***
Наступило утро. Всю ночь Уолтера мучила бессонница. Его нос прижимался к вороту пиджака, а глаза устало смотрели на пол. Веки испытывали не приятную слабость, которая была у него на работе или дома за столом, пока он ковырялся в каких-то деталях, а убивающую тяжесть, будто, закрыв Уолтер глаза, больше мог не проснутся. Послышался звук отодвигаемого шлакоблока, заставляющий прижать ноги к груди сильнее. Дверь открылась. Киллиан был весьма спокоен, но это не отменяло того, что он не сможет избить Уолтера и так. Руки мужчины несли поднос с едой и столовым прибором. Уолтер был поражен. Это был первый из тех дней, когда Киллиан приносил ему поесть. Живот ученого издал урчание, а рот наполнился слюной. Это была обычная овсянка на воде и хлеб. Но Уолтер был так счастлив этому, что горло, будто сжалось в тугой узел. Киллиан присел рядом и положил поднос. Уолтер вопросительно посмотрел на мужчину, будто спрашивая: «можно?». А затем на еду. Киллиан видел этот умоляющий взгляд. Ему было даже в какой-то степени смешно. Вчера он чуть не избил парня до полусмерти, а сейчас пришел, как заботливая матушка кормить своё чадо. Киллиана передёрнуло. — Уолтер, я ставлю тебе ультиматум, — на этом моменте внутри ученого всё сжалось от испуга и боли, он первый раз за всё это время назвал его по имени. — Если ты ведёшь себя хорошо, то раз в неделю ты получаешь еду. Ученый кивнул. Его горло болело. Даже если бы Уолтер мог говорить, то не стал бы. К еде его руки не притрагивались до той поры, пока мужчина не дал команду. Овсянка закончилась слишком быстро, а Уолтер не наелся. Руки начали трястись от недосыпа, а голова закружилась. Киллиан положил тарелку и ложку на поднос и собирался уже покинуть юношу, как Уолтер схватил его за ногу и стал выпрашивать: — Пожалуйста, мне нужно в туалет. — Сходи под себя. — Я ничего не сделаю, умоляю, — Уолтер не может больше находиться здесь. Каждая минута сводила его с ума. Киллиана не волновало, чего хотел юноша. Единственное, что нужно ему, это чтобы мальчишка не сбежал и не умер раньше времени. Киллиан покинул помещение. Ученый не знал, что ему чувствовать, но единственное, что он понимал, что лучше бы вчера его избили до смерти. Прошло три дня. У Уолтера болела голова. Вроде бы это мигрень, но юноша не был уверен. Руки сильно чесались, заставляя раздирать кожу до кровяных ошмётков. Запах металла смешивался с древесным от пиджака, пропитывая его насквозь. Уолтер не плакал. Потому что не было смысла. Ноги его не держали, глаза закрывались. Постоянно клонило в сон. Уолтеру хотелось побыть с кем-нибудь. Поговорить на глупые темы. Посмеяться над тупыми шутками. Посмотреть дорамы, что они обычно делали с Лэнсом. Уолтер скучал. Юноша надеялся умереть хоть не от боли, так от скуки.Сердце-пепельника.
22 марта 2020 г. в 23:04
Очнулся Уолтер уже ночью. Всё так же воняло, но чем-то очень терпким и даже приятным. Открыв глаза окончательно, юноша осознал, что он накрыт тёмно-синим пиджаком. Всё тело ужасно ныло от боли.
Осмотревшись вокруг, Беккет подметил, что его руки больше не связаны. Да и сейчас это особо не нужно. Уолтер не осмелился бы на ещё один побег. Он понимал, что игра не стоила таких жертв. Возможно, если он не будет так пытаться, то получит намного меньше увечий? Его тело до сих пор не отошло от таких «забавных» игр. Рассматривая свои руки внимательнее, чтобы оценить весь масштаб проблемы, Уолтер сидел и считал свежие гематомы, дабы понять, сколько было ударов вообще. Задирая футболку, Беккет заметил, что живот — самая наименьшая из пострадавших зон. Да, кожа на этом месте покраснела, но в сравнении с теми же ногами…
Сбрасывая с себя пиджак, юноша встал с пола. Ночью здесь было еще более одиноко, чем днём. И воняло тоже сильнее… Уолтер пожалел, что скинул чужой элемент одежды. Благодаря ему, хотя бы пахло более приятно. Надев его обратно, Уолтер направился бродить по углам, чтобы не сойти с ума от той скуки, что происходила вокруг. Ученый чувствовал, как к его стопе прилипает пыль, но обращать внимание на такие мелочи ему не особо хотелось. Обнимая своё побитое тело и вжимаясь в пиджак носом, Уолтер постепенно привыкал к этому запаху. Глаза бегали по стене, рассматривая какие-либо выступы и сколы. Пальцы прощупывали поверхности. Уолтер ощущал себя намного лучше в этот момент, чем вчера. Весь тот день откликался у него в голове сильными флэшбеками. Стоя около стены, ученый витал в воспоминаниях.
Снаружи что-то упало, что заставило подскочить юношу на месте. Уолтер постарался продолжить движения вдоль стены, чтобы отвлечься. Шаг, ещё один. Юноша не заметил, как счет дошел до нескольких тысяч. Уолтер резко остановился и взглянул на дверь. Это то, что отделяло его от внешнего мира.
Ученый стоял посередине комнаты. У него нет идей. Единственное за что он держался, это за желание жить. Надеясь, что хоть что-то у него оставалось.
Это же вроде возможно?
Рассматривая всё, что он мог, иногда Уолтер пытался говорить, получалось плохо. Юноша не узнавал даже собственный голос. Вспоминая свои любимые песни, Беккет пел их в своей голове, к сожалению, он мог только так. Ученый старался думать о чем-то хорошем. Как он будет отдыхать. Что обязательно сходит на концерт любимой группы и позовёт Стерлинга. Но всё это потом. Только, когда это «потом» будет?
На четвёртый день Киллиан разрешил ему сходить в туалет. Когда Уолтер поднялся к нему в дом, он ощутил неимоверное облегчение, будто птицу выпустили из клетки. Его ванная комната казалась такой массивной. Уолтер посмотрел в зеркало, которое висело над раковиной. В отражении юноша выглядел не очень. У него разбита губа и опух нос. А пиджак мужчины, который всё еще был надет на его тело, висел, как мешок. Киллиан сопровождал его до самого конца, пока не завел обратно.
У Уолтера, вернувшись, подкатила к горлу тошнота. Но ему стало легче в моральном плане, потому что он смог увидеть что-то помимо этих четырёх стен. Беккет винил себя за такие мысли, но он надеялся на то, что мужчина разрешит ему выйти отсюда. Уолтер фантазировал о том, как выглядел дом Киллиана снаружи, как обставлен. Ученый гадал; какие обои висят в его спальной комнате. Так закончился день, и Уолтер заснул. Впервые за это время.
Примечания:
Черт...