Падение / Downfall

Закат стал ярче, насыщая небо. Аполлон стоял неподвижно, не отпуская бога войны из мертвой хватки собственных рук. - Прости меня. Я не успел, - бог войны провел пальцами по чужой спине, чувствуя, как мышцы на теле Аполлона напрягаются. - Прости, что заставил тебя вытерпеть столько боли. - Всё в порядке, - прошептал Аполлон, подавляя собственные эмоции, стараясь сдержать слезы. - Ты мне ничего не должен. Бог солнца сказал это с сожалением, холодно и, будто опомнившись, аккуратно отстранился. Он расстроен? На губах обоих застыло лишь: Что между нами теперь? Марс стоял перел ним, такой же помятый как и всегда, опустивший руки. Пропасть между их телами и мыслями разрасталась все больше, особенно, когда их взгляды уперлись друг в друга. Бог войны слабо улыбнулся, ощущая, как на него накатывает волна непонятного чувства недосказанности. Аполлон прав. Они оба все еще никто друг другу. Просто боги, попавшие в круговорот жутких событий, объединенные общей слабостью. Они никогда не говорили о чувствах. Никогда не приближались друг к другу настолько, потому что оба знали итог. А теперь не было ни пророчеств, ни очевидного исхода, никаких догадок, что будет дальше. Они оба свободны. Сейчас. В этот момент. Они оба еще дышат, пусть и сбито, с явной аритмией. И оба ищут ответы в собственном сердце, пытаясь вылить мысли в слова. Но возможно ли это? Они стояли в полной тишине. Был слышен лишь плеск воды, легко бьющейся о края купален. Время тянулось медленно, но сердце Марса ускоряло свой темп с каждой секундой. - Мне надо идти, - кинул Аполлон, снова возвращаясь в свое привычное состояние отрешенности. Его глаза отозвались холодом и безразличием. Не уходи. - Я должен помочь сестре, - бог солнца развернулся и сделал пару шагов вперед. Его хрупкая, но упругая спина с длинной красивой шеей напряженно дернулись от шагов сзади. Не уходи. Марс резким рывком схватил его за руку и остановил. Волосы Аполлона сбились и упали на глаза. - И ты просто так уйдешь? - Марс чувствовал, как к горлу поступает злоба. В перемешку с чувством вины. Он знал, что никогда не сможет смыть свои собственные грехи. И это ломало его изнутри еще больше. Аполлон попытался отдернуть руку. Сначала слабо, потом с силой. - Отпусти, - крикнул он, толкая Марса назад. Тот, оступившись и чувствуя сколький пол под ногами, упал к изголовью одной из купален. Его одежда и волосы моментально промокли, очерчивая крепкое тело под больничной рубашкой. Он кое-как как оперся локтями на мраморные плиты, стараясь подняться, но наткнулся лишь на ледяные глаза и застыл. Аполлон смотрел на него сверху вниз, подходя все ближе и нависая над промокшим насквозь телом. - Между нами ничего нет. Больше не приближайся ко мне, - бог солнца коснулся рукой горячего лица Марса, медленно проводя ей по шее и опускаясь ниже, к сердцу. Он чувствовал его быстрое биение, тяжелое дыхание. Он бы предпочел остаться, но не мог сказать об этом. Не позволил бы себе такую роскошь. - Не надо лгать мне, - обреченно сказал Марс, встречаясь взлядами в упор. - Я… - Не надо, - перебил его Аполлон. - Не смей произносить это. Два дьявола смотрели друг на друга. Закатное солнце посылало последние розовые полоски вдали, отражаясь на их телах. Окрашивая цветом все пространство вокруг. - Я.. - Заткнись! - крикнул Аполлон, затыкая Марсу рот собственной рукой, вжимая собственные пальцы в его горячие губы. - Я убью тебя. Марс схватил Аполлона за руку, поддаваясь вперед и сокращая расстояние между ними до пары сантиметров так, что их губы застыли друг напротив друга: - Я люблю тебя. Аполлон сдался. Проиграл. Не мог больше лгать, не мог убегать и дальше. Чувствовал, что не может больше контролировать себя, что его видят насквозь. Скрывать эти чувства было невозможно как бы он ни пытался. Марс посмотрел в его глаза, приближаясь и целуя того сначала нежно, проверяя, как быстро ему дадут по роже. Но удара не последовало и он позволил себе больше. Впился в губы сильнее, требовательнее. Наращивая темп поцелуя, чувствуя, как Аполлон отвечает с такой же силой. Бог войны сел, обхватывая Аполлона своими крепкими руками, запуская пальцы в чужие волосы и прижимаясь к тому своим горячим телом. Грудь все еще болела, но он плевал на меры предосторожности. Тот, к кому он стремился, к кому тянулся при смерти, сидел перед ним. Аполлон чувствовал соль на губах. Марс плакал. И это причиняло ему боль. Они целовались так, будто не могли дышать без прикосновений. Будто это было единственным источником их жизней. Биение их сердец ускорялось. Они целовались, не успевая набирать воздух в легкие. Соленые, требовательные поцелуи переходили в более жесткие, грубые. Будто в наказание за те минуты, когда они были порознь. Марс почувствовал, как теряет рассудок. Как здравый смысл ускользает от него. Он сходит с ума. Опять. Нет. Его сводят с ума. Снова. Аполлон властно оттолкнул его обратно в воду, скидывая с себя льняную рубашку. И оголяя большой бордовый шрам в области сердца, а затем и кое-как зажившие порезы на руках. Марсу тоже было больно. Не от того, что он налетел на холодный мрамор. Не от того, что рана на его груди пронзительно ныла от каждого движения. А от собственного бессилия, от чувства пожирающей изнутри вины. Он потянул Аполлона за собой, стягивая с себя больничную рубашку. Тот охотно поддался, садясь сверху и опускаясь к желанному телу. Аполлон был весь бледный, еле теплый, с искусанными губами и кругами под глазами из-за недосыпа, из-за ночей, что провел возле его койки, наблюдая, как кардиомонитор с каждым разом издает все меньше звуков. Аполлон прижался к шее Марса, пряча собственные слезы в каплях воды, стекавших по волосам. Стараясь вжаться в него всем своим телом и никогда не отпускать. - Я думал, что ты умрешь, - тихо произнес он, стараясь подавить сбитое дыхание. Марс приподнялся, целуя губы напротив и выдыхая в них: - Но я здесь. С тобой. Жар вокруг тел набирал обороты. Солнце совсем пропало за горизонтом, но холода никто не чувствовал. Только желание, появившееся от осознания, что сейчас они здесь. Рядом друг с другом. Аполлон провел языком по набухшей на шее вене бога войны, шаря руками внизу, расстегивая больничные штаны, чувствуя, как Марс притягивает его к себе, делая то же самое. Они делали это быстро, будто с последнего раза прошла целая вечность. Бог солнца взял инициативу на себя, проводя языком по твердому розовому соску, обводя тот по кругу и опускаясь еще ниже к животу. Марс сбито простонал, хватая его за волосы и направляя еще ниже. Горячий язык коснулся его члена, старательно и жестко обводя головку, а потом огибая и весь член. Проведя языком вверх и вниз, он все же взял его в рот полностью, от чего Марс закинул голову назад. Вцепившись в волосы Аполлона мертвой хваткой, он насадил его голову глубже, чувствуя, как губы бога сжались сильнее. Движения стали грубее, бог солнца двигался вверх и вниз быстро, чувствуя, как венки на члене вздулись и как Марс поджал ноги, словно в судороге, стараясь подавить дикое желание кончить прямо сейчас. Аполлон остановился, всматриваясь в горящее от желания лицо Марса. Волосы того спутались и небрежно укрывали мокрый лоб, грудь быстро вздымалась от учащенного дыхания, а губы были все в ссадинах. Он нравился ему таким, какой был. Со всеми его шрамами, синяками, с неприкрытым желанием, с неконтролируемым огнем в глазах, которого многие боялись. Но только не он. И Марс это знал. Знал, что нравится ему. Потому что не спал тогда, в больнице. Когда Аполлон пришел к нему и плакал, вжимаясь в его шею. Бог солнца снова навис над ним, взгляд его был другим. Будто он наконец дал волю какому-то чувству, которое сдерживал, усердно прятал внутри. Он прижал Марса к полу, заводя руки ему за голову и держа их крепко, не давая тому выбраться. Силы их были неравны, и он это знал, но Марс сознательно не сопротивлялся, позволяя делать с собой все, что только можно, полностью отдавая собственное тело и душу. Огонь в глазах бога войны напоминал пожар. Но и Аполлон не собирался уступать. Два дьявола, два лгуна, с одними мыслями. Остаться рядом. Здесь и сейчас. Быть одним целым, стать чем-то большим. Уничтожить одиночество.