***
Рассвет и утренний пейзаж — это нечто прекрасное. Отвлекающее от надоевших проблем и суеты. Так спокойно, когда на улице нет ни души, нет машин и кричащих младенцев, требовавших заполучить свою любимую соску и игрушку. Ты чувствуешь лишь безмятежность и спокойствие — это и есть идеальный момент жизни, тот самый кусочек, о котором мечтает каждый. Ты буквально слышишь как карандаш опускается на плотный лист бумаги, создавая новую частичку искусства. Ты слышишь каждый шорох и каждый свист, еще не улетевшей птицы. Кажется, что слышно даже каждый новый, упавший лист. В этот момент ты можешь включить воображение и представить, что все хорошо. Что не было никаких фильмов, нет никаких странных записок и представить, что мука неизведанного парня не продлится настолько долго, насколько он может только подумать. И действительно, если вправду задуматься о том, кто мог написать ту записку и какой там посыл то, что-же, стоит только гадать. Первой мыслью было, что кто - то нашел то самое видео в интернете, но по словам директора его удалили со всех серверов и бояться не стоит. Тем более, разве кому - то было бы выгодно избавляться от него? Он только пришел и никому еще не успел навредить. Хотя, если верить Сиду, то этим ребятам действительно не нужен был бы повод. У него мало времени, правда мало времени. Может у него осталось несколько часов, может дней или минут? Осталось только ждать, потому что у парня не было совершенно никаких зацепок, чтобы понять от кого это было, зачем и с какой целью. me я хочу увидеть тебя. может сейчас, в это время нас никто не увидит. ты, хотя-бы назови свое имя.***
8 августа. два дня после смерти Лили Джонс. — Здравствуй Сид. Что - же, мы провели разговор с твоей подругой Кармелой. Она не была особо сговорчива, надеюсь ты поможешь больше. Вы с ней как - то связаны с Бенджамином? Она сказала, что выход мы найдём именно в нем, но мы не можем идти в дом Мистера Крола без улик. Из уст парня вышел тихий, но заметный смешок. Это было забавно, особенно то, что они с Кармелой теперь друзья. Интересно, что ещё эта сучка сболтнула полиции. — Если Кармела сказала вам о том, что Бенджи причастен, то почему вы не допросили её ещё раз? Я подозреваемый или зачем вы вызвали меня к себе сейчас? Я с этим не связан. — Вы были в комнате напротив на момент выстрела. Вы ссорились с Кармелой. Вы должны были что - то слышать. — Кто вам об этом сказал? — Свидетели. Вы не до конца закрыли дверь, и как утверждает аноним вас было прекрасно слышно. Вы с ней ругались на тот момент, я хочу знать причину разногласия. — Это личное. — При разговоре с правоохранительными органами нет понятия личного.***
secret я не могу сейчас. джозеф свяжется с тобой. он объяснит все — я пришлю его, хорошо? дорогой, потерпи. Опять. Снова он так говорит. Сейчас не время — ключевая фраза, напоминающая клеймо. Кажется, что у него никогда и не появится времени. Когда он просит ждать время начинает казаться бесконечным. Оно тянется также медленно, как сладкая карамель на сочном яблоке, купленном в парке с семьёй. Терпение это важная часть человеческой личности, хоть и терпеть иногда становится невыносимо больно. Но он будет терпеть. me ты сучка, ты знаешь это? джозеф? что - то новое. передай через него какую нибудь вещь, которая будет пахнуть тобой. все, что ты мне отправлял уже насквозь пропахло мной. пусть со мной будет хотя - бы иллюзия твоего присутствия secret сучка? что - то новое me ты сейчас типа меня подколол? ты ведёшь себя, как четырнадцатилетняя девочка с комплексом «главной суки» заебал своей секретностью. дай побунтовать Пошутить. Стоит только пошутить, чтобы заглушить свои эмоции. Просто пошутить.***
вечер 8 августа. два дня после смерти Лили Джонс. допрос Бенджамина Крола. —Здравствуй Бенджамин, как я поняла ты решил, чтобы твои родители не участвовали в допросе, это так? — Да. — То есть, давай разъясним. Это была твоя вечеринка и судя по трупу, Лили Джонс застрелила себя наверху в твоём доме? — Да, наверное. Я не видел труп после того, как его увезли. — Над ней когда-то издевались? Может вы пригласили её на вечеринку, чтобы пристыдить, как это делают подростки? — Вечеринка была открытой, туда мог придти каждый у кого были друзья моих знакомых. Понимаете, её никто никогда не стыдил. Она не была предметом насмешек и все такое. До меня дошло, что Кармела сказала вам о том, что я что - то знаю, но я уверяю вас, что эта девочка просто испугалась.***
В последний раз, когда я разговаривал с ним, в последствии я откашливал свои собственные лёгкие. Наши с ним отношения потерпели немалую трещину, если конечно говорить более вежливо. А если говорить прямо и со вкусом, то этот человек по - настоящему ненавидел меня. Ненавидел, как писали в книгах — «лютой ненавистью». Причиной был даже не позор, свалившийся на него то-ли из - за «шлюховатости» сына, то - ли из-за настолько маленького городка. За то, что он сделал той ночью отец его уже давно простил, причиной его ненависти было кое что другое. Нечто совсем иное. То, о чем сам Хорхе не мог догадываться вообще, то о чем даже страшно думать и то, о чем стоило бы задумываться.***
— То есть ты утверждаешь, что ты совершенно ничего не знаешь, так? Ты же должен прекрасно понимать, что лгать полиции нельзя и за это тебя не просто по попке побьют, за это может грозить срок. — Какая по вашему мне будет выгода от этого вранья? Не стоит меня недооценивать. Если бы я был как - то причастен, то я бы сейчас здесь не сидел. Тут сидели бы даже не мои родители. Я бы даже Джозефа сюда не пустил. Намотайте на ус. Девочка застрелилась — вот оно и раскрыто дело. Суицид. — Да? — Бенджамин. Ваши родители не знают о том, что произошло. По крайней мере они не догадываются. Они склоняются к суициду. Вы поговорили с полицией? Все хорошо? — Не волнуйся. У меня все схвачено. Эта женщина толком ничего и не спросила. Кармела что - то знает — это проблема. Её отец директор, поэтому она может стать стеной, понимаешь? На допросе мне сообщили о том, что Кармела сказала о том, что кто - кто, а Бенджи точно знает в чем дело. Если эта сучка хоть что - то скажет, то это очень помешает. А и да, кстати Сид, она тогда была с ним. Как я понял, он молчал столбом. Надеюсь он не понял в чем дело, потому что он хороший парень. — Бенджамин, я не считаю нужным пока что как - то запугивать Кармелу. Это может вывести вас на подозреваемых, выгоды никакой. — Хорошо. Передай матери, что сегодня я ночую у Сида, как раз выведу его на разговор. Хотя скажи, что я буду у Бэтти, им это понравится больше. Отключаюсь.***
Иногда я вспоминаю моменты из детства. Когда отец брал меня на руки и подкидывал вверх. Тогда я ощущал, что я летал, так беззаботно и легко. Летал, словно птица, хоть то и было мимолетное, секундное мгновенье. Я помню их смех, родительский смех. Такой теплый и настоящий. В эти моменты в моей голове проходит ярко ощутимое эхо, именно тогда я сжимаю плед и сдерживаю, поступающие слезы. Стоит ли думать о слабости, нет я не слаб. Я чувствую себя довольно сильным, хоть и мое эмоциональное состояние может разрушить лишь одно неприятное мгновенье. В такие моменты стоит только закрыть глаза, чтобы не видеть противную реальность. Можно представить например солнце, такое же яркое, как спелый лимон. Или вкусные пирожные, которые бабушка готовила в далеком детстве. Лучше представить то, что будет разжигать в груди лишь тепло, а жгучий огонь. — Я люблю тебя, сынок. — Я тебя тоже, пап. Воспоминания могут разрушать — воспоминания могут клеить. Некоторые воспоминания могут заставить улыбнуться, чувствовать себя спокойно и хорошо. А некоторые могут способствовать удушению. Ощущение дыры в легких и теле, как сейчас. Я чувствую, что задыхаюсь. Чувствую, как мои легкие медленно наполняются водой. Я ничего не могу с этим поделать, отчего у меня начинается сильная, неразрушимая паника. Так происходит всегда, когда я стараюсь думать о лучшем конце. Так происходит буквально всегда. Как мне заставить поверить себе, как уговорить разум поверить в то, что я сейчас не утопаю в море, а еду в такси. Как мне поверить в то, что все хорошо, когда этот чертов груз каждую секунду давит все больше и больше. Я не в такси, я на дне моря, нет, я на дне океана. Все это и заставляет сделать вывод, что не обязательно окунаться в воду, чтобы окончательно и смертельно утонуть. ООО - о! Давай же! Что этот парень вытворяет сейчас, эй, хах, парни идите сюда скорее. Саймон, тащи камеру быстрее, пока он не протрезвел, хах. — громкий смех, который я тогда не слышал. Камера, которую я тогда не видел — все это было таким незнакомым. Меня тогда там не было. Я не чувствовал своего присутствия. Не чувствовал себя тогда вообще. Возможно виной был даже не выпитый алкоголь, а принятые наркотики, которые наверняка подмешали в коктейли для «веселья». А может виною был адреналин. Остаётся только винить абсолютно каждого смертного в своих грехах, может тогда ты и простишь, хотя-бы сам себя. Всё хорошо. Ты не тонешь. Ты приехал — сейчас ты войдёшь в школу и все будет хорошо. Стены не будут давить, а угрозы окажутся глупыми шутками. Секунда, и меня подхватили за плечи. Кажется это был Сид, теперь я точно уверен, да это был Сид. Он что - то бормотал около минуты, активно жестикулируя и что - то увлечённо рассказывая. — Стой, погоди. Начни с начала. Кого кого арестовали? — Кармелу! Чувак, прошло буквально пять минут с того момента, где ты вообще был? — Погоди! За что? — Я потом расскажу. Слухи здесь бегают быстро, хоть и также быстро умирают. В общем, я слышал, что Бенджи устроил все это. То есть, я про записку, та которая была на шкафчике. Хотя, я думаю новость о том, что Кармелу буквально за ухо вывели из школы более увлекательная, чем какая - то угроза на клочке бумаги, без обид. Хотя, Хорхе, я думаю это немного не логично. Не думаю, что Бенджи бы стал заниматься такой херней. — Окей, стоп. Какого черта? Погоди. Я его даже ещё ни разу в лицо не видел, зачем ему это? — Вот сейчас его и увидишь. В это же мгновенье меня развернули к той фигуре, и твою мать, лучше бы я его не видел. Ставим свечку за то, что мне показалось, но, тебя что правда зовут Бенджамин?