I see you. (сборник)

Уён ловил краш на Кана столько же, сколько учился в институте. Тот был неземной, словно ангел недавно сошедшим с небес. Он был идеалом каждого в университете. Фото блондина висело на доске почета, он был везде. Всё равно, что популярным и красивым парнем с американского сериала. И Уён ужасно хотел стать некрасивой девочкой, которая влюблена в него, чтобы у них был happy end, как в каждом из этих дурацких фильмов. Только Ёсан был совсем не популярным, только тихим и всё таким же невероятно красивым. Преподаватели были от него без ума, ему стоило лишь улыбнуться и это топило сердца многих. Он был загадкой, которую сколько не гадай, кажется, даже не разгадаешь. И Чон только смотрел на него. Он боялся, что, если окажется рядом, все белизна его образа станет чёрной. Уён держался подальше сколько себя помнит. Он считал себя слишком ужасным для такого прекрасного парня, как Кан. Как будто они были рождены в разных мирах, даже вселенных. Друзья Уёна были шумные, любили выпить, впрочем, как и он сам, покурить и вероятно не только сигарет, потрахаться, а уж куда без этого. И сколько бы не старался измениться Чон, так чтобы привлечь внимание старшего, он не мог. Читал книги, ебался с домашкой, он буквально не спал ночами, чтобы стать таким, каковым совершенно не является. Он хотел, чтобы у него с Ёсаном были темы для разговора, и он считал, что такой малограмотный придурок, как он не сможет даже нормально поддержать беседу. Поэтому он не подходил. Не садился даже близко. Он слышал голос Кана только, когда он читал реферат или какую-то свою работу, когда отвечал на паре. Старался не крутиться рядом, но ему хотелось быть ближе. Хонджун говорил, что решиться когда-то нужно. Что Кан обычный студент, с почти обычной семьей, с такими же потребностями, как у остальных. Идеализировать человека очень глупо. Сонхва удивлялся тому, как будучи таким хулиганом, болтуном и дураком, он всё ещё ни разу даже не сказал банального «привет». Сан просто закатывал глаза, иногда приводил в пример, как познакомился с Сонхва. Что был настоящим идиотом, но зато они вместе. Ёсан другой. Как ни крути, с какой стороны не смотри. Таких как он больше ни где нет, никогда не будет. Его нужно беречь, так словно он самое большое сокровище человечества. Уён никому не говорил, что думал. Над ним бы смеялись друзья. Никто бы его не понял. А Ёсан? Он бы понял? Чон не знал. Он несколько раз за эту ночь отбросил очередной испорченный его корявыми буквами лист. Сзади него был полный хаос из разбросанной, скомканной, разорванной в клочья бумаги. Он писал ему. Всё было зря, просто, потому что Ёсан не пришёл на следующий день, через неделю, а потом даже через две. Уён страдал, потому что он потерял время, не нашёл в себе сил, хотя бы, для того, чтобы сказать ему хотя бы раз о красоте. О том, что голос у Ёсана такой глубокий, что пробирает до костей. Он ничего не успел и был виноват сам. Друзья советовали забить. Но это было самым легким, что можно было придумать. С другой стороны, он не мог ничего. Сколько бы он не подходил к преподавателям, чтобы узнать причину отсутствия Кана, те только пожимали плечами. Через неделю Чон узнал, что Ёсан и вовсе забрал документы из университета. Кто-то говорил о том, что тот уезжает учиться заграницу, кто-то злорадствовал. Уён хотел убить каждого кто пытался оскорбить его ангела. Чтобы там не было, он собирался найти Кана. Прошла ещё неделя, успехов было столько же сколько и в начале. Уён думал, что выдумал себе этого парня, что все его друзья на самом деле никакие не друзья. А игра его дурацкого воображения. — Послушай, бро. Ты же не собираешься так убиваться вечно? Ну, отчислился твой Кан, ну с кем не бывает. Ты посмотри, вот Чонхо у нас свободный. — Минги пихнул младшего в плечо, стараясь привлечь его внимания. Но Уён как лежал головой на столе, пряча лицом в руках, так и остался лежать. — Ну, в конце концов, сегодня вечеринка, конец учебного года. — Ты не понимаешь, я должен найти его. Это всё равно, что закончить гребанный универ. — Чон скулит буквально, он не спал две ночи, потому что пытался разобраться вместе с Саном с различными взломами. Это было незаконно, но он не придумал ничего иного как это, чтобы, наконец, найти старшего. Успеха не было. В столовую влетает запыхавшийся во всех смыслах Пак, на его голове полный бедлам, он еле дышит, заправляя рубашку в брюки после физкультуры. — Я сейчас, — Пытается говорить светловолосый. — А там, — Выдыхает тяжело. — Он, — утирает со лба пот. — И в общем, там — Уён не выдерживает и промычав снова падает головой в свои сложенные руки. — Ёсан. По столовой разносится скрип стула о кафель. Чона уже через секунду нет даже близко. Сонхва на озадаченные взгляды своих друзей лишь пожимает плечами. Чон ведь даже не спросил где. Но ему не было нужно, он будто чувствовал. Несся снося некоторых на своём пути, извинялся, слышал замечания от преподавателей, что нельзя носиться по университету. Но, сколько бы он не бежал, сколько бы не останавливался в местах, где должен был быть, по его мнению, Кан, его там не было. Звонок давно прозвенел, оповещая студентов о начале послеобеденных занятий. Уён сидел на крыльце за университетом, выкуривал вторую по счету сигарету. Он теперь не сомневался, что ему всё приснилось. Никакого Ёсана будто и не было, сколько бы он не спрашивал и не говорил о нём. Сколько бы не смотрел на своих друзей всё больше убеждался в этом. Он придумал этого парня? Какова ирония, ему дорога в психиатрическую лечебницу. Он снова в белоснежном. Подходит медленно и слабо улыбается, зовёт по имени, но сколько бы не шёл ближе не становится. Чон понимает безумный и с ума сошёл. Скорее всего это просто глупый сон, но по ощущениям он длится уже целую вечность. Он бы так много отдал за то, чтобы проснуться. Перестать себя тешить надеждами о красивом идеальном мальчике из своей группы. О друзьях, которые делают вид, что понимают, а на деле издеваются? Вот как все это выглядит… — Ёсан… — Тихий шёпот, а потом темнота, стоит старшему только руку протянуть. Яркий свет ударяет в глаза, юноша жмурится. Совсем не понимает в чём дело, а после резко выкрикивает всё тоже имя, вскакивает с кровати практически. Но чьи-то маленькие, красивые руки вовремя его останавливают, держал за плечи. — Я тут Уён. — Старший улыбается, в его глазах стоят слезы. Ёсан его всё равно, что ангел. И в этот раз его спас именно он. — Я думал, больше никогда не услышу твоего голоса. Я так скучал.