Падение / Downfall

Чёрное тело дернулось вперед с неимоверной скоростью, ударяя копьем по трезубцу Посейдона. Тот успел отбиться, но отступил на шаг назад. Существо, которое раньше было Марсом, рычало, скалилось и в неестественных движениях подбиралось вперед, все ближе и ближе. К объекту своей неимоверной ненависти. К тому, кто отнял у него последнее желание жить. - Ты уже не вернешь его, Марс, - Посейдон сделал выпад вперед и их оружие снова сошлось в жутком лязге, а руки обоих задрожали в напряжении. Никто не хотел уступать. Они оба хотели смерти друг друга. Взгляд Марса потерял последнюю здравую нить. Казалось, он не слышал ни слова, ни звука. Просто бил, старался уничтожить, сгорая в дикой ярости. Хотя, Марсом это назвать уже было сложно, это было настоящее чудовище. Оно жаждало мести, кровавой и жадной в своем упоении. Существо. Так его можно было теперь окрестить. Настоящий Марс, хозяин тела, сидел внутри, в полном забвении. Спал крепким сном, вечным сном. Посейдон дернулся вперед, пытаясь проткнуть темное тело напротив своим трезубцем, но существо уклонилось, задевая копьем ребра бога. Тот тихо чертыхнулся, рана быстро окрасила рубашку в бордовые цвета. Посейдон с размаху зацепился за копье, надавливая вперед, стараясь сломать чужое оружие. Но то было прочным, и они лишь застыли в напряжении, смотря друг другу в глаза. Перед Посейдоном был Дьявол. Самый страшный и жестокий из богов. Не тот Марс, которого он знал, но тот, о котором слышал. Которого наказали за все смертные грехи, которого боялись все. Но он знал, что его можно легко сломать. Он уже был сломлен. Он бился насмерть, а у Посейдона была цель выжить. В этом они отличались. - Хочу спросить тебя, - Посейдон с силой отдернул трезубец, пиная бога ногой так, что тот отлетел назад, ударяясь о стену и роняя копье куда-то в сторону. – Что было между тобой и Аполлоном? Посейдон зашагал вперед, приближаясь к телу, которое пыталось встать. Пиная копье ногой еще дальше от него, бог моря вплотную подошел к существу. То исподлобья смотрело на него, поднимаясь на ноги. Теперь он безоружен. Посейдон выставил трезубец аккурат напротив груди Марса. - Не твоё собачье дело, - прорычало существо сквозь оскалившиеся зубы, набрасываясь на бога моря, с силой откидывая оружие в сторону и сваливая того на пол. Посейдон был физически сильнее Марса, но тот был проворнее, быстрее и самое главное, ему было нечего терять. Он и так уже потерял все. Боль расходилась в груди, его внутренности чернели с каждой секундой. Дьявол скоро умрет, у него осталось совсем мало времени. И Посейдон знал это. Все, что ему нужно было делать - не дать богу войны убить его раньше, чем тот умрет сам. - Ты просто попал под его чары, как и твой отец, - подал голос Посейдон и его губы разошлись в легкой улыбке. Существо опустило глаза, обхватывая шею Посейдона и надавливая пальцами на артерии. Рука Посейдона потянулась куда-то в сторону, Марс сдавил его шею еще сильнее, сбивая чужие движения. – Аполлон…- хрипел бог моря, - от этой шлюхи одни проблемы. Секунда. Посейдон дотянулся до трезубца. Обхватив его своими крепкими пальцами, он резко оттолкнул существо вперед, насаживая того на острые лезвия. Темное тело пошатнулось, ощущая в себе инородный предмет. Но не упало, а лишь навалилось сильнее вперед, насквозь протыкая себя и продолжая душить Посейдона. Тот ощутил нехватку воздуха и сжал пальцы сильнее, вонзая оружие с неистовой силой. Теперь им оставалось только ждать. Чудовище нависало над Посейдоном, окропляя того своей черной кровью. - Неужели ты стал демоном из-за этого грязного, отвратительного бога? - хрипел Посейдон, чувствуя, как его собственные глаза и руки перестают его слушаться. – Он сотни, тысячи лет был лишь вещью. - Он, - скалился бог войны, вдавливая пальцы в чужую шею, - не вещь. Его невеловеческий голос был изуродован, как и тело. Змеи, обхватившие его сердце, руки и ноги сдавливали каждую клетку его организма. Он чувствовал ярость, злобу, и в то же время, не чувствовал ничего. Пустота, заполнившая Марсово тело, давила своим присутвием. Он горел. Или, скорее, сгорал. - Он никогда не полюбит тебя, - Посейдон схватился за шею Марса, притягивая того к себе и пронзая его грудь еще сильнее, до самого основания трезубца. Бог войны заскулил, но хватка стала лишь сильнее. - Это его выбор, - существо смотрело на Посейдона сверху вниз, упиваясь силой, смешанной с резким выпадом адреналина. Они умирают. Они оба знают это. Никто не придет, никто не разнимет их. Они доведут дело до конца. - Выбор? – Посейдон из последних сил выговаривал слова. – У богов. Нету. Выбора. Глаза бога моря закатывались, кислорода не хватало. Он барахтался как рыба, выброшенная на сушу. Но все попытки как-то ослабить хватку Марса были тщетны. Сам же бог войны душил из последних сил, хотя по глазам и телу было видно, что он дрожит, что вот-вот сдастся. Не столько из-за проткнутой насквозь груди, сколько из-за боли в сердце при осознании, что Аполлон никогда уже больше не будет с ним. Придвинувшись максимально близко к лицу Посейдона, видя, как тот задыхается, заходясь в агонии перед смертью, Марс наклонился к его уху и одними губами произнес: - Выбор есть у всех. И Посейдон понял. Понял, что ошибся. Его глаза закатились наверх, смазывая картинку. Он видел свою жену, своих детей. Они звали его, обнимали его. Это были лишь галлюцинации, лишь смазанные образы тех, кого он любил. Его руки скользнули по холодному металлу трезубца и упали на пол. Так вот, какой у него конец. Умирать всегда непросто. Но почему-то сейчас, именно в этот момент, Посейдону полегчало. Он постарался сделать свой последний вдох, но так и не смог. Мозг отключился, показывая ему напоследок, как его ведут домой те, кого уже давно не было рядом. Глаза бога моря потеряли свой безумный блеск, оставляя лишь опустошенный взгляд и легкую, едва различимую улыбку. Существо отпрянуло назад, цепляясь за остатки сил и вытягивая из своей груди оружие. Трезубец упал на пол, оставляя после себя лишь оглушающий звон. У него есть еще пару секунд, пару секунд перед смертью, когда он сможет прикоснуться к холодному телу. Он пополз, упираясь локтями в белоснежную обивку пола. Оставляя за собой след из черной, густой крови. Аполлон лежал в стороне, холодный и красивый, как и всегда. Но теперь уже не живой. Марс приблизился к нему, касаясь его лица своими почерневшими руками. Он не чувствовал ничего, кроме боли. Ему хотелось орать, но проткнутые легкие не давали сделать вдох. Кислород в них почти закончился. Он приподнялся на руках, укладываясь рядом с ледяным телом, прижимаясь к нему. Вдавливаясь в Аполлона до потери пульса, пытаясь срастись с ним, почувствовать их единение, но не чувствуя тепла, не чувствая биение сердца. Он терял последнюю границу между реальностью и забвением, цепляясь за едва различимый силуэт вблизи. Аполлон лежал рядом, его глаза сомкнулись навсегда, его губы побледнели и застыли в ожидании слов. Что он хотел ему сказать? А что мог? Его любовь умерла вместе с последим стуком сердца, протяжно рассеиваясь в пространстве, не оставляя им и шанса быть вместе. Марс знал это. Знал, что он никогда не сможет быть рядом. Что вся эта история закончится плохо. Но он пытался, искренне надеялся, хоть сознание и вторило ему каждую секунду: вы оба проиграете. Он попытался приподняться, смазанно всматриваясь в лицо напротив. Обнимая Аполлона, прижимаясь к нему лбом, вдавливая собственные руки до посинения в пол и, чувствуя, как он летит вниз, как теряет силы. А напоследок, палая в бездну, лишь смазанно коснувшись губ Аполлона, выдохнул в них так и не произнесенное: я люблю тебя.