочке становится так приятно от происходящего, что она не стесняется игриво водить бёдрами, пробираясь сквозь толпу к эпицентру празднику. Ей не жарко и не холодно, просто отлично — мир вертится вокруг неё, блестит волнами и манит нырнуть глубже, глубже в веселье. О`Нил и не думает сопротивляться… Сначала только отдать бы Морингу подарок. И танцевать с ним до боли в лодыжках. Кто-то незнакомый всучивает в пальцы расслабленной, податливой девочки ещё один бокал спиртного — она не думает, просто пьёт из него жгучий напиток, уже не апероль. Похоже на водку с соком. Драйвовая, шумящая песня сменяется другой дорожкой — тягучей, приятной, под такую танцевать для О`Нил в радость. Она не смущается, когда крутит плечами по-особому плавно, не слышит, как смеётся и допивает новый коктейль в считанные мгновения. Знает, что юбка задирается до неприличия высоко, но не спешит исправлять ситуацию. Срать ей с высокой колокольни на все мелочи. Суёт подарок Морингу в свободный от сигарет карман платья, и распускает пучок волос так, что короткие волны начинают плясать танго вместе с гибким девичьим телом. Она не замечает, как становится клеткой в организме танцующей толпы — двигается, как все, дышит, как все, думает — как все. То есть, совсем не думает. Вчерашние проблемы отпускают Сару, она плюет на волнения и тревогу, веселится всей своей чуткой душой, отдаётся танцам сполна. Её руки очерчивают причудливые кольца, белесые пряди вздымаются в задымленный поток горячего воздуха, на губах цветёт счастливая улыбка. Девочка давно так не отдавалась происходящему. Ей нравилось не знать, кто она. Нравилось не быть собой. Ещё один бокал спиртного она принимает из чужих рук, как должное. Опять не апероль, что ж такое… Похоже на шампанское. Или на сидр. Может быть, какой-то другой замысловатый коктейль. Честно, разве есть разница? Шипящие пузырьки щекочут губы, Сара выбивается из танцующей толпы, её выносит прибоем к берегу — к стене, увешанной гирляндами. Она не понимает, что находится в чьих-то руках, тоже чужих, незнакомых. Не чувствует пальцев на своих коленях. Увлеченная игристым напитком, Сара не ощущает требовательных губ на своей шее. Не знает, что незнакомый парниша вжимается в её бедро пахом. Она не понимает, что её вырывают из незнакомых металлических объятий — неумело приподнимает бровь и плохо различает силуэты перед глазами. — Оу, прости, братан… Не думал, что она занята. Следи за своей тёлочкой тщательнее, — чужой голос, Сара раньше такого не слышала. Она жмурится, пытается понять, кому он принадлежит. Впрочем, это не такая уж и проблема… Вроде, были посерьезнее. Люка, например, найти. — Свали, — хмурый бас шуршит над ухом, О`Нил чувствует, что-то не так. На её талии новая рука, чья-то сильная и жилистая. Так держат, не чтобы владеть — так помогают не упасть. Сара разлепляет спутанные ресницы и чертыхается. В нос бьёт проклятый запах. Особенный, ни на чей другой не похожий. Лес. Высокие стволы сосен, дышащие грозой иголки. Хвойный туман, дым крепких сигарет и чистая-чистая, с любовью выстиранная сладким мылом одежда. О`Нил, к своему сожалению, слишком поздно вспоминает, что собиралась обходить этот аромат стороной сегодня. Она обмякает в сильных ладонях и позволяет вытащить себя из шумящей, вопиющей о жажде толпы. Перед глазами всё идёт кругом. — Дура, — тяжелый шёпот. С такой интонацией не журят за косяки, так ругают за реальные проёбы. Сара чувствует себя маленькой девочкой, она мигом вскипает яростью от таких ощущений и едва приходит в сознание. На несколько минут, только чтобы тряхнуть хорошенько широкие плечи и зарядить по душистому затылку ладошкой. — Ты такая дура. — От придурка слышу, — О`Нил направляет все трезвые извилины на произношение важных слов, она плюется ими в грудь парня и демонстративно отворачивается от него. Чувствует, сухая ладонь ложится на её плечо, опускает неконтролируемое тело девочки на пуфик. В коридоре тише, чем в парадной зале. Сара клюет носом. Водка с соком была лишней… Явно лишней. Тёмно-зелёные злые глаза нависают над ней, смотрят по-яростному требовательно. — Чё зыришь, глаза пузыришь? — брызгается ядом снова. Губы по памяти горят, Сара рефлекторно прикусывает их и отводит взгляд в сторону. Вместо гневных выпадов слышит хриплый смешок. — Ещё и ржёшь. — Ты пьяная, Сара. — Спасибо, шеф. Тонко подмечено, — девочка демонстративно подмигивает, от активности на лице её чуть ли не выворачивает наизнанку. Она упирается виском в холодный дверной косяк и жмурится. — Тебе какая разница? Есть ещё какие-то нерешенные после вчера вопросы? Я вся твоя, Тёрнер. Рассказывай. Очень интересно, ничуть не похуй. Он тянет девочку за руку, она брезгливо морщится и на ватных ногах поднимается, как кукла. Сара не может сопротивляться. Ему уж точно. Никогда не могла. — Пойдём, — бросает он слишком равнодушно и прозрачно. — Куда? — Блевать.***