Performance

      Иззи только сейчас понял, что влюбился окончательно, бесповоротно.       Ощущение пришло почему-то как послевкусие от алкоголя — медленно, раскрываясь постепенно, обретая краски, вырисовывая линии и превращая наброски в портрет. Было приятно наблюдать за спящим Пейжди. Он казался таким уязвимым, что хотелось спрятать его от всего зла мира под мягким одеялом, согревая вечно холодные руки и аккуратный нос. Джимми снился какой-то сон — Иззи понял это по слегка приподнятым темным бровям и подрагивающим ресницам.       В Индиане, когда Роуз оставался ночевать у своего друга, сбежав из дома уже сотый раз за месяц, Иззи видел, как Эксл спит. Свернувшись в кольцо, будто становясь огромным уличным котом с проколотыми ушами и шрамами не только на теле, но и в душе, он двигался к стене и затихал. Постепенно Стредлин находил себя замёрзшим посреди ночи, а потом долго курил в приоткрытое окно, смотря на завернутого в одеяло Эксла.       Иззи нравился Эксл.       Индиана была не так добра к двум талантливым детям рок-н-ролла, и столько раз они были на грани, что решили однажды: нужно бежать. Бежать, пока глаза могут различить очертания в дали, пока руки и ноги могут нести твою задницу подальше от этого мира, где не понимают и не слышат эти отчаянные вопли душ, которые ещё скажут свое слово. Просто нужно было бежать. И они сделали это.       Иззи тогда не понимал, как сильно свяжет их это путешествие, но дорога в Лос-Анджелес была трудна. Машины, дорожная пыль, нервный сон по два часа на заправках, где добродушные девушки давали парням подремать в подсобке, дальнобойщики, видящие в ребятах молодых дорожных шлюх, закаты и рассветы вдвоем, бок о бок. Иззи не знал, что чувствует к своему другу, но спать в обнимку, завернувшись в одно-единственное одеяло в клоповнике, именуемом мотелем «У Джона», было приятно. Были приятны прикосновения Эксла к волосам, нежные, ласковые скольжения рук по нагой коже. Иззи отвечал теплом на тепло. Он обнимал худощавого друга руками, как ветви дерева обвивали бегущие по небесам облака, согревая его спину и слегка поглаживая ее пальцами; слушал и ощущал спокойное дыхание на своей шее. Это было трогательно и невинно. Никаких забот, последствий. Это была братская любовь.       Наверное, первый секс был таким же — неловким, пьяным, жарким. Тела создавали приятное трение, распаляли хмельные головы и блокировали все стеснение и стыд, привитый с детства. В ту ночь было можно все. Они насладились друг другом сполна, выпили до дна, сыграли ведущую партию. Рьяно, в пьяном угаре, в темной комнате раздавались прерывистые вздохи, кроткие стоны, больше похожие на всхлипы, и поцелуи, жаркие, влажные, как глаза анаконды. Первый секс запомнился Иззи эмоциями, чувствами, которые сначала показал ему Эксл. Все то время, что они проводили вместе в Индиане, а теперь в Городе Ангелов, раскрыло Роуза полностью. Иззи знал его лучше, чем себя, открыл его для себя, как новый неизведанный материк — добро пожаловать в джунгли!       Воспоминания Иззи прервал сонный вздох Джимми. Стредлин мягко улыбнулся и, невесомо поцеловав парня в макушку, прошептал: — Джимми, вставай, дорогой.       «Эксл показал мне эти эмоции. Джимми воскресил их во мне».