Из Тьмы

— Ну и ну, кто появился на ночь глядя! — поприветствовала наше с Раух приземление чему-то сильно обрадовавшаяся Сена, до того развлекавшаяся валянием на снегу двух других членов своей команды. «А неплохо она продвинулась, вон, уже и базовую форму форсажа освоила, — мелькнула устало-одобрительная мысль. — Нужно потыкать в это достижение остальных и провести с ними (и отдельно — с обогнавшей их девушкой) несколько спаррингов. Может, придумаю, что исправить и посоветовать для более гладкого и быстрого продвижения. Потом, не сейчас…» — Привет, Куроме, — взлохматил синие волосы поднявшийся на ноги Гектор. — Ага, — поддержал его стриженный под горшок русоволосый Бен. — И вам привет, — спрыгнув с птички и отозвав её в пространственный карман, откликнулась я. — Вот, завершила дела и прилетела. За вами, кстати, такого рвения к тренировкам, чтобы поздним вечером драться, тоже раньше не наблюдалось. — Это так… — беззаботный взмах рукой Сены. — Мы тут тебя и Эсдес обсуждали. Потом перешли на собственные способности и место в Рейтинге силы. Мальчики не поверили, что я стала намного сильнее и смогу совладать сразу с двоими, — несколько двусмысленно улыбнулась проныра. — Вот и согласились попробовать втроём. Даже пари на свою победу заключили. Дурачки, — ещё шире усмехнулась любительница кинжалов, тогда как Бен с Гектором дружно скривились. — Теперь вместо меня нести дежурство по стирке и уборке будут они. Потому что я крутая, сильная и красивая, почти как наша милая Номер Один, а они — парочка увальней, неспособных вдвоём загонять одну-единственную девушку, — выпятив грудь, закончила радостная победительница. Кратчайшая пауза, взгляд искоса: — И, Куроме… — голос легко, но вместе с тем ощутимо поменялся, став грудным, манящим, — как насчёт того, чтобы ты лично оценила все умения своей самой преданной ученицы и их прогресс? Только, умоляю, будь со мной нежнее, — прикусила губу эта чертовка. Не слишком обращая внимание на привычные ужимки любительницы фривольных шуток и подколок — что не укрылось от её внимания и несколько опечалило — я мазнула взглядом по новой штаб-квартире нашей команды. Довольно внушительное трёхэтажное здание с расположенной по центру массивной, хоть и невысокой надстройкой сверху, увенчанной куполом. Как эта штука называется? Ротонда, кажется? Или ротонда — это про отдельное строение? Так вот, здание, отобранное у особо выдающегося «бумажного» — в смысле, отлично управляющего своими солдатами и грамотно тратящего бюджетные средства лишь на бумаге — генерала, выглядело весьма богато. Да и изрядный кус облагороженной территории с домиками для гостей и прислуги, подстриженными деревцами, сейчас не работающим фонтаном, модными статуями уродливых ангелочков и некрасиво выделяющимся ангаром для Коврика — намекал на богатство и множество трудящихся на поддержание этого шика слуг. — Я не против спарринга, только позже, когда отдохну. И… стирка с уборкой? — с интересом, пробившимся сквозь усталость, спрашиваю троицу. — Разве этим не обслуга занимается? Из переброшенной через плечо сумки показал свою любопытную мордочку Люц. — Пускать себе под бок непроверенных людей? — вскинула брови проныра, как-то постепенно и незаметно подобравшаяся почти вплотную ко мне и начавшая почёсывать пушистика за ушками. — Милая подруга, я тебя не узнаю! Что с тобой такого сделала Эсдес — балабол же нам не наврал о намечающемся между вами… близком знакомстве? — что ты забыла о своей подозрительности? Неужели она тебя соблазнила раньше меня? — на этих словах я (к своему немалому удивлению) ощутила исходящие от девушки искренние нотки то ли обиды, то ли ревности. — Не соблазнила. И Кей тоже не наврал. По крайней мере, про встречу с ней. У нас была тренировочная схватка, которая меня сильно вымотала. А потом пришлось заниматься иными делами. И что, кстати, всё-таки со стиркой? Неужели тоже сами всё делаете? — Носим к слугам, — ответил Гектор. — К себе в жилую часть мы их почти не пускаем, ночуют они все в своих домиках, — взмах в сторону построек для прислуги. — Но за территорией следят и в прачечной тоже работают. Стараются. — Ясно, — кивком благодарю за ответ. Сена же, проигнорировав этот короткий обмен репликами на неинтересную ей тему, зацепилась за совсем иное: — Тогда я просто обязана позаботиться и поухаживать за нашей славной главой, которая отстояла честь всего Отряда Убийц! — с готовностью воскликнула пурпуровласая сокомандница и, забросив мою руку себе на плечи, а свою положив мне на талию, пристроилась под бочок к своей «жертве». — С чего ты уверена, что отстояла? — не став обращать внимания на манёвр девушки (так действительно лучше, но признавать собственную слабость не хотелось), задаю свой вопрос и начинаю неспешно двигаться к зданию. Любопытно навострившие уши парни тоже последовали за нами. — Я верю в нашу самую милую и сильную Номера Один. А ещё… — девушка склонила свою голову к моей и, обдав ухо и щёку тёплым дыханием, интимно прошептала: — У тебя слишком довольная физиономия для той, кто провалилась. Мысленный вздох. Похоже, сон в горячей водичке опять откладывается. — В принципе, да. Победить одну из двух имперских Внерангов я, разумеется, не смогла. Но и не провалилась. Но по пять раз пересказывать одно и то же я не хочу. Так что всё остальное — только после чашки кофе, в мягком и удобном кресле. — …И с красавицей под боком, — под смешки наблюдающих за бесплатным представлением парней добавила Сена, которая в этот раз липла ко мне даже сильнее, чем обычно. Хех, наверное, решила воспользоваться тем, что мне лень давать ей отпор. Главное, чтобы эта коварная хитрюга не сумела «изнасиловать» бедную, слишком вымотавшуюся девочку-волшебницу — что не вызывает такого уж отторжения, временами даже наоборот — а потом всем об этом растрепать. Поэтому, если она будет пытаться проникнуть в комнату, чтобы домогаться до меня во сне — точно отделаю её на тренировке! — Только если красавица будет вести себя прилично, — смерив означенную особу подозрительным взглядом, произношу вслух. * * * Реакция на мой короткий и сухой (по возможности) отчёт о поединке с Эсдес оказалась… яркой. Я ожидала этого, как и логично вытекающих из данного обстоятельства попыток вытянуть детали — но несколько недооценила, гм, накала. Даже молчаливый Бэйб дотошно выспрашивал подробности об эпизоде противостояния повелительницы льда и Хрустика, очевидно, собираясь создать тематическую фигурку или даже композицию из нескольких сразу. А уж Кей и Сена… м-да. Расспросы, уточнения и высказывание различных мнений могли растянуться надолго, однако сегодня ночью планировался боевой вылет. Так что любопытным пришлось поумерить свой пыл. Касаемо вылета: несмотря на моё беспокойство, общее потрёпанное состояние и отсутствие одной из мощнейших марионеток, что значительно снижало боевой потенциал, отменить или отложить операцию… можно, но очень нежелательно. В ту крепость, которую ребята под руководством временно исполняющего обязанности командира команды Хана собирались навестить с недружественным визитом, скрытно — хоть и недостаточно хорошо, дабы информация не просочилась — доставили большую часть духовно-активных ингредиентов из убитых северянами монстров. И у нас имелся лишь небольшой зазор по времени, пока за грузом не прибыл мощный конвой. Волна Монстров, являющаяся трагедией для подавляющего числа жителей, которым не повезло оказаться на подвергшейся этому бедствию территории, для меньшинства, представленного выжившими воителями, традиционно становилась шансом. Иногда даже с большой буквы. Или на быстрое продвижение, или — для застрявших в развитии — хоть какое-то продвижение вообще. Хан вполне резонно счёл, что не дело это — предоставлять подобную возможность врагам Империи. Она, возможность, и нам самим пригодится. Не только ребятам — кстати, надо бы потом полетать над аномалиями и набить для них сильных, богатых полезными для развития органами демонических зверей — но и бойцам ныне погибшего Мастера Джона, и иным воителям, которых мы планируем привлечь в наше воинское формирование. Не то чтобы меня не посетили мысли насчёт слишком лакомой цели, информация о которой пришла по не столь надёжным каналам. Но опять же, ничего проверить в отведённые сроки не получится. Так что, как бы мне ни мечталось залезть в большую ванну — вот за что люблю богатые дома, так за эти минибассейны! — наполненную горячей, пахнущей ароматическими солями водичкой, дабы пролежать там до утра, а всё же придётся лететь вместе с командой. Уж чего-чего, но послать парочку вороньих дронов на разведку, пока Коврик зависнет в нескольких километрах от цели, я смогу и в многократно худшем состоянии. И если окажется, что Хана не обманули, то команда справится с экспроприацией ценностей даже без своей ленивой главы. Ну, а если интуиция права… Что ж, тогда, смотря по обстоятельствам, мы или отступим, или — если информация о складах с ценным содержимом таки правдива — устроим самонадеянным охотничкам похохотать. * * * Небесный скат резал воздух по направлению к намеченной цели. Яркие газовые фонари освещали внутреннее пространство закреплённого на спине монстра, как любит выражаться их миниатюрная глава, «вагончика». За прошедшие часы полёта все члены сводной команды успели наговориться, так что сейчас царила тишина: кто-то читал, кто-то занимался излюбленным хобби, как вырезающий очередную фигурку Бэйб, кто-то убивал время за игрой, как Бен и Ямато, кто-то дремал, как вышеупомянутая Куроме. А кто-то размышлял, как, например, Хан, обнимающий пригревшуюся у него на плече Анну. О чём таком думал командир группы B? О разном. Но в основном его мысли так или иначе касались закутавшейся в пуховое одеяло, зябко свернувшейся на своём лежаке обманчиво юной и хрупкой девушки. Куроме… Первый номер Отряда Убийц. Та, кто даже после всех обрушившихся на неё невзгод не согнулась под их весом, а наоборот: получила заряд целеустремлённости и внутренней силы, сумев вырваться — а ещё выдернуть всех своих товарищей! — из медленно стягивающейся смертельной петли наркотических стимуляторов и скотского отношения офицеров к «живому расходному материалу». Майор разведки, ученица генералиссимуса Будо, доверенное лицо министра Сайкю, особа, вхожая во Дворец и общавшаяся с Его Императорским Величеством… Хан слышал, что тейгу выводят своих владельцев на новый уровень. Но чтобы так… это точно не один лишь древний артефакт! Имперских Орудий много, а вот пользователей, способных прогрессировать настолько быстро и мощно... во всей стране только два Внеранга. Может быть, только пока — два, а не три... Выглядящий старше своего возраста — во многом потому, что сам стремился стать взрослым и надёжным, опорой для своих друзей — молодой воитель до сих пор не до конца мог поверить в произошедшие перемены. Слишком всё резко и стремительно завертелось. Неправдоподобно даже. Если послушать Куроме или её сокомандников — Кей Ли готов присесть на уши страждущих по первому зову (и даже без него), навешав на них массу относительно достоверной информации вперемешку с байками и шутками, где первое не всегда отличишь от второго и третьего — всё выглядело логично и последовательно. Но если взглянуть неподготовленным взглядом, то всё равно берёт оторопь. Если бы Хан не вырос с этой временами колючей, иногда задающейся, а порою занудной, но чаще милой и общительной девчонкой, то даже заговорить бы не рискнул с настолько могущественной и противоречивой особой. Мало ли чего от неё ожидать? ...Интересно, а как он сам и другие убийцы Отряда выглядят в глазах тех же союзных солдат? Брюнет тихонько хмыкнул, усмехнувшись собственным мыслям, и чуть крепче прижал к себе сонно пошевелившуюся Анну. Таким образом, Хан и остальные чувствующие себя не в своей тарелке члены его группы — группа A строила из себя бывалых и ко всему привычных — постепенно привыкли к новой реальности, тем более что формат их службы поменялся не так сильно, как могло показаться. Основные изменения коснулись именно Куроме, которая самостоятельно выбирала промежуточные цели и вырабатывала методы их решения, а также её заместителя, выполняющего обязанности командира во время отсутствия главы. Хан, который побывал в этой шкуре, признавал, что перестроиться на новые рельсы оказалось непросто: проявлять инициативу и принимать самостоятельные решения там, где именно за это раньше нещадно карали, было едва ли не мучительно больно. Поначалу приходилось ломать себя, однако к концу недели он привык. И даже был благодарен Куроме, которая, очевидно, специально давала попробовать ношу ответственности и свободы выбора обоим: и ему, и Кею. Видимо, всерьёз восприняла своё назначение на должность командующей боевыми операциями. И только всё, в понимании Хана, вошло в колею, как он узнал, что их боевая сладкоежка выкинула новую штуку. Она, конечно, очень сильная, быстро прогрессирует и остальных натаскивает по своим необычным (но крайне действенным) методикам, владеет могущественным, но жутковатым тейгу, а также является образцом для подражания и лидером не только их команды, но и, наверное, всего Отряда, но всё-таки… обычная? Привычная? Такая же убийца, как они? В общем, не та, о ком юным воспитанникам Подземной Базы рассказывали на уроках истории, как о великих героях и патриотах Империи… вероятно. Теперь Хан сомневался. Особенно после того, как узнал, что «обычная и привычная» Куроме сумела почти на равных противостоять Эсдес, которая, как ни крути, являлась подобной знаковой фигурой наряду с прославленным генералиссимусом Будо. Да, Куроме проиграла, но, несмотря на нежелание это выпячивать, Хан и все остальные поняли, что там произошло отнюдь не одностороннее избиение. И если так, то… что дальше? Не станет же потенциальный Внеранг продолжать бегать на обычные миссии и слушать крики самодурствующих командиров? А если не станет — что тогда станет с Отрядом, который потеряет опору, коя самим фактом своего существования в их коллективе удерживает большую часть свобод и привилегий, так неправдоподобно щедро осыпавших недавних безымянных теней? Хан не знал. Как не знали и остальные. Это неведение тревожило. Даже Сена, кажется, увивается вокруг Куроме не только из охотничьего азарта, но и из желания почувствовать уверенность, что её не бросят. Ну, или Хан надумал себе лишнего: всё же Сена весьма... своеобразная личность. Хм, хм. К тому же влюбчивая. Может, и впрямь в ней проснулись чувства... в очередной раз. Хан такого легкомысленного подхода к отношениям не одобрял, но в личную жизнь подчинённых не лез. Не его это дело, пока не влияет на выполнение заданий. В любом случае, Куроме — это одна из них, не офицер-мудак, к которому и подходить нет смысла. Так что высокий брюнет собирался воспользоваться некогда заявленной самой младшей и самой сильной из убийц Отряда возможностью обсудить с ней любую тему — и поговорить о том, как она видит их будущее. В опасении перед тем, что ответы окажутся не такими, как хотелось бы Хану, в груди мужественного и стойкого парня что-то тревожно сжалось. …Воспользуется после миссии. Наверное. — Подъём, спящие красавцы и красавицы! — изгнав напавшие на лидера сомнения и переключив мысли на иную тему, бодро воскликнула Сена, которая незаметно для него вышла наружу и, оглядевшись, вернулась. — Мы прошли хребет Хвост Дракона. Пора начинать чистить пёрышки и готовиться к походу в гости к милым северным мальчикам! — Не торопись, — открыв глаза и усевшись на своём месте, сказала очнувшаяся ото сна, но не спешащая сбрасывать с себя тёплое одеяло Куроме. — Сначала стоит проверить, не отправили ли наши дорогие друзья вас в ловушку. — Разве мы не разобрались с теми, кто убил Мастера Джона? — спросила её Анна, которая, пусть и изменила позу под боком у Хана, покидать пригретое местечко тоже не спешила. — Открою вам большой секрет: от нас не в восторге даже наши собственные союзники, — изогнула губы в ироничной усмешке глава команды. — Мы, конечно, помогли им занять новые должности. Но после этого больше не нужны. Скорее даже представляем угрозу, потому как непредсказуемы и неподконтрольны — наоборот, сами держим этих «друзей» за глотки. Что уж говорить о «нейтралах», о части из которых я смогла добыть оч-чень горячие жареные факты? Или об откровенных врагах, вроде Бироса? Так что нет: прямо, используя собственные силы, на нас нападать никто не станет. Но вот последовать показанному нами самими примеру и бросить на одних недругов силы других… почему нет? Хан, не обращая внимания на забавный диссонанс слов и образа произнёсшей их укутавшейся в одеяло девчонки, лишь мысленно покачал головой: не привык он к такому. Он, конечно, командир группы, который постоянно занимался различными вопросами во время миссий, где они частенько находились в автономном положении. Но эти вопросы находились в весьма узких рамках выполнения поставленной командованием конкретной задачи. Прибыть на место, разместиться, провести рекогносцировку, если это предусматривается приказами, уточнить информацию в местном отделении Службы разведки, устранить цель. Всё, это максимум. Чаще они действовали вообще без дополнительных телодвижений, ориентируясь на данные, предоставленные вместе с заданием. Столь плотное взаимодействие с различными гражданскими и военными службами уже само по себе нонсенс. А уж лавирование между врагами, пока не врагами и разными сортами нейтралов и союзников… сложно не запутаться, несмотря на все объяснения. Да и напрямую конфликтовать с высокопоставленными чиновниками и аристократами, и даже организовать подобие переворота среди военных провинции. К такому Хана никто не готовил! Скорее даже строго наоборот. Ведь пусть Куроме, кажется, не слишком довольна половинчатыми результатами по отстранению и устранению враждебно настроенных генералов — оно же месть за Мастера Джона — сам парень, без приказа сверху, не осмелился бы даже думать в эту сторону. Хотя теперь, после увиденного и совместно сделанного… — Считаешь, что нас хотят подставить? — нахмурился командир группы B. — Я допускаю такую возможность, — дёрнула девушка своим скрытым под одеялом плечиком. — Как и то, что тех, кто предоставил вам неверную информацию, самих разыграли втёмную. Северяне тоже ведь не тупые груши для битья, они способны на... всякое. Посмотрим, в общем. — Ты слишком подозрительная, Куроме, — таки подняв голову с его плеча и просто сев рядом, сказала Анна. — Мы один раз уже ошиблись, — без своих привычных юморесок, дёрнув углом рта, подал голос Кей Ли. Которого, несмотря на демонстрируемый пофигизм, задела как смерть Мастера Джона, так и то, что он не смог предвидеть и предотвратить такое развитие событий. — Нет, я не против того, чтобы дополнительно всё разведать! — замахала руками Анна, на которой сошлось множество взглядов. — Тем более с мёртвыми птицами Куроме это легко. Но подозревать в кознях всех, даже тех, кто нам помогает… Мы ведь служим на благо Империи, мы не какие-то там революционеры! Хан молчал, но внутренне склонялся к мнению своей девушки. — К сожалению, большинство тех, кто должен радеть за нашу страну, предпочитают служить своим амбициям и карману, — цинично и горько усмехнулась Куроме. Такие рассуждения неприятно царапали по сердцу, но аргументировано отстоять своё несогласие высокий и крупный владелец лабриса не мог. Многочисленные факты поддерживали позицию их миниатюрной главы. — Вы ведь помните наше обучение и уроки пропаганды, пардон, истории? — поинтересовалась брюнетка и, дождавшись донёсшихся с разных сторон слов согласия, продолжила: — То, что там говорилось про плохих дворян и торгашей — истинная правда, — кривая усмешка. — Только вот её стоит распространить на подавляющее большинство имперской аристократии и чиновничества. Идеалисты-бессребренники среди них крайне редки. — А как же министр Сайкю, с которым ты регулярно так мило общаешься? — не удержалась от комментария Сена. — Или командующий Будо? — А вы как думаете? — задала хозяйка Яцуфусы встречный вопрос, причём таким тоном, что он в ответе не нуждался. Хан ощутил вспыхнувшее внутри негодование, которое после того, как оказалось подавлено волевым усилием, оставило боль в висках и неприятный гул в голове. Он уже давно не проходил процедур на гипноиндукторе, но отголоски былых сеансов продолжали оказывать влияние. Пусть и с каждым таким опасно близким к крамоле (или даже переступающим её черту) разговором эхо от процедур становилось всё слабее. И если подумать, вспомнив всё, что группе B и её лидеру пришлось пройти и увидеть, то в Империи действительно... неладно. Но ведь не может всё быть так плохо? Или может? А если может, то что тогда делать? Хотя Куроме, кажется, уже нашла для себя и этот ответ. Означенная особа тем временем с явно видимым нежеланием скинула с себя одеяло и, поднявшись на ноги, отправилась наружу, очевидно, собираясь призвать своего монстра-примата, который у неё всё больше выступал в качестве своеобразного слуги и носильщика, нежели боевой единицы. Вскоре она вернулась и, попросив себя не беспокоить, вновь устроилась на своём лежаке и закрыла глаза, полностью отдавшись управлению птицами-разведчиками. *** Как же я «люблю» такие «прекрасные» моменты, когда сначала нельзя поспать — ибо отравление негативной энергией и тошнотворные кошмары — и сон для усталого организма приходится заменять подобием медитации, а потом и вовсе нужно, не особенно-то отдохнув, вылезать из-под тёплого и мягкого одеяла, чтобы отправиться на работу. А перед этим вместо завтрака (то есть ужина… или всё же завтрака?), подавляя желание закутаться с головой, дабы хоть немного защитится от фантомного холода реальным теплом, проводить обработку подопечных! Эх, нет проклятым покоя! Но что поделать? Переманивание группы B на сторону добра и печенек требует жертв. Как и их подстраховка от возможной засады. И тем не менее, когда я посчитала, что минимум по агитации и пропаганде выполнен, одна добрая, но чуть-чуть ленивая девочка-волшебница сразу же увильнула от дальнейшей беседы, оставив ребят дозревать самостоятельно, а сама вернулась под одеяло, поспешив погрузиться в то занимательное чувство, когда разделяешь восприятие с парящей в небесах птицей. То есть птицами. Да, их было несколько и управление разведчиками не так чтобы очень расслабляющий процесс — но пока они не отдаляются от меня на несколько километров, транс для этого не требуется. Так что поначалу это действительно стало своеобразным побегом и попыткой развеяться. Однако ничто не вечно, и спустя некоторое время немёртвые вороны добрались до искомой крепости. На первый взгляд всё выглядело обычно и подозрений не вызывало: усиленные караулы намекали, что здесь есть что-то ценное, но вместе с тем показывали ограниченность военного контингента — как в общей численности, так и в одарённых. Да и со снаряжением всё обстояло не сказать, что плохо, но и явно не блестяще… так же, как у большинства солдат «априори лучше вооружённых и оснащённых» имперских региональных войск. В общем, явных признаков ловушки не наблюдалось. Но на то она и ловушка, чтобы жертва не смогла её заметить раньше времени. Поэтому продолжаем рекогносцировку. Пернатые разведчики слушали разговоры, заглядывали в окна, а порой даже нагло залетали в распахнутые двери. В последнем случае на них, конечно, обращали внимание, что (в зависимости от человека и его настроения) выливалось в смех или раздражение — однако прогнать или уничтожить, за редким исключением, не пытались. И на этот раз удалось узнать оч-чень много интересного, начиная от напряжённых разговоров солдат, ожидающих нападения, высказывающих опаску, недовольство и надежду на «наших воителей», и заканчивая самими воителями, одну из групп которых удалось обнаружить внутри неприметного складского помещения, с комфортом обустроившуюся на лавках рядом с переносной металлической печкой. Через птицу, к тому же столь далёкую от основного тела, довольно затруднительно определить уровень сил чужих одарённых. Тем более что какая-то сволочь почти сразу уничтожила проникшего к ним пернатого шпиона. Однако и без этого понятно, что противники собрали достаточно сил, дабы надеяться поймать в засаду и без особенных потерь уничтожить почти полный десяток Воинов. Да-да, ждали именно ребят, потому как наличие замаскированных зенитных пулемётов и орудий ничем иным не объяснить. Северяне знали о не особенно быстром и прочном Коврике — и определённо готовились его сбить. Вместе с пассажирами. Заставив своих птиц рассесться на возвышенностях и замереть, изображая отдых, я ослабила контроль над ними, снизив ментальную нагрузку до каких-то жалких процентов. Ну, как жалких? Цифра всё равно оставалось достаточно существенной в сравнении с тем, что было бы, не разделяй нас такое расстояние. Да и затраты энергии… Не сравнить с тем, когда я гоняла разумных немёртвых чуть ли не через половину столицы Северного королевства, но в текущем состоянии и это доставляло некоторый дискомфорт. Стоит потом поглотить порцию животной праны, энергетика уже успокоилась, так что должна её переварить, особенно если использовать кинжал с заключённым туда тёмным духом, как фильтр. Немного взбодрюсь, да и влияние негативной силы ещё чуть-чуть снизится. Заодно подкормлю потихоньку — намного медленнее, чем хотелось бы, но хоть так — развивающегося раба. Окончательно выхожу из транса и открываю глаза. — Ты хотела к «милым северным мальчикам», Сена? — обращаюсь к нашей проныре, которая за время моего отсутствия ввязалась в какую-то пустопорожнюю пикировку с Кеем. — Радуйся. Они тебя тоже ждут. — Да? — улыбнулась эта чертовка, стремительно перекочевав на мой лежак, пристроившись полубоком и стараясь предстать в наиболее соблазнительном ракурсе. — И как они тебе, подружка? — поинтересовалась девушка крайне двусмысленным тоном. — Достаточно крепкие? На нас хватит? — говоря это, она не забывала наливать горячий кофе в чашку, которую, наполнив, протянула мне вместе с парой непонятно откуда вытащенных конфет. Причём незнакомых. Но по виду хороших и притягательных. «Она меня что, прикармливает? — мысленно возмущаюсь, мгновенно сцапав вкусняшку. — Хм, на запах тоже ничего, — избавленное от обёртки лакомство отправилось в рот. — И на вкус. Тц, знает, как нужно подольститься! Но хвалить сладкие конфетки так, чтобы ждущая того пурпуровласая вредина приняла похвалу на счёт воителей северян, я не стану». — Северяне думают, что для победы их сил хватит с запасом, — хмыкнула я, заметив мимолётную недовольную гримаску на лице Сены, у которой не удалась задуманная шутка, после чего, таки решив по-своему поддержать игру хитрой обольстительницы, продолжила. — Расчехлили инструменты и ждут. Эти забавные дурачки даже для Коврика специальные игрушки подготовили, — и, перекрутившись так, чтобы сесть рядом с пронырой, с благодарным кивком приняла горячий напиток, которым запила сладость съеденной конфеты. — Думают, что это они станут с нами развлекаться, а не мы с ними. — Хи-хи-хи! Наивных провинциальных мальчиков ждёт много новых, неожиданных открытий и ощущений, — с готовностью захихикала прижавшаяся ко мне Сена. — И что мы будем делать? — полностью игнорируя наш настрой, спросил серьёзный и хмурый Хан, который, пусть и уступил временное лидерство обратно, считал себя ответственным за эту операцию, болезненно воспринимая ошибки. — Летим назад? — Зачем? — откусив кусочек от новой шоколадной сладости и отпив ещё кофе, благодушно спросила я. — Просто убьём их всех. Полуфабрикаты с монстров, конечно, жаль — но главное, чтобы они не достались врагу. Может, там даже что-то уцелеет. — Стой, Куроме! — обеспокоенно воскликнула Акира. — Ты же сама сказала, что там засада, которая сильнее нас! — А ты получила травмы и сильно устала после поединка с Эсдес, — поддержала её Анна. — Видимо, ледяная красотка не настолько заездила нашу любительницу сладенького, чтобы она отказалась от северных мальчиков, — засмеялась Сена. — Только распалила её горячее желание, — пошло поиграл глазами Кей. Хан бросил взгляд на этих двух и даже говорить ничего не стал, просто переведя взгляд на меня. Я тоже решила не вступать в обмен остротами с парочкой шутников. Против двоих сразу мне даже разгон разума не особо поможет. — Я не собираюсь лезть в бой лично, — сделав новый глоток кофе, произношу так, словно сомнительных реплик Сены с Кеем (и моих тоже) не существовало. — Разогнавшись, пролечу над крепостью, призову внутри гидру, а она сделает остальное. Сомневаюсь, что там найдётся кто-то способный дать ей отпор в замкнутом пространстве. Да ещё и после ядовитого выдоха, — жестоко улыбаюсь под согласный шёпот Яцу, отчего, кажется, даже раздражающий нематериальный холод становится менее надоедливым. — Но разве твои монстры не пострадали? — под согласный кивок Бэйба, что ненадолго отвлёкся от создаваемой фигурки, спросил Ямато. — Раух немного потрепало, — уточняю со вздохом, — но она всё ещё способна действовать. А Печеньке, что почти не участвовала в схватке, и вовсе не терпится порезвиться. Это тупой Хрустик из-за игнорирования приказов остался без своей цельнохитиновой башки и теперь медленно восстанавливается в домене. — Ты говоришь, будто твои марионетки живые, — фыркнула Акира, которая хоть и привыкла, но продолжала сохранять некоторую предвзятость к немёртвым. — Живые, неживые — какая разница? — окончательно схомячив последнюю конфетку, повела я свободной рукой. — Вон, Гекатонхейр Серью, которая приближённая Огра — вполне забавная и активная пушистая зверушка, — глоток кофе. — Ну, в небоевой форме. А считающийся утраченным тейгу Сусаноо — это вообще разумный рогатый мужик. Чем мои марионетки хуже? Тем более что они вполне себе используют духовные навыки. Что само по себе свидетельствует, что души у них на месте, это не просто бессмысленное мясо. С учётом этого, разница между жизнью и смертью для них становится формальностью. Ну, почти. Не могу сказать, что мои слова и следующие из них заключения обрадовали нашу медика, но развивать тему она не стала. Всё-таки, если подумать, тейгу, позволяющий рулить мясными куклами, не такой жуткий, как то, чем на самом деле является Яцуфуса. Особенно для побаивающейся всякой мистики девушки. Однако, раз уж нам выпало служить вместе, ей стоит привыкать. Еще немного поболтав и обсудив будущие действия, я приступила к их реализации. Ну, и немного подшутила над врагами, тем более что ситуация сложилась подходящая. Они и так умрут, им всё равно, а мне весело. Небольшой плюсик к настроению точно не станет лишним. Всем хорошо — все счастливы. А кто не счастлив — тот мёртв. Пусть ещё и не знает об этом, хе-хе. * * * — … А я тебе говорю: зря мы связались с этой затеей! — горячился один из тройки часовых. — Чудовищ должны убивать герои, а не такие, как мы! — Когда это кучка имперских горлохватов стала чудовищами? — пренебрежительно отозвался другой. — Окончательно ты со своими оппозиционными газетами от земли оторвался. Я, к примеру сказать, слыхал, что даже сами имперцы обходятся с ними, как с шелудивыми псами. Так что, как сказал комендант, мы просто усыпим бешеных зверей. — Тому, что я читаю, ты не веришь, а что нам зачитывают с «Военного листка» — значит, чистая правда? И не оппозиционные они. Объективные. Всех ругают, но по делу, — недовольно засопел первый оратор. — А ты слышал, какие слухи ходят про их главную? Не выдумки писак, а то, что выжившие болтали? Из тех воинов духа, которые лично удар по нашему восточному корпусу застали? Это исчадие преисподней сначала изничтожало повстанцев в своей Империи, а потом пришло к нам и вместе со своими чудищами чуть не в одиночку размолотило восточный корпус! Даже имперцы говорят, что она — выжившее отродье Мертвителя, этого старого кошмара их прогнившего края. Третий в компании предпочитал сохранять молчание, с интересом поглядывая то на одного спорщика, то на второго. В этом же ему подражал крупный ворон, что уселся на угол балки и, казалось, тоже увлечённо следил за беседой. — Враки! У страха глаза велики, сам знаешь. А про твоего Мертвителя я в первый раз слышу. Это такие паникёры, как ты, старую страшилку чужаков из чулана вытащили и этого чучела дружно пугаются. И кто сказал, что мы будем связываться с этой подстилкой ихнего жирного министра? Только душегубов её унасекомим, а саму труполюбку пусть принц Сейка одолевает. Уж он-то и её, и ледяную стерву со своим копьём как познакомит, так познакомит! По самые помидоры и до счастливого писка, ха-ха-ха! — изобразив пошлый жест руками, солдат звучно рассмеялся своей шутке. Опасливый боец на это лишь скривился и молча потёр лоб. — Или ты ещё те бабкины сказки про Ночную Хозяйку вспомнишь? — перестав смеяться и прочистив горло, спросил он у своих также развеселившихся товарищей. — Будто страховитая жуть нас услышит… да хотя б через ворону эту? Придёт, чтоб, значит, не только на принцево, ха-ха, копьё посмотреть. Так, что ли? — Не накликай, острослов, — подавив улыбку, всё же вступил в разговор третий. — И вообще… Нечего тут разводить! Ещё кто чужой, — тут троица болтливых охранителей стены (и укрытого там пулемёта) ощутила пробежавшие по спине мурашки от внезапно появившегося присутствия, — …услышит. — Услышит-услышит, — насмешливо прокаркала крупная ворона с тускло загоревшимися фиолетовым светом глазами. — Насмешили. Клоуны, кар! Умрёте, кар, быстро, кар-кар-кар! — многоголосо рассмеялась нечестивая птица. Немного позже ошарашенные люди сообразили, что смеющееся карканье раздалось с разных концов крепости, где его на десятки голосов подхватила местная стая, что пусть и опасалась задирать непонятных сородичей, но уж поднятый ими шум не поддержать не могла. Когда на перепуганные вопли устрашенных инфернальной сценой солдат и их стрельбу по проклятым воронам прибежали сослуживцы, офицеры и даже некоторые воители из засадной команды, в дурные россказни о посланцах наследницы Мертвителя (она же — возродившаяся Госпожа Ночи/Воронья Хозяйка), естественно, никто не поверил. И после того, как переполох стих, «объевшихся весёлых грибов» крепко побитых паникёров утащили на гауптвахту, а встревожившийся было люди стали со смешками — пусть и частенько нервозными — расходиться по своим местам, высоко в небе стремительно пронеслась крылатая тень. Раух не сумел заметить почти никто из отвлёкшихся на курьёзное происшествие бойцов, лишь пара ганфайтеров-зенитчиков успели выстрелить в быстрый силуэт. Без толку. Зато материализовавшаяся прямо в центре крепости гидра, радостная от возможности вволю порезвиться и неплохо перекусить, оказалась более чем результативной. * * * — Мы вообще тебе нужны? С такими силами и способностями, которыми ты обладаешь? — отвлекая от увлекательной возни с трупами, спросил меня Хан. Лидер группы B надумал себе много всякого. И не все его сомнения удалось развеять во время полёта, когда он таки решил поделиться частью из них. Некоторые, наоборот, стали ярче после уничтожения вздумавших на нас охотиться северян. Могу его понять. Но… грустно это. Такое неверие в наступившую для Отряда светлую полосу, а не короткий промежуток перед более глубокой ямой, нагнетал на меня меланхолию, в чём я отчасти винила избыток негативной энергии. Но лишь отчасти. — А у тебя есть в этом сомнения? — в несколько движений артефактного кинжала начертав глиф на очередном трупе, спросила я, наблюдая, как Эйпман размещает тело на границе круга. — Ты ведь в одиночку уничтожила тех, кто хотел (и мог!) убить нас. А до того договорилась с наместником насчёт освобождения наших союзников. И устроила неприятности северянам ты тоже одна. — А в это время вы уничтожили несколько терроризировавших пограничные земли банд, познакомились с местными военными и прославились в их среде, ликвидировали ряд опорно-логистических узлов внешнего врага. Что ещё? Ещё наладили отношения с парнями Джона и поучаствовали в зачистке внутренних врагов, причастных к его убийству, — перечислила я. Ещё один труп ложится на предназначенное место после нужной обработки. — Само убийство сейчас вспоминать не будем, — морщусь, — тут мы все недоглядели и недодумали, не говоря уж о стечении событий и внешних факторах. Да чего там?! Сейчас именно вы, пусть и не специально, вывели силы северян под мой, — взгляд на возвышающуюся рядом гидру, от которой пахнуло обидой, — точнее, наш с Печенькой удар. То, что я могу решать некоторые задачи лучше — ещё не значит, что я могу решить их все. Тем более одновременно. Так что хватит заниматься самоуничижением и отвлекать меня от эксперимента. Иди лучше остальным помоги. И да, — отрываюсь от своего занятия и смотрю прямо в тёмные глаза высокого брюнета, — как бы ни развивались события дальше, я не оставлю Отряд на произвол судьбы. Не стоит выдумывать себе лишних страхов. Кроме вас и глупой старшей сестры у меня никого нет. Когда удовлетворённый услышанным парень ушёл — и даже не вставил ни одной ремарки по поводу переметнувшейся к революционерам Акаме — я покачала головой и вернулась к своим трупам. Что за дурацкая привычка возлагать надежды на собственное будущее на других? А если меня убьют? Или это так сказывается ментальная (и не только) обработка от Билла и Ко, направленная на уничтожение инициативы и свободомыслия? Для моих планов подобная завуалированная присяга — это, конечно, хорошо. Но всё же хочется, чтобы ребята стали самостоятельнее, делая собственный выбор и предпринимая собственные шаги для достижения поставленных целей, а не перекладывали всё на одну-единственную девочку-волшебницу, вообще-то самую юную и миниатюрную во всём Отряде. Впрочем, для подобных изменений прошло ещё слишком мало времени, а большого монстра, как известно, едят по кусочкам. Мысленно покивав данному заключению — а также похрустев несколькими печенюшками, выуженными по такому поводу из закромов — я вновь взялась за прерванное занятие. Что за занятие? Очередная «трупная многоножка», которую я хочу создать, используя немного иной подход. Да, вдохновение во многом вызвано обострившимся влиянием узника Яцуфусы, которое умножилось на самочувствие, улучшившееся после поглощения очередной дозы праны, но… и что? Имеющиеся силы и знания нужно расширять и углублять. Северян не помешает напугать. Ну а недовольная Акира, что ранее обрушивалась на меня с критикой и обвинениями в чернокнижии — а глифы разглядел не только Хан — может и потерпеть. Благо настоящего негатива ко мне или суеверного ужаса к творимому она не испытывала. Привыкла. Лишь неодобрение и раздражение, помноженные на вспыльчивый характер. Касаемо самой затеи: она базировалась на прошлом эксперименте и состояла в том, чтобы призвать и подчинить слабенького демона, который и станет одновременно погонщиком и краеугольным камнем всей конструкции. Кто-то может спросить: а как же я собираюсь призывать тварь и привязывать её к конструкту под открытым небом, в условиях шторма природной силы? Или этот некто мог поинтересоваться насчёт использованных трупов. Ведь те, что не убиты при моём или Яцу непосредственном участии, очень-очень быстро становились кусками бездушного мяса. Ответ на первый вопрос несложен: Печенька — как молодой, но вполне полноценный монстр S-ранга — своим присутствием оказывала некоторое влияние на токи внешней энергии. Не очень сильное, но это в фоновом режиме. Если заставить её правильно сконцентрировать своё присутствие, то его становится вполне достаточно, чтобы образовать некое подобие небольшого вихря с «глазом» по центру. Условия, конечно, далеко не те, что в изолированной стационарными средствами подземной лаборатории, но… приемлемые. А вот с трупами немного сложнее. То есть в крепости оставалось некоторое количество бойцов, выживших после знакомства с Печенькой. Некоторые даже сумели удрать. Как, например, один шустрый и удивительно живучий тип с одновременно знакомой и незнакомой сигнатурой (не то чтобы я сильно присматривалась, расстояние тому не способствовало, как и наблюдение через подконтрольных существ, но на миг даже показалось, что он похож на тейгуюзера). Ну, или ещё несколько не таких быстрых, но везучих и сообразительных типов. Один или двое даже умудрились ускользнуть от выпущенной на охоту Раух. Ну и Бездна с ними, пусть драпают. Важнее, что те недобитки, которые остались в крепости, стали законной добычей для убийства, оживления и допроса. А те из них, кто мне не понравился больше всех — отправились в кучу трупов. Остальные же пусть и мясо, но — мясо элитное, воительское. И очень свежее, пусть местами и поеденное духовной кислотой. Для некромантии они бесполезны, а вот для попытки поиграть в чернокнижницу… Посмотрим. Практика — критерий истины, как говорится. Закончив с начертаниями — простейший знак связности, с вложенным смыслом объединения частей в целое — и выкладыванием фигуры из тел, я сначала использовала некрохимерологию, чтобы заставить тех мертвецов, что являются марионетками, пустить усики из плоти, срастаясь со всеми остальными, после чего вонзила кинжал в центр начертанной им же фигуры призыва. Фигуры, использующей систему начертаний «мэйд бай местные демоны», да. Я иных простых способов призыва не знаю. Ну, кроме (теоретически) прокола в тёмные слои имматериума. Но рисковать, ставя в полевых условиях такие эксперименты, не очень хотелось. Зато использование знаков, принадлежащих владыкам близлежащего тёмного мира, через кинжал, сущность которого является бывшим средним демоном, имеющим так сказать, лицензию — значительно безопаснее. Раз во… много. Даже если что-то пойдёт не так, никто сильнее старшего демона на разборки прибыть не сможет. Да и не сунется старший туда, откуда фонит силой не просто высшего, а архидемона. Благодаря свойству связности я без особенных затруднений накачивала кинжал энергией, а подселённая в него сущность передавала её в начертание и закрепляла, но уже со своей, хм, энергетической подписью. Секунда… вторая… пятая… Есть отклик! Сосредоточив духовное восприятие на механике задействованных сил — данный эксперимент, помимо прочего, имел задачу помочь мне разобраться в этом аспекте — я под разгоном разума проследила за тем, как открывается переход, а потом из него появляется низший, который сразу начал метаться в границах круга. Не понравилась ему негостеприимная среда и наличие старшего собрата, от которого непонятно чего ждать, да ещё и в непосредственной близости. Меня с Яцу, под техникой сокрытия присутствия, тварюшка за нечто серьёзное не приняла. Транслирую ментальный приказ через раба, и низший не без опаски, но залезает в кинжал, благо мой слуга потеснился… и тут же воспользовался внедрённым в его суть свойством связности, дабы подчинить более слабого соседа. Удобно, когда есть такой инструмент, как псевдо-тейгу. Теперь остаётся вбить в куцый разум злобного ничтожества, попавшего в полное распоряжение старшего собрата, недлинный список директив и приступить к следующему этапу. Впрочем, даже если в дальнейшем всё сорвётся, данный успех уже более чем окупил всю возню. И почему я раньше не догадалась попробовать призыв через раба? Нет, не то чтобы мне так уж нужны мелкие демоны — хотя в качестве материала и образцов для опытов они пригодятся. Само подробное наблюдение за работой открывающегося перехода намного ценнее, пусть и в перспективе. Тут и механизм образования разрыва в ткани мира, и потенциальная возможность, когда освоюсь, выдернуть кого-то из достаточно разумных и могущественных особей, дабы расспросить тварь о текущей обстановке в близлежащем секторе мироздания. И… Да много этих «и»! У меня аж любопытство разыгралось. Касаемо непосредственно создания одержимого трупоголема, то, как ни удивительно, оно продвигалось без особенных накладок. Я вытащила кинжал из центра фигуры и вонзила его в середину груди сильнейшего из мёртвых воителей (не марионеток). Тупой, но исполнительный демонёнок, следуя за проводящим основную работу духом кинжала, стал расползаться по телам, одновременно подъедая любезно оставленную для него ещё не до конца рассеявшуюся аурную периферию. Когда все тела, кроме подконтрольных Яцу, были, хм, освоены, я начала потихоньку ослаблять привязку и на них. Замысел состоял в том, чтобы передать призванному демону источники энергии, в качестве которых выступали одушевлённые немёртвые. Низший, ввиду общей хилости, не сумеет сожрать или заметно повредить сущности одарённых, зато благодаря им (и кругу призыва, к которому он привязан) сможет поддерживать своё существование в реальности и двигаться в «мясном скафандре». Причём не вытягивая у меня энергию (так-то он пока что связан с рабом, но тот всё равно берёт силу у меня) и вообще не поддерживая никакой, даже косвенной связи. Недолговечный и неэффективный, зато автономный и вполне миленький некроконструкт. То есть страшненький, конечно. Просто создательнице конструкта в моём лице нравился плод её стараний, отсюда и некоторая пристрастность. Ну, и какая-никакая поражающая мощь в нём тоже имелась: недра творения демонологии и некромантии скрывали парочку бомб (увесистых — потяжелее меня — свёртков с самопальной алхимической взрывчаткой, изготовленной путём варварского смешивания обычной взрывчатки, найденной в закромах северян с высококачественными — и так-то дорогущими — духовно-активными ингредиентами, затрофеенными у них же). Захваченная в Столице взрывчатка была заметно лучше, но я разгрузила Хрустика и не взяла с собой запасов, поэтому пришлось работать с тем, что подвернулось под руку. Да и контейнеры с заготовками под различные эликсиры, пострадавшие при прошедшем веселье экспроприации, всё равно пришлось бы куда-то деть, ибо для хранения такой материал уже не годился. В общем, получилось примерно то, что и задумано. А ещё мой чудик умел произносить различные помещённые ему в память короткие фразы: — Я-а жшсашжду слуш-шить! — многоголосым хором произнесла задвигавшаяся куча трупов, что собралась в подобие холма на ножках с центральным, самым целым трупом — aka ложное уязвимое место — наверху. — Друш-шбха — этхо мах-хия! — сипела и рычала слившаяся куча трупов, что постепенно училась нормально воспроизводить транслируемые ей реплики. — Обнимаш-шжки! Люблю обнимаш-шки! — множество пар рук разошлись в стороны, готовые прижать к себе и присоединить к дружелюбному демоническому трупоголему любого неосторожно приблизившегося. Хех, ну и забавный же покемон у меня получился! *** — И что этот рукастый красавчик умеет? — поинтересовалась Сена, которая по своей извечной привычке подобралась сзади, пока я забавлялась с новым творением. Игнорируя обстановку, девушка наклонилась чуть вперёд и прижалась к моей спине, положив подбородок на плечо и обхватив руками за талию. — Дружить и обниматься, конечно! Не хочешь проверить его умения лично? — произношу со смешком. — Не-а, слипшиеся мёртвые мужики не в моём вкусе. Предпочту дружить и обниматься с создательницей этого гадкого чуда, — лежащие на моей талии руки сжались чуть сильнее. — Но и правда, Куроме: что оно умеет? Мне интересно же! — Ничего особенного на самом деле. Просто быть забавным для меня и страшным для других. Ну и не тянуть у меня силы. — Это точно, что страшным! Акира даже специально вокруг твоего, хи-хи, ужасно дружелюбного уродца большие крюки наворачивает, — рассмеялась девушка. — Чтобы точно его не увидеть. И видела бы ты её лицо, когда она бьёт своего балабола, чтобы он на тебя, извращенку такую, повлиял! — Акира может, — усмехнувшись, соглашаюсь я. — Хотя с извращенкой наша рыжая «правильность» дала маху. Я, конечно, некромант, но ни в каком месте не некрофил. Кстати, это не сладкая парочка тебя ко мне послала? Если да — передай, что сейчас я уже закончу и накрою смущающий Акиру «дружелюбный сюрприз» тряпочкой. По принципу "с глаз долой". — Не-а, не они. Просто, раз я так и так шла тебя навестить, мне передали, что все уже почти собрались. И напомнила, чтоб ты не слишком увлекалась своими экспериментами. А так я просто захотела тебя проведать. Почувствовала, что кое-кому жутко-милому холодно и одиноко, поэтому решила согреть одну ненаглядную цундере своим теплом, — потёршись о мою щёку своей, заявила Сена. Мысленным усилием призываю Эйпмана и приказываю ему заняться маскировкой трупоголема. Конструкт, в свою очередь, тоже пока вошёл в «режим ожидания», обернув неподвижной мёртвой плотью своё «ядро» в лице спрятавшегося подальше от окружающей среды демонёнка. — И когда это ты освоила эмпатию? — наблюдая за суетой подчинённых мертвецов и не пытаясь отстраниться, спрашиваю у пурпуровласой убийцы. — По тебе и так видно, — насмешливо выдохнули мне в ухо. — Если Куроме становится очень серьёзной, деловой и отращивает колючки — значит, ей плохо. Или если начинает слишком увлекаться вознёй с мертвецами. А у тебя сначала одно, а потом другое. — Пф! — прокручиваюсь в объятьях и становлюсь с Сеной лицом к лицу. — Я всегда деловая. И трупоголема я слепила для дела. Так что нечего тут! — щёлкнув проныру по кончику носа, всё же отстраняюсь. — Моу! — с нарочитым недовольством надулась отступившая на шаг Сена. — Я тебе что, не нравлюсь? Впрочем, в эмоциях любительницы пошловатого юмора действительно мелькнули огорчённые нотки. Не в первый раз такое замечаю. Неужели в процессе «охоты за Куроме» это стало для неё чем-то большим, чем простое развлечение? Занятно. Так-то она мне тоже симпатична, но… — Нравишься, — вполне честно ответила я. — Ты милая и весёлая, и мои закидоны нормально воспринимаешь. Но твоя склонность выбалтывать подробности своих личных отношений… — Будто у тебя там такие прямо подробности, что их нужно усиленно скрывать, — фыркнула приободрившаяся собеседница, раздвинув руки и тем самым обозначая размер подробностей (получилось больше похоже на пародирование огромной груди). — Ты спросила, я ответила, — индифферентно пожимаю плечами. — Все люди разные: кто-то экстраверт, как ты, а кто-то — как я: скрытный и недоверчивый. С моей точки зрения, распространение узнанных от меня тайн — не важно, каких именно — выглядит актом пусть мелкого, но предательства. Мне по душе твой лёгкий и весёлый нрав, и ты сама тоже. И я не хочу портить это своё отношение. — Я поняла, — едва заметно кивнув, сказала Сена, после чего задумчиво смежила веки и стала постукивать пальцем по нижней губе, судя по эмоциям, начав о чём-то усиленно размышлять. Не став ей мешать, направляю своё внимание, подкреплённое духовным восприятием, на трупоголема, который под наброшенной на него тряпкой свернулся в положение, минимизирующее рассеивание энергии, и что-то потихоньку делал со своим вместилищем. Преждевременно он начал приспосабливаться к окружающей среде, ведь её продолжает защищать Печенька. И вообще, вот сдохнет рукастик с исчезновением защиты «глаза бури», а я тут перед Сеной распинаюсь. Засмеёт же потом! Мысленный приказ гидре — и прожора, с гастрономическим интересом поглядывающая на новосозданного покемона, начинает постепенно снижать своё влияние, выступающее своеобразным противоштормовым щитом. Недовольная тварюшка пусть и завозилась, однако признаков, что она собирается подыхать или удирать обратно в свой мир — не появилось. Тогда прожора, которой уже надоело стоять на холоде, тем более без возможности съесть манящую незнакомыми ароматами свежую кучу трупов, с готовностью отправилась «спать» в пространственный карман. — То есть… — прервала молчание Сена, вновь затихла, и после короткой паузы продолжила: — То есть, если я придержу язычок о наших интимных играх, то ты не против попробовать? Я имею в виду не покувыркаться один раз, а побыть вместе? — судя по эмоциям, девушка и впрямь испытывала некие чувства, толкающие её завязать отношения. «Видимо, плод, который не получилось сорвать сразу, показался вкуснее иных», — с толикой цинизма мелькнуло в мыслях. Впрочем, Сена мне нравится, а я нравлюсь ей. Раз уж она готова пойти на такую «жертву» (или даже настоящую жертву: нельзя недооценивать общительность экстравертов!), как умерить собственную тягу к распространению пошленьких слухов — что ж, можно попробовать наладить более близкие отношения. Вряд ли этот роман затянется надолго: у нас слишком разный характер и взгляд на множество вещей. Но фраза проныры про «холодно и одиноко» действительно пришлась близко к истине. Да и Сена в условиях этой миссии, что заметно отличалась от привычных для её группы — когда непонятно, где враг, а где союзник — тоже чувствует нечто подобное. — Я подумаю над твоим предложением. — Ю-ху! — радостно воскликнула девушка. — Я знала, что ты не устоишь перед моим обаянием! Дальше нас от столь увлекательного и интимного разговора отвлекли недовольные крики Акиры, издали ругающей «отлынивающих лентяек». И пускай адресовались они исключительно Сене (которой поручили ответственную миссию — сообщить мне о скором завершении поисков сохранившихся ценных экстрактов из монстров, а потом вернуться и доложить), я сочла не зазорным присоединиться к общей работе. Её, в общем-то, и так оставалось всего ничего. * * * — Куроме-чи, а Куроме-чи? Скажи, как брату, по секрету: откуда в тебе эта нездоровая тяга к трупным многоножкам? — спросил меня Кей, когда мы летели обратно. Спать после солидной дозы поглощённой праны и нескольких чашек крепкого кофе с коньяком не хотелось, поэтому я не слишком возражала против идеи скоротать перелёт за разговором. Да и пристроившаяся сзади-сбоку Сена, что решила ковать железо пока горячо, и в ответ на согласие «подумать» стала вести себя, как моя чуткая и заботливая девушка, тоже добавляла уюта и благодушия. Твёрдо решив сломить последние «очаги сопротивления», пурпуровласая проныра умело массировала плечи и шею своей усталой «цели». А ещё периодически подавала разные вкусняшки. Точно прикармливает! Знает, что путь к сердцу одной некроманси лежит через её (ненасытный) желудок. А я и не против. И массажа, и вкусняшек, и всего остального. В общем, настроение было неплохим, даже несмотря на отравление негативной энергией и прочие последствия схватки с красивой, но чрезмерно сильной и жёсткой Ледяной Смертью. — Экспериментирую, — произношу вслух. — Эта тварюшка получилась не совсем многоножкой, но по своим качествам лучше прошлой. Думаю, солдаты противника тоже, хе-хе, оценят. И в следующий раз подумают: стоит ли с нами, такими злыми и страшными, связываться? И не лучше ли попробовать дезертировать, вернувшись обратно в родную деревню, подальше от ужасов? — Или решат: надо во что бы то ни стало уничтожить скверну и её распространителей, — недовольно буркнула Акира, поглаживающая сидящего у неё на коленях кролика. — Куроме, твои развлечения с мертвецами и так с каждым разом становятся всё ужаснее. А ты ещё и жуткие знаки чернокнижников где-то откопала! Хватит уже! Командование тебя за такое не похвалит! Ещё и в связях с западниками подозревать начнут! — Да ладно тебе, рыжая! — заступилась за меня Сена. — У каждой красивой девушки должна быть своя маленькая слабость и изюминка. У тебя это твоя вспыльчивость и милая манера колотить своего мазохиста с длинным языком и натруженными волосатыми ладонями… — Эй! — возмутился означенный «мазохист», — это тебя динамят! Так что сама ты — «натёртые ладони»! — …А у нашей милой Номера Один — сладкое и возня с трупами, — закончила она, не обращая внимания на возмущённые восклицания Кей Ли. — И даже я знаю, что Куроме подсмотрела свои закорючки у тех культистов, которых прирезала на северо-востоке. Она ведь рассказывала. — Разве можно сравнивать такое?! — скрестив руки под грудью, наша медик несогласно вздёрнула нос и недовольно блеснула нефритовой зеленью глаз. — И вообще! Хватит приставать к Куроме и творить разврат на глазах у всех! — Моу, где ты увидела приставания и разврат? — продолжая массировать мне шею, томным голосом поинтересовалась проныра. — Я ведь не делаю так, — шаловливые ручки попытались сползти мне на грудь, но были оперативно изгнаны назад и продолжили массаж. Несогласно фыркнув, Акира вернулась к тисканью ушастого некропушистика. Люц — воистину властелин нашего маленького мирка профессиональных убийц: однажды я лично видела, как у него за ушком в задумчивости чешет Кей Ли! Милота — страшная сила. — Я смотрю, твоя осада начала приносить плоды, — насмешливо покосившись на меня и сидящую рядом Сену, риторически спросил у последней Кей. — И как раз после приватного общения рядом с новой, улучшенной трупной многоножкой. Какое удивительное совпадение, — наипохабнейше поигрывая бровями, протянул шутник. Вроде бы ничего особенного, но сказано таким образом, что Акира — да и её светловолосая подружка Анна — аж покраснела. Да и кое-кто из парней не удержался от того, чтобы бросить на нас взгляд-другой. — Я даже теряюсь в догадках: как, в каких позициях и с помощью каких интересных инструментов проходил… штурм, — ухмыльнулся Кей. — Ах ты поганый извращенец! Ты чего там себе про них напредставлял? — начав колотить своего довольно засмеявшегося парня, таки не выдержала рыжая. — Завидуй молча! — глянув на шутника, с победительными интонациями заявила тихая убийца и, немного сдвинувшись, прижалась грудью к моей спине, а потом и вовсе обхватила свою «жертву» ногами и руками, положив подбородок ей (мне) на затылок. Зря она это. Мне подобные заходы с прилюдным предъявлением чего-то, похожего на право собственности, не очень-то нравятся. Даже в нормальном состоянии. Я очень жадная, и если сочту что-то или кого-то своим — уже не захочу отпускать. А у Сены — Эдгар, которого она регулярно бросает и к которому столь же регулярно возвращается. Товарищ по Отряду — не тот, кого я стану убивать из-за чувства ревности, а сама ревность — не то чувство, от которого хочется мучиться. Мне и Акаме с её грудастой и вечно пьяной кошкой-воровкой хватает! Так что не надо нам таких заявлений. — Сена, ты ведь помнишь, о чём мы говорили? — спокойно, слишком спокойно, спрашиваю заигравшуюся девушку. — А ты, Кей, если так интересуешься специальными способностями некроконструктов, можешь стать первым их испытателем. Особенно, если продолжишь меня раздражать. Никогда не пыталась создать подобие некротентаклей, но специально для любимого братика Кея, — голос наполнился той жуткой нежностью, которая и без вплетённой в слова жажды убийства может заставить ощутить бегающие по спине мурашки, — я могу постараться. — Сурова и жестока, — с преувеличенным весельем оскалился парень, лишь наглый взгляд на мгновение дрогнул в неуверенности: «А точно ли сказанное является шуткой?» — Как и положено вашей тиранической злобности. Но ваш покорный слуга и будущий придворный шут чётко видит запретную грань, которую нельзя переступать. — …И с упорством, достойным лучшего применения, продолжает на ней топтаться, — заканчиваю за него. — Сейчас не лучший момент для этого, учти. Мысленно отмечаю, что раз даже в тоне Кея проскакивают нотки неуверенности в моей адекватности — то, пусть мне и кажется, будто всё нормально, на самом деле одну некроманси действительно слишком занесло со всеми этими экспериментами и своеобразными шутками. — Не лучший — так не лучший, — с затаённым облегчением моментально перестроился юморист. — Давай тогда про то, как те тупые бандиты подумали, что взяли в плен тебя и великого Кей Ли-сама, и как мы круто их покарали! Одного даже его собственной дубинкой, ха-ха! — Наслышана, — покивала Сена, также прекрасно понимающая намёки, а потому выпустившая меня из обнимательного захвата и просто севшая рядом. — Тебе не кажется, что такой интерес к теме анальных кар других мужиков и призыв их же на свою пятую точку говорят об… интересных особенностях кое-чьих предпочтений? А уж если вспомнить о пристежном подарке для нашей вспыльчивой огневласки… — Но-но! Мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Весёлые шутки — это одно, а предпочтения — совсем-совсем другое. Разделяй эти понятия, глупая женщина. Хотя — кому я это говорю? — пренебрежительный взмах рукой. — Той, кто целовалась с трупом? То-то ты за нашей повелительницей мёртвых так волочишься, — поймав мой недовольный взгляд, Кей улыбнулся, приложил палец к губам и сделал вид, что закрыл рот на замок и выбросил ключ. — Но об этом я говорить не стану. Во имя сохранения спокойствия Куроме-чи и целостности моей задницы, — парень обезоруживающе улыбнулся и почесал затылок. В общем, как всегда половину — а то и три четверти, если считать реплики спровоцированной ими Акиры — шума генерировала именно парочка наших шутников, упражняющихся во взаимных остротах. Стоит признать: если они не цепляют меня и держат себя в рамках, то слушать это даже забавно. Особенно лёжа на коленях у нежно поглаживающей тебя по голове милой фиолетововласой девушки. Чувство, конечно, словно меня перепутали с сидящим у Акиры на коленях пушистиком. Но приятно и успокаивающе. И тепло, да. Надеюсь, у нас с этой проказливой пронырой и впрямь что-то сложится. По крайней мере, на некоторое время. * * * — То есть как — разгромили?! — хлопнул по столу генерал. — Ты что мне тут, блядь, лепишь?! Девять каких-то вшивых убийц уничтожили тысячу солдат и целую сотню воителей?! — С ними была Куроме, — усталым голосом сказал Карл. — Та, которая отродье Мертвителя, Повелительница Падали, претендентка на становление Внерангом и всё остальное. Он откровенно замотался сначала бежать от гидры — между прочим, доставшей его своим ядом, так что уцелеть (но не избежать жестокой боли) удалось лишь благодаря тейгу — потом прятаться от преследования проклятой птицы некромантки. И это было лишь началом, ведь затем пришлось добираться до расположенного в сотне километров города с достаточно сильным и многочисленным гарнизоном, который возглавлял вышестоящий офицер, на коего можно переложить ответственность дальнейшего выбора действий. Правда, глава гарнизона вместо того, чтобы начать действовать, решил сначала выплеснуть свои эмоции и найти виноватого в гонце, принёсшем дурные вести. Типично, почти ожидаемо, но всё равно неконструктивно. И неприятно. — А ты на что, сраный «имперский посыльный»?! Только дрянные новости носить?! — уколол его вышестоящий. — Тебе для чего позволили владеть демоновым тейгу проклятых имперцев?! Чтобы ты снова от боя драпал?! — на этот раз удар по столу заставил находящиеся на нём предметы подпрыгнуть, а сам многострадальный предмет мебели жалобно хрустнуть. Тут уже Карл, который пусть и не являлся дворянином с длинной вереницей благородных предков, однако же оставался боевым офицером и Мастером Боя — не выдержал. — Я добыл артефакт из тела собственноручно убитого монстра ранга S, — не повышая голоса, равномерно вколачивал слова северный тейгуюзер. — Того, которого меня и других воителей послали уничтожать без продуманного плана, необходимых ресурсов и веской нужды. Того, кто убил многих из нас. Кто, выжив после нападения людей, обратился бы в настоящее бедствие для наших городов и сёл. Того, кто практически убил меня. И убил бы, не позови меня сокрытый в его чреве древний артефакт. И я не «бегал от боя», а отступил перед заведомо превосходящим врагом. После этого поспешил доложить о произошедшем командиру ближайшего достаточно крупного и сильного формирования наших войск. Если вы это называете «бегством от боя» и предпочли бы исход, когда ещё один Мастер нашего королевства сгинул бы на клинках имперцев, передав им в руки древний артефакт… — не договорив, хозяин тейгу Керн Иггдрасиль смерил собеседника тяжёлым взглядом. — Приношу свои извинения, погорячился. Нервы, — выдавил из себя генерал. Мужчина как-то очень ярко и резко осознал, что, будучи всего лишь Воином, скатился чуть ли не к прямым оскорблениям Мастера, да вдобавок владеющего одним из проклятых творений древних имперцев, поднимающего этого конкретного Мастера в личной силе ещё выше. Он, помимо прямой угрозы — дуэли во время войны всё равно запрещены — ведь и докладную может накатать! А бумагу, составленную пусть хоть трижды опальным и худородным, но обладающим тейгу Мастером, на которого обратил внимание лично премьер-министр, так легко под ковёр не заметёшь. — Предлагаю забыть этот досадный эпизод. Пожалуйста, присаживайтесь и поясните мне подробности, — проявил хозяин кабинета натужное радушие. — Хорошо, — коротко кивнул Карл и с удовольствием опустился на стул, дав отдых уставшим ногам. — Тогда слушайте… * * * Следующим утром ведомая Карлом небольшая разведывательная группа воителей, способных достаточно быстро преодолеть сотню километров, потрусила в сторону разрушенной крепости. Когда солдаты добрались до цели, перед ними предстали не скрываемые ночной тьмой последствия буйства трёхглавой ядовитой твари. Где-то виднелись наплывы вспененного камня, ржавой трухи и дикоземские твари ведают чего ещё — там раньше находились пушки и пулемёты, чьи расчёты попытались развернуться и расстрелять монстра, но погибшие жуткой смертью от кислотных плевков раньше, чем успели нанести хоть какой-то урон. Также в верхних частях толстой кладки стен зияли проломы. Там тварь крушила тех наивных, что посчитали, будто остались в безопасности, когда образина израсходовала запасы яда на свой первый, окутавший внутреннее пространство крепости выдох и последовавшие за ним прицельные плевки. Один из Воинов присвистнул под впечатлением. Кто-то выругался. Не показали реакции лишь самые хладнокровные. Или слабые, вроде массовки из навязанных главой гарнизона Адептов, которые всю дорогу заметно сдерживали скорость их передвижения, а теперь громко пыхтели в попытках отдышаться после долгого кросса под Ускорением. — Да-а… получить зверюгу ультимативного ранга прямо посредине внутренней площади — это труба, — вставший рядом с Карлом Воин в звании майора задумчиво погладил седой длинный ус. — Не знаю, как там их хвалёная Эсдес, но эта Куроме у нас, чую, кровушки попьёт всласть. — Она и её убийцы уже немало выпили, — встав рядом с седоусым, неприязненно сплюнул другой воитель. — Но ничего, найдётся на них управа. У меня родственник в администрации господина Хитзкопфа работает, говорил, что это, — кивок в сторону потрёпанных стен — только первый капкан. Глядишь, уже и разобрались с ними. — Дай-то боги, — покачивая головой, сказал обладатель длинных усов. Карл тоже покивал, но говорить ничего не стал. Лично видевший тех убийц и их главу в деле, он не питал лишних надежд на то, что от них получится избавиться так уж просто. Тем более после неудавшейся ловушки, послужившей врагам ярким предупредительным знаком о грядущей персональной охоте. Пройдя внутрь крепости, солдаты некоторое время мрачно изучали следы боя, в том числе и трупы разной степени целостности, разбросанные тут и там. От этого занятия их отвлёк голос одного из молодых Адептов: — Сюда! Я нашёл выжившего! Имперские отбросы бросили его в кучу с труп… А-А-А-А-А!!! — дикий вопль сменил речь столь внезапно, что большинство опытных воителей вздрогнули и резко рассредоточились, ожидая атаки. Но нападения притаившихся убийц не последовало, зато дикие вопли множества глоток лишь нарастали. А уж когда появился их источник, его облик смог впечатлить даже самых стойких. — А-а-а!!! Вытащите меня! Вытащите! Выташитеие-е-е!!! — срываясь на визг, надрывался знакомый голос невезучего Адепта, силящегося вырваться из отвратительной груды сросшихся тел и конечностей. Однако этот зов терялся на фоне сонма иных. Они визгливо смеялись, орали, рычали, молили и угрожали: — Уа-ха-агх-агх! Ха-ха-ха! И-хи-хи! Ра-га-га! — тошнотворной какофонией разносилось вокруг. И ладно бы только это! Отвратительная куча искажённых трупов, что неуклюже (но притом достаточно шустро) ползла, отталкиваясь от снега многочисленными конечностями, не только бессмысленно голосила. Часть голов, торчащих из мерзостной массы, словно гнойные нарывы, сохранила способность произносить членораздельную речь. Но от того, что облачённые в офицерскую или солдатскую форму, исковерканные нечестивым колдовством сослуживцы, знакомые или даже друзья присутствующих говорили, становилось даже хуже. — А-а-а!!! Больно, больно, мне больно!!! — Жрать-жрать-жрать! Хочу жрать! — Убью, убью, всех убью! И-хи-хи-хи! — Дружба — это чудо! Подружись с нами! Обнимись с нами! — Станем едиными!!! — проорало нечто голосом схваченного трупной мерзостью сослуживца, отчего гипнотическая какофония голосов стала ещё страшнее. — Как больно!!! — Обниматься! Обниматься! Обнимите нас! Любите нас! — Станьте нами! Страдайте с нами-и-и-и!!! — Люблю кишочки!!! Люблю-у-у-у-у! Дай! Дай! Дай! — Больно! Мне больно! Ар-р-р!!! Как же больно!!! — Убей-и-и! Пожалуйста, убей! Убей меня-а-а-а-а!!! Пусть мерзостная тварь и могла легко обогнать обычного человека или даже слабого воителя, но о том, чтобы посоревноваться в скорости хотя бы с Адептом, могла лишь мечтать. Однако вопли и отвратительно-чужеродное, под стать голосу, тоже словно бы многоголосое подобие КИ, что мерзость распространяла вокруг себя, заставили впасть в ступор не одного из присутствующих. И если бы не Карл, который не поддался наведённому оцепенению и после того, как рубанул мерзость сорвавшимся с меча энергетическим лезвием, во всю глотку заорал: «Руби погань!!!» — кто знает, скольких бы она успела схватить? На то, чтобы зарубить адское отродье, чей козырь не сработал, не пришлось затратить слишком много времени и усилий. Хватило лишь нескольких энергетических лезвий от Карла и столько же от владеющих данным навыком Воинов (к сожалению, вместе с затянувшей его в своё чрево мерзостью погиб и незадачливый Адепт: слова выкрикивал уже его труп), чтобы тварь потеряла возможность двигаться и перестала представлять угрозу. Правда, подыхать запредельно живучая образина отказывалась, так что тут ещё придётся повозиться — желательно с применением горючей смеси и дров — но это потом. Вот только когда, как показалось, стало возможным расслабиться и, выдохнув, выматериться, отвратительное творение некромантского артефакта выкинуло свой последний гнусный трюк. — Я — солнышко! Я дарю свет и тепло! — пробулькала искромсанная мерзость, после чего взорвалась. БА-БАХ! — громоподобно разнеслось над руинами крепости. Воители попытались защититься от взрыва, но получилось плохо: ведь «тепло и свет», которые им подарили, были порождены отнюдь не обычной взрывчаткой. * * * Когда незадачливый Мастер, с ног до головы перепачканный в мерзости, оставил пострадавших в одном из достаточно неплохо сохранившихся помещений с печкой, а сам вместе с парочкой сохранивших боеспособность Воинов побежал навстречу основным силам, дабы проинформировать их о случившемся, он мысленно зарёкся связываться с имперскими убийцами вообще и их главой особенно. Даже если снова прикажут. Лучше уж отправиться подавлять вспыхнувший внутри королевства мятеж или вообще напроситься в команду ликвидации Эсдес, чем каждый раз терпеть внезапно обрушивающиеся на голову пакости — одна гаже другой. Им ещё повезло, что столичные убийцы, кажется, не заинтересованы в наступлении на север, лишь в обеспечении безопасности своей части границы. Иначе одна только Куроме (со своими монстрами и способностью летать) имела бы весомые шансы уничтожить по частям все войска на территории восточной части страны и разгромить несколько городов, пока её не подловила бы спаянная группа северных Мастеров. Лезть же в лоб на умное и хитрое чудовище с внешностью ребёнка, или тем более предоставлять возможность для нанесения первого удара… Гиблое это дело!