— Что-то случилось? — взволновано спросил Изуку, пробегая рядом с трясущимся от нервов Бакуго. Одноклассник, стискивая зубы, повернулся к нему, поднимая кулак:
— Проблемы?! Проходи дистанцию молча, чертов Деку! И не мешайся! — смахивая с изумрудных волос капельки пота, друг детства послушался, решая не лезть к нему в этот раз. Но то, как Катсуки начал сдавать даже на легких упражнениях не могло скрыться от глаз всего класса «А». Каждый озабоченно вглядывался в его спину, боясь расспросить о случившимся. Даже Айзава, кажется, был слегка удивлен неважному состоянию своего активного ученика, стоя в тени дерева.
Весь его вид говорил о том, что он догадывается, в чем дело, но мужская солидарность в этот раз превысила учительскую заботу. Решив не трогать будущего героя, Шота усмехнулся, скрывая улыбку под увесистым слоем бинтов.
«Ничего страшного в этом нет, сопляк. Все когда-нибудь через это проходят. Главное — не дай этому наваждению испортить тебя изнутри» — взглядом пытаясь найти предположительный интерес подросшего ребенка, профессиональный герой поднял брови, не сдержав грузного выдоха:
— Серьезно? — Урарака, также сойдя с беговой дорожки, избегала любого контакта с Катсуки, то делая вид, что поправляла шнурки, то сгибала и разгибала конечности. Со стороны это выглядело глупо и приметно, но кто он такой, чтобы ее судить?
«Всего лишь старый засохший сухарь, забывший, какого быть молодым. Э-э-эх, пора бы на отдых…»
Блондин с пепельными волосами, взбираясь на брусья, продолжал делать вид, что все нормально. Соленые капли струились по его груди, заставляя ткань спортивного костюма неприятно прилипать и цепляться к коже, словно неуютный кокон. Слепящее солнце вовсе не помогало, усиливая и без того аномальную жару. В это-то время года?
Пальцы впились в металл, оставляя темные следы на его поверхности. Ногти порозовели, а потом побледнели, пока мозоли раскрывались своими нелицеприятными кровавыми бутонами. Прикусив губу, Бакуго с ненавистью осознал, что действительно не может выполнить даже свой изначальный минимум. Вся голова была занята разнообразными мыслями о разговоре, прошедшем всего неделю назад. С того момента они старались не пересекаться, будто взаимно игнорируя существование друг друга. Круглолицая приняла подобный ему план?
— Давай Бакуго! Давай, давай, дава-а-ай! — выскочка с красными волосами каждый раз старался поддержать его, даже если парень в этом не нуждался. Почему решил сблизиться именно с ним? С грубияном, который постоянно хочет всем навредить? Это из-за толстоты его кожи? И сейчас будущий герой имел ввиду вовсе не причуду Киришимы.
— Чего расселись? Кажется, что солнце еще высоко, а отдувается за всех только Катсуки. Вперед, девушки к правой стороне, парни к левой. Мне просить дважды? — устало прохрипел Айзава, поднимая на них красные глаза. Сглотнув комки в горлах, ученики Юэй ринулись к снарядам, стараясь выбрать что-нибудь полегче. В такой душный и невыносимо-жаркий день нельзя было соображать здраво.
Приземлившись на землю, поднимая при этом целый туман из пыли, Бакуго кивнул Эйджиро, рвущемуся побить его рекорд. Пускай пока попотеет, а ему пора отдохнуть. Усевшись на скамью, парень скинул мешающуюся форму, оставаясь в облегающей футболке. Легкие задыхались, а ладони тряслись, но тот старательно прятал их за спину, не позволяя кому-либо заметить слабость.
Среди всех одноклассников он моментально выискивал Очако, хотя сам говорил себе этого не делать. Но круглое лицо с огромными глазами все равно всплывало перед носом, отчего ученик моментально отводил взгляд. Не хватало еще пересечься…
Примерно через час Шота вновь собрал их вместе, готовя к очередному легкому спаррингу. Территория позволяла проводить подобные игрища, но после того, как Причуды множества учеников стали развиваться не по годам, Айзава решил упростить задачу. На время…
— Урарака и Бакуго. На выход, — вздувшаяся на лбу Кач-чана жилка не сулила ничего хорошего. Особенно на покрасневшем лице. Только все как обычно подумывали о неконтролируемой ярости, помогая при этом самому ученику продолжать шифроваться. Он не слабак!
— Я против, — наигранно задиристо произнес он, засовывая руки в карманы. Ухмылка напористо росла, стараясь не переигрывать. Серая фигура учителя, возрастая рядом, произнесла:
— Ты отказываешься? — кивнув, Катсуки молился о том, чтобы обильное потение не раскрыло всех карт. Стараться, стараться… Сплюнув на землю, будущий герой уставился в глаза своему сенсею:
— Не расслышал? Зачем тратить мое время на НЕЕ, если и так все предельно ясно? Еще на первом курсе я с легкостью победил, что изменится на последнем? Пускай поборется с Деку или с другим идиотом — будет отличная парочка… — прикрывая лоб ладонью, Айзава помотал головой.
Услышав возмущенные голоса девчонок, Бакуго осторожно опустил взгляд на обильную толпу в форму Юэей. Те, устремившись за убегающей прочь Ураракой, показывали высунутые языки и кричали что-то оскорбительное.
Продолжая поддерживать роль невозмущенного хулигана, парень сдерживался, чтобы не побежать за ними. Ветер сам толкал его в спину, но хребет и упрямство были сильнее. Пускай думают, что он просто ненавидит ее, пока сам не решит, что делать. Очако ведь делает тоже самое, верно?
Обхватившая его рука учителя притянула ухо к щетине, из которой послышалось:
— Знаю, что я всего лишь твой сенсей, но и ты уже не ребенок. Думай перед тем, что говоришь и кому. И если поразмышляешь на досуге, то научишься выходить из таких ситуаций, когда мнения других важнее собственного уважения. Ты меня понял? — отмахнувшись от старого пердуна, ученик побрел прочь, захватив с собой промокшую жилетку.
— Еще не хватало, чтобы ископаемое учило меня жизни! Я уже не первокурсник, могу и сам догадаться, блядь! Блядь, блядь, сука!!! — отвечающий за его позор мусорный ящик слезливо просил прекратить свое избиение, но тяжелый ботинок Катсуки продолжал мять металл.
***
— Если ты продолжишь сверлить проклятущую курицу своими тупыми глазенками, я ударю тебя ложкой, — недовольно сказала Мицуки, когда их сын приехал к ним на неопределенное время. Не хватало еще заболеть в столь неподходящий сезон года. Сколько он уже здесь? Две недели? Три?
Медленно жуя мясо своими острыми зубами, парень нервно стучал пальцами по поверхности стола, уходя в собственные мысли. Его отец, озабоченно останавливая ложку у рта, пересекся взглядами с женой:
— Сынок, если что-то случилось, то ты можешь рассказать… — стискивая вилку в кулаке, ученик Юэй пожал плечами:
— С чего все думают, что что-то не в порядке?! Я что, прошу вас интересоваться моей жизнью или что?! Просто сидите молча и ешьте свой ужин! — шлепок по затылку на секунду успокоил его, но мать на это не остановилась:
— Следи за языком, молодой человек. Если ты думаешь, что ты уже взрослый, то глубоко ошибаешься. Для нас ты всегда останешься несносным младенцем, не способным рассказать все своим любящим родителям, усек? — откинувшись на ножках стула, студент смахнул пепельную челку со лба, огрызаясь:
— Все нормально. Ясно? — их семейный ужин продолжился.
Смотря в окно, Катсуки старался увидеть огни Академии, в которой сейчас отдыхала Очако. Все еще обижается или перебесилась? Кто поймет этих чертовых девчонок… Почему это вообще должно его волновать?!
— Как с учебой? — спросил Масару, осушая стакан с водой в одно мгновение. Его сын, неубедительно хмыкнув, отмахнулся ответом:
— Нормально.
— А как там Изуку поживает?
— Не знаю. Мне плевать.
— Вас там нормально кормят? Когда же будет родительский день…
— Сносно.
— А с девушками как? — промахнувшись по тарелке острием вилки, Бакуго-младший повернулся к отцу, корчась:
— Чего ты решил спросить? У меня что, на лице написано?! — захихикав, Мицуки едва сдерживала порывы настоящего смеха. Развернувшись к ней, парень крикнул. — А ты чего ржешь?!
Почесав щеку, Бакуго-старший отправил в рот новую порцию курицы, ответив:
— Я с мамой познакомился примерно в твоем возрасте. Только мы не были героями, поэтому сложно судить со стороны простых граждан…
— Вот именно. Вы ничего не знаете о том, каково быть героем, — отставляя тарелку, Катстуки поднялся на второй этаж, оглушительно закрывая дверь.
Масару, взволновано взяв жену за ладонь, вздохнул:
— Похоже, что в этот раз вся работа будет на мне, да? — поцеловав его в лоб, женщина прошептала:
— Уверена, что в таких вопросах вам лучше поговорить по мужски, — улыбнувшись, отец хулигана направился за сыном.
***
Смотря в потолок и стены, которые нельзя было сломать, Бакуго-младший злился на собственную слабость. Взрывы, нужно больше взрывов, в которых спрячется его обида. Но на кого? На родителей, на Очако или на Айзаву? Ответ прост, как табуретка.
— Я не могу просто взять и признаться — это хуйня полная! Почему у сранного Киришимы все получилось само собой?! Мне что, брать у придурка советы? Блядь! — приоткрывающаяся дверь полосой света резанула по глазам, отчего студент скривился. Не хватало еще просьб или мольбы о том, чтобы вернуться к ужину. Как же все бесит!
— Эй, не спишь? — голос отца. Чего он хочет от него? Надавить на жалость или припугнуть образом мамы? Результат всегда один…
— Чего надо, — прорычал Катсуки, слыша странный звон в одной из ладоней Масару. Что за черт?
Мужчина, усевшись на край кровати, протянул ему холодную бутылочку, саданувшую кожу резкой прохладой холодильника:
— В этот раз будешь слушать, понял? — фыркнув, ученик Юэй отвернулся к стенке, буравя ту красными глазами:
— Ты дурак? Какое к черту пиво, мне всего восемнадцать. Идиот… — засмеявшись, Масару потрепал его по пепельным волосам, говоря:
— Ты живешь в общежитии и окружен друзьями уже какой год? Пятый? Так что не заливай про «восемнадцать», папа знает, какого быть молодым…
— У меня нет друзей, ясно тебе?
— Конечно есть, сынок. Просто ты сам их не замечаешь, вот в чем проблема. А судя по твоему поведению, ты заметил кого-то другого. Давай, пристраивайся ближе, будем с тобой говорить так, как давно надо было, — гневно открывая бутылку, Катсуки спросил:
— Ну и как же? — отхлебывая знатный глоток пенистого напитка, его отец поежился. Не любил алкоголь, но обязательства вынуждают быть рискованнее:
— Как мужчина с мужчиной. Не бойся, твоя мама нас не услышит. Как и кто-либо за пределами этой комнаты. Выкладывай карты на бочку, Кач-чан.
Обхватив виски ладонями, парень боролся с собой, не зная, как еще выместить свою ярость. Все шло не так — он стал мягким, все отвернулись от него, а Урарака… Просто убежала от его же слов… Идиот, идиот!!!
— Я… Я не знаю… Что мне делать… Отец… — кивая, Масару толкнул его острым плечом, замечая возросшие габариты собственного ребенка. Да уж, он уже давно не тот мальчик, которого можно было катать на своих плечах. Эти крепкие руки стали почти в два раза больше его, так что теперь пришла пора ему катать отца на плечах…
— Понимаю твои чувства, мальчик мой. Не волнуйся, все, что ты сейчас ощущаешь — нормально. Кто же виноват, что ты совсем не умеешь обращаться с девушками, а? — горько усмехнувшись, будущий герой тоже хлебнул:
— Будто ты знаешь, черт подери…
— Ты посмотри на свою мать — думаешь не знаю, как мне повезло? — скептически хрипнув, Бакуго-младший сказал:
— Она ударила тебя и вы как-то сразу влюбились. Считаешь это своей заслугой? — неловко поправляя очки, мужчина откинулся к стенке, смеясь:
— Садись, сынок. Я расскажу тебе, как я познакомился с твоей мамой. Без особых подробностей, сам понимаешь. Или ты хочешь… — закашляв пеной, парень мотал головой:
— Господи, блядь, нет!
