Забота врага

— Что это? — Удивлённо спросил Ацуши, принимая из рук Дазай-сана тоненькую папку, на обложке которой было написано: «№19» и больше ничего. — Это дело, — пояснил коллега и наставник, откидываясь на спинку кресла и закидывая руки за голову. Выглядел он довольно уставшим, но, почему-то, довольным жизнью. — Открой его, — видя, что кохай не предпринимает никаких действий, на лице Накаджимы было написано мучительное нежелание открыть папку и вновь приниматься за работу, порекомендовал Дазай. Прошедшая неделя была ужасной. То ли из-за жары, то ли ещё чёрт знает почему, но преступность в Йокогаме дала такой скачок вверх, что полиция уже банально не справлялась со своими обязанностями и Вооружённое Детективное Агентство стали привлекать к делам, всё чаще. А так как Рампо на всех не хватало, приходилось чуть ли не в две смены пахать, приходя на работу в несусветную рань и уходя далеко за полночь. К тому же, следом за преступностью, взбесились ещё и всевозможные налоговые и службы проверки, требуя предоставить в своё распоряжение просто таки тонны всевозможной отчётности. В итоге, к пятнице, а ввиду загруженности, суббота тоже будет рабочей, все в Агентстве ходили заёбанные, злые и готовые порвать на клочки любого, кто рискнул бы к ним сунуться. Даже миролюбивые и безобидные девочки-секретарши выглядели так, будто сейчас кого-нибудь пустят на мелкие ленточки. С тяжёлым вздохом, предчувствуя долгую бессонную ночь, за окном и так уже медленно начинало садиться солнце, Ацуши открыл папку, пробегая глазами по собранной кем-то, судя по оформлению это были не работники Агентства, информации. К нескольким скромным листочкам А4 прилагалось несколько цветных фотографий. «Садоске Нато. Кореец японского происхождения. Нелегальный эмигрант. Прибыл в Йокогаму две недели назад. Фото прилагается. Один раз был задержан на месте убийства. Жертва: молодая девушка, 20 лет, японка. Фото с места преступления прилагается. Был отпущен за недостатком улик. Ещё два раза был замечен свидетелями на местах предполагаемых самоубийств. Оба раза суицид совершали молодые девушки, 20 лет, японки. Фото с мест гибели прилагается.» Пробежав взглядом по заключениям судебно-медицинской экспертизы, где указывались причины смерти всех трёх девушек, Ацуши просмотрел фотографии. — Они все блондинки, — факт был примечательным, учитывая, что родной цвет для японок всегда был тёмным, — все были нарядно одеты, украшения на месте, — продолжал перечислять Накаджима, перебирая фото за фото и не замечая, как Дазай смотрит на него, подперев голову рукой и довольно улыбается. Маленький птенчик подрастает и учится замечать очевидные и неочевидные факты. Можно сказать, что наставника брала гордость. — Они все… улыбаются, — растерянно заключил Накаджима, удивлённо отрывая взгляд от фотографии, где была изображена распростёршаяся девушка с пулевым отверстием в центре лба. — Из-за этого всё сшили в одно дело, несмотря на разные причины смерти? Внешнее сходство и этот человек? — Верно. Но объединила их не полиция, а особый отдел по делам одарённых. — Значит, этот человек — эспер, — сделал логичный вывод Накаджима. — Почему дело передали нам? И какая у него способность? — Мы не знаем ничего о его способности. И это… неофициальное дело, — уклончиво ответил Дазай, явно знающий что-то, что младшему коллеге знать было не положено, — нас попросили о содействии. — В расследовании? — Удивлённо. — В изъятии чрезвычайно важной информации. Ацуши замолчал, хмурясь и соображая, что только что услышал. — Не задержании? Если особый отдел доказал его вину… — Нет. Арестовывать его не нужно, — Дазай вытащил из ящика своего рабочего стола небольшой плоский планшет, на котором мерцали две расположенные рядом точки, и протянул Ацуши. — Это флэш-носители, в них были встроены жучки с целью обезопасить информацию. Ищи их. У него не было времени скопировать или передать кому-либо информацию, но если будешь медлить, никто не даст гарантий, что он не успеет этого сделать. Накаджима внимательно изучил навигационный сигнал. Исходил он из района каких-то трущоб, где Ацуши никогда раньше не приходилось бывать. — Это ведь ловушка, да? — Не мог же человек, который увёл информацию у особого отдела, иначе бы они так не всполошились и не стали привлекать к работе ещё кого-то, прозевать такой немаловажный факт, как следящее устройство. — Скорее всего, — Осаму сказал это, как ни в чём не бывало, — но идти всё равно придётся. Будь поосторожнее, — порекомендовал он напоследок. Ацуши вздохнул, закрыл папку и поплёлся к двери. Отлично, теперь ещё и особый отдел скидывает на них свою работу. Можно подумать, что на агентстве свет клином сошёлся. — Да, и вот ещё что, — окликнул его наставник, когда Оборотень уже почти переступил порог, — Портовая Мафия тоже в этом участвует, так что зайди к Акутагаве. — Но… — Иди-иди, он в курсе, — отмахнулся Дазай, возвращаясь к прерванному написанию какой-то длиннющей отчётности.

***

В этот раз Ацуши решил, что не станет вламываться в квартиру через балкон, а зайдёт, как все нормальные люди, через дверь. В конце концов, сейчас он вполне обычно одет, на нём нет следов побоев и крови, а на дворе вполне ещё день, плавно переходящий в вечер, так что… «Вышвырните его», — доносится до чуткого слуха Накаджимы, когда он остановился возле стойки с консьержем, (или правильнее было назвать его портье?) и попросил передать Рюноске Акутагаве, что пришёл его коллега по работе. Взгляд немолодого мужчины за стойкой меняется, когда он смотрит на гостя теперь, после того, как повесил трубку, а затем его вежливо просят покинуть здание своими силами и без помощи охраны. Этот факт настолько шокирует Ацуши, что несколько минут он ещё просто стоит перед закрывшимися дверьми элитного жилого комплекса, хлопая глазами на своё отражение в отполированном до блеска стекле. Дазай-сан ведь сказал, что Акутагава знает… Да даже если бы и не знал, Ацуши ведь не просто какой-нибудь проходимец с улицы, наобум решивший позвонить в первую попавшуюся квартиру с первым попавшимся именем. Он, чёрт возьми, практически его боевой напарник! На сегодня так уж точно. Возмущённый Тигр взлетает по балконам, мощными прыжками преодолевая расстояние сразу в два этажа и оказываясь на нужном месте всего за считанные минуты. Кто-то мог видеть, как он, выпустив когти, взбирается по стенам, и даже наверняка видел, ещё ведь не ночь, но сейчас Ацуши немного всё равно на это. Оставив предусмотрительно снятую перед трансформацией обувь перед балконной дверью, Накаджима без стука вваливается в комнату, желая отыскать Рюноске и немедленно высказать ему всё, что он думает по поводу его гостеприимства, однако вместо ожидаемого Акутагавы, сидящего, например, на диване со злобной улыбкой на лице, Ацуши встречается лишь с пустотой зала. Это раздражает ещё больше. Рюноске даже ждать его появления не стал, хотя наверняка прекрасно знал, что Накаджима так просто не уйдёт. Желание ответить гадостью на гадость возникло немедленно. И, если бы это был кто-то не Акутагава, то Ацуши, как обычно, наверняка сдержался, но не в этот раз. Ему всё ещё хорошо помнилась побаливающая несколько дней подряд, после их последней встречи две недели назад, собственная задница. До чуткого слуха доносится шум душа из ванной комнаты. Гениальная идея не заставляет себя долго ждать и Накаджима, пройдя к раковине на кухне, открывает горячую воду. Он не знает, работает ли сообщение между трубами в домах элитного класса также, как в комнатах общежития, но, на самом деле, очень на это надеется. И с грохотом открывшаяся дверь ванной комнаты спустя несколько секунд подтверждает эту надежду. Топот мокрых пяток по полу немного отрезвляет и заставляет Ацуши задуматься о том, что он поступил несколько опрометчиво. В душе ведь мог быть и не Акутагава вовсе. Но бог миловал. — Я убью тебя! — Бешенству Рюноске не было предела. Наверное, он давно не испытывал на себе такого наглого обращения. — Оденься для начала, — отводя смущённый взгляд в сторону, посоветовал Накаджима. Как-то он не ожидал, что Акутагава вылетит к нему прямо как был, лишь обвернув полотенцем, которое теперь и придерживал, бёдра. Хорошо, что хотя бы моется он не со своим плащом, иначе действительно убил бы. А так, всего лишь запустил ближайшим предметом, которым оказался стул. Ацуши пригнулся, уворачиваясь и уходя в сторону от следующего объекта метания: апельсина из вазы с фруктами на столе. Спрятавшись за кухонной тумбой, Тигр проследил, как над его головой просвистела и сама ваза, разбившись и осыпавшись осколками, один из которых оцарапал ему лицо. Дальше наверняка снова был бы использован стул, их ещё оставалось целых три в пределах досягаемости свободной руки Акутагавы, но трубка домофона, висящая возле двери, разразилась громкой трелью, оповещая о том, что к Рюноске снова кто-то пришёл. Накаджима опасливо выглянул из-за тумбы, наблюдая, как раздражённый Акутагава рявкает в трубку не менее громкое, чем сам звонок: «Что ещё?!». Взгляд цепляется за грубый красный шрам на левом боку: след от ранения полученного всего-то чуть больше месяца назад. Для такого небольшого срока выглядел он, на непрофессиональный взгляд Ацуши, очень даже неплохо. Но всё равно сама мысль о его происхождении теперь вызывала у Накаджимы отрицательные эмоции и иррациональное чувство вины. Он ведь уже с ним расплатился за это, разве нет? — Пропустите, — бросил в трубку Акутагава, после того, как некоторое время просто молча слушал. — Тигр, заберёшь пакет, — прозвучало почти как приказ, когда Рюноске прошёл назад в коридор и хлопнул дверью своей комнаты. Видимо, пошёл таки одеваться. Спустя десять минут, когда Ацуши забрал из рук одетого в строгий чёрный костюм мужчины бумажный пакет, (мужчина сначала было воспротивился и даже выстрелил пару раз из пистолета, когда увидел, что вместо ожидаемого шефа дверь открыл Оборотень из Агентства, но удар Расёмона по руке, выбивший пушку и едва не оставив мужчину без кисти, быстро остудил его пыл), а Акутагава закончил приводить себя в порядок, они оба разместились за столом. — Теперь точно пойдут слухи, — мрачно заметил Накаджима, вспоминая ошарашенный взгляд мужчины, когда он увидел Рюноске в незастёгнутых штанах и распахнутой рубашке, что виднелась из-под плаща. Наверное, в тот момент у него полностью разорвало шаблон об отношениях некоторых высокопоставленных лиц Портовой Мафии и рядовых работяг Агентства. — Ты сам в этом виноват, Тигр, — Акутагава, изучающий содержимое пакета, недобро глянул на своего напарника. — Какого чёрта ты вообще снова приперся ко мне домой? Вытри щёку, у тебя кровь. Да уж, что сам виноват это верно. — Дазай-сан сказал, — проведя пальцем по уже зажившей ранке, ответил Ацуши, — что ты в курсе, что у нас новое задание. О том, что кровь у него, после встречи с посыльным, теперь не только на щеке, Оборотень говорить не стал. Вряд ли бы Акутагава не заметил два сквозных пулевых ранения в теле своего напарника. Сами-то раны уже затянулись, а вот одежда, дырявая и перепачканная кровью, никуда не годилась. А ещё из-за использования регенерационной части своей способности зверски хотелось есть. Но Ацуши молчал обо всём этом, потому что полагал, не без основательно, что Акутагаве чхать с высокой колокольни на такие незначительные трудности другого человека. — Теперь в курсе, — Рюноске выложил на стол уже знакомые Накаджиме фото и бумаги с короткими отчётностями. Приди он чуть позже, хотя бы на полчаса, и всего этого бы не случилось. — Неофициальное дело от особого отдела по делам одарённых. Нужно вернуть несколько флешек, которые украл этот эспер, — Ацуши достал из кармана навигационный планшет и показал его Акутагаве. — Сигнал от них, из каких-то трущоб. Возможно, это ловушка. «Не из "каких-то"», — подумал Рюноске, безошибочно узнавая на карте указанную местность. Ещё бы ему не знать, он ведь там, что б ему, родился и жил… точнее, существовал, пока его не завербовали в Портовую Мафию.  — Это очевидно ловушка, глупый Тигр, — возвращаясь к изучению пришедших от Мори документов, нахмурился Акутагава. — И что, прямо так пойдём туда? — У тебя есть идеи получше? Накаджима вздохнул: идей получше у него не было. Разве что зайти по пути в какую-нибудь пирожковую и взять с собой пожевать парочку сдобных изделий, но это к делу не относилось. — Акутагава, я не могу так пойти, это будет привлекать внимание, — начал издалека Ацуши, надеясь, что успеет смотаться домой, смыть кровь и переодеться. Задание срочное, конечно, но щеголять окровавленной рубашкой в общественных местах ему не хотелось. Рюноске оторвался от судебно-медицинских заключений и смерил напарника уничижительным взглядом, прямо-таки говорящим: «уворачиваться надо было лучше, бестолочь». — На это нет времени, — брюнет перевернул страницу и вернулся к документам. — И всё же… С тигриной скоростью я быстро сбегаю домой и вернусь. Ты как раз закончишь. — Возьмёшь одну из моих. — Что? — Рубашек, — пояснил Акутагава, откладывая один из листов в сторону. — Мы не слишком расходимся в росте. — Но… — Деньги потом отдашь. Ацуши, собиравшийся что-то возразить, заткнулся и задумался. Конечно, вряд ли рубашка могла стоить очень дорого, даже несмотря на его весьма скромный бюджет, и так будет точно быстрее… И всё же, как-то эта мысль не особенно вдохновляла. В основном потому что Накаджима ждал подвоха, мести, так сказать, за холодную воду в душе. И, как оказалось, он был прав. — Я выгляжу, как идиот, — рассматривая своё отражение в зеркале, заметил Ацуши. Складчатость ткани, долженствующая быть показателем элегантности, никак не сочеталась с общим образом «офисный раздолбай обыкновенный», который, с лёгкой руки Агентства, предпочитал Накаджима. — Ты всегда так выглядишь, — «любезно» прокомментировал это заявление Рюноске, тоже изучая внешний вид Оборотня. Если у кого-то, кто сейчас увидел бы Тигра в таком виде, было бы чувство стиля, оно бы скончалось в адских муках. Чувство стиля Акутагавы вот уже целую минуту билось в агонии, яростно требуя прекратить издевательские мероприятия и выбрать что-то более подходящее. — Просто сейчас больше, чем обычно, — добил брюнет. Полюбовавшись на это нелепое убожество ещё немножко, Рюноске извлёк из своего гардероба вещь более подходящую, правда, чёрную, и бросил ею в Ацуши. — Держи. В обтягивающей водолазке-безрукавке под горло, Накаджима выглядел ещё более худым, чем в своей обычной одежде, но, тем не менее, вполне прилично. Подтяжки и галстук пришлось снять, так что Тигр теперь сам себе напоминал какого-то явного представителя преступного мира, которым ему вовсе не хотелось быть. — Не знал, что ты такое носишь, — убедившись, что теперь он не выглядит как сплошное посмешище, Ацуши повернулся к ожидающему его Акутагаве. Если представить эту водолазку на нём, то можно было бы даже счесть этого бледного парня привлекательным. — А я не знал, что при твоём уровне регенерации могут оставаться шрамы, — Рюноске чуть качнул головой, указывая на левый бок Накаджимы. Туда, где под одеждой скрывалось две полосы от ожога. — Ну, тогда я ещё не мог использовать свою способность и вообще не знал о ней, так что… Остались шрамы, — на лицо набежала тень грусти, но она также быстро исчезла, как и появилась. — И ещё, Акутагава… — Ну? — Давай зайдём по дороге в магазин? — Ацуши положил одну руку на заурчавший живот, а другую запустил в свои волосы, смущённо улыбаясь. — Убожество, — Рюноске закрыл лицо рукой и вышел из комнаты.