I see you. (сборник)

Каждый раз, когда Чон возвращался с работы, было уже темно. Он шел по не очень людной улице. Между частными домами и высотками, которые разделяла небольшая проезжая часть и пешеходная дорога. Ничего необычного тут не было, так же как ничего не могло тут привлекать внимания. Но периодически Юнхо останавливался и смотрел на массивную дверь, прямо посреди высокого дома, меж окон. Она была закрыта всегда и зачем она была нужна, ясно не было. Это вызывало некий интерес, потому что действительно казалось глупым делать огромную дверь в таком месте. Но как только парень приходил домой, он напрочь забывал об этом. Хотя, однажды был момент, когда брюнет сложил в своей голове целую историю о том, зачем та дверь там и что может происходить внутри. Но позже забылось и это. У Юнхо не было слишком веселой жизни, наполненной яркими событиями или залитая кучей интересных воспоминаний. Всё было как раз наоборот. Хотя с профессией детектива, разве не могло все быть интереснее? То что пишут в книгах о крутых расследованиях и перестрелках – полная фигня. В жизни детектив лишь перебирал бумаги и на очередной папке выводил иероглифы, что означали «висяк». Раскрытых дел за десятилетнюю работу Чона можно было сосчитать по пальцам, зато он был офицером. Но не то чтобы это привлекало к нему какое-то особое внимание или делало его слишком крутым. Жизнь была вообще сплошным дерьмом. Жизнь должна приобретать какие-то краски хоть иногда. И с периодичностью раз в полгода такое действительно случалось. В первый раз это случилось, когда напарник Юнхо по пьяне признался, что он – гей. Чон как сейчас помнит, что тогда подавился пивом. Это не было странным в наше время, но было слишком неожиданным для человека, который никогда особо не задумывался о таких вещах. Юнхо просто нравились какие-то люди, но он не обременял себя отношениями. Зато теперь, зная о своем друге Пак Сонхва ещё больше, появилось куда больше поводов для издевательств над ним. Просто потому, что это было крайне забавно, а не по причине того, чтобы унизить бедного парня. Сонхва был очень ярким парнем. С красивой, нет, даже притягательной внешностью, глубоким и невероятным голосом, фигурой... Что странно для мужчины, чувством стиля и кучей других достоинств совершенно не нужных детективу. Он являлся полной противоположностью задумчивому Чону, что мог сидеть над одним делом месяцами. — Сегодня я познакомлю тебя со своим Уёном. Только не спрашивай о его семье, ладно? Там такая история, у меня каждый раз огромные мурашки по телу бегают, — Пак кажется и правда напуганным, когда говорит об этом. Юнхо наблюдает такое лицо у друга в первый раз за десять лет службы, — и я вижу, ты хочешь знать. Хотя, во избежание глупых вопросов с твоей стороны, я расскажу. Юнхо кивает головой и поднимается из-за стола, чтобы заварить кофе себе и другу. Сейчас как раз время для того, чтобы передохнуть. Цифры и буквы уже снятся, чертов квартальный отчет сведет его в могилу. Хоть туда ему и определенно рано. Когда Чон усаживается в свое кресло и делает первый глоток, Сонхва прокашливается так, будто собирается выдать великолепную речь за получение нового звания. — Помнишь, когда мы ещё стажировались, было громкое дело... Безумно громкое. Там было что-то о том, что пропал мальчишка лет 13? — Сонхва делает глоток и на секунду задумывается, будто вспоминая какие-то детали. — Короче, то был Уён. Ну понятно, отпрыск богатых родителей, все такое. Его-то нашли. Все хорошо. А через месяц пропадает ещё один и его не находят, по сей день не находят. То оказывается сводным братом Уёна. В газетах тогда писали, что нашли труп ребенка разорванный на части. Знаешь, они похоронили то, что осталось от того ребенка. Не делая ни анализ ДНК, ничего. То есть, это может вообще был не он. Про родителей их, правда, ничего теперь неизвестно. — Кан Ёсан, — поднимая глаза от стаканчика выдает Юнхо. Чону тогда было только двадцать два. Он прекрасно помнит, как сам бегал по лесу, ища мальчика. Ведь весь город был поднят на уши. Не удивительно, что у Уёна травма. Но не забавно ли, что Сонхва теперь встречается с ним, — он, вероятно, точно мертв. Прошло десять лет. И даже если тогда останки в лесу были не его, сейчас настоящие уже не найти. — И даже имя запомнил, — Пак усмехается и ставит стаканчик на стол. Аппетит у него пропадает, потому что перед глазами появляется все, что десять лет назад можно было увидеть молодому стажеру, — Уён ночами спит плохо, всё брата своего зовет. Знаешь, жутко это. Юнхо не знает, но слабо кивает, потому что представить может. Оба не говорят о том, что тему стоит перевести в другое русло, но просто начинают говорить о вещах отдаленных от того дела и вообще работы. Чон Уён оказывается удивительным парнем. Очень подходящим для Пака. Тоже яркий, шумный и очень общительный. Что же касается его внешнего вида, то Юнхо даже не постесняется подумать о том, что сейчас разложил бы его на этом самом столе. Но он просто наблюдает за парой, они выглядят очень мило. И именно поэтому Чон напивается. Практически до беспамятства. Засыпает прямо за столом в баре и снятся ему реки крови. Сонхва будит его через какое-то время и говорит о том, что Уёна нужно отвезти домой. Ещё бы, такой молодой мальчик по пьяне, наверняка, сотворит какой-нибудь ерунды. Вот только слабо верится, что Пак и правда повезет его домой. Выходит: Чон Уён, которому двадцать три. И Кан Ёсан, которому должно вот-вот исполниться двадцать. Голова становится немного яснее благодаря свежему воздуху и такой тихой ночи. Юнхо много думает о Уёне и о его родителях, о которых ни слуху, ни духу. Он не нашел ничего в интернете, но тогда они действительно были богатейшими людьми. Зачем он вообще лезет в это дело? Не знает, но надо бы спросить у Пака. Снова дорога меж многоэтажек и маленьких деревянных домиков. Где бабушки, наверняка, ещё топят печки. Тяжелый вздох. И снова, повернув голову, Чон видит ту дверь. На этот раз останавливается и думает. Сколько лет он тут ходит? Неужели она ни разу не открывалась? И снова перед глазами всплывают картинки из того дела. Не правильно все, как будто нарочно сделано так, чтобы люди поверили, закрыли дело. Но ведь по сей день оно открыто, потому что информация не достоверна и останки даже не ясно чьи. — Дверь. — Юнхо шепчет себе под нос и отходит к дороге, выставив руку вперед ловит такси и называет адрес, ближайший все к тому же лесу. В пьяную голову всегда лезут идиотские идеи. Юнхо бы рад сам себе объяснить... Зачем? Ведь полицейские не дураки и обшарили тогда каждый листик того леса. Но, вдруг, не заметили что-то? То, что на самом видном месте, но не видно. На улице темно так, что выколоть глаза проще и то светлее будет казаться. Такси уезжает через секунду, а Чон остается стоять на трассе. Смотрит вглубь леса и понимает весь абсурд своего же решения. Но, не долго думая, набирает смс Паку и бросает координаты. Умирать так с музыкой. Вероятность того, что Сонхва заметить сейчас – нулевая, но к утру явно очухается. Пусть будет уставшим, после наверняка горячей ночи со своим мальчиком, но приедет, ведь Юнхо никогда не бросает. Мужчина спрыгивает в овраг, плюет на то, что пачкает белые кроссовки и новые джинсы. Плетется прямо в глубь леса, где нихуя не видно и слов других просто не подобрать. Включает фонарик на телефоне, а в лесу тишина. И даже редкого увуканья совы не услышать, ни жучков, ни лягушек. Так тихо даже на кладбище не бывает. Этот лес достаточно далеко от города, ни один нормальный человек не поедет сюда среди ночи. Тут днем то жутко, но, кажется, Юнхо совсем идиот, раз шныряет тут, подсвечивая фонариком и ищет дверь, что образовалась в его воображении. Он представляет немного этого мальчика Ёсана, он, должно быть, стал очень красивым, таким, каким его видит Юнхо в своем воображении. По сути, ведь он – мертв. Плевать, что нет этому доказательств. Десять лет, кто может выжить спустя столько времени, особенно в лесу. И откуда только мысли о том, что мальчишка в лесу? Юнхо не помнит, хоть убей, хоть угрожай – не помнит. За своими раздумьями Чон и не замечает, как оказывается у озера. Тут красиво, луна отражается в зеркальной глади воды. Как он дошел до этого места – не помнит. Звонок его телефона разрывает тишину и стоит Чону поднять трубку, как он слышит истерический ор Пака. — Совсем двинулся? Нахуй ты туда поперся, дебил?! Я никогда больше не оставлю тебя одного. — Мою голову посещают весьма странные мысли. — Негромко говорит Юнхо, потому что нарушать эту тишину кажется диким. — Ща приеду, дебил. Юнхо закатывает глаза, потому что не по плану было, что Пак сорвется сейчас. Оставит своего Уена и поедет в какой-то лес. Обойдя озеро, ничего найти не удается, хоть с одной стороны, хоть с другой. Вот только в голове почему-то всплывает картинка с горой, прииски... Может, это были они. Но где? Юнхо не знает, он понятия не имеет, что этот лес вообще в себе хранит, поэтому откуда у него такие картины в голове, понять не может. Но тянет его в эту чащу все сильнее. И он поддается, идет глубже в лес. И сколько так идет не понимает, устает и садится прямо на землю. Достает телефон из кармана и понимает, что так глубоко в чаще леса связи нет. Пак с ума сойдет. Особенно, если через двое суток Чон не выберется отсюда. Веселье? Юнхо же хотел приключений – пожалуйста. Хоть подавись теперь ими. Почему он вообще решил, что сможет найти их в лесу. Не проще ли было свалить куда-то в самый отвратный бар, снять проститутку и оторваться по полной. Нет же, нужно найти давно не существующего Кан Ёсана. Брюнет сидит на земле с минуту, а после поднимается и разворачивается. Думает о том, что надо выбираться отсюда. И пора прекращать делать такие опрометчивые поступки, иначе до сорокалетия он точно никогда не доживет. Юнхо. Детектив оборачивается, крутится вокруг своей оси, полагая, что Пак его нашел. Но вокруг пустота, ни единой души вообще. Уже крыша едет. Идет прямо, думая, что так точно выберется. Но практически носом утыкается в скалу, а отойдя на несколько шагов назад подсвечивает фонариком телефона и понимает, что вот она – картинка из его воображения. Но нет тут никаких приисков и отверстия в скале. Тишина. Она так сильно давит на мозг, что Чону кажется, что он медленно сходит с ума и вообще, что все вокруг – это больная фантазия. Может из-за отсутствия личной жизни, а может из-за скуки. Во всяком случае, от этого сна нужно как-то проснуться. Телефон по прежнему не выдает ни одной палочки связи – жаль. Но, обойдя скалу, которая оказывается совсем не маленькой, во второй раз Юнхо находит тот самый вход. Ту чертову дверь, как посреди дома. Вот только и она, кажется, временем не тронута. Идиот. На огромной двери висит цепь с замком. Тот уже не открыть, как не старайся. Вероятно работы тут давно нет, поэтому из-за ржавчины открыть что-то не кажется возможным. Только раз Юнхо уже тут, почему не попробовать все. Парень аккуратно хватает цепь, а та просто соскальзывает с так называемых ручек на той самой двери. Вот только дверь эта гигантская и больше ворота напоминает. А стоит дернуть за ручку, как ворота вполне простенько отворяются, издавая адский скрип, от которого вянут уши. Батарея на телефоне вот-вот разрядится, но детектив все равно проходит вглубь «помещения». Капли воды стекают на землю, создавая некую мелодию, от нее мурашки разбегаются по всему телу, а страх буквально окутывает, заставляя вернуться назад. Но Чон настойчиво шагает вперед, освещая все на своем пути. Где-то в середине шахты, по мыслям Юнхо, справа находится одна дверь, та тоже покрыта ржавчиной, но не заперта. Парень дергает за очередную ручку и делает шаг вперед, освещает комнату, поджимает губы от того что видит и выходит обратно. Мужчина облокачивается на стену туннеля и прикрывает глаза. Пожалуй, такого ужаса он в своей жизни ещё никогда не видел. А такой вони точно никогда не чувствовал. Ему бы понять только, как он до сюда добрался. Ведь в помещении этом бывших людей с дюжину точно и то, в каком состоянии эти тела находятся, ему лучше не описывать и не вспоминать. У Чона сердце сжимает в маленький комок, он представить не может, кто вообще делает такое с людьми... Или детьми. Чьи бы трупы не были в том помещении, нужно быть настоящим извергом. Чон уже не уверен, что должен идти дальше. Он вообще отчаянно хочет проснуться от этого сна, хочет развидеть этот ужас. И не понимает всё ещё, на кой черт сюда приперся. Пока не слышит кашель откуда-то издалека. Наверное, Пак все же его нашел. Непонятно как, но нашел. Юнхо не следует туда, откуда пришел, а идет дальше – вперед, туда его тянет огромным магнитом. Может, мерещится ему все, конечно. Брюнет шагает быстрее, останавливается у нескольких дверей. Тут, наверняка, рабочие отдыхали, может мылись. Не важно вообще, но дверей в этом крыле тоннеля достаточно много, а что если спуститься в шахту? Несколько дверей оказываются закрытыми или же не открываются из-за времени, ржавчина ведь дело такое. Но одна поддается. Только открыть ее с первого раза не получается. Юнхо приходится найти камень, чтобы сначала сбить замок, а потом сделать шаг внутрь. Телефон практически сел, но прежде, чем он выключился, Юнхо успевает заметить испуганные глаза, что смотрят на него. — Ёсан.

***

— Вставай говорю! Юнхо! — Чон не может открыть глаза с первого раза, как в прочем и со второго, поэтому просто отворачивается на другой бок. Но на него наваливаются сверху и приходится приоткрыть один глаз и посмотреть на юношу, что кажется уже с утра очень счастливым. — Ты снова кричал во сне. — Выходит твои нервы куда прочнее, чем мои, — хрипло выдает Чон и сгребает в объятия блондинистого юношу, после чего снова закрывает глаза и практически засыпает, — перестань кусаться. — Всё в прошлом. Посмотри, даже я оправился... Ну, почти, — Кан широко улыбается и снова кусает детектива за плечо, а после совсем нежно целует его в щеку и в подбородок, а после в нос, — вста-авай, я скучаю. Юнхо почти не слышит, потому что снова засыпает. Но спать вот так в объятиях Кана ему нравится больше всего. Он сейчас и не вспомнит, почему они, вдруг, стали встречаться, а потом жить вместе. Он вообще не хочет вспоминать весь тот ужас, произошедший четыре года назад. — Действительно, Юнхо, поднимайся, — голос Пака слышится где-то в далеке, — я понимаю у нынешнего прокурора много работы, но имей совесть. Приходится открыть глаза и привстать на локтях, посмотреть на двух парней, что стоят в проходе в спальню Юнхо и закатить глаза. — Какого черта они тут делают? — Вздыхает Чон и падает обратно на постель. Уж увидеть этих двоих с утра он никак не ожидал и не хотел. — Остались вчера ночевать и было шумно. — Шепчет на ухо Юнхо Ёсан и хихикает.