Из Тьмы

Наступил третий день с тех пор, как произошло наше столкновение с Сюрой, после которого группа А, во избежание ненужных неприятностей, покинула дворец наместника и Хокори вообще. И кстати, спешили мы не зря: судя по недавно полученной телеграмме от толстого управителя региона, Сюра появился уже на следующий день, причём в компании своей ещё только зарождающейся Дикой Охоты. Видимо, проиграв в столкновении один на один, крестомордый решил продемонстрировать свою силу как командира группы тейгуюзеров, а если подвернётся возможность, то и взять реванш. Вот ведь мстительный говнюк! Впрочем, вряд ли бы Сюра стал устраивать настоящий бой посреди дворца: сволочь-то он сволочь, но не идиот. Также Тайго сообщил, что обиженный премьеров сынок заявил о своём желании покинуть эти земли, что негативным образом отразилось на их управителе в его упитанном лице. Ничего, если мы справимся, то всё быстро изменится. Немного беспокоила возможность того, что банда отморозков Сюры, «покинувшая Северо-восток», могла отправиться на поиски нехорошей имперской убийцы, обидевшей высокородного и великовозрастного дитятку. Но… маловероятно. В данной части региона у Сюры вроде бы нет телепортационных меток, а если и есть — группа А всё равно слишком мобильна, чтобы поймать её иначе, как подкараулив в заранее разведанном времени и месте. Но для этого придётся работать в спайке с Ван, то есть идти против воли отца, на что отпрыск Онеста не пойдёт — как максимум, может слить информацию о полностью здоровой гидре. Что касается взаимоотношений с моим «другом и союзником» то, естественно, до того, как переехать, ещё в первый день, мы с Тайго поговорили. Он хоть и выглядел обеспокоенным состоявшимся между мной и сыном Онеста конфликтом, но не чрезмерно. Сошлись на том, что пора начинать действовать. Чем быстрее я покончу с миссией, тем меньше у моего крестомордого неприятеля останется времени, дабы измыслить и воплотить какую-нибудь пакость. Да и группе А всё же приказали по-быстрому помочь разобраться с проблемой монстров и бандитов, а после, не слишком медля, вернуться в Столицу — но никак не поселиться в здешних краях на целый сезон. А ещё у Тайго могут закончиться запасы продовольствия, что плохо повлияет на его нарождающуюся дружбу с частью местной аристократии. В общем, надо шевелиться. Ещё одно послание, на этот раз шифрограмма из Столицы, с эпистолой от командования в стиле: «О ваших действиях извещены, продолжайте в том же духе», — только укрепила нас на этом пути. Не думаю, что один из генералов осмелился бы писать подобное после нашей стычки с Сюрой (в связи с которой, а точнее, жалобой сына премьера на обнаглевших убийц нам, скорее всего, и отправили сверхсрочное сообщение). Вероятно, это от Сайкю, который, пусть и не стал оставлять своё имя под сообщением, но и не поленился напрячь подчинённых, дабы сообщить, что его устраивает наша достаточно яркая деятельность. Мне вообще начинает казаться, что изначально он желал привлечь внимание к нашей группе или к происходящим на Северо-востоке событиям, дабы отвлечь внимание неких лиц от чего-то иного. Я, само собой, могу и ошибаться — слишком мало информации для анализа — но иначе появление здесь одной лишь группы А, а также телодвижения Службы разведки, происходящие в данном регионе и в Столице, выглядят нелогично. Решив не тормозить, мы и наши союзники под руководством Юрэя — а также агентура наместника региона — стали активно готовиться к тому, чтобы прижучить перекрывших перевалы негодяев. Но так как истинных виновников торжества в лице рода Ван без твёрдых доказательств трогать нельзя, мы с ребятами начали работать с теми, кто уровнем ниже. Правда, какая-то сволочь (уж не проделки ли Сюры?) слила теневым торговцам информацию о возможном визите Отряда Убийц, и те успели затаиться; пришлось тянуть за иную верёвочку к «дверному звонку» недругов. Этой самой верёвочкой стал Зиг — горец, любезно согласившийся стать нашим проводником по горам и сёлам сотрудничающих с бандитами местных. И, говоря «любезно согласившийся», я имею в виду — добровольно, а не под страхом смерти. Воспользоваться угрозами тоже можно, однако зачем принуждать кого-то работать за страх, если есть кандидат, согласный трудиться за совесть? Мотивы-то нашего проводника вполне прозрачны и понятны. Пока Зиг занимался своими — судя по обмолвкам, не совсем законными — делами, на его селение напали бандиты, с коими у данного то ли племени, то ли клана горцев вышел конфликт. В итоге художественно изувеченные трупы мужчин, стариков и маленьких детей остались валяться на пепелище, а утративших волю к сопротивлению юношей, симпатичных девушек с женщинами и относительно взрослых детей увели — очевидно, с целью продажи или иной эксплуатации. Племя Серого Орла, к коему относился наш проводник, как и все горцы, не слишком-то уважало законы Империи. Поэтому мужчина отлично знал, что делают с рабами: не склонных к бунту мужчин пристроить на рудники, женщин и детей продать в бордель, а буйных сбыть в руки устроителей боёв. Собственно, сами горцы редко занимаются людоловством на продажу; женщин если и крадут, то для собственного употребления. В основном же рабы используются на нелегальных шахтах, коими богаты восточные горы. Так вот, наш новый компаньон, понимая, что против разбойников, которые убили лучших воинов селения (одарённых, прошу заметить, пусть и далеко не таких сильных, как у кланов и племён, живущих рядом с аномалиями) ему ловить нечего и оплачивать помощь союзных племён тоже нечем, решил действовать совместно с людьми Империи. Логично. Ведь чем раньше мы выйдем на перевалочную базу работорговцев, тем выше шанс встретить там жену и детей. Заодно можно и отомстить некоторым своим недоброжелателям из заклятых соседей. Не то чтобы хитрый горец всё это выложил с самого начала, но разговорить его оказалось несложно. Обошлось даже почти без угроз и вообще без, хм, мер физического воздействия. В конце концов, это он набивался к нам в группу, а не наоборот. А отделить правду от лжи и полуправды, коими меня пытались накормить поначалу, отлично помогла эмпатия. И вот Зиг привёл нас к первой цели, вернее, её преддверию: всё же нам нужно поговорить со старейшинами деревни, а не громить их нелегальный бизнес. Но убедиться в наличии незаконного предприятия всё-таки стоило — просто чтобы иметь, чем надавить. А пресечь это дело можно и на обратном пути. Кстати, о незаконном бизнесе: им, как несложно догадаться, оказался маленький рудник, спрятавшийся в небольшом ущелье. Узкая штольня уходила в недра горы, откуда одетые в жилетки или распахнутые дерюжные куртки, разгорячённые от работы и на вид довольно-таки измождённые люди вывозили тачки с камнями. Пустую породу скидывали в отвал, а тачки, содержащие руду, разгружали уже возле большого сарая. За трудовым процессом приглядывало несколько одетых по погоде крепких мужчин, которые помимо обычного оружия имели при себе и плети. Последние периодически использовались для придания большей прыти слишком уж разленившимся (по мнению надсмотрщиков) рабам. Как и говорил Зиг, местное племя (со слов проводника — все, как один, предельно подлые люди-шакалы) баловались незаконными горными разработками. Восток, как центральный, так и южная с северной его частями, весьма богат на полезные ископаемые. В частности, данный горный хребет имеет залежи меди, серебра и драгоценных камней, а также других, уже не таких интересных для самостоятельной добычи ресурсов. Вот только учитывая то, что вести добычу можно лишь на своей земле, да ещё выплачивая немалые налоги — далеко не все лорды, имеющие на своих землях залежи различных ископаемых, ведут их активную добычу. Бедные рудники просто не окупаются. Поскольку даже относительно богатые месторождения требуют очень немаленьких вложений с туманными перспективами их отбить и выйти в плюс. Ну, если вести дело сугубо по закону. Горцы же традиционно считали слово «налоги» страшным ругательством и, естественно, вели добычу на «ничейных» (то есть государственных) землях, не уведомляя власти о самовольных разработках. Всякие там поборы они, разумеется, тоже не платили. Кроме того, следуя лозунгу «раз уж взялся экономить — экономь до конца!» зарплату рабочим не выплачивали. Только кормёжкой снабжали, притом без щедрости. Не то чтобы сие являлось какой-то редкостью невиданной: владельцы легальных предприятий точно так же старались всячески снизить издержки на оплату труда, а также обеспечение комфорта и безопасности трудящихся... и немало в том преуспели. Однако дети гор (в силу плохой репутации и незаконности своего бизнеса) не имели возможности зазывать к себе работяг на общих основаниях. Решали они эту проблему очень просто: прикидываясь агентами легальных горнодобывающих компаний, набирали жаждущих трудоустройства безработных, заманивая их щедрыми обещаниями высокой зарплаты. Нищих и бродяг так вовсе — часто с молчаливого одобрения властей — уводили насильно. Ну а на месте, посвятив новоиспечённых рабов в истинное положение дел, приставляли к кайлу и тачке. Самые наглые «вербовщики», обычно промышляющие и разбоем, воровали даже вполне добропорядочных граждан, нападая на караваны или равнинные деревни. В итоге после такого снижения издержек даже захудалый, бедный рудник мог приносить некоторую прибыль. Насмотревшись на происходящее, передаю свой бинокль Акире. Та, изучив обстановку на руднике, как и я, заметила одну из сцен повседневной трагедии невольников. Один из рабов заступился за неудачно опрокинувшего тачку старика, после чего их обоих принялись лупить вдвое сильнее. И в отличие от меня, рыжая показала реакцию, ожидаемую нашим проводником. — Ах вы! — пальцы девушки сжались на бинокле. — Куроме, мы должны это остановить! — Чуть позже, — отвечаю я, нисколько не удивившись подобной вспышке от, в общем-то, повидавшей крови и грязи убийцы. Всё-таки после встречи с Сюрой наша медик стала куда ярче реагировать на случаи издевательств, вероятно, примеряя их на себя. (Впоследствии дошло до того, что несколько раз Акира влезала в сторонние конфликты, выступая против всяких любителей упиваться своей силой и властью, вроде пользующихся служебным положением стражников, чинуш или слишком наглых уличных хулиганов. Мне же оставалось надеяться, что эта тяга не выльется в нечто большее, по мере сил направляя действия подруги в более конструктивное русло. Нашему миру достаточно и одной «рыжей справедливости» — той, которая служит в столичной полиции и любит скармливать негодяев и «негодяев» своему квазиживому тейгу). — Командир, ты решила мирно переговорить с местными горцами? — спросил Ямато, положивший на плечо свою палицу. — Да. Я люблю рабовладельцев ничуть не больше вашего, но почти не сомневаюсь: если логово наших разбойничьих друзей где-то здесь, то горцы имеют о нём сведения. Можно сразу действовать жёстко, но вы же знаете характер местных упрямцев: оскорбятся и станут упираться до последнего. А после, когда мы так или иначе вырвем у старейшин нужную информацию — попытаются подгадить. Придётся превентивно зачищать деревню. Что, учитывая возможную реакцию других племён на такое самоуправство в «их» горах, нежелательно. Зиг сплюнул под ноги, тихо выругавшись и пробурчав что-то о том, что нечестивые духи давно ждут у себя этих проклятых порождений ядовитых змей и вонючих шакалов, а также их женщин и малолетних отродий, которые неизбежно вырастут такими же, как их отцы, оскверняющие самим своим существованием вечные горы. А другие племена только скажут спасибо за уничтожение рассадника всех возможных и даже невозможных пороков. Эмпатия подсказывала, что проводник нагло лгал. Безусловно, лично он только обрадуется и скажет спасибо за уничтожение кровников своего (уже несуществующего) племени, но в то же время он не сомневался в негативной реакции других племён. Особенно союзных местным владельцам рабов-рудокопов. С проводником всё понятно: друзья врагов — тоже враги, пусть и они убьются об имперских карателей. Но вот нам такой расклад совершенно не нужен: местные, почуяв угрозу, способны объединиться, после чего воевать придётся уже со всем хребтом — даже с теми, кто могли стать нашими активными союзниками. Или хотя бы уверенными нейтралами. Как ни крути, а мы, в отличие от бандитов и покровительствующих им Ван, — чужаки в этих горах. И никакой поддержки среди местных жителей не имеем. А она нужна. Ведь в ином случае можно вместо наглых бандитов получить мстительных горцев, которые станут терроризировать тракт с кратно большим ожесточением, чем сейчас, и от которых заметно сложнее избавиться. Вот и приходится проявлять терпимость и использовать дипломатию там, где в иной ситуации на все вопросы могли ответить мёртвые. Политика! — Нам не обязательно расправляться со всей деревней… — начала было рыжая, но резко замолчала. Вряд ли сокомандница, как я, вспомнила о политике; вероятнее, задумалась над трудностями, что неизбежно последуют при попытках сохранить жизни нонкомбатантов из уничтоженного племени. Акира не любила резать беззащитных. Но устранить боеспособных мужчин племени — означало обречь «помилованных» членов их семей, лишённых защитников и кормильцев, на незавидную участь. В итоге жажда справедливости, разгоревшаяся в сердце рыжей, схлестнулась с жалостью к невинным и беспомощным детям. Всё же наши союзники из центральных провинций ещё не успели подтянуться к горным трактам, пока занимаясь улаживанием возможных проблем с главами крепостей и гарнизонов, которые могли бы ударить в спину «обнаглевшим беспредельщикам из Центра», нагло вломившимся на подведомственные земли. Есть ещё люди наместника, но эти по большей части занимались тем, что всячески искушали и соблазняли местную оппозицию роду Ван — если не открыто напасть на род-гегемон, то хотя бы заблокировать часть его сил в случае возможного конфликта. Соответственно, поручить конвоирование остатков горского племени нам некому, а самим заниматься — нет времени.  — Но ведь нужно что-то делать! — наконец воскликнула она, не придя ни к каким определённым выводам. — Очень нужно, — серьёзно покивал Кей, — применить эту отличную затею в Столице! — закончил он, широко ухмыляясь. Парню тактика горцев (и в некоторой степени потворствующих данной ситуации Ван), очевидно, понравилась. Ведь благодаря ей в городах, прилегающих к восточному (для жителей востока — Западному) хребту, столь редко встречаются попрошайки, воришки или подозрительные нищие бродяги. Один сброд очищает города от другого — что может быть лучше? Понимания со стороны других членов группы задумка шутника, впрочем, не снискала: Бэйб неодобрительно качнул головой, Ямато поддержал его позицию коротким «плохая идея», а Акира и вовсе стукнула разошедшегося прожектёра. Мне концепция использования простаивающего трудового ресурса пусть и нравилась… но отдавать «тунеядцев» мутным полубандитам? Нет уж! Пускай лучше дороги ремонтируют или новые пути строят, как безработные американцы во время их Великой депрессии*. Это принесёт куда больше пользы, чем обогащение всяких местечковых шишек за счёт рабского труда. /* — когда Великая депрессия захлестнула США, толпы безработных заполнили улицы городов. Можно было ограничиться выплатой пособий, окончательно добивая и без того дефицитный бюджет. Но президент Рузвельт нашел изящный выход из сложившейся ситуации: он воплотил в жизнь национальную программу строительства дорог. Тем самым одним выстрелом были убиты сразу два зайца — люди получили работу, позволяющую не умереть с голоду, а страна мощную логистическую инфраструктуру, стоившую относительно небольших денег. P. S. Во избежание споров на политические темы добавлю: автор знает, что там всё обстояло да-алеко не столь красиво, а во многом вполне себе по-людоедски — чего стоит одно только уничтожение избытка продовольствия ради сохранения цен, и это на фоне голода, ага — но Куроме (а точнее, Виктор) помнит лишь про дороги./ Правда, тут же вставал вопрос: как заставить наше дорогое правительство воплотить данную идею в жизнь? А ещё желательно заставить его построить не только привычные сухопутные тракты, но и железнодорожные пути. Их конструкция и технология прокладки уже доведены до ума инженерами, работающими на моих предприятиях (формально они принадлежат какому-то новоиспечённому главе рода дворян-промышленников, завербованному Счетоводом, но это частности), и теперь пылятся в закромах новообразованного концерна. Конечно, благодаря монстрам, которые патологически недолюбливают шумные и вонючие порождения индустрии, проложить железку получится далеко не везде. И даже там, где получится, сие вызовет определённые сложности. Но это может разом повысить транспортную связность внутренних регионов Империи, что со всех сторон хорошо. Для страны, но не для конкретных власть имущих. У меня, конечно, есть некоторое влияние на наместника, но кишащий монстрами Северо-восток — далеко не самое благоприятная территория для обкатки новых идей в области железных дорог. Проще попробовать продвинуть идею на северном фронте, ведь тянуть линии снабжения через быстренько проброшенные узкоколейные пути — гораздо быстрее и приятнее, чем тащить тяжёлые пушки, снаряды и прочее нужное на санях, утопая по колено в снегу или (тем более!) в весенней грязи. Надеюсь, наши лоббисты в рядах минобороны и отправившиеся на Север торговые агенты таки смогут протолкнуть интересы одной патриотичной волшебницы, которая по совместительству ещё и подпольный миллионер. Или мои активы пока измеряются лишь сотнями тысяч? Хм… наверное, последнее всё-таки ближе к истине. Надо потом стрясти со Счетовода общий финансовый отчёт. Бухгалтер он или кто? Так-то мне на жизнь и зарплаты хватает, но интересно же! Да и создаваемый перед верхушкой Империи образ — достаточно тщеславен и не лишён тяги к роскоши. Вероятно, придётся по возвращении в Столицу обзавестись более впечатляющим недвижимым имуществом и прочими «якорями», которые (по мнению начальства) не дадут мне всё бросить и перейти на сторону мятежников. Наркотического поводка уже нет, ментальные закладки приказали долго жить (хотя не знаю — в курсе ли командование о данном факте?) и, по сути, на меня даже надавить-то нечем, если взбрыкну. Разве что действовать через Отряд. Но давить на сплочённых и сильных Воинов Духа, ветеранов тайных войн и опытных убийц — так себе идея. А у столичных шишек после завершения достаточно яркого выступления группы А на Северо-востоке может появиться желание повысить уровень контроля над опасным инструментом. Как-то не хочется на своей шкуре узнавать, что им придёт в головы. Конечно, есть вероятность, что единственного Мастера на службе у имперской разведки попытаются привязать через «пряник», но вспоминая ныне мёртвых «гениев» вроде Клауса, его начальника Маркуса и предшествующего последнему Билла… М-да. Приятно верить в разумность абстрактного человечества. Но на конкретном жизненном пути мне что-то всё больше безмозглая говорящая плесень попадается. Да, знаю, это типичная профдеформация: начальство не посылает нас туда, где всё хорошо, мирно и разумно устроено, а люди счастливо трудятся на благо Империи и самих себя. Убийцы на зарплате всё больше с бандитами имеют дело. А ещё с жадными рвачами, спесивыми дворянчиками, проворовавшимися чиновниками и прочей человекоподобной нечистью. В лучшем случае — с простыми людьми, отупевшими не от зажиревших мозгов и привычной безнаказанности, а от тяжёлой работы и полуголодной жизни. Может, потому я и уцепилась за счастливо найденную семью: такой приятный контраст на привычном-то фоне… Но вообще, как показывает практика, лучше рассчитывать, что власть имущие проявят свои худшие качества. Это позволяет подготовиться к неприятностям — ну, или приятно удивиться, если ожидаемые неприятности обойдут стороной. *** За то недолгое время, что у меня ушло на отвлечённые размышления и изучение окрестностей, между ребятами успел разгореться спор. Акира, призвав на свою сторону Бэйба, настаивала на немедленной атаке: мол, следует освободить работников-невольников, а также арестовать или убить всех горцев-надсмотрщиков. Будем мы с ними договариваться или нет, но терпеть существование подобного безобразия никак нельзя! Кей придерживался противоположного мнения. Рудником стоит заняться лишь после выполнения основной задачи, настаивал он, а до этого не стоит высовываться. Никто не должен заподозрить, что по здешним горам рыщет группа имперских убийц. Если у бандитов есть связь с горцами, они могут об этом узнать и сделать правильные выводы, после чего быстренько свернуть лагерь и исчезнуть в неизвестном направлении. Мой заместитель предлагал не заморачиваться выполнением обязанностей вояк и стражи, а также не пытаться играть в дипломатию. По его мнению, группе нужно просто похитить одного из жителей интересующего нас селения и выпытать у него информацию о связях с бандитами — или, если окажется, что тот ничего не знает, выбить сведения о тех, кто точно располагает нужными данными. Хорошая идея. Но у меня имелись свои планы, которые предполагали ненавязчивую огласку наших действий без сильных конфликтов с местными жителями. Пусть те, кому надо, видят, что наша группа любит путешествовать без прикрытия. Посему, хотя мы и не стали громить рудник, но — к радости Акиры — туда наведались, обезоружив надзирателей и загнав рабов отдыхать. Основная часть охраны осталась на руднике, связанная и предупреждённая о последствиях, которые настигнут их селение в случае попытки спрятать или убить рабов, а двое самых легконогих отправились с нами, подгоняемые тычками винтовки довольного Зига. Никто не сомневался, что обезвреженные надзиратели, помогая друг другу, развяжутся и побегут в родное селение по коротким горным тропам. Но и у нас имеется проводник, так что призывать Коврика — опять же на "счастье" страдающего воздушной болезнью Зига — не требовалось. Тем более что бегать по горам довольно приятно: свежий воздух, сверкающий на солнце снег, природные красоты, узкие дорожки и различные карнизы, по которым так забавно прыгать, срезая дорогу. Прямо мечта туриста! Ну, если турист — это воин духа, прыгучести которого позавидуют даже горные козлы. Так-то ветер на высоте бывает довольно пронизывающим, а обледеневшие горные тропы могут угрожать целостности костей или даже жизни. Так мы, довольные жизнью и солнечной погодой — ладно, я с ребятами довольные, а вот Зиг и пленники выглядели умотанными марш-броском — в свой срок добрались до селения. Населенный пункт оказался не столь уж и большим. Хаотичная, довольно плотная застройка напоминала муравейник — глядя на него со склона, даже затруднюсь определить количество дворов: слишком тесно там всё переплелось. С виду это походило, если вспомнить земные образцы, на многоярусные посёлки индейцев пуэбло... впрочем, нечто подобное можно увидеть и в Азербайджане, и в Средней Азии, и в других местах. Сходные природные условия и доминирующий стройматериал — дикий камень — диктуют сходство в архитектуре. Опять же, нужды фортификации... это с равнинными поселениями горцы режутся лишь время от времени, а друг с другом — почти без остановок. И не позавидуешь тем, кто захочет вторгнуться в этот лабиринт; впрочем, от нас в случае конфликта подобные хитрости не спасут. Сила солому ломит, как говорится. Касательно численности: по словам парочки пленных надзирателей, здесь обитало семей пятьдесят — немало для горной местности, особенно учитывая традиционную многодетность. — Кей, проинструктируй наших гонцов, — говорю я, делегируя переговоры нашему болтуну. — Так точно, ваша злобность! И уже к горцам: — Так, детишечки, сейчас папка расскажет вам страшную сказочку о том, что бывает с теми, кто препятствует нашей милой любительнице сладкого и массовых убийств… — как всегда в своём репертуаре начал Кей. Несмотря на показную несерьёзность, холод на дне карих глаз давал понять двум слушателям, что если кому тут вообще будет смешно, то точно не им и не их родичам. Брюнет в своей манере пояснил, что нам требуется, дабы мирно покинуть сей рассадник беззаконных рабовладельцев (здесь он бросил короткий взгляд на свою девушку, но намёк на законных владельцев пожизненных контрактов оказался слишком тонок, оставшись без реакции). Также мой заместитель обрисовал мрачное будущее, которое ждёт умников, что считают, будто представителей Империи можно водить за нос. Под конец парень не забыл поторопить гонцов и их начальство, заявив, что если через пятнадцать минут нас не выйдут встречать, то он постучится с помощью взрывчатки. Пока заместитель разглагольствовал, я, отойдя в сторону и скрывшись за огромным валуном, призвала Эйпмана, который пережил все перипетии боя с многоножкой и на сей раз выступил в роли, хех, авианосца. Трое из размещённых в специальном заплечном коробе немёртвых птиц выпорхнули с базы и отправились кружить над поселением, отслеживая двуногих. После этого монстр-примат снова скрылся в пространственном кармане, а его хозяйка вернулась к остальным. Надо сказать, Кей, несмотря на все свои шуточки, способен весьма достойно вести переговоры, когда и если того пожелает. Не прошло даже десяти минут после отбытия гонцов, как к нам навстречу вышли лучшие люди селения, которым парень начал вполне успешно капать на мозг. Представлены встречающие (и по совместительству жертвы болтуна) были одним древним дедом, которого несли на своеобразном паланкине из резного кресла, размещённого на двух шестах, и двумя немолодыми воителями (если верить сенсорике — не особо сильные Адепты). Это если не считать свиты и охраны, коей насчитывалось около десятка; также к телохранителям можно отнести несколько стрелков с длиннющими монструозными винтовками, калибром, наверное, миллиметров в двадцать, что готовились поддержать своих в случае неблагоприятного развития переговоров. Снайперы, конечно, неплохо скрылись, вовсю пользуясь преимуществами в знании местности — но таились они от взглядов людей, а не от парящих над головами птиц. «Опять интенданты снабжают всякую сволочь вперёд имперских солдат!» - недовольно мелькнуло в сознании, когда удалось определить все огневые точки. Я, конечно, не специалист в громыхалках, но отличить новенькое оружие от старого, втихую списанного и перепроданного, могу без проблем. И в руках горцев определённо свежеизготовленные армейские винтовки, доставленные из Столицы, дабы наши бравые имперские Неофиты и Ученики (неодарённым совладать с эдакой пушкой будет сложно) отстреливали не слишком могучую монстрофауну и недружественных воителей вплоть до Адептов (средне-слабых) включительно. И что мы видим? Оружие солдат для отстрела горцев используется горцами — для отстрела солдат! А всё проклятый Кокэй и пропихнувший его Онест! Развели предательское ворьё, аж дышать нечем! В моём возмущении не было нот страха. Нам с ребятами подобное оружие уже не особо опасно: даже если использовать спец-патроны, пули летят слишком медленно, уклониться труда не составит — но вот не относящимся к воинской элите армейским бойцам хороший стрелок с таким «монстробоем» способен изрядно попить крови. О чём вообще думают снабженцы, продавая налево такое оружие? Явно не о жизнях солдат. Когда разберёмся с основной проблемой, стоит пообщаться с местными на предмет их источника поставок, а то такими темпами им и артиллерию толкать начнут! Отвлечённые размышления с привычным ожиданием неожиданностей не мешают отслеживать эмоциональный фон партнёров Кей Ли по переговорам, готовясь подать сокоманднику знак, если те начнут лгать или слишком уж сильно вилять. Однако, к моему удивлению, помощь заместителю так и не потребовалась. Спустя чуть менее чем полчаса он получил три точки на карте с расположением известных племени опорных пунктов разных банд, примерное описание их сил, рода занятий — кто больше по разбою, кто по людоловству, а кто может взять приступом селение или слишком расслабившийся пост стражи — ну и расположение тропок описали. И что важно, горцы даже не пытались обмануть, так их охмурил Кей. Чего там, ему даже проводников предлагали! Да и вернуть рабов в ближайший город, а также закрыть незаконную добычу дети гор тоже согласились без особых препирательств. Нет, понятно, что в условиях намечающейся чистки выбор у местных невелик: сотрудничай или умри. Также понятно, что они обязательно сольют информацию о нашем визите, а закрытый рудник вновь откроет свои врата — сразу, как только закончится шумиха и горцы смогут набрать новых рабов. Но тут уже ничего не поделать: толком контролировать горные поселения никак не получается. Нормально пресечь милые местные обычаи можно только вместе с их носителями, что, с учётом сильно пересечённой местности, — задача нетривиальная. Вон, в прошлом мире с афганскими душманами воевали аж две сверхдержавы — СССР и США, и обе, в конце концов, бесславно отступили. По причинам скорее экономическим, чем военным, но всё же пример показательный. Что касается переговоров, то я тоже в силах принудить этих дикарей к сотрудничеству. Но именно что принудить: как минимум — с использованием духовного давления, КИ и деэмпатии, а как максимум — с показательными расправами. Кей же каким-то образом обошёлся простой беседой. И ведь почти не угрожал! Завидно даже. Сокомандник тонко уловил моё настроение и надулся пуще прежнего. — Ваше указание выполнено, госпожа офицер! — с самодовольной усмешкой отрапортовал он. На этом представление не закончилось, и шутник, не обращая внимания на странные взгляды Зига и недовольные от Акиры, начал перечислять подробности узнанного у горцев, «забыв» то маловажное обстоятельство, что «госпожа офицер» вообще-то слышала весь разговор. «Ладно, пусть забавляется», — подумала я, зашагав прочь и жестом призывая остальных за собой. Шумовое сопровождение вышло не настолько громким, чтобы помешать шевелить мозгами о том, какое из трёх мест навестить первым. Хотя, вероятнее всего, информация о нашем визите успеет дойти до двух остальных, и первое станет единственным. С одной стороны, если исходить из интересов нашего задания, стоило захватить лагерь на месте бывшего форта, что исполнял роль перевалочной базы для награбленного добра, а также заложников и будущих рабов, пойманных на дорогах и в селениях окрестных равнин. Зиг и вовсе выразил готовность нестись туда в одиночку — ведь существовал шанс, что там томится его ненаглядная семья. Но… до меня доходили слухи о некоем чернокнижнике, обосновавшемся в горах, и местные жители подтвердили эту информацию. Более того: сей «знающийся с тёмными силами поганый колдун» являлся то ли командиром, то ли помощником командира одного из бандитских лагерей. Не того, который перевалочный пункт, другого. Сомневаюсь, что «повелитель демонов и монстров» действительно представлял собой нечто стоящее, но всё же имелся шанс, что у него в запасе найдётся пара интересных фокусов. Поэтому упускать возможный источник знаний не хотелось — так же, как и ниточку к верхним эшелонам «разрозненных разбойничьих банд» в лице самого крупного из трёх лагерей. Доведись нам скакать по горам пешком — и это могло стать проблемой, особенно в условиях подступающей темноты. К счастью, у меня имелся комфортабельный грузопассажирский Коврик. — Думаю, нам стоит разделиться, — произношу, окончив свои недолгие раздумья. — Я доставлю вас к окрестностям форта, а сама наведаюсь к, хех, злому волшебнику. — Доставите? — заранее зеленея, уточнил Зиг. — На этом… — тут знаток горных троп запнулся, прикусив язык с готовым сорваться с него ругательством, — на вашем небесном звере? Киваю. — Крепись, брат, — изобразил сочувствие Кей, хлопнув мужчину по спине. Правда, язвительная усмешка на проказливой физиономии не добавляла образу достоверности. Парня явно забавляли мучения проводника, страдающего от страха перед полётами. Да и невзлюбили они друг друга. — Куроме, ты уверена? — вступила в разговор Акира. — Это же настоящий чернокнижник! И… разве на тебя одну не могут напасть? — сжав кулаки, с беспокойством за подругу добавила девушка. Пусть она старалась этого не показывать, но слом значительной части установок, произошедший, когда лорд Сюра — прославленный герой и представитель верхнего эшелона власти — попытался её изнасиловать, оказал на девушку немалое влияние. Пускай оно не дотягивало до того, что, очевидно, пережила Акаме, которую рыжая медик даже перестала мысленно именовать предательницей. Но… потеряв веру в абстрактную «великую и святую» Империю, она ухватилась за иные, конкретные и близкие ценности. За такого дурацкого и постоянно выводящего из себя, но всё равно искренне любимого Кей Ли, за парочку незадачливых крепышей, которые выросли точь-в-точь такими же незадачливыми шалопаями, какими были в детстве (только большими), за погибшего Натала, который искренне о них заботился и поддерживал, за Куроме, сменившую его на месте лидера и тоже очень много сделавшую для их группы и всего Отряда, за остальных парней и девчонок, с некоторыми из которых она дружила, а с некоторыми ссорилась… Девушка остро осознала, что кроме них — у неё никого нет. И Куроме, которая показала себя не только милой младшей девочкой, неизменно первой в Рейтинге, или временами жутковатой хозяйкой пугающего артефакта, но и сильным лидером, который смог стать спасительной опорой для всего Отряда… и не побоялся заступиться за неё перед наделённым силой и властью плохим человеком. Куроме стала для неё чем-то большим. Символом надежды на будущее. И когда их командир решила отделиться от основной группы, внутри Акиры всё сжалось в беспокойстве. Вдруг с ней что-то случится? Вдруг этот подлец и преступник Сюра решит на неё напасть? Вдруг пугающий чернокнижник окажется столь же могущественен, как те, кого описывают в детских сказках? Акира сильно переживала. Но также она понимала, что слишком настойчивая попытка отговорить старшую (пусть и младшую по возрасту) подругу от задуманного предприятия может её оскорбить, выглядя как сомнение в её силах. Изнутри прикусив губу, так, что на языке начала чувствоваться кровь, она с надеждой воззрилась на брюнетку. …Поймав обеспокоенный взгляд широко распахнутых тёмно-зелёных глаз сокомандницы, только мысленно качаю головой. Ну и ну! Конечно, рыжая с детства побаивалась сверхъестественного (что, кстати, странно для воина духа, в общем-то тоже немного волшебного). Но так опасаться за меня?! Будто она допускает проигрыш сильнейшей в Отряде Убийц какому-то жалкому недоучке, находящемуся в услужении преступных отбросов! Даже немного обидно. — Пф! Для нападения ещё слишком рано, мы недостаточно засветились. Что до «чернокнижника», то алхимики — никудышные бойцы без своих химер, даже их мастера. Ты всерьёз считаешь, что я могу пострадать в бою с таким «грозным» врагом? — А как же тот западник с нашей прошлой миссии? — всё ещё нервно продолжила сокомандница. — Ты ведь помнишь, как он потрепал тех южан? Вдруг этот ещё хуже? А демоны? Горцы ведь говорили про страшных демонов! Не нужно пытаться его захватить, Куроме, просто прикажи своей гидре использовать ядовитое дыхание! — распалялась она. «А то я не разберусь, как мне действовать!» — полыхнуло недовольством в мыслях. — Демоны? — переспросила я. — Ха-ха, пусть призывают! Я с удовольствием понаблюдаю, что жалкие низшие ничтожества смогут показать мне. Давно хотела проверить, можно ли создать марионетку из такой призванной твари. — Куроме сильная, — произнёс Ямато, положив свою широкую ладонь на плечо нервничающей соратницы. — И у неё есть мёртвые. Обладатель палицы, как бывший лидер в одночасье исчезнувшей команды, очень хорошо понимал беспокойство Акиры. Пусть парень, до сих пор переживая потерю трёх из пяти его сокомандников и друзей, не спешил активно общаться со всеми, кроме немногословного и понимающего Бэйба — он не ленился присматриваться к новой группе. И Ямато видел, что Куроме, несмотря на некоторые бзики, весьма расчётливая особа, чьи действия пусть и могут показаться спонтанными, но имеют под собой крепкую основу. Если она решила что-то сделать — значит, уверена в необходимости этого хода, а также уже рассчитала шансы и полагает, что сможет достичь успеха. Тем не менее их новый лидер, не в пример погибшему Наталу, которого Ямато неплохо знал — по крайней мере, лучше, чем ту же Куроме — плохо разбиралась в человеческих взаимоотношениях, оттого её попытки успокоить переживающую за неё Акиру только усугубляли положение. И раз Куроме не может, а с интересом наблюдающий за развитием событий Кей Ли не хочет сгладить ситуацию, то стоит вмешаться ему. Хотя бы короткой репликой, ободряющим жестом и просьбой-знаком парням — поддержать его начинание. — Да. Она победила в Коукен. Помнишь? — первым вступил в разговор молчаливый, но добросердечный и всё подмечающий Бэйб. — Во-во, Яма дело говорит, — всё-таки поддержал их Кей. — Нашла за кого бояться! Да Куроме-чи со своими дохлыми чудищами в сто раз более жуткая, чем самый страшный из западных чернокнижников! Даже великий Кей Ли-сама иногда побаивается свою любимую младшую сестрёнку, — со значением помахал пальцем юморист. — Помните, как она шутила про легионы мёртвых, которые захватят мир? Или в тот раз, когда она залезла на ту кучу трупов и, назвав себя королевой горы, начала смеяться. Жуткая жуть же! — «испуганно» прижав руки к лицу, заявил он. — Или… — Кей, заткнись, — зло глянув на этого клоуна, обрываю его представление. — Это было давно и неправда, — Акира, словно прочитав моё мысленное пожелание, прописала шутнику подзатыльник, добавив своё извечное: «Идиот!». Тоже мне, остряк-самоучка. Сколько он ещё будет вспоминать тот безобидный эпизод с трупами? Будто в том, чтобы запрыгнуть на кучу тел и немного повеселиться, есть что-то плохое! Тем более что у меня имеется отличное оправдание в виде бродивших в крови наркотиков и влияния тейгу, которое я тогда не умела отделять от собственных эмоций. Про остальное и не говорю, чувство юмора «мастера шуток» не намного светлее моего. И вообще, трупы — прикольные, особенно если их много и они принадлежат врагам. М-да… не то чтобы некоторые привнесённые тейгу аспекты не укоренились и не стали частью уже моего характера. Так или иначе, пока я способна подавлять неуместные порывы, несущие угрозу миссии или нормальной жизни, маленькие слабости роли не играют. Для убийцы и некроманта (хорошо хоть не наркоманки... уже) любить свою работу даже полезно. — Я сомневаюсь, что западники прислали сюда своего эмиссара, тем более алхимика, который даже не стал толком маскироваться. При этом, если имеется вероятность того, что наши недруги действительно сотрудничают с врагом, её нужно проверить. Но повторюсь: шанс того, что настоящий мастер алхимии, посвящённый в запретные таинства, оставит свои земли на Западе и переедет в Империю, чтобы командовать бандитами в этой горной дыре… исчезающе мал, — для иллюстрации своих слов демонстрирую надувшейся девушке небольшой просвет меж указательным и большим пальцами, который спустя секунду совсем пропал. — Но разве тебе самой не интересно, что это за «страшный чернокнижник»? И разве его не требуется поскорее уничтожить, если это прихвостень западников? М? — Ты у нас главная, — обиженно отвернулась Акира. — Я страшный Чёрный Алхимик*, у-у! — начал кривляться Кей. — Я съем маленькую рыжую трусишку, у-у! /* Чёрный Алхимик (Колдун) — отрицательный персонаж различных имперских сказок, собирательный образ западных (и не только) тёмных алхимиков, нашедший своё отражение в фольклоре./ — Заткнись-заткнись-заткнись, идиот!! — отчего-то разнервничавшаяся убийца-медик тут же изменила вектор внимания и набросилась на гаера с кулаками. — Хватит меня позорить перед посторонними! Я тебя сейчас сама съем, нет, лучше скормлю зубастой твари Куроме! — Ха-ха-ха!.. «Всё же они забавные», — мелькнуло в голове, когда руки, словно бы живя своей жизнью, самостоятельно отстегнули от пояса мешочек с печеньем и, ослабив завязки, потянули лакомство в рот. Ловлю на себе непонимающий и чуточку даже шокированный взгляд вышеозначенного постороннего. Зиг явно не так себе представлял жуткую группу могущественных имперских убийц, которые недавно одолели монстра ультимативного класса. — Привыкай, — произношу, хрустя печеньем. — Сильные воители все с приветом. Но на эффективность нашей работы это не повлияет. * * * — И как вам мои новые супер-стильные марионетки? — гордо вскинув подбородок, вопросил стильный брюнет, одетый в расстёгнутый белый халат поверх коричневого костюма-тройки. — Прекрасны в своей страсти и смертоносности, не правда ли? — блеснул он стёклами прямоугольных очков без диоптрий, которые носил исключительно ради стильного образа. Также имидж дополняла стильная причёска и кокетливая белая прядь над левым виском. Что? Слишком много слова «стильно»? Доктор Стайлиш так не считал. — Ваши творения, как всегда, превосходны, доктор, — вежливо улыбнулся Сайкю, мазнув взглядом по мускулистым телам очередной партии киборгов и химер, созданных его собеседником. Министра разведки не привлекала мужская красота, однако он признавал талант своего собеседника, который умудрялся создавать не только сильных, но и эстетически приятных слуг и охранников. — Но как бы ни была совершенна ваша работа, мы не можем сформировать армию защитников нашей страны из этих образцов, каждый из которых по-своему уникален. Или вы сумеете поставить их создание на поток? — терпеливо продолжил разведчик, прекрасно зная слабости своего собеседника. — Нет-нет, это совершенно, абсолютно невозможно! — вскинув руки, воскликнул лучший алхимик и химеролог Империи. — Я не собираюсь отдавать своих милых пупсиков, над каждым из которых трудился лично, вот этими прекрасными руками в божественных перчатках, — учёный театрально взмахнул облачёнными в тейгу-перчатки кистями, отчего полы его лабораторного халата эффектно распахнулись, — грубой военщине, которая не сможет их оценить! Переведя дух, он продолжил несколько тише, но с ещё большим чувством: — И подлинный творец должен разгадывать загадки древних и искать новые пути, а не заниматься монотонной работой. Пусть таким занимаются бездари из Имперской Академии Наук, которые мнят изыскания бесполезными: «Ведь всё уже открыто нашими великими предками!» — передразнил доктор. — Бесталанная завистливая серость! Только и способны, что ковыряться в архивах и воровать открытия подлинных светочей, подобных несравненному мне! — Ах, мастер, вы так прекрасны! — захлопал в ладоши один из бывших подопытных Стайлиша, за какие-то заслуги возвышенный до помощника. — Вы один в сто, нет — в т-тысячу раз умнее этих закостеневших посредственностей! — Речь истинного гения и настоящего красавчика! — зардевшись, промокнул глаза платочком второй. Учитывая такой же, как и у первого, наряд, состоящий в основном из обтягивающих трусов-шортов и полосок латекса, скорее подчёркивающих, чем скрывающих полуголый мускулистый торс, выглядело это… своеобразно. — Кхм, — прокашлялся Сайкю, видя, как третий их спутник — марионеток он за людей не считал — начинает постепенно закипать. Сюра и без эскапад Стайлиша до сих пор пребывал на взводе. После конфликта с Куроме, из которого сын премьер-министра, очевидно, вышел проигравшим — иначе с чего он так бесится и неумело скрывает детали стычки? — хозяин тейгу телепортации вернул себе часть смягчившегося было вздорного нрава. Не то чтобы Сайкю не способен потушить возможную вспышку компаньона. Но тратить время на перебранку спутников? Он и без этого занят. Что касается другой стороны конфликта, то, видимо, не только Сайкю проверяет юную хозяйку Яцуфусы, но и она пробует границы допустимого. Это… неплохо. Ведь подпортив отношения с отпрыском Онеста, карающая длань Службы разведки и лично её главы только плотнее привязала себя к нему — защитившему подчинённую мудрому начальнику. К тому же девочка вполне удачно балансирует, следуя канве его указаний — с одной стороны, привлекает внимание к себе и своей деятельности, но с другой — избегает чересчур одиозных ходов, которые могут выставить Сайкю и его ведомство в слишком неприглядном свете. Однако отказ наказывать «возомнившую о себе подземную крысу» не спасёт убийцу и её команду от небольшого внутреннего расследования. Даже самый «добрый» начальник обязан проявлять строгость, иначе подчинённые, рассчитывая на его «милосердие», «вхождение в положение» и прочий вздор, начнут наглеть. Это и для простого главы мелкого отдела «перекладывателей бумажек» опасно, а уж для главы такой структуры, как имперская разведка… — Прошу прощения, господа, — Стайлиш манерно приложил ладонь к щеке. На холёном, в меру мужественном — что подчёркивала идеально отмеренная лёгкая щетина — лице «самого стильного алхимика в Империи» проступило слабое смущение. — Когда речь идет о моём искусстве, я иногда увлекаюсь. — Всегда, — с ноткой раздражённого сарказма фыркнул Сюра. — Прошу за мной, на испытательный полигон B-2, — словно и не заметил его выпада учёный. * * * — Итак, вы уже видели работу моей великолепной сыворотки супер стайлиш-солдата и, если читали отчёты, знакомы с подробностями, — вещал шагающий впереди алхимик. — Поэтому перечислю улучшения, которых удалось добиться на этом этапе. В первую очередь, теперь процесс изменения не требует пригляда квалифицированного специалиста. Поэтому я могу направить свой гений на действительно важные проекты, поручив уход ассистентам. — Кивок в сторону парочки качков, напоминающих скорее стриптизёров, чем помощников учёного. — Закостенелые недоумки из Академии, думаю, тоже справятся... если выдать им подробную инструкцию, — с толикой пренебрежения добавил он. — А что с распознаванием дружественных целей? — поинтересовался Сайкю. Прошлое поколение признавало только таких же, как они, нападая на всех остальных. — Да-да, задумка добавить солдатам свойства огненных пчёл и создать стильный улей страстных пупсиков-уничтожителей, увы, оказалась... не такой превосходной, — пренебрежительно отмахнулся не любящий вспоминать о своих провалах алхимик. — Для нового поколения я использовал свою свежую разработку: супер-элегантный мозговой чип! После его активации мозг объекта навсегда запоминает внешность командиров, вид друзей и союзников — форму одежды в основном. Пока проводятся испытания, но осечек не зафиксировано! — Гордо закончил хозяин этой лаборатории (и многих других, разбросанных в Столице или за её пределами). — Чипы? — искривил губы Сюра. — И за какой срок вы сделаете миллион штук? — Пока не более сотни в месяц, — нехотя признал учёный. — Но! Это командирские чипы! В отряд каждого командира может входить до полусотни обычных бойцов. — Армия северян, по слухам, уже превысила десять миллионов бойцов, — фыркнул сын премьер-министра. — Враньё, конечно: даже наша, имперская армия не настолько громадна. Но я считаю, что пора прекращать возиться со смертниками и переходить на солдат. В их тупые мозги и так вколотили команды и привычку слушать офицеров. Почему нельзя пригнать несколько рот, вколоть им эту вашу прививку и посмотреть, что будет? — Хм… — задумался учёный. — А знаете, Сюра, в этом есть стиль, — улыбнулся он, подперев лицо ладонью, — такой же грубый, но интересный и страстный, как и вы сами. Всё ещё не желаете пройти модификацию? Я приложу всё усердие, работая с вашим прекрасным телом, — с грудными нотками добавил учёный. Сюра, скорчив раздражённо-пренебрежительную мину, отвернулся. Хотя после такого позорного поражения от этой мелкой подстилки, которая ещё и умудрилась втереться в доверие к его Эрис, владелец тейгу телепортации утратил твёрдость позиции в этом вопросе. Стайлиш, несмотря на все его бзики, всегда славился добросовестностью и никогда не проводил экспериментов над клиентами. Может, всё же… — Никаких солдат! — отрезал министр разведки. — Нам нужно тестировать, — на последнем слове он сделал ударение, — в том числе и управляемость изменённых. Если не возникнет проблем с бандитами, бунтовщиками, предателями и прочей накипью, то и на солдатах сработает. Но не сейчас! Мои люди готовы поставлять сколько угодно смертников из наших тюрем — именно потому, что мы не хотим информировать о нашей инициативе всех и каждого. Поэтому без предварительного согласования — никаких отклонений от плана! — пройдясь холодным взглядом по лицам учёного и вздорного министрова сынка, Сайкю дождался от них подтверждения. — Стайлиш, показывайте новые образцы, — скомандовал лидер троицы. — Конечно! Одну минуту! — хозяин лаборатории картинно щёлкнул пальцами. Из-за поднявшейся металлической заслонки вытолкнули кучку худых людей, которые, несмотря на несколько истощённую внешность, крепко сжимали копья, мечи, топоры, а кое-кто и ружья. Последние начали спешно открывать пачки с патронами и заряжать выданное оружие. Глаза присутствующих, бегающие взглядами по полу и стенам, горели скорее злостью, чем страхом: люди понимали, что их не ждёт ничего хорошего, но жаждали хотя бы утянуть с собой в могилу кого-то из проклятых имперских мучителей. Высокопоставленную троицу они, впрочем, не видели: начальство скрывалось за односторонне прозрачным бронестеклом. — Ваши бунтовщики, — пояснил учёный. — Доходяги. Пришлось их немного подлечить и подкормить, чтобы смогли оказать моим питомцам сопротивление. В следующий раз я бы хотел получить более кондиционный материал. У меня здесь не санаторий, — с ноткой недовольства закончил он. — Разберусь, — коротко кивнул Сайкю, сделав пометку в блокноте. Тем временем поднялась вторая перегородка, откуда выскочила троица таких же бунтовщиков. Эти, в отличие от первой группы, получили инъекцию (на самом деле несколько последовательных, но Стайлиш над этим работает) сыворотки суперсолдата и успели измениться по заданному образцу. Хотя сторонний наблюдатель скорее принял бы их за человекообразных монстров: рост за два метра, толстая белая кожа больше напоминает жирно поблёскивающую шкуру, лица выглядят, словно сделанные из воска и позже оплывшие от жара, а расположение бугрящихся, мощных мышц не совсем соответствует таковому у людей. Впрочем, не то чтобы случайный очевидец станет приглядываться к встреченному чудовищу, а не постарается скрыться или напасть. Сохранившие человеческий облик бунтовщики тоже не стали медлить, сразу атаковав своих бывших коллег или, может быть, даже друзей: загрохотали ружья, копейщики выставили вперёд своё оружие, защищая стрелков от атаки монстров. Однако те стояли на месте, не спеша набрасываться на противников — лишь зло рычали и прикрывали уязвимые глаза от пуль и картечи. — Как видите, новые образцы практически не поддаются на провокации, строго следуя приказам. Лишь после команды они атакуют со всей своей страстью и красотой! — с легко читаемой гордостью за свою работу возвестил Стайлиш. — Обратите внимание: команды отдаю не я, а один из моих милых помощников! К сожалению, образцы без полноценного чипа не столь, м-м, послушны, но я вижу сразу несколько путей решения этой проблемы… Сайкю не слишком вслушивался в болтовню учёного. Он внимательно отслеживал все поступающие отчёты по проектам «Защитник» и «Титан», поэтому был в курсе степени готовности своего будущего оружия. Сюра, конечно, полагал, что завершённый проект станет приятным сюрпризом для его отца, что, основываясь на опыте войн с Западными племенами, не очень-то верил в мощь химер и который, увидев, как они добились успеха в области, сочтённой им бесперспективной, наконец, признает таланты сына… и Сайкю допускал такой исход. Но более вероятным представлялся тот, где сюрприз станет отнюдь не радостным. Для Онеста. В отличие от импульсивного и, прямо скажем, лишённого политической сметки Сюры, Стайлиш догадывался о скрываемых завесой благообразия слоях иных планов. Но учёный — при правильном с ним обращении — не являлся угрозой, даже если откинуть все имеющиеся у главы разведки рычаги воздействия. Алхимика в основном интересовали его исследования, их бесперебойное финансирование и отсутствие глупых придирок из-за экспериментов, не слишком соответствующих законам Империи. Кто именно всё это ему предоставит — для него вопрос третьестепенный. Касательно политики различных фракций, а также их тихой «дружбы под ковром» внутри блока Онеста: министру разведки очень нравилась разгоревшаяся в Столице криминальная война. Ещё больше его радовала реакция патрона, который, стремясь повторить успех после изрядно раздутых событий в Сингстриме, начал усердно работать с «замаравшими себя в связях с преступностью» дворянами и должностными лицами. Пускай Онест и делает вид, что не причастен к вспыхнувшим событиям (которые он как минимум активно раздувает в прессе) и вообще подозревает в происходящем руку разведки, отчего демонстративно опирается на столичную полицию и её главу — Огра — в ущерб ведомству Сайкю. Это начальника разведки не беспокоило. Он уже видел, куда движутся события, и знал, что недавнему успеху не суждено повториться: политические противники усвоили урок и приготовили контрмеры. Уже сейчас в обществе назревает недовольство от участившихся стычек бандитов, которые периодически выплёскиваются и в приличные районы. Полиция по приказу раздражённого Огра применяет всё более суровые меры, что вызывают у трущобных жителей агрессию, а у чистой публики, неизбежно затрагиваемой масштабным противостоянием — страх и недовольство. Либеральные политики и всяческие популисты, почуяв возможность завоевать популярность и влияние, критикуют полицейский беспредел и призывают не ворошить осиное гнездо, пророча масштабные волнения трущобной черни... …которая совершенно не прочь поволноваться, особенно когда её снабжают деньгами, оружием, алкоголем и наркотиками... И нет, Ведомство к этому непричастно. Сайкю даже отчитывался Онесту на этот счёт… мельком и подобрав время так, чтобы увлечённый иными занятиями премьер-министр от него отмахнулся и приказал не мешать. Что же, они и не мешали, устранившись от ситуации и спустив с поводка подконтрольные или находящиеся в разработке террористические группы. Волнения неизбежны, как неизбежно и их подавление. Неизвестным остаётся лишь масштаб событий и уровень воя, который поднимут заинтересованные лица. Станет ли это провалом для премьер-министра? Сайкю не решился бы дать категоричный ответ. А вот в неприятностях, которые обрушатся на полицейских, радостно рванувшихся зарабатывать заслуги, он не сомневался. Огр нужен, но вот вывернуть ситуацию так, что удастся обвинить в волнениях тех офицеров, которые поддерживают оппозиционного военного министра Сейги… почему нет? Толстяк любит такие комбинации. Ну, а разведка посидит в стороне — все достаточно важные контакты в криминальном мире уже получили указание залечь на дно — и посмотрит, что можно выловить в замутившейся водичке. Скажем, полиция может совершенно случайно найти улики сношений людей министра финансов с наиболее одиозными группировками. Огр не любит министра Досэна, а тот, лишившись силовой поддержки почившего главы минобороны Кокэя, сильно потерял в устойчивости своих позиций. Если его подтолкнуть ещё, то этого человека можно как убрать, завершив затянувшийся конфликт, так и протянуть ему руку помощи, тайно взяв под крыло. Что именно окажется выгоднее, ещё предстоит обдумать: с одной стороны, ввиду приближающегося окна возможностей требуется консолидировать в своих руках как можно больше сил и ресурсов, а с другой — если масштабная подготовка привлечёт взгляд кого-то из обитателей вершины власти, то до дня Д можно просто не дожить. Размышляя, краем глаза разведчик следил за разворачивающейся на полигоне кровавой расправой: помощник Стайлиша отдал приказ на атаку, и модификанты послушно ринулись в бой. Мимоходом Сайкю отметил, что толком использовать оружие бывшие люди так и не научились - как рвали противников руками, так и продолжают рвать. Это несколько сужает спектр задач, в которых возможно их использовать. Собственно, министр и не надеялся получить разом и сильных, и дешёвых, и универсальных бойцов. Просто сильных (относительно) и дешёвых (как по затратам, так и по времени подготовки) будет достаточно. При условии их безусловной верности, конечно. Если же Стайлиш сумеет довести до конца проект «Титан», то получится закрыть и нишу элиты. — …таким образом, эти брутальные малыши смогут доставить массу неприятностей в тылу врага даже без контролирующих чипов и в нынешнем «сыром» виде, — самодовольно вещал учёный. — А когда я доработаю свою стайлиш-сыворотку до идеала — «отряды возмездия» сможет создавать и небольшая группа дуболомов-диверсантов, снабжённая необходимым количеством препарата! Всего лишь достаточно поставить несколько уколов местным — и через пару дней новые пупсики выйдут на свою первую охоту! Изящно, не правда ли, господа? — Интересно, — искривив губы в усмешке, произнёс Сюра под звук начавшихся аплодисментов парочки марионеток-помощников, которые, впрочем, резко поумерили накал демонстрируемых эмоций, поймав злой взгляд сына министра. — Что у вас с проектом по крупносерийному производству препарата? — решил уточнить Сайкю, полистав свой блокнот и найдя там пометки насчёт странных формулировок в отчётах. — Что за отклонения в конечном продукте? И что за нештатная ситуация на объекте 12-С? — К сожалению, выяснилось, что без личного участия моего гения в изготовлении некоторых ключевых компонентов финальный продукт чрезмерно стимулирует центры агрессии, а также переводит испытуемых в форсированный режим, — с ноткой печали произнёс Стайлиш. — Страсть малышей вышла из-под контроля, и они смогли выбраться из своего блока. Ответственные за ту лабораторию бездари не смогли загнать их назад и активировали этот ваш нелепый протокол самоликвидации. Все записи, аппаратура и подопытные образцы сгорели, — поморщился он. — Теперь, чтобы выяснить детали, придётся тратить моё бесценное время и проводить новые испытания. — Секретность необходима, — не впечатлился недовольством учёного разведчик. — Если широкой общественности раньше времени станет известно о любом из проектов — это ударит по всем нам. Учёный упрямо вскинул подбородок. — Если бы не упёртость премьер-министра, то, расконсервировав часть оборудования исследовательского комплекса под Дворцом… — Стайлиш, — прервал Сайкю, — вы умный человек и не хуже меня знаете, почему это невозможно. — Знаю, — вздохнул учёный и сокрушённо приложил ладонь к лицу. — Глупцы и неучи, стоящие на пути возвышения науки и моего гения, меняются, но не исчезают. Как не исчезает и моя скорбь от того, что множество знаний и реликвий прошлого принадлежит именно им… Сюра же не пытался вступить в диалог и вообще не слишком в него вслушивался. Куда больший интерес у него вызывало наблюдение за вновь разгоревшейся схваткой — между первой тройкой творений Стайлиша, уже порвавших бунтовщиков на клочки, и противостоящей им троицей новоприбывших «Стайлиш-солдат». Тем не менее, когда речь зашла о проекте «Титан», сероволосый воитель тут же навострил уши и повернул голову к говорившим. Искусственные гиганты — это гораздо интереснее скучнейшего обсуждения поставок оборудования, материалов и подопытных для ремонта пострадавшей лаборатории или переноса данного исследовательского комплекса на новое место. Тем более что кровавый бой успел подойти к концу: единственный оставшийся в живых боец оторвал своему противнику голову — и тут же начал жадно пожирать сочащееся тёплой кровью мясо, дабы дать пострадавшему телу ресурсы для регенерации. — …Настоящий прорыв! Доведённый до совершенства, он станет моим абсолютным стайлиш-тейгу! Бесспорно, пока есть проблемы с сохранением адекватного сознания объекта и его подчинением, но я уже решил проблему хаотичных мутаций и лавинообразной деградацией тканей. Первый стабильный образец пребывает в спячке уже вторую неделю и сейчас полностью готов продемонстрировать свою красоту, неудержимую экспрессию и мощь! — Ах, какая речь! Словно древнеимперский ритор! Мастер, вы великолепны! — прижал к груди руки помощник номер один. — Элегантно и возвышенно! — вторил ему полуголый качок номер два. — Стайлиш, я здесь не для того, чтобы наблюдать разглагольствования и ужимки ваших лабораторных крыс! — вспылил молодой мужчина, его крестообразная отметина на смуглом лице исказилась от раздражённой гримасы. — Куда перемещаться? — Объект С-4 В, — машинально ответил учёный, который, ухватив за хвост новую идею, погрузился в свои размышления. — Стайлиш! — сын министра подтолкнул застывшего хозяина лаборатории к центру светящейся розовато-фиолетовым триграммы перехода. — Да-да, иду. И подумайте если не о модификации, то хотя бы об обследовании: ваша нетерпеливость и вспышки агрессии могут быть связаны с гормональными нарушениями, — то ли с целью подколоть, то ли всерьёз проговорил учёный и, кивнув на прощание парочке полуголых помощников, встал в центр фигуры рядом с Сайкю. Сюра же, пусть и продемонстрировал свою обычную реакцию на очередное предложение алхимика, внутренне ещё раз задумался. Может, действительно согласиться?