5 раз, когда Драко и Гермионе удалось скрыть свои отношения

      — Смотри, кажется, Паркинсон нашла себе очередную жертву, — усмехается Блейз.       Малфой не обращает внимания на слизеринку, почти прилипшую к одному из прибывших гостей. Она наконец перестала висеть на его шее, раздражая своими несбыточными мечтами. Несомненно, она статна и красива, с ней можно вести вполне приличный разговор, ее кровь не была запятнана маглами, семья уважаема и богата, но она не была той, кого днем и ночью хотел сам Драко.       Гермиона Грейнджер.       Она обладала более важными качествами, чем Пэнси или любая другая слизеринка, но мысли о ее происхождении до сих пор возникали в голове Малфоя, создавая клубок противоречия, в котором он пытался решить значение этой истины в их отношениях. Драко не отказывался от своих слов. Кровь — это просто кровь. Он не раз повторял эту фразу в своей голове, медленно разрушая все то, чему его учили с самого детства. Он начал это в тот момент, когда позволил себе в первый раз прикоснуться к этой упрямой любительнице книг, когда она день за днем пробиралась в его жизнь, оставляя ворох из не остывающего желания и смуты от гнетущих последствий его решений.       Конечно, Малфой не проникся внезапной любовью к представителям магловского мира, но он стал более… терпимым. Драко не стыдился изменений своих взглядов, понимая, что почти готов открыть завесу тайны своего нового увлечения.       Гермиона не представляла, какая власть была в ее руках.       Драко испытывал дикую потребность быть с ней рядом постоянно, порой забывая об осторожности, которая берегла их покой. Он начал замечать, как часто засматривался на девушку во время занятий или в Большом зале, как мог ненароком коснуться ее, когда толпа из торопящихся учеников спешила на очередной занудный урок. В последние дни Грейнджер еще с большим усилием налегла на учебу, болезненно восприняв небольшую критику о своей сданной работе, что вполне очевидно сказывалось на их встречах. Малфой не раз предлагал свою помощь, и лишь однажды девушка согласилась, но в тот день они так и не дошли до изучения магических заклинаний, найдя более интересное времяпрепровождение.       Он почти не говорил с ней уже пару дней. Да, он скучал. Его бесило видеть ее каждый день, но быть на расстоянии, контролируя свои мимолетные взгляды, так или иначе прикованные к ней.       — Драко! — смеется Забини. — Ты уже пару минут смотришь на Пэнси, передумал с ней расставаться?       Очнувшись, Малфой понимает, что он все же повернул голову в сторону ухмыляющейся брюнетки.       — Мы не встречались, — отрицает Драко, надеясь скорее покинуть Большой зал после прошедшей торжественной встречи, на которой Грейнджер так и не появилась.       Даже ее вечные спутники были здесь, обсуждая очередную нелепость, пришедшую им в головы.       — Она думает иначе.       — Мне все равно, — раздраженно отвечает Малфой. — Ты идешь или так и будешь здесь сидеть?       — Я думал, что ты теперь всегда ходишь один, — подмечает друг, вздернув бровь.       — Спасибо, что напомнил, — вставая со стула, говорит Драко.       — Постой, я иду с тобой.       — Не думаю. Блейз, лучше обернись, к тебе идет Дафна, — ухмыляясь, подмечает блондин, уходя из просторного помещения.       Забини предсказуемо не стал его останавливать, натянув приветливую улыбку, с которой встретил девушку. На самом деле, Драко не хотел быть один. И он хотел это исправить, направившись на поиски гриффиндорки, которую надеялся найти в библиотеке, несмотря на поздний вечер. Он намеревался прекратить это нелепое и бесполезное зубрение книг, которые она и так знала наизусть.       Упрямая, красивая, чертовски умная и вся принадлежащая ему.       Гермиона была единственной, кто заставила Драко подумать о возможности реальных отношений. Все началось с дурацкого «мы», открывшее жажду обладания и несвойственное ему чувство собственничества. Малфою было все сложнее видеть ее рядом с Уизли и Поттером, но он успокаивал себя каждый раз, вспоминая, что происходило, когда Грейнджер была в его руках.       — И ты ударила его, как я тебя учил? — не дойдя до входа в библиотеку, Драко слышит гулкий голос одного из гостей из Дурмстранга.       — Да, все как ты писал, — смеется Гермиона. — Кисть немного болела, но ты бы видел лицо Крэбба.       Выйдя из угла, Малфой с застилающей пеленой злости в глазах смотрит на свою гриффиндорку, почти вплотную стоящую рядом с Виктором Крамом. Ее улыбка была яркой и открытой, такой же, как у ее внезапного спутника.       — Грейнджер! — не успев подумать, выкрикивает Драко.       — Малфой? — обернувшись на звук его голоса, спрашивает Виктор.       Гермиона с испугом смотрит на слизеринца, тяжело скрывавшего свою неприкрытую неприязнь к обнаруженной встрече.       — Я забираю ее с собой, — рычит Малфой.       — Какие-то проблемы? — вставая перед девушкой, спрашивает Крам.       — Виктор, все в порядке, — выходя вперед, успокаивающе произносит Гермиона. — Малфой… он… он просто помогает мне с учебой, да, я не успела тебе написать, но у меня появились небольшие сложности.       — Сложности? У тебя? — с неверием уточняет Крам, смотря на разъяренного слизеринца. — С каких пор такие как он кому-то помогают?       Внутренне Драко понимал, как опасно он поступает, влезая в конфронтацию с Крамом, но он чувствовал себя отброшенным от девушки, с которой вел тайную связь.       Он должен был просто пройти мимо.       Должен, но он остановился.       Малфоя вымораживала мысль о глупом чувстве ревности, что поглотило его сознание. Это был словно эгоистичный примитивный инстинкт, доводящий до последней точки кипения.       — Его заставили! — быстро отвечает гриффиндорка, растерянно озираясь по сторонам и осматривая пустующий коридор.       — Заставили? Помощь? Что происходит между вами двумя?       Гермиона застывает, с мольбой в глазах смотря на Малфоя. Он понимает, что он должен сказать, но он не хотел этого. Он почти перестал задирать ее на людях, предпочитая видеть ее счастливую улыбку, чем злобное отрешение, от которого он уже давно отвык.       — Не смей говорить обо мне и грязнокровке в одном предложении, Крам. Она не настолько умна, если мне приходится натаскивать ее тупую башку.       Эти слова звучали так неправильно и лживо.       Гермиона понуро опустила голову, отчего Драко хотел немедленно подойти к ней и снова гордо вздернуть ее подбородок. Но эта была необходимая мера, защищавшая их отношения от посторонних глаз.       — Ты нарываешься, Малфой, — сжав кулаки, рычит Крам.       — Пожалуйста, не надо, — касаясь его плеча, просит Гермиона, пока Драко вновь зверел от вида ее легкого прикосновения к чужому телу. — Мне нужно попрощаться, дай мне пять минут, — добавляет она, обращаясь к слизеринцу.       — У тебя минута, — огрызается Малфой, отходя на пару шагов.       Он пытается успокоиться, пока слышит нервный шепот Гермионы и Крама. Его бесила вся сцена, которую он успел застать. Его бесила собственная реакция, которую он не смог подавить.       Драко был большим собственником, чем он себе представлял.       — Я здесь, — тихо говорит Гермиона, подойдя к Малфою.       Ничего не говоря, он быстрым шагом ведет ее по пустым коридорам, пока наконец не натыкается на аудиторию, которую Снейп разрешил ему использовать для изготовления экспериментальных зелий. Драко применял ее не по назначению, изредка проводя сюда Гермиону.       — Ты поступил глупо, — раздраженно произносит Гермиона, с трудом вдыхая необходимый воздух, как только дверь закрывается и запирается защитными заклинаниями.       Драко со злостью смотрел в ее охваченные затухающим страхом глаза и часто вздымающуюся грудь. Даже в этой полутьме он мог разглядеть, что ее испуг сменился не менее сильным гневом, создавая невидимый сгусток напряжения, витавший в запыленном помещении.       — Чему тебя учил этот Крам? — медленно подходя к пятившейся девушке, ядовито спрашивает Драко. — Почему ты не рассказывала, что вы общаетесь?       — Я не обязана говорить тебе обо всем, — упираясь в учительский стол, дерзит Грейнджер.       — Где ты была весь чертов вечер? — не унимается слизеринец, прижимаясь к девушке и чувствуя слабые волны успокоения от запаха ее волос. — Я почти не видел тебя на уроках.       — Пересдавала работу, — смотря Драко в глаза, шипит Гермиона, пока он, оперевшись руками о стол, не загнал ее в ловушку.       — Ты сделала долбаную опечатку, не было смысла переделывать все задание.       — А тебе не было смысла так орать, Драко. Виктор — мой друг, ты даже не дал мне с ним договорить, ворвавшись, словно взбесившийся нунду.       Было что-то в их злости, напоминавшее былое глубокое непонимание, когда они впервые только осознали общее влечение.       Они молча сверлят друг друга глазами, пока Гермиона не сдается первой, притягивая Малфоя и касаясь его губ своими губами в отчаянном поцелуе, выбивающем весь воздух из их легких. Он наслаждался ее вкусом, ее сводящим с ума напором, с которым она тянулась к нему.       Драко хотел излечиться от этой голодной потребности, но это чувство никак не покидало, превращаясь в то, что он пока боялся признать.       Руки Грейнджер зарываются в его волосы, пока он, нетерпеливо схватив ее за бедра, прижимал к себе. Совершенство. Она вся принадлежала Драко, издавая приглушенные стоны и создавая приятное трение от тесного соприкосновения их тел, необходимое для его вставшего члена. Отрываясь от ее покрасневших губ и тяжело дыша, он покрывает рваными поцелуями ее шею, почти кусая и оставляя следы, которые исчезнут, как только она произнесет нужные заклинания.       — Я могу научить тебя гораздо большему, Грейнджер, — шепчет Малфой, прикусывая мочку ее уха и слыша ее жалобное мычание.       — Тебе предстоит извиниться за свои слова, — отвечает гриффиндорка, пока его рука задирала ее юбку.       — Ты знаешь, что я этого не хотел, — пьянея от поступающих ощущений, Драко опускается к ее ключице, не пропуская губами ни один дюйм открывающейся молочной кожи.       Их мантии давно были сброшены с плеч, разрушая слабые барьеры, что раздражали своим присутствием. Малфой снова вернулся к ее губам, изнывая от желания обладать ею всеми возможными способами. Их языки сплетались, пока руки блуждали по телам друг друга, расстегивая неподдающиеся пуговицы и пытаясь сорвать одежду, упорно не желавшую быть брошенной под их ногами.       С трудом оторвавшись от Гермионы, Драко ухмыляется, видя ее затуманенный взгляд, и падает перед ней на колени, срывая бесполезные трусики и раздвигая ее ноги. Она почти издала смущенные возгласы протеста, пока Малфой зарывался языком в ее розовые складки, чувствуя влагу, доказывающую, насколько сильно она его хотела.       Моя.       Он издает утробный рык от одной этой мысли.       — Драко…       Он все грубее вылизывает ее разгоряченную плоть, смакуя ее вскрики удовольствия, которые заводят его все сильнее, заставляя его член болезненно пульсировать. Язык Малфоя кружит вокруг ее набухшего клитора, дразня вход, который он не обделяет своим вниманием. Он вторгался в нее пальцем, чувствуя дрожь в ее ногах и сам не сдерживая стоны, создававшие ошеломляющие волны вибрации. Гермиона содрогалась, испытывая сильный оргазм под последние взмахи его языка.       Когда он поднимается на ноги, он не может скрыть обожания, всматриваясь в ее раскрасневшееся от страсти лицо.       Абсолютная поразительная красота.       — Ты слишком хороший учитель, — выдыхает Гермиона, пока Малфой расстегивал свои брюки и спускал боксеры, освобождая свою твердую эрекцию.       — Маленькая глупая гриффиндорка, — самодовольно улыбаясь, отвечает Драко, подсаживая ее на стол и направляя свой член в ее мокрую киску.       Они оба задерживают дыхание от того, насколько узкой она была, когда он медленно входил в нее, удерживая ее за бедра. Блузка Гермионы была наполовину расстегнута, дурманя видом прикрытой груди. Драко снова припадает к ее губам, в которых находит спасение от своей непрекращающейся жажды, ощущая отклики ее ответного желания. Он входил в нее все глубже, словно одержимый своей добычей, заявляя на нее свои права и ловя ее стоны своими губами. Грейнджер была снова близка, сжимая своей влажной теснотой так, что он не понимал, как может двигаться до сих пор, но не давая себе шанса отпустить скопившееся удовольствие. Только когда Малфой слышит ее крик и ощущает пульсацию на своем члене, он кончает, обессиленно наваливаясь на Гермиону, сотрясаясь от прошибающего наслаждения.       — Останешься со мной? — прислоняясь к ее лбу, на выдохе спрашивает Драко спустя пару минут.       — Настолько, насколько смогу, — улыбаясь краешками губ, счастливо отвечает Гермиона.        Навсегда.       Но это слово он оставил в своих мыслях, вновь целуя свою заучку, понимая, что сам попал в ее вечное рабство.