***
На следующий день Драко просит встретиться в Астрономической башне. Днем. Такое случалось крайне редко. Не зря она так привыкла к темноте. В ней Гермиона уже начинала чувствовать некий комфорт. Гарри и Рон были очень удивлены, когда вчера увидели ее в книжном магазине. Малфой был прав — только так она могла оправдаться за то, что не была в лавке сладостей. Они не видели ни одного слизеринца, но встретили родителей Рона, которые с осуждением смотрели на содержимое их пакетов. — К чему такая спешка? — вместо приветствия говорит девушка, заметив знакомую фигуру. — Хотел отдать тебе это, — протягивая огромную коробку, говорит Малфой. — В следующий раз лучше не ври мне. У тебя есть три дня, дальше я должен передать ее в Малфой Мэнор для нашей личной коллекции. Наслаждайся, а я пошел к Снейпу. Он уже ждет меня. Осторожно открыв коробку, Гермиона видит самую желанную вещь, о которой грезила несколько недель. — Как ты узнал? — с неверием спрашивает гриффиндорка у почти ушедшего Малфоя. — Ты серьезно думаешь, что я поверил твоим воплям о бесполезности этой книги? — в ответ насмешливо переспрашивает Драко. — Три дня, Гермиона. Время пошло. Надо ли говорить, что в следующие указанные дни Гермиона снова и снова исчезала в Астрономической башне. Вместе с Драко. Эту книгу он купил не только для нее.Покровитель и беглянка
17 апреля 2020 г. в 15:33
Гермиона лавировала среди толпы людей, пытаясь поспевать за своими друзьями. Приближавшаяся зима напоминала о себе холодным ветром, от которого ее щеки постоянно покалывали, а руки просили о перчатках, которые она забыла в гостиной. Спасибо друзьям, которые все время ее торопили.
— Рон, ты можешь не бежать так быстро, — врезаясь в очередного прохожего, жалобно просит девушка.
— Мы должны успеть купить все! — кричит Уизли, добираясь до нужного магазина. — Эти скидки скоро закончатся! Ты же все рассчитала: десять минут для Лавки письменных принадлежностей, пять на покупку коллекционных карточек, семь…
— Мы это знаем, — обрывает его Гарри. — Мерлин, и откуда здесь столько людей.
Сегодня даже прославленный Гарри Поттер не мог избежать участи быть раздавленным жадной толпой. Вчера в Большом зале было объявлено о небывалом событии: распродажа и скидки в магазинах Косой аллеи. Всего один день. В честь этого Дамблдор разрешил ученикам покинуть школу на три часа, сократив время уроков. И не сказать, что Гермиона была этому рада. Но Рон начал судорожно копаться в своих сбережениях, прося ее помочь рационально использовать каждую минуту и каждый галлеон.
Как она могла отказать?
Некоторые студенты остались в школе, насмехаясь над возбужденными будущими покупателями. Конечно, в основном это были слизеринцы. Им не дано понять, каково беречь каждый галлеон, боясь лишний раз обременять родных. Безбедная жизнь — удел богатых. Жаль, что вместе с этим часто прилагалось черствое сердце.
Гриффиндорка с грустью смотрит на вывеску «Флориш и Блоттс». В своих мечтах она уже держала коллекционный выпуск книги, о которой часто писали в Ежедневном пророке. «Невероятные приключения Фроба Смелого. Практическое применение экспериментальных зелий». Но цена этой редкости была просто астрономической. Грейнджер критиковала каждую восторженную рецензию. Разносила все лестные отзывы. Главное — убедить саму себя, что эта книга не достойна и капли ее внимания.
Может, поговорить с Макгонагалл? Хотя вряд ли школа позволит себе такие траты.
— Не может быть! Гарри, это же квоффл с магическими автографами чемпионов прошлого года! Ты только посмотри! — Рон намертво прилип к витрине «Все для квиддича».
Можно было прощаться с любыми планами. Рон теперь ни за что не отлипнет отсюда. Но стоять среди этого потока озверевших волшебников было сродни самоубийству. Гарри увлеченно вторил другу, разделяя его фанатский восторг.
— Ребята, я пойду в кондитерскую Шугарплама. Куплю за вас лакричных волшебных палочек, но не уходите отсюда ни на шаг, — кричит Гермиона, пытаясь достучаться до друзей, которые уже были окружены такими же почитателями знаменитой игры.
Даже не надеясь на ответ, она уже пробивалась в нужный магазин, с ужасом смотря на дикие очереди. Где-то был слышен звон рассыпавшихся галлеонов, кто-то громко спорил о цене товара, кто-то извинялся, кто-то радовался и восторженно смотрел на свою покупку.
Это было сумасшествием, но довольно приятным.
— Пэнс, отцепись от меня, мне нужно отойти, — этот голос она могла узнать из тысячи. — Сходи в «Твилфитт и Таттинг», может, хоть это тебя немного успокоит.
Обернувшись, она видит Драко, который уходит от недовольной Паркинсон. Гермиона разрывалась между необходимостью купить сладости для друзей и желанием пойти за Малфоем. Но стоило ему немного повернуть голову вправо и кивком головы указать на виднеющуюся вдали темную арку, девушка сдается. Она осторожно осматривается, пока ее толкали и пихали в разные стороны. Не заметив ни одного знакомого, Гермиона разворачивается, торопясь к слизеринцу.
— Драко? — осторожно произносит Гермиона, пытаясь вглядеться сквозь непроглядную темноту.
— Соскучилась по мадам Помфри?
На плечи Гермионы ложится тяжелое и явно дорогое пальто, от запаха которого ей хотелось закатить глаза от удовольствия. Его запах.
— Не ожидала такого ветра, — оправдывается Грейнджер под недовольное фырканье Драко. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ваш факультет решил отсидеться в школе.
— Должен был проверить один заказ.
— С Пэнси?
Гермиона не хотела, чтобы это так прозвучало.
Сомнительно. Злобно. Недоверчиво.
Но Пэнси постоянно липла к Малфою. Гриффиндорка знала, что у них несколько лет был ни к чему не обязывающий секс. По крайней мере, так говорил Драко. Но все знали, что Паркинсон всегда хотела большего.
— Ревнуешь? — усмехаясь, спрашивает Драко, обнимая девушку за талию и притягивая к себе.
Хорошо, что здесь было так темно. Вдали слышался шум проходящей толпы, но даже самый любопытный прохожий вряд ли смог бы хотя бы что-то разглядеть. Здесь было довольно сыро, но за последнее время Гермиона уже привыкла прятаться по самым темным местам.
Ей было страшно выйти на свет.
— Нет.
Грейнджер проводит руками по груди Драко, ощущая мягкий свитер и поднимаясь к его шее, чувствует шарф, который прикрывал его горло. Меньше всего она хотела, чтобы он простудился.
— Скажи, что ты шла покупать перчатки. Твои руки как гребанный лед.
В его руках она не чувствовала холода. Их дыхание окутывало лица друг друга, настолько близко они прижались друг к другу.
— Я шла за лакричными палочками.
— Ты права, сладкое гораздо важнее, — снова фыркает Малфой.
— Не все любят кислые зеленые яблоки.
Может, Гермиона хотела и дальше спорить с Драко, но не тогда, когда ее губы были заняты поцелуем, который разносил по ее телу необходимое тепло. У слизеринца была удивительная способность стирать из ее сознания любые мысли и наслаждаться их близостью, какой бы она ни была. Но они абсолютно точно не должны были делать то, что делали сейчас. В любой момент кто-то мог заглянуть в эту темную арку и увидеть двух обжимающихся бывших врагов.
— Драко, мне нужно идти, — отрываясь от губ Малфоя, рвано произносит Гермиона.
— Да, конечно, тебе нужно купить ту дрянь, что испортит тебе зубы, — прижимая девушку еще ближе, отвечает Драко, наклоняясь к ее шее и зарываясь лицом в ее разметавшиеся кудри. — Может, лучше присмотришь новые наряды? Я до сих пор помню, какой ты была в Мэноре.
От интригующего шепота по телу девушки разносится рой мурашек, который никак не был связан с бушевавшей непогодой. Она до боли закусывает нижнюю губу, чувствуя, как глубоко дышит Драко.
— Этот магазин есть только в Хогсмиде. Я правда должна идти. Мне грозит неделя нытья, если Рон не получит свои сладости, — Гермиона отрывает руки Драко от своей талии, намереваясь уйти.
— Причем здесь Уизел?
— Его зовут Рон, Драко.
— Я спрашивал не об этом.
Гермиона узнавала этот тон. Так происходило всегда, когда они были не согласны друг с другом. Пререкания никуда не исчезли. Спорить с Драко всегда было увлекательно: он не просто говорил, что не согласен, а приводил аргументы, с которыми Гермионе часто приходилось мириться. Они научились слушать друг друга, но обычно каждый оставался при своем мнении.
— Он попросил помочь ему с покупками, — снимая дорогое пальто и протягивая его Малфою, отвечает Гермиона.
— Разве ему мало его орды братьев и сестер?
Глаза Гермионы уже успели привыкнуть к темноте, и теперь она могла разглядеть очертания лица слизеринца, омраченное злобой. Раньше она бы сказала, что это единственное выражение лица, которое у него было.
— Он мой друг. Обычно, когда друг просит о помощи, ты не отказываешь.
Гермиона уже направилась к выходу, когда ее остановил настойчивый голос Драко:
— Что ты купила для себя, Гермиона?
Перед глазами появляется то самое книжное сокровище, которое ей вряд ли когда-то удастся подержать в руках.
— Мне ничего не нужно.
— Ты в этом уверена? — насмешливо спрашивает Драко, подойдя к Гермионе.
Это было опасно. В этом месте было больше света, чем раньше. И гул от бродящих по аллее волшебников был слышен еще четче.
— Абсолютно.
Гермиона плохо понимала, зачем ему был нужен этот странный допрос.
— То есть, это не ты напоминала плаксу Миртл, пока пускала слюни на «Флориш и Блоттс»? Почему ты не успела нормально одеться? Твои золотые друзья не удосужились дать тебе лишних десять минут на сборы? Они хоть спросили, чего хочешь ты? — Гермиона чувствовала волнами исходящую злость Драко. — То белье ты купила, потому что думала, что оно понравится мне, верно?
Гриффиндорка была удивлена, услышав, что Драко видел ее, смотрящую на вывеску любимого магазина. Конечно, она любила покупки и хождение по магазинам, но большой ценности в этом она никогда не видела. Гораздо веселее было подшучивать с Гарри над взвинченным Роном, не находившего себе места, когда она притворно говорила, что не может вместить все его желания в его бюджет.
— Нет, я купила это для себя, — поднимая голову и уверенно смотря Драко в глаза, говорит Гермиона. — Я хотела, чтобы ты смотрел на меня именно так, как в ту ночь. Я представляла это. Представляла, как буду ощущать твои руки под кружевом. Представляла, как заберу у тебя контроль. Тебе ведь понравилось? Надеюсь, что да, потому что я уже хочу это повторить.
Гермиона запрокидывает руки за шею Драко, ощущая его восхищенный взгляд. Он сокращает расстояние между их губами, молчаливо соглашаясь с ее словами. Теперь поцелуй был опален страстью и невысказанными обещаниями, сулившие не одно тайное свидание. Частью сознания Грейнджер понимала, что ей нужно идти, но сейчас она хотела быть эгоисткой и делать то, что действительно хотела. Быть в объятиях Малфоя.
— Полумна, ты уверена? Что Гермиона здесь забыла?
Драко резко отрывается от Гермионы и закрывает ее рот рукой. Он смотрит в сторону, где слышатся голоса ее друзей. Она с отчаянием думала, что же им делать, если их сейчас найдут.
Она не готова.
— Да, и здесь был Малфой, — нараспев отвечает Полумна.
— Ты бредишь. Тебе в голову случайно не залез твой, как там его… мозгошмыг? — насмешливо возражает Рон.
Гермиона пыталась не дышать, пока сердце стучало как бешеное.
Ну почему она не ушла раньше?
— Просто давайте проверим и пойдем отсюда, — устало пробубнил Гарри. — Люм…
— Внимание! До окончания грандиознейших скидок осталось десять минут! А чтобы помочь вашим галлеонам остаться в наших магазинах, мы объявляем дополнительную скидку в пять процентов! Спешите и не поскупитесь! Такое счастье нельзя пропустить!
— Гарри, бежим! Ее все равно здесь нет. Скорее! — Гермиона слышит, как быстро ее друзья убегают, оставив Полумну одну.
— Но она ведь здесь… — удрученно говорит Лавгуд и также уходит, видимо, торопясь сделать последние покупки.
— Это сумасшествие, — испуганно шепчет Гермиона, когда Драко убирает свою руку.
— Этой полоумной все равно никто никогда не верит.
— Не надо ее так называть.
— Какая разница, как ее называть, если в ее голове творится полнейший бред. Иди первой, я пойду сразу после тебя.
Почти выйдя на свет, Гермиона оборачивается, подмечая, что даже отсюда она могла с трудом разглядеть серебряный отлив волос Малфоя.
— Хорошо. И, Драко, мы опаздывали из-за того, что я задержалась на уроке, поэтому я не успела тепло одеться. Мне, правда, ничего не нужно — сегодня я просто помогала друзьям купить все, что нужно им. Я сама попросила держать меня подальше от этого книжного магазина, чтобы не отвлекаться от наших планов.
— Никто не способен встать между тобой и твоими книгами, Гермиона.
Гермиона уходит, смеясь над словами Драко.
С этим она точно никогда не поспорит.