☽ ☽ ☽
Ямамото не прогадал: кто-то снова рыскал по двору. Вот скрипнули ворота, послышались тихие осторожные шаги. Хрустнула подмёрзшая ветка. Тишина: замер, насторожившись. Мгновения текли, как свежая смола. Вновь заскрипел снег под ногами. Несмелая поступь, тяжёлое дыхание. Такеши чувствовал каждое движение ночного гостя, казалось, даже биение чужого сердца слышал. Или это его? Неважно. Джиро сидел около меча, навострив уши: весь напрягся, будто уже готовился пуститься в атаку — только дай команду. Голоса не подавал, не мельтешил, как в прошлый раз. Пёс прекрасно понимал своего хозяина, а потому вёл себя очень тихо. Первое и самое главное правило: не шуметь на охоте. Звякнула сталь, выпущенная из ножен на свободу. Оружие как продолжение руки, как часть тела, всей сущности. Оно дышит вместе с тобой. Трепещет в предвкушении боя: само рвётся вперёд, разрезая густую тьму. Меч — совсем ещё волчонок, который пока не умеет контролировать силу своих клыков. Вдох, выдох. Ожидание щекочет пятки. Сейчас. Ямамото шальным вихрем вылетел во двор. Холодный воздух остудил разгорячённый разум. Справа мелькнула чья-то проворная тень. Такеши замахнулся и ударил наотмашь, рассекая пустоту. Движение за спиной. Снова удар — и снова промах. Существо, ворвавшееся на их территорию, было очень ловким. Перекинув меч из одной руки в другую, Ямамото снова сделал выпад и уже почти достал, как вдруг в боку закололо от острой боли. Он почувствовал, как по ткани расплывается мокрое пятно — кровь. Вот же зараза. Такеши казалось, что он сражается если не с каким-нибудь бесплотным призраком, так просто с ветром. Ночной гость был неуловим, даже разглядеть его никак не удавалось. В темноте только и угадывалось что-то красное и лёгкое, остальное — загадка. Ориентироваться приходилось исключительно на слух и ощущения. Загнанно дышит, совсем рядом, по левую сторону — раздумывает над следующей атакой. Тихое рычание — злится. Шелест одежды, звон металла — пытается ускользнуть. Отвлекает, дурит голову, будто играется. Из-за облаков показалась полная луна, слегка разгоняя мрак. Теперь становится легче: Ямамото чувствовал, что уже выдыхается, а так хоть что-то можно разглядеть. Впрочем, существо, с которым он сражался, тоже начало уставать. Лезвие со свистом взмыло вверх для последнего решающего удара, но на половине пути замерло. Пять огненно-рыжих хвостов покачивались из стороны в сторону. Причудливый узор на ярко-красном кимоно сверкал в серебристых лучах. Ткань слегка съехала с плеча, открывая свежую царапину: удалось-таки ранить, пусть и совсем чуть-чуть. Такеши с замиранием сердца перевёл взгляд выше, на лицо, искажённое хищной гримасой. Зелёные глаза сверкали, как дьявольские огни, бешеные, опасные и, к несчастью, знакомые. — Гокудера… — поражённо выдохнул Ямамото, так и замерев с занесённым мечом. Рука задрожала от напряжения, а потом бессильно опустилась, выронив оружие из ослабевших пальцев. Нет, ему совершенно точно не кажется, хотя очень и очень хотелось бы. Перед ним стоял Хаято: скалился, порыкивал, готовясь в любой момент кинуться и перегрызть ему глотку. Ветер надрывно выл, неведомая сила, дикая, опасная, искрилась в воздухе. Надо бы бежать в дом и навсегда забыть то, что сегодня произошло, но тело совсем не слушалось. Ноги будто вмёрзли в землю, сердце гулко стучало где-то в горле. Такеши раскрыл рот, чтобы хоть что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни звука. Гокудера двинулся ему навстречу, кривя губы в бешеной усмешке. Во рту мелькнули маленькие, но очень острые клыки. — Ч-что ты?.. Хаято. Хаято! — из последних сил воскликнул Ямамото, пятясь назад. Со стороны дома послышался звонкий лай, который Такеши мог бы узнать, даже не оборачиваясь. Это Джиро спешил на помощь своему хозяину. Выждал, когда всё совсем плохо станет. Гокудера уже был совсем близко, но заприметив собаку, дёрнулся всем телом, спружинил, как настоящее животное, и побежал прочь, к лесу. Только когда он оказался за воротами, Ямамото наконец отмер и, сам не зная причин, ринулся вслед.☽ ☽ ☽
Ветер свистел в ушах, толкал в спину, не то подгоняя, не то наоборот пытаясь помешать. Ноги цеплялись о корни деревьев, похожих на огромных змей. Пару раз Ямамото едва не рухнул на землю, но ловкость мечника не дала сбиться с пути. Впрочем, он явно уступал Гокудере. С грацией лисицы он петлял между стволами, теряясь в густой темноте леса и вновь появляясь, будто маленький огонёк, вспышка, которую невозможно поймать. Дикий азарт смешивался со страхом: Такеши уже точно был уверен, что гонится за кицунэ. Мягкий снег белыми искрами летел во все стороны. Мягкий холодный лунный свет растекался вдоль дороги. Звёзды равнодушно наблюдали с неба. В округе, кроме них — никого. Они бежали уже довольно долго, но лес всё не кончался. Напротив, деревья как будто бы стали выше, ночной мрак — плотнее. Фигура в красном кимоно уже не казалась такой далёкой. Неужели почти догнал? Или Хаято уже просто устал? А может, его просто пытаются обмануть? По телу прошлись табуном мурашки, неприятная догадка облила кипятком с головы до ног. Гокудера ни разу не попытался свернуть куда-нибудь в сторону, не прятался, хотя наверняка знал, где и как. Он вовсе не убегал, а заманивал: будем честны, у него прекрасно получалось. Сегодня Такеши явно не думал головой, потому что продолжал преследование, не сбавляя скорости. Его просто несло, как хлипкую лодку по горной реке. — Гокудера! — задыхаясь прокричал Ямамото, сам испугавшись собственной безрассудности. — Гокудера! Постой! Кажется, подействовало, потому что светлая голова мотнулась в сторону, из-под чёлки сверкнул зеленью хищный глаз. — Хаято! — набрав побольше воздуха, Такеши проорал так, что его голос разлетелся эхом по всему лесу: — Да стой же ты, твою мать!!! Видимо, Гокудера тоже слегка удивился, потому что резко встал и развернулся к своему преследователю. Ямамото едва не врезался в него, затормозил, неловко взмахнув руками и уставился в искажённое злостью лицо. Хаято утробно зарычал и замахнулся, целясь прямо в глаза. Такеши еле успел перехватить чужую руку; запястье тонкое: сожмёшь сильнее — переломится. Но на самом деле силы в обманчиво хрупком теле достаточно, чтобы свалить с ног пару-тройку воинов. — Я не боюсь тебя, — сглотнув липкий ком в горле, сказал Ямамото, вкладывая в слова всю уверенность, которая только у него сейчас осталась. Зелёные глаза нехорошо сверкнули. Гокудера оскалился, фыркнул, приблизился вплотную и ответил не своим голосом, шелестящим, хриплым: — А стоило бы. Такеши ему не верил: руку с острыми когтями было слишком легко удерживать в опасной близости от лица. — Клянусь, я не причиню тебе зла. — Неужели? Даже своего друга-охотника не позовёшь? — Нет. И он мне не друг. Луна скрылась за тонкой облачной дымкой. Где-то высоко захлопала крыльями птица. Ветер что-то оживлённо зашептал. Черты бледного лица смягчились, мерцающий в темноте демоническим светом взгляд смягчился, когти спрятались. Это был всё тот же Гокудера Хаято, которого Ямамото встретил на рынке и сравнил, простите, со снежинкой. К слову, кольцо, выбранное им лично, красовалось на пальце. — Отпусти уже, идиот. — Ой, прости-прости! — воскликнул Такеши, мгновенно выпуская чужое запястье. Признаться, неохотно. Хаято хмыкнул и, поправив одежду, которая потрепалась от напряжённой погони, направился вглубь чащи, не сказав ни слова. Неприятное сосущее чувство точило когти о рёбра. Ямамото оно определённо не нравилось: будто прямо сейчас ускользает нечто важное, а он стоит, как дурак, и наблюдает, как последняя красная нить дрожит и рвётся. — Подожди! — выкрикнул Такеши. — Я соврал, сказав, что совсем тебя не боюсь. Отчасти это так. Ты легко мог бы меня прикончить, но не сделал этого. То, что говорят люди — ложь, глупые сплетни. Ты не демон, не урод и не чудовище! Сейчас я рад, что смог узнать твой секрет, пусть и случайно так вышло. Ямамото рвано выдохнул и замер, ожидая, что же скажет Гокудера. — Завтра в тот же час на окраине, — попрощался Хаято и скрылся меж тёмных деревьев. Натянутая до предела красная нить ослабла и была крепче, чем казалось.