Жизнь, Смерть и Время

      Сентябрь — тот самый месяц, который так не любят школьники. Ведь надо идти в школу, заниматься скучными уроками, тратить время на домашнее задание, а ведь можно пойти гулять с друзьями. Но сентябрь был любимым месяцем у учеников Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Ведь магглорожденные волшебники и полукровки, выросшие в маггловском мире могли наконец-то вернуться в место, где им можно использовать магию и не бояться быть замеченным.              На платформу девять и три четверти Гермиона прошла в сопровождении Гарри и Фреда, которые помогли девочке с сумками. Мистер и миссис Грейнджер были приятно удивлены, увидев двух волшебников, про которых все лето говорила Гермиона. Джейн Грейнджер, мама Гермионы, очень хотела познакомиться с Панси, а Стивен Грейнджер, отец Гермионы, очень заинтересовался в Гарри, про которого девочка рассказывала невероятные вещи. Но при встрече на маггловской части вокзала, Поттер заверил обоих взрослых, что он является самым обычным мальчиком, который выжил в страшном несчастье по чистой магической случайности.              В Хогвартс-экспрессе слизеринцы наконец-то встретились все вместе и заняли одно купе. Фред ушел к своим однокурсникам, а Рон позвал с собой Невилла, но тот пробыл с друзьями не долго и в скором времени ушел к свои однокурсникам-хаффлапаффцам.              — Вы только не подумайте, что я вас боюсь, — замахал руками Лонгботтом перед выходом из купе. — Просто Эрни привез из дома книгу про магические растения, которую написал кто-то из их предков, — Невилл за первый год обучения в Хогвартсе очень полюбил гербологию и теперь старался узнать о предмете как можно больше. — Я обещаю, что мы с вами пообщаемся подольше в школе!              — Эрни? — переспросил Гарри. — Эрнест МакМиллан?              — Да, это он, — закивал Лонгботтом. — Я вас познакомлю как-нибудь, когда смогу его убедить окончательно, что слизеринцы не плохие.              Драко только фыркнул на подобное заявление, но раздражения не показал. Невилл убежал в купе к своим однокурсникам, а слизеринцы остались своей привычной компанией из шести человек. Ближе к школе, мальчики вышли из купе, дав возможность Гермионе и Панси переодеться в школьную форму, а затем девочки оставили переодеваться мальчиков. На саму станцию приехали уже в полной темноте. Небольшую площадку освещал тусклый свет магических фонарей. Около озера снова стоял Хагрид, зазывающий к себе первокурсников, а около карет, которые выстроились длинной вереницей возле ограждения, стояли профессор Спраут и мадам Хуч. Они помогали второкурсникам, впервые оказавшимся у карет.              — Мы поедем так? — Гермиона с любопытством рассматривала местность вокруг кареты, но нигде не видела лошадей или каких-нибудь магических животных, которые могли бы тянуть повозку, — Они зачарованы?              — Нет, они запряжены фестралами, — ответил Драко. — Их могут видеть только те, кто видел смерть.              — Фестралы относятся к разряду магических существ, не опасных в определенных случаях, — Блейз закатил глаза на реплику Гермионы. Панси хихикнула, прошептав себе под нос что-то напоминающее «опять зубрила все каникулы». — Но в исторических хрониках упоминается, что фестралы — дети Госпожи Смерти. Поэтому у меня вопрос — фестралов видят те, кто видел Госпожу или те, кто видел, как умирают люди?              — Известно только про второе, — неуверенно отвечает Малфой, глубоко задумываясь над этим вопросом.              — А если и то, и другое? — встревает в разговор Гарри. — По идее, Госпожа Смерть — олицетворение смерти, то есть олицетворение закончившейся жизни.              — То есть мы, когда видим как умирают люди, так же можем видеть Госпожу, но не осознавать этого? — в глазах Грейнджер появился нездоровый блеск исследователя.              Кареты тронулись, и слизеринцы отвлеклись от обсуждения Смерти и фестралов, наблюдая за открывающимся им пейзажем леса и небольших полей. Спустя непродолжительное время, все ученики оказались у высоких ворот Хогвартса. У самых дверей стоял Северус Снейп, декан факультета Слизерин, и выстраивал детей в ровные колонны в зависимости от принадлежности к факультету. Слизеринцы со старших курсов, наученные по прошлым годам, уже самостоятельно выстраивались в ряды по курсам и помогали занять свое место второкурсникам и третьекурсникам. Самый разлаженный строй получился у Гриффиндора, но зельевар просто махнул на них рукой и повёл всех учеников к Большому Залу.              — Зачем каждый год нас провожают, если мы уже знаем дорогу? — спрашивает Рон у Фреда, который удачно пробрался сквозь третьекурсников к Серебряному Трио и сейчас шел слегка позади них.              — Потому что кто-то может решить, что ему не обязательно посещать Распределение и слиняет к себе в гостиную, — пояснил Прюэтт, незаметно указывая ладонью в разные стороны. — Помимо декана за нами еще следят Спраут и Хуч, а все колонны замыкает Филч и миссис Норрис.              — А еще за каждым факультетом следит призрак, — вмешался в разговор Теодор, оказавшийся прямо рядом с Панси. — Мы их не видим, но если кто-то собьётся или попытается ну очень незаметно улизнуть, они все заметят и пресекут попытку.              — Но вместо того, чтобы идти смотреть на распределение, мы могли бы уже готовиться к завтрашнему учебному дню, — возразила Гермиона. На её рукаве висел значок старосты курса, пришедший к ней по почте летом. Девочка была горда собой, но старалась сильно не демонстрировать это.              — А как же ужин после двенадцатичасовой поездки в поезде? — сделал страшные глаза Драко и незаметно покосился на гриффиндорцев. Слизеринцы только тихо засмеялись, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.              В Большом Зале уже были накрыты столы, но еды в тарелках еще не было. Стол преподавателей был полностью занят, а у трибуны уже стоял директор. Факультеты рассадили за свои столы, и Дамблдор начал небольшую речь, призывающую быть терпеливыми к первокурсникам и во всем им помогать. Спустя несколько минут, когда директор сел в кресло, в Зал зашла МакГонагалл, ведя за собой небольшую толпу детей. Среди всех выделялись две девочки — одна с огненно-рыжими волосами, а другая с почти белоснежными.              — Рон, — Блейз тронул друга за плечо, — Это твоя сестра?              — Да, её зовут Джиневра, — Уизли кивнул девочке, подбадривая сестру улыбкой. Где-то среди четверокурсников Слизерина и Гриффиндора близнецы показали обеими рукам «класс», подмигнув девочке. Джинни заметно приободрилась.              — Лавгуд, Луна! — объявила Минерва. Слизеринцы не особо обращали внимание на происходящее распределение, но всё-таки обернулись, когда к стулу подошла та самая светловолосая девочка.              — Лавгуд, — прошептала Панси, но её услышали, — Это же дочка Ксенофилиуса, того сумасшедшего издателя «Придиры»…              — О нём не было ничего слышно десять лет, — пояснил Малфой Гермионе и Рону, которые явно не следили за жизнью магического мира так тщательно, как это делали родители-аристократы.              — Рэйвенкло! — объявила Распределяющая Шляпа. Луна неспешно поднялась со стула и прошла к столу под сине-бронзовыми знаменами.              — Там же учился и её отец, если я правильно помню, — Паркинсон проводила Лавгуд взглядом и вопросительно взглянула на Драко. Тот только кивнул в подтверждение.              — Что такого в семействе Лавгуд? — спросил Гарри.              — Они не появляются на людях, — начал объяснять Малфой, как самый знающий. — Никто не знал, что Ксенофилиус женат и у него есть дочь. Он никогда не приходил на рауты или балы, хотя его очень часто приглашали. А последние десять лет даже не отвечал на письма.              — Уизли, Джиневра! — объявила МакГонагалл и слизеринцы прервались, оборачиваясь к преподавательскому столу. Снейп внимательным взглядом проследил за подходящей к стулу рыжеволосой девочкой.              — Гриффиндор! — Шляпа задержалась на голове Уизли буквально секунд на двадцать, и девочка подскочила со стула и подбежала к столу под красно-золотыми знаменами. Рон и Фред одобряюще хлопали, хотя Слизерин по большей части предпочитал не аплодировать ученикам, попавшим на Гриффиндор. Джинни заняла место рядом с несколькими первокурсниками и обернулась к братьям, лучезарно улыбаясь.              — Джордж обещал присмотреть за Джинни, если она попадет на Гриффиндор, — Рон улыбнулся в ответ сестре.              За дальнейшим распределением второкурсники не следили, лишь в некоторых моментах аплодируя, когда кто-то распределялся на Слизерин. Следом директор представил нового преподавателя по Защите — выделяющегося на фоне остальных взрослых Гилдероя Локхарта. Драко и Панси охарактеризовали его как шарлатана-писаку, который из заклинаний знает только одно — как уложить прическу.              После праздничного ужина Гермиона смогла выяснить, что старостой факультета в этом году стал Маркус. Грейнджер была не сильно довольна выбором, но решила не идти против выбора выпустившейся в прошлом учебном году Фарли. Впрочем, Флинт встретил первокурсников с точно такой же приветственной речью, показался декан и Гермиона со спокойной душой и расписанием для второкурсников ушла к себе в комнату, где её уже ждала Панси.              На следующий день Паркинсон разбудила подругу за пол часа до будильника и велела одеваться и приводить себя в порядок. Грейнджер спорить не стала, но на все вопросы Панси ей отвечала, что Мио узнает все очень скоро. За пять минут до будильника девочки спустились в гостиную курса, где их уже ждали Гарри и Драко.              — Доброе утро, — Гермиона улыбнулась друзьям. Мальчики ответили ей такой же улыбкой и пригласили присесть на диван. Панси устроилась рядом с подругой. Спустя буквально несколько минут в гостиную спустились Блейз и очень сонный Рон, который, судя по внешнему виду, очень торопился. Несколько пуговиц на рубашке были застегнуты не в те петли, а галстук остался висеть на плечах не завязанный.              — Рональд, что это за вид? — грозно спросил Малфой, но сразу же улыбнулся, не собираясь отчитывать или пугать друга. Уизли еще было в какой-то степени некомфортно находиться среди чистокровных магов, знающих куда больше, чем знает сам мальчик. Хотя Род Уизли считается чистокровным и Рон всегда думал, что его воспитывают как подобает чистокровным магам, но оказалось всё совершенно иначе.              — А что это за собрание с утра пораньше? — вопросом на вопрос ответил Уизли, хотя прекрасно помнил, что так делать нельзя. Но никто не обратил на это внимание, а Драко, известный своей любовью к этикету и правилам беседы, только усмехнулся.              — Мы летом много переписывались и решили сделать тебе подарок в честь нашей дружбы, — начал Блейз, присаживаясь на диван рядом с Роном. Уизли моментально окончательно проснулся и поочередно удивленно посмотрел на друзей.              — Рональд Биллиус Уизли, — торжественно начал Малфой, а Панси тем временем вытащила из внутреннего кармана мантии длинную коробку. — Хотя я до сих пор без понятия, почему именно Биллиус, — Гарри пнул Драко по ноге, чтобы тот не отвлекался. — Так вот, я, Гарри, Блейз и Панси хотим вручить тебе этот скромный подарок.              Паркинсон передала коробку в руки опешившему от подобной речи Рону. Мальчик повертел коробку в руках, рассматривая узоры на желтой упаковочной бумаге и гадая, что может лежать внутри. Подрагивающими от волнения руками Уизли развязал красную ленту и попытался аккуратно снять бумагу, которую все-таки надорвал в нескольких местах.              — О, Мерлин! — воскликнул Рон, когда на его коленях осталась длинная деревянная шкатулка для хранения волшебной палочки. Крышка её была стеклянной, поэтому был виден зеленый бархат, на котором лежала длинная волшебная палочка. Рукоятка была выделена узорами, которые напоминали рисунок дерева.              — Палочка выполнена из ивы, четырнадцать дюймов, сердцевина — волос из хвоста единорога, — продекламировал Поттер. — Была сделана одним из лучших мастеров.              — Я… — Уизли запнулся, все еще неверяще смотря то на палочку, то на своих друзей. — Я не могу её принять, она же дорогая…              — Да брось, — махнул рукой Забини. — Мы все вложились в подарок понемногу.              — К тому же, уж простите меня за мою прямолинейность, невозможно было смотреть как ты пытаешься колдовать палочкой брата, — Драко смотрел прямо на друга, ожидая реакции на свои слова.              — Но откуда вы знаете, что моя палочка раньше принадлежала одному из моих братьев? — Рон вопросительно посмотрел на Гарри, видимо, догадавшись, кто именно и откуда выяснил подобную информацию.              — Один вопрос там, другой тут, — Поттер подмигнул другу. — Это была легкая загадка.              Уизли еще раз посмотрел на лежащую на его коленях шкатулку, шмыгнул носом и в следующее мгновение он уже обнимает сидящего рядом с ним Блейза, а потом переключается на Гарри и Драко. Панси Рон аккуратно приобнимает и галантно целует руку, на что девочка только смеется.              Гермиона хоть и была удивлена, но старалась этого не показывать. Она была искренне рада за друга, но теперь её терзала проблема. Она ведь ничего в подарок не приготовила, ведь не знала о планирующемся сюрпризе до последнего. С одной стороны, Грейнджер было обидно, ведь Панси ей ничего не рассказала, хотя за все лето девочки переписывались часто. С другой стороны, она понимала, что не смогла бы вложиться в дорогой подарок. Но ведь она могла придумать что-нибудь от себя!              — Мио, — Паркинсон аккуратно тронула подругу за плечо. Видимо, Гермиона так сильно задумалась, что это отразилось на ее выражении лица. — Не забивай себе голову. Если хочешь, можешь придумать свой подарок, а я помогу его доставить.              — Спасибо, — Грейнджер улыбнулась, обнимая подругу. Из всего происходящего прямо сейчас в гостиной, Гермиона могла сделать только один вывод — произошло что-то важное, что она, как магглорожденная, не знает. Девочка не любила что-то не знать, поэтому поставила перед собой цель обязательно найти информацию о дарении волшебных палочек.

***

      Прошло уже два месяца с начала учебного года, Гермиона подарила Рону сборник маггловских сказок, которые мальчику очень понравились. Хоть Уизли и понимал с недавних пор, почему некоторые чистокровные пренебрежительно относятся к магглам, но не мог искоренить в себе вбитое родителями магглолюбие.              Наступило время Хэллоуина, когда все дети заказывают у старшекурсников сладости из Хогсмита, пишут многочисленные письма домой и получают подарки. Слизерин взирал на всё безобразие с хладнокровием, и лишь изредка кто-то из семикурсников презрительно фыркал, когда видел радующихся гриффиндорцев или хаффлапаффцев с того же курса.              Все слизеринцы, за редким исключением, праздновали Самайн. Ночью собирались по своим гостиным курсам и проводили несложные ритуалы, которые не были завязаны на жертвоприношении или крови. Снейп делал исключения для старшекурсников, вступивших в наследство, и отпускал их домой через свой камин. В этот Самайн вечером покинет гостиную декана Фред, отправившись провести ритуалы в родовой дом Прюэттов. Но перед этим в школе состоится праздничный ужин в честь Хэллоуина.              — Некоторые студенты Рэйвенкло, я имею ввиду из числа чистокровных, празднуют только Самайн, но чтобы не вызывать подозрения, приходят на вот такие вечера, — Драко незаметно указывает рукой на стол, где сидят рэйвенкловцы.              Панси, Драко и Блейз объясняли Гермионе и Рону смысл Самайна. Гарри отсутствовал на ужине. Ещё в прошлом году Поттер заявил, что ни при каких обстоятельствах не появится на праздничном ужине тридцать первого октября. Не понявшие всей ситуации в целом, Грейнджер и Уизли поначалу хотели отговорить друга, но Драко переубедил их, объяснив причину, по которой Гарри не хочет посещать увеселительные мероприятия именно в этот день.              Не дождавшись окончания торжества, Блейз начал давить всем на совесть и просил уйти в гостиную, ведь за столом Слизерина почти никого не осталось. Даже Маркус порывался не то уйти спать, не то пойти драться с Вудом, но покинуть своего места не мог, так как нёс ответственность за оставшихся в Большом зале слизеринцев. В конечном итоге, первой сдалась Паркинсон и уговорила Гермиону пойти в гостиную курса. Следом за ними потянулись Драко и Рон. Дети решили немного прогуляться по Хогвартсу, надеясь встретить в коридорах Гарри.              На втором этаже за одним из поворотов слизеринцам улыбнулась удача.              — Гарри, что ты тут делаешь? — Поттер от неожиданности чуть не подпрыгнул и повернулся к задавшему вопрос Блейзу, смотря на друзей испуганным взглядом. — Гарри, все в порядке?              — А вы что тут делаете? — рассерженно зашипел мальчик, посматривая все время за поворот, до которого второкурсники не успели дойти. — Вы же должны быть на празднике.              — Решили прогуляться, — Панси вышла немного вперед, пытаясь хоть как-то отгородить друзей от злого Гарри. Драко, который не ожидал подобной реакции от всегда спокойного друга, стоял с широко раскрытыми глазами. Забини загнанно смотрел то на Гарри, то на Паркинсон, а Гермиона с Роном застыли позади всех, боясь сделать хоть один шаг в сторону. — Думали, что встретим тебя в одном из коридоров, ведь ты сам сказал, что пойдешь гулять по школе.              — Я… — Поттер запнулся, заметив реакцию друзей на его слова и интонации. — Простите, я… Сейчас немного на взводе…              — Немного? — нахмурилась Панси, ступая вперед и подходя еще ближе к другу. — Ты только что нашипел на нас!              Гарри пристыженно потупил взгляд, но Паркинсон успела заметить, как мальчик стиснул зубы, явно сдерживая желание что-то высказать. Но не успела девочка продолжить диалог, как из-за поворота раздался чей-то испуганный крик. Буквально через минуту в коридоре собралась толпа учеников, которые выходили из Большого Зала или же направлялись куда-то по своим делам.              На стене алела большая надпись.              «Тайная комната открыта. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, ТРЕПЕЩИТЕ!»              А рядом, на одном из держателей для факелов, за хвост была привязана миссис Норрис, любимая кошка Филча. Не успели дети осознать всей ситуации, когда в коридоре появились преподаватели вместе с завхозом и директором. Аргус начал причитать о судьбе своей любимицы, МакГонагалл и Снейп пытались привести детей к порядку и отправить всех по факультетским гостиным. Директор осматривал сквозь очки-половинки стену, что-то беззвучно проговаривая себе в бороду, а профессор Спраут заклинанием снимала миссис Норрис с держателя.              Последнее, что успела отметить в суматохе Панси — странный взгляд Дамблдора, направленный на кого-то из Слизеринской шестерки.